Автограф пристегните ремни безопасности ноты

Первая концертная программа «Автографа» начала формироваться еще до создания группы. В начале мая 1979 у Александра Ситковецкого уже было несколько тем, которые он еще не успел или не смог реализовать в «Високосном лете»:

— Пристегните ремни безопасности

Была только пара набросков песен типа «Ремней безопасности», которые до этого никто не мог сыграть. Я был безумно самонадеянным. Самоуверенным. Не уверенным в себе, а самоуверенным. И это было хорошо. Не буду настолько нескромным, чтобы сравнивать себя со Стивом Джобсом, но Стив всегда говорил: «Мне не нужны фокус-группы или аналитические записки для того, чтобы узнать, чего хочет рынок. Я скажу рынку, что ему нужно». Принципиально мы были настолько уверены в том, что наша музыка будет кому-то интересна, что мы даже не задумывались. Мы просто сочиняли песни, записывались, учились играть. (Александр Ситковецкий, «Век номер 21»)

На нашей первой встрече он мне поставил ноты, а поскольку я тогда учился в музыкальном училище (Мерзляковском, впоследствии закончил консерваторию), то довольно быстро прочел пьесу с листа, чем его поразил. Он мне потом сказал, что они эту пьесу, впоследствии ставшую «ремнями безопасности», не могли уже три года сыграть и поэтому уже боялся ставить ноты. (Леонид Гуткин, «Автограф – музыка вне времени»)

Он был уже в самом конце Високосного Лета и к его созданию тогда приложил руки Подгородецкий. Я принес основу — куплет и припев — и Петя Подгородецкий быстро оформил в песню. На сцене ВЛ никогда не исполнялась (и ПП никогда с нами не выходил), но в Автографе я музыку использовал. (Александр Ситковецкий)

Разумеется, когда мы начинали работать, у Саши были какие-то наброски, но они не были, так сказать, готовыми песнями и инструментальными композициями. Поэтому это всё в том или ином виде коллективное творчество, назовём это так. (Леонид Гуткин, «Век 21»)

С эти двух композиций всё и началось. Их группа и «гоняла» на первых репетициях в ДК «Правды» в июне, вместе с танцевальным репертуаром, попутно сочиняя новые песни. Над текстами для новой группы продолжала трудиться Маргарита Пушкина, часть стихов для своей музыки написал сам Александр Ситковецкий, текст песни «Ливень» сочинил Борис Станилов.

Песни первой программы, ставшие классикой

В июле две песни: «Блюз «Каприз» (А. Ситковецкий – А. Ситковецкий) и «Ирландия. Ольстер» (А. Ситковецкий – М. Пушкина), а также одна инструментальная пьеса «Rock ‘n’ Roll» (А. Ситковецкий) были готовы.

«Ирландия. Ольстер» — композиция с нервным, пульсирующим вступлением исполнялась в чрезвычайно быстром темпе, что, в принципе, делало невозможным четкое пропевание текста на русском языке. Должно было получиться нечто, напоминающее детскую скороговорку «кукушка кукушонку купила капюшон. «, а не гневный протест против равнодушия мерзких лондонских леди, которым глубоко безразличны страдания и чаяния затюканных английскими солдатами ирландцев. Сергей Брутян, изучивший не один иностранный язык, исполняя «Ольстер. «, каждый раз совершал героический поступок — он умудрялся выпевать текст так, что было понятно приблизительно 60% слов. Особенно эмоционально ему удавалась шлягерная фраза: «Запрещено! Нельзя!». Те, кто, грубо говоря, «не въезжал» во весь ужас описываемого в песне, отлично усвоили эти два слова, приписывая «автографам» хитрость и любовь к эзопову языку. Мол, «мы прекрасно понимаем, что Ирландия здесь ни при чем. Мы-то знаем, что это здесь, у нас, все «запрещено» и все «нельзя». «.

А речь в песне действительно шла об Ирландии. При расшифровке смысла «Ирландии. » в многочисленных интервью тугим на ухо журналистам замалчивался лишь один момент — Пушкина в ту пору симпатизировала Ирландской революционной армии (IRA), но об этом ни одному инструктору, инспектору, редактору и даже самому Ситковецкому знать не полагалось. (Маргарита Пушкина, «Забытый Автограф»)

Вернувшийся в сентябре Крис Кельми сразу принес свою заготовку, также из времен «Високосного лета», там она проходила под названием «Миражи», а уже через месяц станет «2000 лет».

Не помню точно, но вполне возможно — переходный период, время было такое )) (Александр Ситковецкий)

В том же месяце группа переезжает на новую базу в подвал общежития на Автозаводской и там заканчивает работу над номерами «Пристегните ремни безопасности» (А. Ситковецкий) и «Белая бессонница» (А. Ситковецкий — А. Ситковецкий). В это же время Артем Троицкий делает коллективу предложение поучаствовать в фестивале в Тбилиси весной следующего года.

«Пристегните ремни безопасности» вскоре стали главным инструментальным бестселлером «Автографа». В 80-е годы в СССР существовали фактически две главные рок-композиции, которыми озвучивалось все, что только можно – телепередачи, документальные фильмы, киножурналы. В качестве медленной темы использовалась «Shine On You Crazy Diamond» Pink Floyd, а в качестве быстрой – «Ремни безопасности». («Автограф: от Intro до Coda»)

Местом репетиций новообразования служил подвал одного из общежитий недалеко от метро «Автозаводская», где по субботам приходилось отрабатывать «оброк» на танцах и где до «Автографа» репетировал Алексей Козлов со своим «Арсеналом». По воспоминаниям самих музыкантов, этот подвальчик представлял собой «удивительное сочетание танцевального зала и выгребной ямы». Именно там создавалась первая концертная программа «Автографа», и именно там группа получила приглашение на I Всесоюзный рок-фестиваль «Весенние ритмы. Тбилиси-80». (Маргарита Пушкина, «Забытый Автограф»)

Через полгода репетиций, еще не дав ни одного концерта, ансамбль был приглашен на престижнейший рок-фестиваль в Грузии. «Автограф» срочно создает новую программу для участия в нем. В этот период в группе играло два клавишника. Музыка получалась фантастическая. Уже на первых своих репетициях «Автограф» стал исполнять крепкий, и что было совсем не характерно для рок-групп того времени, виртуозный арт-рок с остросоциальными текстами. Данила Гливенко, «Энциклопедия прогрессивного рока»)

В срочном порядке мы начинаем готовить специальную программу для фестиваля. Надо сказать, что опыта работы на сцене, кроме нас с Крисом, никто не имел. И можно представить наше волнение перед столь важным испытанием. Мы должны были выступать на одной сцене с профессиональными и лучшими любительскими коллективами со всей страны. Был общий дикий энтузиазм, желание творить. Вернулся Крис, привел Брутяна, с Крисом появились новые клавиши, у меня была куча заготовок, Гуткин с Якушенко фонтанировали идеями, даже Макар сподобился на шикарную и необычную “Леонардо да Винчи”. (Александр Ситковецкий)

Мы начали готовиться к Тбилисскому фестивалю, в число участников которого были «зачислены авансом». Несмотря на то, что у нас еще не было программы, Артем Троицкий знал, что Ситковецкий способен создать что-то интересное, и включил нас в списки. Дело было, если не ошибаюсь, в сентябре 1979 года. Готовились очень активно. Репетировали по шесть дней в неделю, попутно создавали репертуар. С сентября по март мы, мучаясь над программой, сами того не подозревая, писали песни, определившие впоследствии музыкальное направление «Автографа». Сейчас это, безусловно, можно назвать важнейшим периодом в истории группы. Именно в то время появились самые популярные композиции группы, но тогда мы просто приходили на репетиции и часто даже не знали, что именно нам нужно играть. (Леонид Гуткин, «Автограф»)

«Забытые» треки первой программы

В результате уже в октябре в программе появляются:

Скоростной этап («Машина мчится по шоссе») (Л. Гуткин)
2000 лет (К. Кельми – М. Пушкина)
Es-dur (А. Ситковецкий)
Рулетка (она же «Девятка») (Л. Гуткин + В. Якушенко)
Финал (К. Кельми – М. Пушкана)
Сказка (Л. Гуткин – М. Пушкина)
Ливень (А. Ситковецкий – Б. Станилов)
Цепочка дней (А. Ситковецкий – М. Пушкина)

Следом в ноябре:

Свидание с Леонардо да Винчи (Л. Макаревич – М. Пушкина)

Это была клавишно-фортепианная пьеса, мы её играли вначале как отдельный инструментальный номер, а потом она стала как раз частью «Века № 20». Точнее, не полностью, а её главный фрагмент. Лёня её придумал, кстати, очень красивая музыка, спасибо, что напомнили. Хочу в свою очередь напомнить Вам, что Лёня замечательный пианист, закончил консерваторию, был лауреатом Международного конкурса. У него была дилемма – стать классическим музыкантом или, соответственно, выбрать «Автограф». Как Вы понимаете, решилось в пользу «Автографа». Его способности именно как пианиста, а не клавишника, полностью были реализованы в этой пьесе. (Леонид Гуткин, «Век 21»)

Впрочем, стихов для песен еще не было, Маргарита Пушкина не успевала за «6-головым монстром», извергающим потоки музыки, только «Ирландия. Ольстер» и, очевидно, «Блюз «Каприз» были полностью готовы в тот момент.

Кроме упомянутых выше композиций на репетиционных записях, сделанных в декабре 1979 – январе 1980, присутствуют темы Леонида Гуткина под условным названием «Сход лавины в горах» и Сергея Брутяна *** (без названия), которым по всей видимости так и не удалось дойти до концертной сцены…

Остальные или превратились во что-то еще или просто были забыты (как, например, “Девятка” — довольно виртуозный рифф для тех времен)

Несмотря на качество записи — писалось с пары микрофонов перед сценой на Юпитер 202 — и на отсутствие стихов — Брут пел “рыбу” — эти записи дают реальное представление о творческом процессе группы в самом начале. В январе 1980 мы уже знали о приглашении Артема Троицкого на Тбилиси-80, но программа только выстраивалась и на этих записях есть и песни и куски песен, которые в фестивальную программу не вошли. (Александр Ситковецкий)

К началу 1980 года, за два с половиной месяца до фестиваля у группы было больше десятка готовых и почти готовых треков. Однако прошло еще почти два месяца напряженной работы музыкантов и поэтов, прежде чем группа смогла вынести свою программу на суд слушателей, это произошло в воскресенье 24 февраля во время очередного «оброка», который группа играла в том же самом подвале, где репетировала, именно там прошел первый показ программы.

Л. Гуткин и А. Ситковецкий об «обкатках» первой программы

Тем не менее, программа была подготовлена, и мы решили «обкатать» ее на публике. На первый концерт поехали от какого-то «мосжилдорстроя» и оказались в общежитии завода имени Лихачева, где обитали лимитчики, приехавшие в Москву собирать грузовики. На них мы и «вывалили» наши «первые бомбы». Нужно сказать, что перенесли они все это довольно стойко и даже пытались танцевать. После этого мы отыграли еще пару концертов для наших друзей и поехали в Тбилиси. (Леонид Гуткин, «Автограф»)

Через три дня, 28 февраля, «Автограф» играет свою новую программу в московском ЦНИИС, 29 февраля — в Доме ученых Пущино, и завершает подготовку к фестивалю, 1 марта, там же в Пущино в кинотеатре «Молодость», где проходит еще одно выступление, которое становится генеральной репетицией перед отправкой в Тбилиси.

Наконец все было готово и на фестиваль группа отправилась с 50-минутной программой из 9 композиций:

Пристегните ремни безопасности
2000 лет
Сказка
Ливень
Свидание с Леонардо да Винчи
Ирландия. Ольстер
Цепочка дней
Блюз «Каприз»
Финал

Именно это программа принесет «Автографу» второе место в конкурсе и первую славу.

Первая концертная программа на музыку А. Ситковецкого, К. Кельми, С. Брутяна, Л. Гуткина потрясала своей фундаментальностью и верностью основам арт-рока. Но если сравнивать звучавшие теперь произведения с тем, что исполнялось всего пару лет назад в «Високосном лете», то эмоционально они были менее однородны — от филигранности исполнения и выверенности музыкальной структуры веяло холодком. Здесь больше работал разум, «ratio», чем сердце.

Мощное инструментальное вступление под названием «Пристегните ремни безопасности», первые аккорды которого напоминали звуки «Увертюры» из программы «Високосного лета», сразу же настраивало слушателей на серьезный лад. Стопроцентным хитом считался «Ливень» (А.Ситковецкий — Б.Станилов) — сутулый Брутян, с рваным зонтом, в черном плаще, материализовался на сцене и проникновенно выводил: «Ливень ворвался в сон, и от ночи принес поклон мне. «. У Станилова при написании текста выбор лексики был небогат — английская «рыба» начиналась со слова «feeling». Исходя из принципа созвучности, он мог взять два русских слова: «филин» или «ливень». Образ ухающего лупоглазого филина явно не вязался с романтической музыкой Ситковецкого. «Ливень» (наряду со все тем же «Ольстером») вошел в итоговый «Музыкальный парад» газеты «Московский комсомолец» за 1980 год (14-е место в двадцатке). Кстати, ни одна композиция «Автографа» до вершин московского хит-парада не поднялась, что лишь является свидетельством высокого качества песен, их серьезности. (Маргарита Пушкина, «Забытый Автограф»)

В музыкальном отношении начальный период «Автографа» отличается развитием принципов «Високосного лета» — сложные инструментальные части композиций , изобилие музыкальных тем , не получающих окончательного развития и исчезающих, едва появившись. Группа выкристаллизовывает свой поэтический почерк, вызывающий серьёзные нарекания тех, кто высказывался за обязательность максимального приближения песенных текстов к советской действительности. По свидетельству доброжелательно настроенных представителей прессы, именно в начале 80-х группе удаётся достичь органического слияния музыки и слова, успехом у слушателей пользовались его песни «Ливень», «Блюз Каприз», пьеса «Марсианские хроники» и один из главных хитов тех лет «Ирландия. Ольстер». Исполняя оригинальный «академический» арт-рок, «Автограф» пошел по пути «King Crimson» и «Procol Harum», заключив творческий союз с М. Пушкиной — профессиональной поэтессой и автором текстов (ранее сотрудничавшей с «Високосным летом»), сумевшей точно подобрать необходимую музыкантам авторскую интонацию, создать интегрированный образ личности, от лица которой велось повествование, тем самым многократно усилив художественную ценность музыкального материала. (Данила Гливенко, «Энциклопедия прогрессивного рока»)

Источник

Автограф пристегните ремни безопасности ноты

Что заставляет старых музыкантов вновь взять гитары?

Поверьте, такого концерта вы еще не слышали. Для его озвучивания будет применена новейшая система окружающего звука. От обычного звука она отличается примерно так же, как домашний кинотеатр от экрана телевизора. Установкой звуковой аппаратуры займется один из крупнейших мировых специалистов — швед Хакан Седерстрем.

Вы спросите меня, кто ж это так развлекается? Александр Ситковецкий с компанией: группа «Автограф» 15 лет молчала–молчала, а полгода назад музыканты встретились, сыграли несколько аккордов вместе, да и захотели громко высказаться всем своим золотым составом. Музыканты объявили о своем возвращении и обнародовали примерный график гастрольного тура. И это вам не «ривайвл» Юры Шатунова с элементарной игрой на ностальгии, это виртуозные музыканты решили тряхнуть рок–гривами и постучать арт–ритмы.

Тех, кто не знал группу «Автограф», мне по–человечески жаль: уникальная группа, космическая и лазерная одновременно. Правда, как–то быстро распалась, выпустив 2 или 3 альбома. В 80–е годы в СССР существовали фактически две главные рок–композиции, которые вставлялись куда только можно — в телепередачи, документальные фильмы, киножурналы. Так вот, в качестве медленной темы использовалась «Shine On You Crazy Diamond» группы «Пинк Флойд», а в качестве быстрой — главный инструментальный бестселлер «Автографа» — «Пристегните ремни безопасности».

Первое, что приходит на ум, когда группа объявляет о своем возвращении, — это вопрос: «Ребята, а где вы были все эти годы?» Как выяснилось, не теряли их даром: гитарист, руководитель и, собственно, основатель коллектива Александр Ситковецкий после распада «Автографа» записал парочку сольных альбомов. Поучаствовал как сессионный гитарист в бесчисленном количестве записей, в частности, по просьбе Матецкого прописал партию соло–гитары в боевике Сони Ротару «Караван любви». А потом ушел в бизнес: организовал в Лос–Анджелесе 24–канальную студию звукозаписи. Повстречал в Штатах еще одного бизнесмена — Алексея Курочкина – и с ним совместно создал компанию по продаже музыкального оборудования с оборотом 30 миллионов долларов. Сейчас Ситковецкий работает вице–президентом этой компании.

Бас–гитарист Леонид Гуткин стал генеральным директором в звукозаписывающем лейбле «Крем Рекордз». (У них выходят диски Дельфина, Данко, IFK, «Братья Улыбайте», «Спирали», «Реверс» и других артистов.) Виктор Михалин (ударные) сотрудничал с Андреем Мисиным, играл на барабанах в группе Аллы Пугачевой. Продюсировал Кристину Орбакайте, Александра Маршала, Алену Свиридову. Работал в дирекции компании «ОРТ–рекордз», а потом как–то увлекся табачным бизнесом и поставил в Москве магазин «Гавана».

С Артуром Беркутом все понятно: он на виду у нас всех стал вокалистом «Арии». Наконец, клавишник Леонид Макаревич сейчас работает на телевидении в оркестре и преподает по классу фортепиано студентам в консерватории. И еще: у «Автографа» за всю историю группы было 2 вокалиста, первый — Сергей Брутян — служил юристом в крупнейшем английском адвокатском бюро. Окончил Российскую академию адвокатуры. Собственно, из музыки он ушел именно по этой причине: Сергей слишком хорошо учился.

Сегодня, дорогие друзья, вы станете участниками уникальной «Автограф» – сессии: Ситковецкий, Гуткин и Михалин вступили в эксклюзивную связь с корреспондентом «СБ»:

— Зачем вам это нужно — возвращение на сцену?

Александр Ситковецкий: Скажу вам честно, я еще толком не знаю, зачем. Звезды так стали, что ли? Но все совпало, «кликнуло».

Виктор Михалин: Десять лет, проведенные мной в «Автографе», — это были лучшие годы моей жизни: это был переход от полной бесшабашности, бесконечной водки и девушек к какому–то более–менее осмысленному времяпрепровождению. Хочется скинуть груз прошедших лет, чтобы хотя бы на один процент вернуться в то состояние и пережить те эмоции.

Леонид Гуткин: Может быть, мой ответ покажется примитивным для человека сорока с чем–то лет, но я люблю музыку, это сфера моего существования. Я живу, дышу и занимаюсь исключительно ею. И «Автограф» дает мне совершенно уникальные, труднообъяснимые ощущения. В репетиционной комнате, когда мы впервые после 15–летнего перерыва стали играть, у меня с первых минут побежали мурашки по телу. И это очень хороший знак. Эти мурашки и стали моим мотиватором.

— Когда–то вы репетировали в подвалах с крысами, сейчас наверняка в фешенебельной студии играете?

Александр: Как раз комната, в которой мы начали репетиционный процесс полгода назад, очень похожа на нашу первую студию. Не буду вдаваться в плохо пахнущие подробности, для нас это было не важно. Самым главным было просто понять, насколько наши творческие энергии теперь совместимы, после того как нас разбросало по всему миру, по карьерам и жизненным интересам. Уже после — да, мы стали репетировать в шикарном зале с шикарной аппаратурой.

— А пальцы бегают по–прежнему хорошо?

Александр: За последние 6 лет я гитару брал в руки очень редко. Думаю, и Витя Михалин в последние годы к инструменту прикасался нечасто. Но раз уж мы пошли на это, я начал заниматься. Сейчас я играю свои партии совершенно с другими понятиями о том, как это нужно играть. К сожалению, в нашем интервью не участвует Артур Беркут, но я хочу признаться, что он произвел на нас всех мощнейшее впечатление. Из певца, который просто хорошо поет, он превратился в артиста, который поет наши сложные по смыслу песни так, как мы даже не подозревали. Я думаю, его вокал станет одним из главных сюрпризов на концерте.

— Почему Алла Пугачева вечна, а рок–группы разваливаются?

Александр: Это вопрос судьбы.

Леонид: Все имеет начало и конец и какую–то емкость. В определенный момент творческая и личностная емкость нашей группы была исчерпана, а вполголоса нам говорить друг с другом не хотелось.

Виктор: Шептать надоело! Я 4 года проработал в коллективе «Рецитал» и попытаюсь сформулировать, в чем заключается феномен Аллы Борисовны. Скорее всего, в небывалой, неземной энергетике, которая исходит от ее личности. К тому же у Пугачевой космическая интуиция.

— У вас были концерты в Минске?

Александр: Да, весной 1982 года. Мы помним, что это был наш первый сольный концерт, когда нам разрешили играть без «разогрева», это был исключительно наш концерт. Мы приготовили для вас 18 самых значимых песен «Автографа». Они будут узнаваемы, но в современном звучании.

— А вы, кстати, узнаваемы? Попробуйте описать свой внешний вид.

Александр: У меня волосы стали значительно короче, я остался худым и стал бриться наконец (моя борода лопатой исчезла). И мне все окружающие говорят, что внешне я стал моложе лет на 15.

Леонид: Я думаю, что возраст — это состояние духа, а не внешний вид. Например, я груза лет своих на себе не чувствую, наоборот, последние годы идет какой–то прилив хорошей энергии.

Виктор: Я совершенно не изменился. Может быть, более ленивым стал, а так.

— Вот они, секреты творческого долголетия. Спасибо.

Источник