Бернстайн чичестерские псалмы ноты для
 |  |
Группа: Аксакалы
Регистрация: 8.03.2008
Сообщений: 1291
Обитает: 
Последний раз был:
20.10.2020 — 21:38
Вы выбрали игнорирование всех сообщений от этого пользователя.
| Л.Бернстайн-«Чичестерские псалмы»/Симфонии №1-2/L.Bernstein-Chichester Psalms/Symphony 1&2 |
РЕТРОСПЕКТИВА ЗАПИСЕЙ И СОЧИНЕНИЙ ЛЕОНАРДА БЕРНСТАЙНА —
ЛЕОНАРД БЕРНСТАЙН —
«ЧИЧЕСТЕРСКИЕ ПСАЛМЫ», СИМФОНИИ №1-2
Christa Ludwig — Mezzo-Soprano
Lukas Foss — Piano
Günther Theuring
(Soloist Of The Wiener Sangerknaben)
Israel Philharmonic Orchestra
Wiener Jeunesse-Chor
ДИРИЖЕР И КОМПОЗИТОР:
ЛЕОНАРД БЕРНСТАЙН
ЗАПИСЬ СДЕЛАНА В ВЕНЕ
1977 ГОД
1. Chichester Psalms
Günther Theuring
2. Symphony no 1 «Jeremiah»
Christa Ludwig (Mezzo Soprano)
3. Symphony no 2 «Age of Anxiety»
Lukas Foss-piano
Чичестерские псалмы (1965)
Чичестерские псалмы были написаны Л. Бернстайном в 1965 году. В качестве литературной основы для своего сочинения композитор избрал Псалмы Давида на языке оригинала. Древнееврейский текст и специфический ритмический рисунок Чичестерских псалмов придают музыке Бернстайна особый колорит. Свое название Чичестерские псалмы получили в честь Кафедрального хора г. Чичестера в Англии, для которого Бернстайн написал это сочинение.
Сочинение в 3-х частях:
1. Maestoso ma energico — Allegro molto (Пс. 108:2, Пс. 100)
2. Andante con moto? ma tranquillo — Allegro ferroce (Пс. 23, Пс. 2:1-4)
3. Prelude — Sostenuto molto — Peacefully flowing (Пс. 131, Пс. 133-1)
РЕТРОСПЕКТИВА ЗАПИСЕЙ И СОЧИНЕНИЙ ЛЕОНАРДА БЕРСТАЙНА-
Источник
Бернстайн чичестерские псалмы ноты для
ШАХАР — Израиль у тебя на странице запись закреплена
МУДРЫЕ СЛОВА: «ЕСЛИ ХОЧЕШЬ СОТВОРИТЬ ВЕЛИКОЕ, НУЖНЫ ДВЕ ВЕЩИ: ПЛАН И ЧТОБЫ НЕМНОГО НЕ ХВАТАЛО ВРЕМЕНИ».
Кажется, в музыке Леонард Бернстайн мог и умел все. Дирижировать? Оркестры по мановению его волшебной палочки играли, как никогда. Сочинять классическую музыку? Симфонию, оперу — только скажите, и он сделает. Выдавать сногсшибательные хиты? Подвиньтесь, Коул Портер, освободите местечко для «Вестсайдской истории».
На самом деле единственное, чего не умел Бернстайн, так это держать себя в руках. Такой мощный талант, такая крупная личность, столько энергии — и так мало самодисциплины, чтобы управляться со своим добром с хозяйской рачительностью.
ПОРТРЕТ ЮНОГО ГЕНИЯ.
Самуил Бернстайн прибыл в Америку в 1908 году в возрасте шестнадцати лет, бежав от нищеты и преследований на Украине. С женой Дженни (урожденной Парной Резник) он жил в несчастливом браке, и одним из ранних воспоминаний его старшего сына Леонарда было следующее: они с сестренкой Ширли прячутся, пока родители с воплями и руганью выясняют отношения.
По настоянию Сэма Ленни окончил престижную Латинскую школу в Бостоне и поступил в Гарвард. Его музыкальные способности изумляли и друзей, и профессоров; он мог сыграть с листа что угодно, а теория музыки, казалось, была ему ведома от рождения. Леонард с легкостью сочинял в любом жанре, от песен до симфонических увертюр.
Бернстайн говорил, что его будущее определило знакомство с дирижером Димитрисом Митропулосом, походя пообещавшим взять его своим помощником в Миннеаполисский симфонический оркестр, если Леонард научится дирижировать. Бернстайн поступил в Кёртисовский институт музыки в Филадельфии, где дирижирование ему преподавал Фриц Райнер.
Райнер требовал от студентов выучивать каждую ноту в партитуре, прежде чем браться за дирижерскую палочку. Когда на занятиях включали проигрыватель, Райнер внезапно приподнимал иглу и спрашивал: «Какую ноту сейчас исполняет второй кларнет?» Бернстайн знал, как отвечать на подобные вопросы, — он был единственным студентом, которому Райнер за долгие годы преподавания поставил «отлично».
Митропулос обещания не сдержал, и летом 1939 года Бернстайн болтался без дела, пока не прослышал о том, что руководитель Бостонского симфонического оркестра Сергей Кусевицкий преподаст курс дирижерского мастерства на Тэнглвудском музыкальном фестивале. Уроки Кусевицкого мало напоминали муштру в классе Райнера — дирижер, например, пригласил балетмейстера, дабы тот обучил слушателей пируэтам, — но в комбинации со строгостью Райнера профессиональная пластика Кусевицкого окончательно отшлифовала мастерство самого Бернстайна.
Тем не менее, получив диплом Кёртисовского института, работу Бернстайн найти не смог. Митропулос снова его прокатил, а другие оркестры начинающим дирижером не заинтересовались.
Разразилась Вторая мировая война, но по причине астмы Бернстайн был признан негодным к военной службе. В 1943 году Артур Родзинский, незадолго до того возглавивший Нью-йоркский филармонический оркестр, пригласил Бернстайна на должность помощника дирижера. И хотя это предложение было чрезвычайно лестным для двадцатипятилетнего и никому не ведомого музыканта, выступлений на публике должность помощника не предполагала — в лучшем случае Бернстайну поручали репетировать с оркестром.
Однако утром 14 ноября Бернстайну позвонили. Дирижер Бруно Вальтер, приглашенный Нью-йоркской филармонией, свалился с гриппом. Бернстайна попросили продирижировать воскресным вечерним концертом, который должен был транслироваться по радио на всю страну. Без каких-либо репетиций Бернстайн встал перед Нью-йоркским филармоническим оркестром и уверенно повел музыкантов за собой. В истории музыки трудно припомнить другой столь же блистательный дирижерский дебют.
Сочинял Бернстайн всегда в свободное от основной работы время. В 1942 году он закончил Симфонию № 1 «Иеремия», основанную на библейской истории об иудейском пророке. Заметив, как его друг Аарон Копленд успешно справляется с балетной музыкой, Бернстайн, в союзе с хореографом и продюсером Джеромом Роббинсом, в 1944 году создает балет «Матросы на берегу». В балете рассказывается о том, как трое моряков, получив увольнительную на один день, сходят на берег в Нью-Йорке. Успех балета превзошел все ожидания, и тогда Бернстайн с Роббинсом, включив в свою команду либреттистов Бетти Комден и Адольфа Грина, решили написать мюзикл для Бродвея на тот же сюжет.
Бернстайну требовалась операция по поводу искривленной носовой перегородки, а Грину нужно было удалить гланды; оперировались они в одно и то же время и лежали в одной больничной палате. Сновавшие вокруг медсестры нисколько не мешали активному творческому процессу. Мюзикл «Увольнение в город» впервые показали на Бродвее 28 декабря 1944 года, — и затем он выдержал 462 представления.
На премьере за кулисы явился Кусевицкий и набросился на Бернстайна с упреками в том, что композитор разбазаривает свой талант. Кусевицкий хотел, выйдя на пенсию, передать Бернастайну Бостонскую филармонию, но этому не бывать, если Бернстайн погрязнет в том, что русский человек Кусевицкий называл «джезз».
К словам учителя и наставника Бернстайн отнесся со всей серьезностью — признанием в мире классической музыки он явно дорожил больше, чем бродвейской славой. Бернстайн укрепил свою репутацию первоклассного дирижера гастролями по концертным залам и оперным театрам Европы, постом руководителя Нью-йоркского филармонического оркестра и должностью музыкального консультанта Израильского филармонического оркестра.
Впрочем, Бостонскую филармонию не устраивали не только бродвейские эскапады Бернстайна. В политике его настолько клонило влево, что это грозило потерей всякого равновесия, а слухи о его гомосексуальности расползались все дальше и шире. Секретарь Бернстайна привычно записывала имена и номера телефонов мужчин, вывалившихся по утрам из спальни композитора, потому что сам он не запоминал такие подробности. Тем не менее женщины находили Бернстайна неотразимым, и многие пытались заставить его сменить ориентацию. Одной из них, актрисе и уроженке Чили Фелиции Монтеалегре, удалось даже добиться от него предложения руки и сердца. Но спустя недолгое время Бернстайн разорвал помолвку.
Здоровье Сергея Кусевицкого продолжало ухудшаться. Годами он продвигал Бернстайна в преемники, однако в 1949 году почувствовал, что совет директоров Бостонской филармонии категорически против такой замены. «Раз вы не хотите Бернстайна, — разгорячился Кусевицкий, — то я сейчас же подаю в отставку». Его отставку приняли немедленно.
Кусевицкий умер в июне 1951 года. Бернстайн был потрясен смертью своего наставника и покровителя. Он возобновил отношения с Фелицией; 9 сентября 1951 года они поженились. И зажили как полноценная семья. Их дочка Джейми родилась в 1952 году.
Возможно, женитьбой Бернстайн надеялся поправить свою репутацию, но он не учел еще одного фактора — воинственности сенатора Джозефа Маккарти. В начале 1950-х композитору аукнулись его длительные связи с либеральными движениями — в памфлете «Красные каналы» он был назван агентом коммунистического влияния. Бернстайна никогда не вызывали ни на допрос к Джозефу Маккарти (в отличие от Аарона Копленда), ни на заседания комиссии Палаты Представителей по расследованию антиамериканской деятельности (в отличие от Джерома Роббинса), но внесли в голливудские черные списки.
Одним из позитивных результатов скандала стало возвращение Бернстайна на Бродвей — Кусевицкий умер, должность музыкального руководителя Бостонского симфонического оркестра уплыла из-под носа, так почему бы и нет? В сотрудничестве с писательницей и драматургом Лилиан Хеллман, такой же жертвой черных списков, он написал оперетту по классической сатире Вольтера «Кандид». Хеллман увидела в этой работе возможность обличить темные деяния маккартизма; Бернстайн — шанс написать красивую, поднимающую настроение музыку. В итоге получилось ни то ни сё, и спектакль сняли вскоре после премьеры.
Другому проекту повезло куда больше. Бернстайна и Роббинса давно увлекала идея создать современный вариант «Ромео и Джульетты», и в 1955 году дело сдвинулось с места; Артур Лорентс написал либретто, а молодой Стивен Сондхайм — тексты песен. Музыка Бернстайна изобиловала новаторскими трансформациями и адаптациями как традиционного стиля, так и модернизма. Главная тема Пятого концерта Бетховена («Император») преобразовалась в песню о любви «Где-то там», а песня «Круто» содержит двенадцатитоновые серии Шёнберга в виде фуги, написанной в стиле бибоп. После премьеры «Вестсайдской истории» 26 сентября 1957 года ее сыграли на бродвейской сцене еще 732 раза.
Благодаря «Вестсайдской истории» известность Бернстайна достигла немыслимых высот. И сразу после сногсшибательной премьеры мюзикла Бернстайн получил предложение, которого он так долго ждал: пост главного дирижера Нью-йоркского филармонического оркестра.
ЖИЗНЬ БЕЗ ВРАНЬЯ.
Нью-йоркский филармонический оркестр и до Бернстайна был одним из самых знаменитых музыкальных коллективов в мире, но с новым дирижером престиж оркестра стал еще выше. Бернстайн пропагандировал американскую музыку, в том числе Айвза, Гершвина и Копленда, и записал восемь из девяти симфоний Густава Малера.
Кроме того, он вернулся к сочинению серьезной музыки. В 1963 году Бернстайн написал Симфонию № 3 «Каддиш», посвятив ее президенту Кеннеди, погибшему в том же году в Далласе.
«Чичестерские псалмы», содержащие три библейских псалма на иврите, были впервые исполнены в мае 1965 года: простая и прекрасная музыка «Псалмов» остается, пожалуй, самым популярным оркестровым произведением Бернстайна. Он руководил Нью-йоркским филармоническим оркестром десять незабываемых лет.
Однако тревог композитору хватало; Бернстайн был на пике славы, когда по поверхности его с виду благопристойной личной жизни пошли трещины. Бернстайн не мог держаться подальше от мужчин. Фелиция хранила внешнюю невозмутимость, обставляла семейные квартиры и дома изящной мебелью, украшала интерьеры изысканными букетами цветов и закатывала буйные вечеринки. Но чем дальше, тем чаще вечеринки заканчивались тем, что муж Фелиции оставался на ночь в гостевой спальне с другим мужчиной. Однажды младшая дочь Бернстайна Нина по дороге в школу увидела свежий выпуск нью-йоркской газеты «Дейли ньюс» с кричащим заголовком: «БЕРНСТАЙН РАЗВОДИТСЯ С ЖЕНОЙ!»
Созвав пресс- конференцию, Бернстайн объявил: «В жизни неизбежно наступает время, когда человек должен быть таким, каков он есть на самом деле». В последующие годы он присоединился к движению за права геев и сменил не одного бойфренда.
Отбросив все условности, которые он счел устаревшими, Бернстайн дал себе полную волю. «Месса», написанная в 1971 году по заказу Жаклин Кеннеди Онассис и приуроченная к открытию Оперного театра в вашингтонском Центре Кеннеди, была антивоенной, антиправительственной (президентом США тогда был Ричард Никсон), анти-церковной и в целом, по словам самого Бернстайна, этаким «Да пошли вы все на…!», обращенным к обществу. Хотя заканчивается это произведение гимном во славу мира во всем мире, в одной из сцен «Мессы» священник швыряет на пол освященный хлеб и вино в намеренном акте богохульства.
Общественность откликнулась почти единодушно: эта работа — продукт самолюбования автора и его безмерного потакания своим дурным пристрастиям.
И все же Бернстайн оставался самым популярным композитором в мире. 25 декабря 1989 года именно он дирижировал Девятой симфонией Бетховена на торжествах по поводу падения Берлинской стены; это празднество напрямую транслировалось из Восточной Германии в двадцать с лишним стран с аудиторией в 100 миллионов человек.
Летом 1990 года Бернстайн отправился на Тэнглвудский музыкальный фестиваль, куда он ездил почти каждый год на протяжении последних пятидесяти лет. Здоровье его оставляло желать лучшего; от непрерывного курения обострилась астма, и Бернстайну часто требовался кислород.
Он взошел на сцену, чтобы дирижировать Седьмой симфонией Бетховена; в первой части он с трудом поднимал руки, а во второй взял чересчур медленный темп. Во время исполнения третьей части на него напал приступ кашля. Однако, собравшись с силами, четвертой частью он продирижировал с лихостью прежнего Бернстайна. Это было его последнее появление на сцене. Из усадьбы Тэнглвуд его отвезли в нью-йоркскую больницу, где он и умер 14 октября.
На момент смерти Бернстайн котировался в профессии довольно низко. Многие критики, биографы и музыканты считали, что он попусту растратил свой талант, размазывая дарованное ему природой слишком тонким слоем; в придачу он слишком любил славу и чрезмерно расстраивался из-за неудач, вместо того чтобы привнести порядок и дисциплину в свою жизнь и творчество. Сегодня с этим мнением согласны далеко не все — как заметил некий нынешний критик, «провалы Бернстайна перевешивают многие другие победы».
БЕДА С ЭТИМИ ТЕНОРАМИ.
Бернстайн не избежал проблем с исполнителями. Однажды, репетируя с одним хором в Вене, дирижер взорвался: «Знаю, у теноров историческая прерогатива на тупость, но вы, сэр, злоупотребляете этой привилегией!»
ВСЕ ОТЛИЧНО, ТОЛЬКО ВЗРЫВЫ МЕШАЮТ.
С израильскими музыкантами Бернстайна связывали особые узы. В 1947 году он начал работать с Израильским филармоническим оркестром, и эти отношения длились до конца жизни композитора. В свое первое посещение только что образовавшейся страны он так описывал необычную атмосферу, в которой ему приходилось дирижировать:
«На утренней репетиции я резко опустил руку, обозначив сильную долю такта. И в этот миг на улице, как по команде, прогремел взрыв. Поднявшись с пола, мы спокойно возобновили работу. За два дня случилось четыре инцидента: из нашего отеля похитили человека, был подорван поезд, взорван полицейский участок и разбомблен военный грузовик. Однако няньки, сидящие с детьми, не откладывают газет, а дети продолжают прыгать через веревочку. Арабский пастух на площади готовится доить козу, и я даю следующую сильную долю такта. Оркестр работает отлично».
Во время второго турне по Израилю в 1948 году Бернстайн выступал с концертами в Иерусалиме, Тель-Авиве и Хайфе, но ему хотелось поехать вглубь страны. Вместе с добровольцами из оркестра он колесил по опасным дорогам и предательским пустыням, добираясь до городов вроде израненной войной Беэр-Шевы, где впервые в истории города с подачи Бернстайна прозвучала симфония, слушателями были по преимуществу солдаты. В Израиле Бернстайна и сейчас считают героем.
А БЫЛО БЫ ЗДОРОВО…
У Бернстайна имелся собственный оригинальный ответ на вопрос, почему ему так нелегко живется. Однажды он сказал композитору Неду Рорему: «У нас с тобой одинаковая проблема, Нед, мы хотим, чтобы все на свете нас любили и не вообще, а каждый персонально. Но ведь это невозможно: нельзя же повстречать всех и каждого на свете».
НАЗЫВАЙТЕ КАК ХОТИТЕ…
Фамилия Бернстайна доводила людей до истерики: как нужно произносить последний слог — «стин» или «стайн»? Бернстайн и сам колебался с произношением. В молодости он предпочитал «стин», поскольку так его фамилия звучит на идише, но, став руководителем Нью-йоркского филармонического оркестра, переключился на более «немецкую» Бернстайн. Сегодня правильным считается «стайн», а впрочем, называйте как хотите — Бернстайн и сам был глубоко непоследовательным человеком.
Источник