Ария эбн хакиа ноты

Время действия: XV век.

Место действия: в горах Южной Франции.

Вердикт лекаря

Вместе с тем Рене продолжает активно искать способ излечения дочери. Он вызывает из далекой страны известного мавританского лекаря по имени Эбн-Хакиа. Чтобы не смущать девушку, мавританский врач осматривает ее во время сна. Эбн-Хакиа сообщает королю нерадостную весть. По его мнению, Иоланте можно вернуть зрение, но для этого сама девушка должна очень сильно захотеть этого.

Рене в замешательстве. Как же он откроет окружающий мир, в котором живет Иоланта? Опера (краткое содержание, конечно, не передаст лирику музыки) раскрывает отцовские переживания и сомнения очень ярко.

[править] Сюжет

Прекрасная юная дочь короля Рене Иоланта слепа от рождения, но о своем недуге она не знает — она вообще не знает, что такое зрение, а окружающим ее слугам запрещено говорить об этом. Все ее развлечения — это общество подруг, которым тоже приказано не рассказывать принцессе, что значит возможность видеть, и музыканты, которые играют для нее. Король привозит мавританского врача Эбн-Хакиа. Эбн-Хакиа уверяет, что к Иоланте может вернуться зрение, если она будет знать о своей слепоте и сама очень пожелает исцеления. Но отец боится раскрывать тайну, он не верит в такую возможность исцеления дочери. А пока он планирует выдать дочь замуж за сына герцога Бургундского Роберта, от которого пока надо скрывать ее слепоту.

Александр Ворошило исполняет арию Роберта «Кто может сравниться с Матильдой моей» (Запись с праздничного концерта 1 мая 1985 г. Музыка: П. Чайковский, слова М. Чaйковский.) Павел Баранский исполняет арию Роберта «Кто может сравниться с Матильдой моей» (2010 г.)

Но вот в замок прибывают гости — это заблудившиеся рыцари Роберт и Водемон. Не зная, куда они попали, они обсуждают собственные проблемы: Роберт влюблён в графиню Лотарингии Матильду («Кто может сравниться с Матильдой моей»),

и он собирается просить короля расторгнуть помолвку с Иолантой, которую никогда не видел, но на которой должен жениться. А Водемон мечтает о чистой светлой любви. Неожиданно Водемон видит спящую Иоланту и поражается ее красотой и чистым обликом. Иоланта просыпается и ухаживает за гостями. Водемон не сразу понимает ее слепоту, а узнав, начинает рассказывать ей о прекрасном мире вокруг. Эту сцену увидел король, а врач напоминает о единственном рецепте ее выздоровления. И тогда король решает поверить врачу и воспользоваться этим моментом. Королю приходит идея: он объявляет, что казнит Водемона — в надежде, что дочь из жалости будет страстно просить помиловать юношу — и сильное потрясение приведет к желанию видеть. Он успокаивает Водемона, объясняя, что это лишь игра, притворство — для Иоланты, а заодно предлагает познакомиться. Вот тут-то все и проясняется: Водемон — не просто Водемон, а граф Иссодюна, Шампани, Клерво и Монтаржи, и он просит руки Иоланты, которую вполне можно освободить от обязательств быть невестой Роберта, поскольку у того на этот самый случай уже есть своя Матильда
(«Кто может сравниться с Матильдой моей»)
. Во всеобщем счастье Иоланта прозревает. В последней сцене все славят Бога за милость и дар света.

Популярные фрагменты

• «Отчего это прежде не знала» (ариозо Иоланты)
• «Вот тебе лютики, вот васильки» (хор девушек)
• «Спи, пусть ангел навевает тебе сны» (Бригитта, Лаура, Марта, прислужницы)
• «Господь мой, если грешен я» (ариозо короля Рене)
• «Два мира» (ария-монолог Эбн-Хакиа)
• «Кто может сравниться с Матильдой моей?» (ария Роберта)
• «Нет! Чары ласк красы мятежной» (романс Водемона)
• «Чудный первенец творенья» (в изменённом «советском» варианте «Чудный дар природы вечной»; ариозо Водемона, дуэт Водемона и Иоланты)
• «Нет, назови мученья, страданья, боль» (ариозо Иоланты)
• «Прими хвалу рабы смиренной» (в советском варианте «О купол неба лучезарный»; ария Иоланты, секстет, хор).

[править] Музыка

Петербургская императорская труппа заключила с авторами договор на создание либретто по драме Херца в переделке В. Зотова, и 10 июля 1891 года работа началась, а к 4 сентября того же 1891 года вся музыка была написана, еще через три с половиной месяца, в декабре 1891 года полностью закончена оркестровка.

Опера «Иоланта» (соч. 69) стала последней оперой П. И. Чайковского.

«Иоланта» — лирическая опера. Она вся полна поэтической одухотворенностью и чистотой и проникновенностью чувств. За слепотой героини сюжета стоит и определенная философичность — особо проводится философский контраст между тьмой и светом: музыка показывает контраст между двумя силами, олицетворяя под слепотой и болезнью все беды и все зло, а под прозрением — добро и победу светлого начала. Этому способствуют введения контраста звучаний разных инструментов: деревянные и духовые как бы усиливают тревогу, но их внезапно прерывают безмятежные песенные мелодии скрипок и арфы — олицетворения света[4]. В этой опере многие исследователи и музыкальные историки находят отголоски увлечения композитором в этот период философией Спинозы, чтения его трудов, переписки. Книги эти сохранились в библиотеке Чайковского, в них можно увидеть многочисленные пометки композитора[2]. Согласно Спинозе («Этика», часть 1 «О Боге»), Бог и природа — это единая, вечная и бесконечная субстанция, в которой материальное и идеальное пребывают в нерасторжимом единстве[4]. Прозрение Иоланты — это прозрения и физическое, и духовное одновременно. И в этом заключается еще одна сторона произведения — религиозная, в первую очередь, христианская[5].

Чайковский в этой короткой опере показал буквально бурю человеческих чувств, и у каждого персонажа она проявляется по-своему: отчаяние, горе и радость, счастье.

Открывалось музыкальное действие интродукцией исключительно духовых инструментов. Это было неожиданным решением для академического произведения, и по этому поводу Н. А. Римский-Корсаков вспоминал в «Летописи моей музыкальной жизни»: оркестровка «на этот раз сделана Чайковским как-то шиворот-навыворот: музыка, пригодная для струнных, поручена духовым, и наоборот, отчего она звучит иной раз даже фантастично в совершенно неподходящих для этого местах (например, вступление, написанное почему-то для одних духовых)»

Подлинным философским выражением идеи оперы стал финальный хор, прославляющий мироздание, свет разума, нравственности и чистоты[2].

Современный музыковед Соломон Волков назвал оперу «Иоланта» прорывом композитора в «область мистики и область, в которой он является вполне сформировавшимся композитором-символистом»[6]: «…в случае с „Дочерью короля Рене“ эта пьеса сразу Чайковскому полюбилась, он тут же почувствовал свой витамин, что называется. Это абсолютно мистическая история, ее можно, конечно, трактовать как сказку о том, как чудом прозревает слепая королевская дочь. Но я в ней читаю аллегорию прозрения человека перед лицом смерти. Для меня это — размышления Чайковского о собственной мортальности, о том, что происходит с человеком, когда он понимает, что он смертен, и как он учится и понимает, находит какой-то язык, который объясняет ему самому и другим саму идею мортальности»

LiveInternetLiveInternet

Цитата сообщения aramill_stells

Прочитать целикомВ свой цитатник или сообщество!
Боттичелли В.А. Историческая подоплека драмы Герца и оперы Чайковского «Иоланта»
Иоланта» Чайковского-мистическая опера: кто был прототипом?

Трудно сказать, откуда у датчанина Генрика Герца возник интерес к оккультным наукам, истории Меровингов, образу Короля Рене, вошедшему в историю под прозвищем «Добрый король Рене» и членам его семьи, но на свет появилась пьеса «Дочь короля Рене». Правда, одна из дочерей короля Рене вышла замуж за английского короля Генриха Шестого и стала заметной фигурой в середине 15 века, когда была война Алой и Белой Роз. Возможно, датчанам была интересна история соседней страны, а может быть, общее увлечение мистикой сыграло свою роль. Так или иначе, драма датского драматурга и поэта заинтересовала и Россию! Предположительно, посредником между текстом пьесы и обращением к ней Чайковского мог быть Дебюсси.

Французские мистики могли найти контакты с русской царской семьей через Папюса – он был вхож во все эзотерические салоны Парижа. Интересовалась мистикой и супруга Николая Второго – царица Александра. Она была знакома с автором труда «История оккультизма» Папюсом. В царской семье были великие князья Романовы, склонные к подобным увлечениям, например, вел. кн. Константин Романов, известный поэт. С ним общался Чайковский, писал романсы на его вдохновенные тексты. Можно полагать, что такими путями Чайковский вышел на текст драмы Герца с идеей написания оперы — «сказки» (цензура не жаловала на русской сцене мистические тексты и религиозно-исторические аллегории и даже знакомство с царской семьей не могло оказать давления на неё).

Есть и другой возможный источник интереса к теме короля Рене – Надежда Филаретовна фон Мекк. Она была меценатом Чайковского, и в числе её знакомых по Парижу был Дебюсси, в ранней молодости служивший воспитателем её дочери, на которой изъявлял желание жениться. Дебюсси и Чайковский могли общаться через Н.фон Мекк.

Сайт Чайковского:

Одноактная опера «Иоланта» была заказана Чайковскому в 1891 году. Она предназначалась к постановке в один вечер с балетом «Щелкунчик», заказанным в то же самое время И.А.Всеволожским, директором Императорских театров. Сюжет был разработан на русской сцене ещё до Чайковского по драме датского драматурга Х.Херца (1845). Причем в основе драмы Херца лежали подлинные исторические факты. Чайковский был знаком и с драмой Херца и с её русским переводами. В его библиотеке сохранилось издание драмы на немецком языке, сделанное в Берлине в 1876 году, но когда именно Чайковский познакомился с этим сюжетом — неизвестно. Миллер переводит текст на русский язык и Чайковский в 1884 году знакомится с его трудом. Либретто Модест Петрович Чайковский создавал по переделанной драме в версии В.Зотова, шедшей в московском Малом театре.

Первые мысли об опере на этот сюжет появляются за несколько лет до начала работы над «Иолантой». Возможно, при заказе этой оперы мнение Чайковского по поводу сюжета это было принято во внимание. Любопытно, что именно в эти же годы в русских журналах публикуется повесть В.Г.Короленко «Слепой музыкант», в которой также разрабатывается почти аналогичный сюжет, хотя и в совершенно другом историческом контексте. Но и у Чайковского, и у Короленко присутствует противопоставление ценности мира духовной красоты и реальной красоты бытия. Есть даже сходство в сценах с выбором слепым юношей (Короленко) и слепой девушкой (Чайковский) цветка. Прямого влияния одного произведения на другое не обнаруживается, однако совпадение симптоматично. В опере Чайковского многие исследователи находят отголоски увлечения композитором в этот период философией Спинозы, чтением его трудов, переписки. Книги эти сохранились в библиотеке Чайковского, в них можно увидеть многочисленные пометки композитора.

Но в любом случае, интерес русского и французского композиторов к этой теме не случаен. Как не случайны странные совпадения имен исторических лиц и персонажей драмы Герца и оперы Чайковского:

— король Прованса Рене становится в опере провансальским графом (на отечественной сцене было запрещено выводить королей даже далекого прошлого и в операх «Ночь перед Рождеством» и «Черевички» на гоголевский сюжет Чайковскому и Римскому-Корсакову было предложено заменить Екатерину Вторую на Потемкина, дарящего от лица царицы черевичке кузнецу Вакуле);

— Иоланда де Бар становится Иолантой в русской транскрипции;

— её заочное обручение с бургундским герцогом Робертом пока не доказано как исторический факт, но в опере это упомянуто;

-повествуется о любви Роберта к графине Матильде Лотарингской;

— другом Роберта был граф Водемон, влюбившийся с первого взгляда в Иоланту (историческая Иоланда вышла за Водемона замуж);

— о просьбе рыцарей к слепой Иоланте сорвать им красную розу, (но она срывает белую), могут толковать историки, зная перипетии войны Алой и Белой Роз;

— о мавританском (испано-арабском) враче Ибн-Хакия мне не известно, но он может олицетворять восточного просветителя, а для рубежа 19-20 веков европейские и русские вояжи с лекциями гуру с Востока были реальностью;

— счастье физического просветления увязывалось с духовным просветлением, а этого жаждала просвещенная интеллигенция того времени, так что тема была актуальной.

Рене дАнжу был королем Неаполя и Сицилии, Майорки и Сардинии, Арагона и Валенсии, Венгрии и Анжу, он владел графствами Прованс, Пьемонт, Гиз, Калабрией и Лотарингией. Жил он в 15 веке в своем французском графстве Бар и в числе его подданных была Жанна дАрк. Матерью Рене была покровительница Жанны – Иоланда Анжу. Он родился в 1408 г. Любил искусство, особенно живопись и литературу – сам сочинял стихи и писал аллегории. Не чужд был мистике, читал романы из цикла Артурианы и Граалиады, покровительствовал Колумбу. Хвалился кубком, по поверью принадлежащим Марии Магдалине. Среди его просвещенных друзей был итальянский поэт Жак Саннадзаро, а среди царственных друзей – миланские правители Сфорца и флорентийские Медичи. Италию он любил, и много лет провел в ней. Возможно, с его легкой руки Медичи создали платоновскую Академию и первую в Европе публичную библиотеку – флорентийскую Сан-Марко. Во флорентийском университете ввели изучение греческого языка и начали изучать рукописи древнегреческих философов. Дядя Рене – кардинал Лотарингский – создал рыцарский орден, в который Рене вступил в 1418 году. Тогда же он был выбран великим магистром рыцарского ордена Сиона. Впоследствии основал свой орден – Полумесяца. В него вошли Сфорца, граф де Ленонкур и Ферри де Водемон. За последнего вышла замуж дочь короля Рене – Иоланда де Бар (род. в 1428). Предки Водемонов жили в Лотарингии со времен правления загадочной династии Меровингов и прославились устроительством празднеств в честь Царицы Небесной. Они возвели статую Девы Марии – покровительницы графства. Как ни странно, но паломничество в водемонское графство не прекращалось, Иоланда де Бар вернула ему былую славу. Сын Иоланды де Бар тоже носил имя Рене — Второго, герцога Лотарингского, и настолько увлекался оккультными науками, что отправился обучаться им во Флоренцию, в Платоновскую Академию к Веспуччи (вместе с будущим живописцем Боттичелли).

Его отец с 1449 года жил в своих испанских владениях – в Таррасконе – и сочинял рыцарские пьесы, которые там и ставились (излюбленная тема – аллегорическое торжество духовных ценностей, например, в «Действе о пастушке»). Весьма интересовала Рене дАнжу история стариной греческой провинции Аркадия. Этимология её названия производилась от медведя Аркаса – сына нимфы Каллисто, служившей греческой богине Артемиде (галлы-кельты именовали её Арденна). К началу нашей эры аркадийцы ушли на север, обосновавшись на территории нынешней Западной Германии, осели на Рейне и Дунае. Они ассимилировались среди франков как сикамбры и их кровь присутствует в роду Меровингов – франкских королей. Еще Вергилия волновала загадка Аркадии, когда он рассуждал о золотом веке, наступившем на Земле в этом регионе (Аркадия Счастливая). Король Рене интересовался причиной подобного счастья и испытывал ностальгию по такому золотому веку и раю земному. Он пытался понять смысл античной аллегории. Странным был образ подземной реки – она текла по греческой земле, именуемая Алфиос, т.е. «первоисточник» (Алфей), а на поверхность выходила на острове Сицилия (называясь уже Аретуза), не смешиваясь с водами Средиземного моря.

Кардинал де Ленонкур заказал перевести на французский язык итальянскую пастораль Саннадзаро «Аркадия» (Джакопо Саннадзаро-мл. издал её в 1502 году). Ею восхищались в ренессансной Италии художник Гверчино, а французский живописец Пуссен приезжал в Рим для её изучения. Речь в поэме шла о подземной реке Алфей, но трактовка смысла подводила к истории династии Меровингов, которую в Провансе и Лангедоке со времен Средневековья связывали с продолжением рода Иисуса Христа. Комментаторы выводили их смутных данных наличие у него семьи (супругой была Мария Магдалина, брак в Кане Галилейской описывался как их свадьба, выявлялось наличие детей, от которых и пошла династия меровингских королей). Потомство Магдалины, эмигрировавшей от римлян в южнофранцузский Прованс, сравнивалось с подводным течением реки Алфей-Аретуза. Будучи владетелем Прованса, король Рене дАнжу имел не только древние корни, оказываясь в прямом родстве с потомками Меровингов (генеалогию своего рода он знал в совершенстве и был готов проследить её до самого Ноя), но и горячий интерес к столь загадочной родословной, прослеживаемой и в средневековых рыцарских романах, и в ренессансных поэмах. Не угасла тема и в Новое время – классицизм поощрял аллегоричность и Пуссен несколько раз принимался варьировать в своем творчестве тему «Аркадии счастливой». Картины подобного рода мечтали иметь могущественнейшие короли европейских держав, не скрывая своего интереса к родословию Меровингов, ибо их имена тоже в него вписывались путем династических браков. Трудно сказать, мечтали ли они когда-нибудь предъявить свои права по родословной на трон Иудейский и осуществить намерение Иисуса Христа как Царя Иудейского? Но интерес к поиску следов пребывания в Галлии (Франции) Марии Магдалины и её семьи был высок. Ожидалось также, что поиски её гробницы увенчаются успехом и будут найдены некие священные предметы – вплоть до чаши Св. Грааля. Этим и занимался в местечке Ренн-ле-Шато аббат Соньер, с которым общался Дебюсси. Ренн был потенциальным местом погребения Магдалы, неудивительно, что Пуссен, работая над картиной, не раз приезжал туда и писал пейзажные фоны с натуры.

Чайковский выступает в этой опере подлинным русским космистом, от лица Ибн-Хакия предлагая Иоланте поднять глаза к небу и, прозрев, увидеть небо, звезды и Бога. Эта мистическая идея, как и вдохновенные гимны Творцу, щедро разбросанные по тексту, выявляют удивительный интерес Чайковского к неординарной для него теме.

о мистицизме в этой опере читать прикрепленный файл. После изложения сюжета — христианские мотивы в опере.

Сюжет: в Провансе, в горах Южной Франции, находится древний замок короля Рене. В нем живет дочь короля — прекрасная Иоланта. Большое несчастье постигло ее в детстве: она ослепла. Девушка не подозревает о своей слепоте: по приказу Рене при ней запрещено упоминать о зрении и свете. Отец, подруги, старая кормилица — все приветливы, ласковы с Иолантой, и жизнь ее радостна и спокойна. Но Рене не оставляет мысль об исцелении дочери. По его просьбе в замок приезжает прославленный мавританский врач Эбн-Хакиа, который, осмотрев Иоланту во время ее сна, сообщает королю свое заключений: благополучный исход операции возможен, но лишь в том случае, если больная узнает о своем несчастье и страстно захочет видеть. Рене в смятении. Он понимает, что без этого условия врач не согласится на операцию, но, зная о том, каким мучительным ударом для дочери будет известие о ее слепоте, не решается открыть ей тайну. Тем временем Иоланту, в одиночестве спящую на террасе, видит Готфрид Водемон — молодой бургундский рыцарь. Заблудившись на охоте, он вместе со своим другом, герцогом Робертом, случайно оказался в королевском саду, даже не предполагая этого. Водемон очарован зрелищем спящей незнакомой ему девушки. Но Роберта не трогает красота Иоланты — он пылко влюблен в графиню Лотарингии Матильду. Лишь одно обстоятельство омрачает его чувство к ней: еще в детстве Роберт был обручен с дочерью короля Рене — Иолантой. Он никогда не видел ее, и вот теперь, через много лет, пришло время заключить союз, давно предрешенный родителями. Роберт в отчаянии, не в силах представить разлуку с Матильдой. Водемон утешает его. Проснувшись, Иоланта слышит незнакомые ей голоса и поспешно устремляется в сад. Она спрашивает незнакомцев, кто они и откуда, но Водемон, удерживаемый Робертом, отвечает не вполне определенно. Девушка предлагает рыцарям вина, однако Роберт, подозревающий западню, отказывается и уходит в лес на розыски приближенных. Водемон остается с Иолантой наедине и, все больше очаровываясь ее нежным обликом, говорит девушке о своем восхищении и о своей любви. В замешательстве срывая с куста розы, слушает рыцаря Иоланта, а он, все более воодущевляясь, просит сорвать ему на память розу. Девушка срывает белую, тогда как рыцарь просил красную. Таким образом выясняется, что она слепа. Самозабвенно рассказывает он Иоланте о бесконечной красоте природы, о свете — источнике познанья. Однако это не пробуждает в ней желания видеть. В отчаяньи король угрожает Водемону смертной казнью в случае неблагоприятного исхода операции. Опасение за жизнь ставшего ей близким человека вызывает в Иоланте страстное желание успешного исхода операции. Между тем Роберт со своими приближенными возвращается выручать друга. Пораженный неожиданной встречей с королем Рене, он смущен и взволнован, а Водемон умоляет друга во всеуслышанье рассказать о своей любви к Матильде. Король, тронутый его прямотой, возвращает рыцарю его слово. Входит Бертран и сообщает о свершившемся чуде — Иоланта видит! Напряженное ожидание присутствующих сменяется бурной радостью. Счастливый Рене благословляет брак дочери с Водемоном и со всеми вместе славит солнце и свет.

Христианские мотивы в опере П.И. Чайковского «Иоланта»

В основе либретто, составленного братом композитора Модестом Чайковским, история, описанная датским поэтом Генрихом Герцем (1845 г.) «Дочь короля Рене». Петр Ильич писал в письме брату об опере «Иоланта»: «Я напишу такую оперу, что все плакать будут». «Иоланта» — последняя опера П.И. Чайковского и одно из самых светлых произведений композитора. Здесь нет ни одного отрицательного персонажа, вся опера наполнена христианским содержанием.

В советское время религиозный смысл оперы противоречил атеистическому мировоззрению и поэтому либретто было изменено. В результате опера потеряла свой драматизм: рассуждения о Божественном свете сменились банальным разговором о необходимости физиологического зрения.

Иоланта – слепая дочь короля Рене, не подозревающая о своем недуге. Она живет, окруженная любовью и заботой ближних. Ничто не должно напоминать ей о ее недостатке. Но у Иоланты появляются какие-то смутные предчувствия: «Чего-то мне недостает. чего? Хотела бы я знать», «Неужели глаза даны за тем, чтоб только плакать?» Укладывая спать Иоланту служанки поют ей колыбельную, похожую на молитву:

Отец Иоланты – король Рене предпринимает попытку помочь дочери. Он приглашает маркитанского врача Эбн-Хакиа. Ожидая приговора врача, Рене рассуждает о смысле страдания: почему Бог допустил такое несчастье в жизни его дочери? Его слова полны христианского смирения и самопожертвования.

Врач сообщает королю, что исцеление возможно только в том случае, если Иоланта узнает о своем несчастье. Но положительный результат он гарантировать не может – «все в Божьей власти!» Он говорит, что существует два мира: плотский и духовный, неразрывно связанные между собой.

Для того, чтобы произошло исцеление, Иоланта должна жаждать исцеления.

Вследствие стечения обстоятельств Иоланта узнает о своей слепоте от графа Водемона, которого она полюбила всей душой. На вопрос Иоланты: «Что значит видеть?» Водемон отвечает: «Познавать свет Божий». Объясняя, что такое «свет», он говорит, что это «Чудный первенец творенья, Первый миру дар Творца, Славы Божьей проявленье, Лучший перл Его венца!»

Но Водемон не может убедить Иоланту в необходимости зрения, она утверждает, что для того, чтобы видеть, ей не нужен свет! Она и так способна ощущать невидимого Бога:

Королю Рене приходит мысль от Господа, он объявляет, что Водемон, нарушивший запрет короля, подлежит смертной казни. Но если Иоланта прозреет, тогда ему будет дарована жизнь. Иоланта готова к самопожертвованию, она примет любое страдание, если это спасет ее возлюбленного. Король говорит о ней, что «как Агнец Божий, она идет на муки». Иоланта получает исцеление не потому, что жаждет прозрения для себя, а потому что тем самым она спасает человека, которого любит.

Получив исцеление Иоланта опускается пред Богом на колени:

Заканчивается опера общей хвалой:

«>https:// — СМОТРЕТЬ ФИЛЬМ-ОПЕРУ

[править] Премьера

Премьера оперы прошла 6 (18) декабря 1892 года на сцене Мариинского театра в Петербурге, как и было задумано — одновременно с балетом «Щелкунчик»[7].

Дирижёр Э. Ф. Направник, художник-декоратор М. И. Бочаров; король Рене — К. Т. Серебряков, Роберт — Л. Г. Яковлев, Водемон — Н. Н. Фигнер, Эбн-Хакия — А. Я. Чернов, Альмерик — В. Л. Карелин, Бертран — Я. А. Фрей, Иоланта — М. И. Фигнер, Марта — М. Д. Каменская, Бригитта — А. К. Рунге, Лаура — М. И. Долина.

Успех обоих спектаклей — и балета «Щелкунчик», и оперы «Иоланты» — был абсолютным. И директор И. А. Всеволжский был очень доволен. Но совместного действа, как планировал И. А. Всеволожский, из них не получилось: это были отдельно прекрасная опера и прекрасный балет. Больше они в единой программе не ставились. Ну и пусть! Зато мировая культура приобрела сразу два разных произведения — и оперу, и балет.

[править] Дальнейшие постановки

Через год, 11 ноября 1893 г. постановка оперы «Иоланта» прошла в московском императорском Большом театре; Иоланта — М. А. Эйхенвальд, король Рене — С. Е. Трезвинский, Водемон — Л. М. Клементьев[8], Роберт — Б. Б. Корсов[9], Лаура — О. Л. Данильченко.

Король Ренэ — Н. И. Сперанский. Опера Зимина, Москва, Российская империя

А еще через полтора месяца, 3 января 1893 г. появилась первая постановка оперы за рубежом — в Гамбурге на немецком языке. Затем последовали следующие постановки: в Копенгагене (1893), в Стокгольме (1893), в Мюнхене (1897), в Вене (1900), в Болонье (1907) и т. д.

Сергей Лемешев — Водемон

Опера прошла в московском театре С. И. Зимина.

25 января 1917 г. Московская императорская труппа на сцене Большого театра возобновила постановку (ставшую одной из самых последних в императорской труппе, прекратившей свое существование в связи с Октябрьским переворотом в том же 1917 году); дирижёр Э. А. Купер, режиссёр В. А. Лосский, художник К. А. Коровин; Иоланта — А. Нежданова, король Рене — В. Петров, Водемон — Лабинский, Роберт — А. Минеев, Эбн-Хакия — Л. Савранский.

С той поры и до сегодняшнего дня опера «Иоланта» неоднократно покоряла зрителей и слушателей разных театров мира.

В 1963 году в СССР по опере снят художественный фильм, режиссер В. Гориккер (см. видеоролик в начале статьи)

Экранизация

• На Рижской киностудии в 1963 году был снят фильм-опера в постановке Владимира Гориккера. Главные партии исполнили Галина Олейниченко (Иоланта), Иван Петров (Рене), Зураб Анджапаридзе (Водемон).
• Фильм-спектакль Mezzo, Teatro Real Madrid, Televisión Española. Совместная постановка Королевского театра Мадрида и Большого театра в режиссуре Питера Селларса[2]. Дирижёр Теодор Курентзис. Главные партии исполняли: Екатерина Щербаченко (Иоланта), Дмитрий Ульянов (король Рене), Павел Чернох (Водемон).

[править] Аудиозаписи

Существует несколько аудиозаписей оперы. К сожалению, музыкальная критика немного внимания удаляет аудиозаписям. Удалось найти всего несколько отзывов, и те — одного автора.

• 1941.
  Исполнители:
  Иоланта
  — Г. Жуковская,
  Рене
  — Б. Бугайский,
  Водемон
  — Г. Большаков,
  Роберт
  — П. Норцов,
  Эбн-Хакиа
  — А. Батурин. Дирижёр — С. Самосуд. Хор и оркестр Большого театра. «Мелодия». Музыкальный критик Виктор Коршиков о записи:
  Хотя качество исполнения и звучание вполне приемлемо, в данной записи есть два недостатка. Первый — отсутствие написанного для Н. Фигнера романса Водемона («Нет, чары ласк красы мятежной мне ничего не говорят»), второй — сильно измененный текст, который ну никак не вяжется с оригинальным либретто М. Чайковского. Справедливости ради стоит добавить, что и у Модеста Ильича было немало, мягко говоря, слабых мест. Более всего радует Большаков своим теплым и в то же время звонким и очень надежным голосом. Образ классического оперного тенора-идиота ему весьма подходил, так как двое других ведущих драматических теноров Большого того времени — Н. Ханаева и Г. Нэлеппа здорово от своего прямого амплуа отступали. Нэлепп для Водемона был слишком умным, Ханаев — глупым. Бугайский, которого принято считать бас-баритоном сегодня был бы однозначно принят в категорию профундистов. Для Норцова все партии кроме Онегина были «проходными», но тем не менее, он один из наиболее достойных Робертов. Жуковская и Батурин — крепкие профессионалы, пусть и не обладатели самых красивых голосов. Стиль Самосуда — помпезный и чрезмерно сентиментальный — по моему мнению, устарел.
  [10]
• 1950-е гг.
  Исполнители:
  Иоланта
  — Татьяна Лаврова,
  Водемон
  — Михаил Довенман,
  Рене
  — В.Андрианов,
  Роберт
  — С.Шапошников,
  Эбн-Хакиа
  — М.Булатников,
  Альмерик
  — В.Юрченко,
  Бертран
  — В.Левандо,
  Марта
  — О.Головина,
  Бригитта
  — Г.Родионова,
  Лаура
  — А.Ступальская, хор и оркестр Ленинградского малого оперного театра, дирижёр — Эдуард Грикуров.
• 1975.
  Исполнители:
  Иоланта
  — Т. Сорокина,
  Рене
  — Е. Нестеренко,
  Водемон
  — В. Атлантов,
  Роберт
  — Ю. Мазурок,
  Эбн-Хакиа
  — В. Валайтис. Дирижёр — М. Эрмлер. Хор и оркестр Большого театра. «Мелодия». Музыкальный критик Виктор Коршиков о записи:
  Слабое звено — Тамара Сорокина. Мать дирижера, который почти двадцать лет работает в Большом театре «молодым дарованием, который вот-вот и пробьется в мастера», пищит и вздыхает на манер лучших мастериц латиноамериканских сериалов. Стоит ли говорить, что ни дирижеру, ни остальным солистам (включая таких мастеров, как Нина Григорьева и Валерий Ярославцев) равных нет? Выбор однозначен — Эрмлер, хотя сопрано оставляет желать лучшего.
  [10]
• 1984.Иоланта
  — Галина Вишневская,
  Водемон
  — Николай Гедда,
  Роберт
  —Walton Gronroos,
  Эбн-Хакиа
  — Tom Krause,
  Рене
  — Dimiter Petkov,
  Альмерик
  — James Anderson,
  Бертран
  — Fernand Dumont,
  Бригитта
  — Tania Gedda. Groupe Vocal de France & Orchestre de Paris, дирижер Мстислав Растропович.
• 1988.
  Исполнители:
  Иоланта
  — Е. Кудрявченко,
  Рене
  — Г. Селезнев,
  Водемон
  — В. Таращенко,
  Роберт
  — И. Морозов,
  Эбн-Хакиа
  — В. Редькин. Дирижёр — В. Дельман. Хор и оркестр Миланского радио.
  1988,
  Riccordi. Музыкальный критик Виктор Коршиков о записи:
  Трудно дать однозначную оценку этой записи. Владимира Дельмана ругать не полагается, но темпы его, (все пометки moderato могут звучать у него как любой темп, кроме moderato). К тому же, дирижер нередко напевает и кашляет прямо в микрофон. Голоса, а по-моему и слуха, у него нет. Все солисты — штатные певцы Большого, за исключением Таращенко, который в то время работал в театре Станиславского. Иоланта Кудрявченко не менее писклива, чем Сорокина, но эта еще и наиотвратительнейшим образом сюсюкает. Жидковатый баритон Селезнева явно не дотягивает до нужного масштаба, необходимого для Рене. Оба баритона до того похожи, что слушатель может легко подумать, что Роберта и Эбн-Хакию поет один и тот же певец. Прослушав запись несколько раз, чувствуешь, что голос Редькина чуть более подвижный и мягкий, но хотя верхние ноты в арии-монологе Эбн-Хакии он берет без особых усилий, его лирический баритон гораздо больше подходит партии Роберта, в чем можно убедится, послушав его в Большом театра, где он сегодня работает исполняющим обязанности звезды с мировым именем. Таращенко радует больше. Прекрасный, чуть «сыроватый» сильный спинтовый тенор, не менее яркий образ тенора-идиота, чем у Большакова и очень хорошее владение голосом (пример — замечательное пианиссимо в конце романса). Из остальных отметить можно Марту молодой Татьяны Ерастовой.
  [10]
• 1993
  . Исполнители:
  Иоланта
  — Г. Горчакова,
  Рене
  — С. Алексашкин,
  Водемон
  — Г. Григорян,
  Роберт
  — Д. Хворостовский,
  Эбн-Хакиа
  — Н. Путилин,
  Кормилица Марта
  — Л. Дядькова. Дирижёр — В. Гергиев. Хор и оркестр Мариинского театра, Philips. Музыкальный критик Виктор Коршиков о записи:
  Ей-богу, кормилица Марта Ларисы Дядьковой во всех отношениях моложе и привлекательнее грубого стенобитного голоса Галины Горчаковой. Альмерик Николая Гасиева куда больше смахивает на влюбленного рыцаря, чем старый горец Гегама Григоряна. Алексашкин прекрасный и тонкий артист, однако в самой «болькантистой» опере Чайковского его постоянные переходы на речитативы не очень актуальны. Путилин начисто лишен всякой восточной мистики (что же ему дирижер и тенор не объяснили, каким должен быть настоящий восточный лекарь-кудесник?), а любимец пожилых американок Дмитрий Хворостовский, поет, возможно, и о Матильде, но думает исключительно о себе.
  [10]
• 1996/1997.
  Исполнители:
  Иоланта
  — Т. Ворожцова,
  Рене
  — А. Левицкий,
  Водемон
  — В. Горшков,
  Роберт
  — С. Никитин,
  Эбн-Хакиа
  — В. Прудник. Дирижёр — А. Людмилин. Хор и оркестр Новосибирского театра оперы и балета. Музыкальный критик Виктор Коршиков о записи:
  Как ни странно, Ворожцова и Левицкий поют не хуже, чем сегодняшние солисты двух «главных» театров страны. Но они и дирижер Людмилин — единственное, что здесь может привлечь слушателя. Василий Горшков (ныне перебравшийся в Мариинку) поет слабым «носовым» голосом, а оба баритона могут похвастаться лишь тем, что, как правило, попадают в те ноты, которые были написаны композитором
  [10].

[править] Концертное исполнение

Запись концертного исполнения оперы, 1985 г. Дирижер Юрий Темирканов. Король Рене

— Николай Охотников (бас),
Роберт
— Сергей Лейферкус (баритон),
Водемон
— Юрий Марусин (тенор),
Иоланта
— Татьяна Новикова (сопрано).

Для удобства просмотра нажать на увеличение в нижнем правом углу каждого видеоролика.

Счастливые влюбленные

Тут появляется герцог Роберт вместе с верными слугами. Он немного смущается, когда видит короля Рене. Ведь с его дочкой ему предстоит связать свою жизнь. Водемон намекает Роберту, что наступил подходящий момент для объяснения с королем. Отбросив сомнения, Роберт признается королю в своей любви к графине Матильде и просит избавить его от данного родителями слова. Как ни странно, Рене соглашается. Он отказывается от своих давешних договоренностей с родителями юноши, по которым женой Роберта должна стать Иоланта.

Опера, краткое содержание которой уже подходит к финалу, завершается тем, что принцесса «получает» зрение. На радостях король Рене отдает руку дочери Водемону.

Источник