Асем коныр кюй нота

надежной опорой в долгом и тяжелом

пути. Теперь я передаю ее тебе как

«Если бы не было нашей встречи в этой юрте, мы с тобой, Кенже, не могли бы сейчас слушать игру Дины. Видишь, как на свете все связано между собой. Так что разреши Дине играть на домбре. Заниматься домашними делами – готовить еду, мыть посуду, собирать кизяк – сумеет каждый, но каждый ли обладает пониманием тайн музыки? Нет. А у Дины есть такой дар. Пусть учится, я помогу ей, буду учить ее. Когда-нибудь, станет она, как и многие мои ученики, гордостью нашей степи!» Так говорил о девятилетней исполнительнице, восхищаясь ее талантом и мастерством, великий казахский композитор-кюйши Курмангазы, чье мнение было авторитетным в степи. Слова его оказались пророческими. В галерее выдающихся деятелей казахской музыкальной культуры Дине Нурпеисовой по праву принадлежит почетное место. Ее имя хорошо известно в Казахстане и за его пределами.

Дина родилась в 1861 году в местности Бекетай-Кум Жаналинского района Западно-Казахстанской области. Ее отец, Кенже, был скотоводом и ничем не отличался от окружающих его кочевников. Его страстью была борьба и хорошие скакуны, которых он готовил к байге. Любовь к музыке Дина унаследовала от отца, в молодости неплохо игравшего на домбре. В зрелые годы Кенже оставил это увлечение и всецело занялся своим хозяйством. Мать Дины, Жаниха, была человеком добрым и покладистым. Она не мешала Кенже заниматься борьбой, скакунами и домброй. Она не стала поперек дороги и маленькой Дине, а наперекор всем правилам воспитания дочери в покорности обычаям, радовалась, когда видела, что у девочки загорелась искорка, делающая ее непохожей на подруг.

В 1870 году состоялась первая встреча Дины и Курмангазы, приехавшего в аул Кенже, чтобы послушать игру талантливой девочки. Дина выучила многие кюи композитора, переняла его исполнительские приемы и манеру игры. Курмангазы стал ее учителем. Она навсегда запомнила его наставления: «Когда берешь в руки домбру, прежде чем играть на ней, чисто настраивай струны, затем проверь лады, вспоминай значение каждого из них. Лишь после тщательных приготовлений начинай исполнение». В течение девяти лет, Дина часто встречалась с Курмангазы, сопровождала его в поездках по аулам, где проводились состязания выдающихся домбристов, видела и слышала многих из них. Она присутствовала при рождении новых кюев, была свидетелем знаменитых тартысов. Именно у Курмангазы Дина перенимала секреты композиторского и исполнительского мастерства, с его одобрения участвовала в домбровых состязаниях, выслушивала его советы и наставления, и у Курмангазы получила благословение – бата. Впоследствии она скажет: «Это было время, которое я считаю самым счастливым в моей жизни, временем радостным, наполненным музыкальными событиями, оставившим в моем сознании самое глубокое и светлое впечатление».

Действительно, этот период для будущей талантливой домбристки был настоящей школой жизни и музыки. Общаясь с замечательными людьми своей округи, она слышала о многих злоключениях Курмангазы и других представителей народного домбрового искусства, которым уважение и любовь народа давались отнюдь не даром. Конечно, юная Дина не могла разобраться во многих общественных вопросах, но она отлично понимала, что домбра в хороших руках не только инструмент, доставляющий удовольствие слушателям, но и орудие борьбы за человеческое счастье. Ей хотелось принять посильное участие в этой борьбе, но воля родителей оторвала на некоторое время Дину от любимого дела.

В 1880 году, когда Дине исполнилось девятнадцать лет, ее отдали замуж за Нуралы, сына Нурпеиса, выходца из Бескаска, ответвления рода Берш. По старым обычаям, замужняя женщина не могла заниматься каким бы то ни было видом искусства, тем более играть на домбре, на которой играют мужчины. Это считалось легкомысленным и осуждалось. Но, выдавая ее замуж, отец Кенже сказал сватам, что возьмет за дочь небывалый калым. И когда они растерянно спросили, чего же он хочет, отец ответил: «Я требую, чтобы Дине дали полную волю и впредь заниматься ее домброй, песнями, творчеством». И настойчивая, страстно влюбленная в домбру Дина не подчинилась старым обычаям. Она не только не бросила играть, но с невероятным упорством продолжала совершенствовать свой талант и мастерство.

Успехи молодой домбристки не раз отмечал взыскательный Курмангазы. Он говорил: «У Дины сильно развита техника левой рука, а у меня – правой. Если бы соединить мою правую руку с левой рукой Дины, — не было бы на свете лучшего домбриста». Дина прекрасно владела двумя ведущими направлениями в исполнительском творчестве на домбре, сложившимися в то время на западе Казахстана: темпераментным, активным, динамичным стилем Курмангазы, и другим, во главе которого стоял Даулеткерей, — мягким, изящным, лирическим. Она вкладывала в свою игру, с одной стороны – много огненного темперамента, подъема, пафоса, с другой – удивляла слушателей необыкновенной мягкостью, нежностью, певучестью исполнения.

В это время Дина знакомится с кюями прославленных домбристов Даулеткерея, Есжана, Узака, Байжумы, Баламайсана, Аликея. В 1888 году Курмангазы передает ей свои произведения, и советует попытаться самой сочинять кюи. Первые самостоятельные работы Дины «Булбул», «Байжума», «Когентуп» были импровизациями на народные темы или виртуозными парафразами на кюи Даулеткерея – Бапаса и Туркеша. Она использовала своеобразные приемы, технику и традиции исполнения, создала свою творческую манеру.

После тяжелой болезни скончался муж Дины Нуралы, с которым она была счастлива. Дина была в большом горе, но сильная духом, стойко перенесла эту потерю. Она не прекратила своих музыкальных занятий и даже сочинила кюй «Кербез», посвященный близкой подруге, советчице и помощнице, которая в самые трудные дни разделяла ее горе и поддерживала ее. Этот кюй был вдохновлен чувством любви и благодарности к Кербез. Языком домбры Дина повествовала о трудной участи казахских девушек, о тяжелой жизни женщин. Она играла его в мягком задушевном тоне, сопровождая рассказом.

Большое впечатление оставляют в сознании Дины события 1916 года, когда царское правительство решило мобилизовать на тыловые работы мужчин от 18 до 43 лет из числа жителей национальных окраин – тех, кого называли «инородцами». У Дины был мобилизован сын Журунбай. В Казахстане вспыхнуло национально-освободительное антиколониальное восстание, во главе которого встали лучшие сыны народа, такие, как Амангельды Иманов. Дина сочинила кюй, посвященный событиям 1916 года, и назвала его «Набор». В народе этот кюй распространился под названием «Шестнадцатый год». В нем повествуется о тяжелой и бесправной жизни казахского народа, его переживаниях и горе. Но в то же время звучат мотивы протеста, борьбы и надежды на победу.

В 1922 году Дина под давлением нужды перебирается ближе к берегам Каспия. Семья голодает. Дине приходится собирать «кумаршик» — дикое просо – для того, чтобы прокормить детей в трудные годы неурожая. Кроме того, она разъезжает по аулам, исполняя кюи собственного сочинения. Несмотря на трудности, она создает героический кюй «Жигер», посвященный переменам, происходящим в степи. Впоследствии этот кюй стал шедевром домбровой классики.

Осенью 1937 года Дина Нурпеисова, уже известная домбристка, приехала в Алма-Ату и приняла участие во втором республиканском слете народного творчества. В свои семьдесят шесть лет она впервые выехала так далеко за пределы родных мест, впервые видела столицу Казахстана, о которой знала только понаслышке, впервые выступала не в юрте, а в большом сверкающем огнями зале Казахской государственной филармонии имени Джамбула. Обычно кюйши играли на домбре в юртах или на лоне природы, сидя на кошме или на ковре. Поэтому некоторые домбристы старшего поколения изъявили желание выступать, придерживаясь этой традиции. Но в виде исключения, в связи с преклонным возрастом исполнять кюи, сидя на ковре, было разрешено только старейшей кюйши Дине Нурпеисовой. Дина сыграла свой кюй «Булбул», кюи Курмангазы «Кайран шешем» и «Торемурат». Она поразила слушателей высоким мастерством, завоевала всеобщее признание и была удостоена первой премии. Несколько раз выходила она на сцену, кланяясь, прижав левую руку к груди, улыбаясь, безмерно счастливая. Сегодня она впервые встретилась с широкой публикой, с теми наследниками, о которых мечтал Курмангазы, и которым он просил ее передать его кюи, его певучий привет из глубины прошлого. В Алма-Ате Дина увидела молодежь, которая учится, умеет читать и писать, передавать свои знания другим. Она вспоминает свою внучку Коныр и сочиняет кюй, посвященный счастливым детям своей родины, называя его «Асем-Коныр».

Успешно выступив на слете, Дина стала солисткой филармонии и оркестра имени КазЦИКа (7 августа 1944 года ему было присвоено имя Курмангазы). Она выступала перед многочисленными слушателями, пользуясь их любовью и признанием. Ее концерты превратились в подлинный праздник искусства. После долгих раздумий, прославленная домбристка решает переехать в Алма-Ату. Это было непросто в ее преклонные годы, но, прощаясь с односельчанами, родными и близкими, Дина сказала: «Получая от великого Курмангазы его домбру, я клялась выполнить заветы учителя. Теперь настало время осуществить мечту Куреке и других музыкантов прошлого. Я твердо решила стать наставником талантливой молодежи». Вокруг Дины группируются молодые музыканты оркестра, для которых Нурпеисова становится настоящим учителем. Они стояли за спиной Дины, сидящей перед зеркалом, и старались уточнить композицию перенятых ими накануне кюев, штрихи правой руки или сложную аппликатуру левой руки домбристки. А она повторяла им неписаное правило народных виртуозов, гласящее, что не будет толку из того кюйши, который не схватывает новую музыку с одного раза.

Многие кюи в исполнении Дины Нурпеисовой записывались на пластинки, домбристка часто выступала и по казахскому радио. Несмотря на возраст, Дина не ограничивалась творческой деятельностью. Она принимала активное участие и в музыкально-общественных делах республики. В 1938 году правительство присвоило Дине Нурпеисовой почетное звание заслуженного деятеля искусств Казахской ССР.

К этому времени относится и встреча Дины с Жамбылом, вылившаяся в дальнейшем в плодотворную творческую дружбу. Они подолгу беседовали об искусстве, о его высокой миссии в жизни народа, о воспитании молодых талантов, развитии и продолжении традиций. В ходе их совместного музицирования нередко зарождались замыслы новых сочинений.

В 1938 году в награду за большую работу Дины Нурпеисовой по сохранению и передаче лучших образцов казахской народной инструментальной музыки правительство республики присвоило ей почетное звание Заслуженного деятеля искусств Казахстана.

В 1939 году в жизни Дины произошло примечательное событие: она поехала в Москву как участница первого Всесоюзного конкурса исполнителей на народных инструментах. На знаменитой сцене Колонного зала, представляя свое виртуозное искусство, Дина заняла первое место среди лучших народных музыкантов всей страны. В эти дни в журнале «Советская музыка» появилась статья профессора В.Беляева «Смотр народных музыкантов». Он писал: «Смотр поднял значение народных музыкальных инструментов, как средства для развития музыкальной культуры широких масс. То высокое мастерство на казахской домбре, которое показала Дина Нурпеисова – этот «Джамбул домбры», — является лучшим способом художественной агитации за сохранение и развитие этого и аналогичных ему инструментов». Действительно, блестящая победа Дины на Всесоюзном конкурсе привлекла внимание любителей музыки и специалистов в области фольклора к домбровому исполнительству.

В 1940 году Казахская республика отмечала свое двадцатилетие. Этому знаменательному событию Дина Нурпеисова посвящает кюй «Тойбастар», в котором, используя все выразительные возможности своего инструмента, передает трудовое вдохновение народа, темпы строительства, охватившего страну в те годы.

22 июня 1941 года фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз. Началась Великая Отечественная война. Восьмидесятилетняя Дина, которая, как и многие другие матери, проводила на фронт своего сына, была полна творческих сил. Писатели и поэты, художники и композиторы создавали произведения, посвященные героизму воинов, сражающихся на фронте, поднимали дух народа, звали его к самоотверженному труду в тылу. Дина знала, что домбра в ее руках играет боевую роль, так же как стихотворение Жамбыла «Ленинградцы, дети мои!» Она сочинила кюй, который назвала «Наказ матери» («Ана буйрыги»). В этом кюе Дина отождествляет образ женщины-матери с образом Родины, во имя которой стоят насмерть бойцы на фронтах Великой Отечественной войны. В нем и лирическое, теплое, задушевное напутствие, обращенное к славным защитникам, и горячий призыв к победе над врагом. Кюй «Наказ матери» сразу облетел весь Казахстан, стал песнью мужества сурового времени и звучал с большой силой.

В суровые дни войны Дина, несмотря на то, что от ее единственного сына с фронта целый год не приходило вестей, была полна творческого воодушевления, не оставляла своей деятельности исполнителя и композитора. В 1944 году в Ташкенте состоялась декада музыки республик Средней Азии и Казахстана. На этой декаде с огромным успехом выступала и Дина Нурпеисова, покорившая слушателей своим искусством. «Ничто из показанного в дни декады блестящим созвездием народных талантов, — писал музыковед А.Островский в статье «Пути развития узбекской музыки», — не может идти в сравнение с искусством восьмидесятилетней домбристки Казахстана, замечательной ученицы Курмангазы. Воздействие ее импровизации неотразимо, завораживающе. Виртуозное мастерство, достигнутое ею на домбре, фантастично. Какие только приемы не применяет эта чудесная исполнительница, какие только тембры не извлекает она из этого старинного инструмента!» В этой же статье говорилось о том, что искусство Дины Нурпеисовой, ее исполнительские приемы необходимо бережно передавать новому поколению, и хранить как лучшие культурные традиции всех народов. Исполнение Диной кюя «Науаи», посвященного поэту Алишеру Навои, было снято на кинопленку. Это позволяет и сегодня видеть и слышать ее талант и мастерство, служит примером для молодых исполнителей. В августе 1944 года, в связи с празднованием десятилетия Казахского оркестра народных инструментов имени Курмангазы Дине Нурпеисовой было присвоено почетное звание народной артистки Казахской ССР.

Вместе со всем советским народом Дина встретила день Победы 9 мая 1945 года. Над рейхстагом развивалось красное знамя. Народ ликовал и праздновал этот исторический день. Дина Нурпеисова посвятила этому знаменательному событию кюи «Жау жайраган» («Гибель врага») и «Женис» («Победа»), в которые вложила всю радость и ликование народа.

В 1946 году праздновалось восьмидесятипятилетие Дины Нурпеисовой. Главным номером юбилейного концерта было ее собственное выступление, имевшее очень большой успех. В эти годы Дина сочинила кюи, посвященные мирному труду советских людей: «Герой труда», «Доярка», «Восьмое марта». Их она посвящала Родине. В них она прославляла жизнь, героизм и силу народа, красоту и богатство родного края. Это свидетельствовало о постоянном интересе старейшей домбристки к делам и заботам современников.

8 марта 1951 года общественность Казахстана отметила девяностолетие со дня ее рождения. В этот день она сложила новый кюй — «Дочерям Казахстана». А на торжественном вечере, вместо ответного слова, Дина с большим мастерством исполняла кюи своего учителя – Курмангазы и собственные сочинения, горячо принятые слушателями. Поэт Абдильда Тажибаев в своем стихотворении «Курмангазы» так описывает это выступление Дины:

Домбра вдруг голосом запела молодым.

Под мягкою рукой стал кюй «Серпер» живым.

И убаюканный мелодией народ,

Казалось, двинулся и сам в поход за ним.

Заплакал, зарыдал кюй «Горестная мать»,

Волненья гневного на нем была печать.

Оковы разорвав, сбивая кандалы,

То замирал «Адай», то бушевал опять.

И длился, чуть дрожа, «Акбай», и, как река,

Шумящая весной, был кюй «Сары-Арка».

Запел «Кобик шашакан», не помещаясь в дом,

И плакала струна нежнее ветерка.

За большой вклад в музыкальную культуру Казахстана Дина Нурпеисова была награждена двумя орденами Трудового Красного Знамени, медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне — 1941-1945 годов», несколькими грамотами Верховного Совета Казахской ССР.

Дина Нурпеисова умерла в глубокой старости. «Девяносто четыре года. Какой долгий путь пройден! Как далеко в глубине времен затерялась одинокая юрта, в которой ненастной грозовой ночью родилась Дина.

Пройден длинный-длинный путь. Давно поросли травой знакомые тропинки, засыпаны песком старые караванные дороги, глубокие колодцы превратились в ямы или сравнялись с землей.

Дина больна. Она лежит в постели, и думы ее разрозненны, воспоминания далекого детства, словно клочья тумана, разрывает и разбрасывает ветер…

Взглядом Дина показала на стену. Сын Мурат встал, подал ей домбру. Дина протянула к ней руки. Пальцы ее дрожали. Точно так же дрожали они, когда Дина первый раз взяла домбру из рук самого Курмангазы.

Она начала играть совсем тихо, почти неслышно какие-то незнакомые мелодии…

Звуки оборвались. Дина выпустила из рук домбру. И на этот раз навсегда. Она ушла из жизни без жалоб и сожалений, лишь тихий, едва уловимый вздох вырвался из ее груди…» Это случилось 31 января 1955 года.

Значение Дины Нурпеисовой для казахской музыкальной культуры огромно. Она предстает новатором в домбровой музыке. Эти новации касаются содержательной стороны ее кюев, когда наряду с традиционной тематикой широко утверждаются образы современной действительности. Заметно обновляется музыкальный язык, композиция кюя, техника исполнения. Творческое наследие Дины достаточно обширно и разнообразно. Много кюев Курмангазы и других народных композиторов в ее исполнении, собственные сочинения, входящие в фонд казахской народной музыки, записаны на пленку и на граммофонные пластинки. Ценность этих записей еще и в том, что исполнительские приемы Дины были уникальными, не встречающимися ни у одного из последователей Курмангазы, Даулеткерея и других народных композиторов.

В Алматинской консерватории на факультете казахских народных инструментов в 1957 году были открыты специальные классы по изучению приемов игры на домбре. На кюях Дины воспитано не одно поколение молодых музыкантов – студентов консерваторий и музыкальных училищ. Кюи Дины исполняются Казахским оркестром народных инструментов имени Курмангазы. С 1996 года ежегодно проводится конкурс «Булбул домбыра» имени Дины среди юных домбристок.

^ ДОМБРА О ЧЕМ-ТО НАПЕВАЕТ…

(Кюи Дины Нурпеисовой)

Пусть две струны – два сердца бьются в лад.

Пускай нам душу изольет домбра.

Домбра – «этот скромный, хрупкий и тихий инструмент является настоящим детищем степи и ее вековечной тишины». Она непременная спутница казахских исполнителей, как профессионалов, так и любителей. Без нее не существует казахского песенного искусства. С ней связаны судьбы многих прославленных певцов и акынов. «О чем только не повествует ее серебряный голос! – писал академик А.К.Жубанов. – Ее струны хранят музыкальную мудрость столетий! Домбра – своеобразная и звонкая история кочевых племен». Казахи игрой на домбре не только сопровождали свои песни, но и сочиняли сложные инструментальные произведения — кюи. Таких музыкальных пьес для домбры насчитываются тысячи. Созданные не одним поколением музыкантов – кюйши, они раскрывают тонкие чувства человеческой души и природы, как нельзя лучше отражают духовный мир казахов. Среди них выделяются кюи-легенды, где слово и музыка равноправны. Музыка иллюстрирует отдельные эпизоды повествования – полет, хлопанье крыльев птиц, бег лошадей, радостные песни или плач, яростные схватки с врагом. «Хороший кюй, в исполнении хорошего домбриста, — писал А.В.Затаевич, — ценится гораздо выше всякой песни, которую, конечно, не трудно и перенять у другого, тогда как виртуозная игра на домбре дается не сразу и не каждому». Вершиной музыкального творчества были произведения композиторов «золотого» XIX века казахской культуры. Глубина мыслей и чувств, совершенство музыкального сопровождения особенно характерны для кюев Курмангазы, Даулеткерея, Таттимбета, Казангапа, Дины Нурпеисовой.

Кюй «Булбул», первоначально задумывался Диной как подражание творчеству кюйши Бапаса. Но получился совершенно отличным от его одноименного кюя как по конструкции, так и по содержанию. В варианте Дины почти точно передается соловьиная трель, причем прием, которым она воспроизводится, встречается только у нее. Сама Дина говорила: «Я сочинила «Булбул», чтобы извлечь из домбры звуки, тембры, подобные пенью соловья, чтоб домбра заговорила, как эта вольная птица – любимец природы». Однако «Булбул» не просто подражание пению птицы. В нем ярко выражены чувства, думы и чаяния человека. В этом кюе есть места, где соловьиная песня как бы превращается в радостный гимн свободе и счастью. Это единый символичный образ природы и человека.

Этнограф, фольклорист и ценитель домбровой музыки А.В.Затаевич дал кюю «Булбул» такую оценку: «Великолепный образчик большого народного искусства. Пьеса необычайной поэзии и картинности… Какие вспышки темперамента! И какое упоение красотами южной ночи – «соловьиной», без пустого и внешнего звукоподражания! Вещь, насыщенная волнующим содержанием… она отражает душевные переживания затерянного в необъятной степи народного творца-музыканта!»

Существует версия создания кюя «Булбул», связанная с легендой о «Песне слепой девушки». В ней рассказывается о печальной судьбе обделенного природой, но разносторонне одаренного человека. Образ девушки с богатым внутренним миром, но беспомощной в столкновении с жизненными невзгодами и несправедливостью судьбы подобен положению вольной, но беззащитной птицы. Вполне допустимо, что кюй Дины был вдохновлен ее внутренним состоянием, душевными переживаниями. Виртуозный, насыщенный глубоко эмоциональным содержанием, яркой поэтичностью и образностью, необыкновенными средствами домбровой техники кюй «Булбул» является одним из образцов народного искусства непреходящего значения.

Кюй «Байжума» является одним из наиболее любимых в народе и часто исполняется известными домбристами. Кюи с таким названием есть у Курмангазы, Туркеша, Науши и других композиторов. Байжума – имя популярного домбриста, получившего известность еще до Курмангазы. Кюи, посвященные памяти этого музыканта-исполнителя и названные его именем, широко бытуют в народе. Они построены на виртуозной технике со сложными исполнительскими приемами. Дина, следуя традиции своих предшественников, тоже взяла темой своего сочинения Байжуму. Ее кюй имеет некоторую общность со многими другими вариантами, но благодаря особенным техническим приемам стал совершенно новым, имеющим свои характерные черты. «Байжума» Дины является, пожалуй, наиболее показательным по яркости музыкального материала, динамике, экспрессии и силе звучания, по эффективности использованных средств выразительности. Этот кюй вошел в репертуар домбристов-виртуозов, отличающихся высокой техникой исполнения.

Кюй «Жигер» был создан Диной Нурпеисовй, вероятно, под впечатление от знаменитого одноименного кюя Даулеткерея, но как бы в споре с ним. «Жигер» Дины отличается энергией, но не скрытой и подавленной, как у Даулеткерея, а действующей, активной. Здесь Дина остается верной своему учителю Курмангазы, продолжая его дела музыкального вторжения в народную жизнь. Она слагает кюй «Жигер» в героическом плане, вдохновленная теми решающими переменами, которые совершаются в степи после Октябрьской революции. Залечивая раны от двух войн, голода и эпидемий; активно борясь с интервенцией, большевики в то же время повсеместно проводят твердую политику советизации аула, борьбу с порабощением женщины.

Кюй «Кербез», был сочинен Диной в тяжелую пору ее жизни после смерти мужа. Кюй посвящен ее близкой подруге, советчице и помощнице, которая в самые трудные для Дины дни разделяла ее горе и поддерживала ее. Кербез – значит прелестная. Она и действительно была первой красавицей в ауле, а своим смелым, независимым характером завоевала большое уважение в широком кругу сородичей. Так же, как и Дина, она была свободна от многих предрассудков феодального аула, неплохо пела – у нее был небольшой, но красивый голос. В теплый летний вечер, когда все в ауле стихает, она приходила к Дине, слушала ее замечательную игру и рассказы о великом учителе Курмангазы, о превратностях его жизни. В свою очередь Кербез с глубокой грустью вполголоса пела о горькой доле казахских девушек, о том, что их продают, как скот. Она утешалась тем, что в песнях делилась с Диной своей печалью, а в заключение их встреч пела песни молодости, песни влюбленных, своей веселостью подбадривая и Дину. Муж самой Кербез умер через несколько месяцев после того, как она переступила порог его дома. Оставшись вдовой, Кербез не захотела вторично выходить замуж. У нее было зажиточное хозяйство, которым она занималась без особого рвения, а так, чтобы было на что ей жить.

Кюй, сочиненный Диной в честь своей подруги, был вдохновлен чувством любви и благодарности к Кербез. Языком домбры он повествует о горестной участи казахских девушек, о тяжелой жизни женщины. Дина играла этот кюй в мягком задушевном тоне, сопровождая его рассказом. Вела она этот рассказ не во время игры, как это делают некоторые домбристы, а до начала или в конце кюя.

Кюй «Шестнадцатый год», или «Набор», был написан Диной Нурпеисовой под влиянием событий 1916 года, когда во многих местах Казахстана вспыхнули восстания против царского правительства и проводимой им политики мобилизации на тыловые работы казахского населения. Повстанцы выступали и против эксплуатации трудящихся феодальным байством, которая усилилась во время мировой войны. Мобилизация показала, что местные баи и феодалы являются таким же беспощадным врагом, как и царизм. Детей баев, мулл, волостных правителей, биев, старшин не посылали на тыловые работы. Вместо них, зачастую под своими же фамилиями, баи посылали тех бедняков и батраков, которые не подлежали призыву по своему возрасту и семейному положению. Во главе восстания оказались лучшие сыны казахского народа, такие как Амангельды Иманов. Казахские народные акыны и композиторы не могли остаться безучастными к народному горю и гневу Они создали многочисленные произведения, в которых запечатлены грозные события, всколыхнувшие степь. Одним из таких произведений стал кюй Дины Нурпеисовой, созданный в манере сдержанного повествования, проникнутого верой в лучшее будущее восставшего народа. В отличие от сочинений других авторов, пронизанных мотивами горя и страдания, кюй Дины оптимистичен. В нем нет ни жалобы, ни плача, ни уныния. В этом кюе как бы слышится топот коней восставших джигитов, песня ликующей толпы, гнев и радость людей, сумевших сплотиться для борьбы. Кюй с начала и до конца рисует силу и непримиримость восставшего народа, и лишь в некоторых местах, мимоходом, возникают мотивы мужественного раздумья, как бы напоминая о тишине перед бурей. В этом кюе Дина передает свою веру в будущее, веру в силу народа. «Шестнадцатый год» — это боевой клич восставших, песня всадников, скачущих на врага, призыв к борьбе и сопротивлению.

Кюй «Асем-Коныр» Дина сочинила, побывав в Алма-Ате на втором республиканском слете народного творчества. Ее внимание привлекла молодежь, которая учится, получает образование. «Счастливые, — говорила Дина, — они могут, записав на бумаге, оставить людям то, что видели и слышали в своей жизни, а мы передаем только частичку из того, что знали, потому что память ведь не может сохранить все, как сохраняет бумага». Дину трогают школьницы-казашки, бегающие и резвящиеся в утренней прохладе осени. Она вспоминает свою внучку Коныр и сочиняет кюй, посвященный счастливым детям своей Родины, называя его именем любимой внучки «Прекрасная Коныр». Кюй «Асем-Коныр» — светлое жизнерадостное произведение, в нем слышится детский смех, перекличка ребячьих голосов. Пользуясь скромной звуковой палитрой домбры, Дина стремилась правдиво нарисовать образ счастливого детства, заставить домбру говорить языком детей, передать их беззаботный гомон. Но «Асем-Коныр» не просто кюй изобразительного характера. Его светлая тональность передает свежесть и непосредственность чувств, присущих молодым, целеустремленность и творческое мироощущение. Ведь именно об этом, о возможности творить образы народного счастья, мечтала Дина еще тогда, когда ее домбра рассказывала о минувших временах, о черных днях народной беды. Она думала о том, что настанет час, когда ее домбра перестанет плакать и запоет полным голосом о человеческой радости, о счастливой стране, о сбывшейся мечте далеких предков.

Кюй «Тойбастар» Дина посвятила двадцатилетию Казахской ССР. В этом праздничном произведении она передает ликование народа, обретшего впервые истинную свободу, государственность, развивающего экономику и культуру. «Тойбастар» — своего рода торжественный марш, рисующий триумфальное шествие трудящихся к светлому будущему. Жизнерадостный, бодрый, он так и просился в оркестр, где мог бы зазвучать совсем по-новому. Кюй «Тойбастар» украсил репертуар оркестра имени Курмангазы, и в его исполнении был записан на пластинку. Это одно из лучших произведений Дины Нурпеисовой.

Кюй «Когентуп». Так назывался подарок, который делался детям в тот день, когда в ауле впервые брали на привязь маленьких ягнят. Историю создания этого кюя Дина рассказала Жамбылу, будучи у него в гостях и вспоминая свою молодость: «У задушевной подруги моей – Кербез было большое стадо овец, а за стадом ягнят ходил малолетний сынишка табунщика. Однажды весной, когда впервые петляли ягнят и по обычаю должны били подарить одного из них какому-нибудь мальчику, я подсказала Кербез, чтобы она отдала ягненка своему маленькому пастушонку, который, как я слышала, частенько напевал чистым детским голоском какую-то очень грустную песню. Кербез последовала моему совету. Благодарный мальчик, почему-то разгадав, что и я замешана в этом деле, подошел ко мне и поблагодарил меня, а потом только – Кербез. Я попросила, чтобы мальчик спел то, что он поет, когда бывает один. Он сначала смутился, но упрашивать себя не заставил и согласился спеть. Оказывается, он пел песню под названием «Ак козы» («Белый ягненок»), которую услышал год тому назад от своей недавно умершей матери. Название песни соответствовало ее содержанию. В ней говорилось о тяжелой доле белого ягненка, мать которого съел волк. Певец уподоблял себя ягненку, называя волками баев, которые не хуже, чем дикие звери, заедают долю мальчиков-батраков. Мальчик пел эту песню с большим чувством. Все это запало мне в душу, и я сочинила кюй «Когентуп», который я посвятила бедному мальчику. А теперь, я вижу, что у нас все дети счастливые, а пастухов, отличившихся в своем деле, награждают наравне с учеными, артистами, большими государственными людьми».

Кюи Дины Нурпеисовой по своей значимости, содержательности и мелодической красоте вошли в сокровищницу казахской инструментальной музыки как яркая страница, вечно живой источник, из которого черпают вдохновение многие музыканты.

Источник