Василек. Кудряшов. Черный
Вы находитесь на сайте Нотного Архива России (library notes Russia) — www.notarhiv.ru Посмотреть другие произведения
Слова Саши Черного Музыка А. Кудряшова
Синий-синий василек,
Ты любимый мой цветок!
У шумящей желтой ржи
Ты смеешься у межи,
И букашки над тобой
Пляшут радостной гурьбой,
Пляшут радостной гурьбой.
И букашки над тобой
Пляшут радостной гурьбой,
Пляшут радостной гурьбой.
Кто синее василька?
Задремавшая река?
Глубь небесной бирюзы?
Или спинка стрекозы?
Нет, о нет же. Всех синей
Глазки девочки моей,
Глазки девочки моей.
Нет, о нет же. Всех синей
Глазки девочки моей,
Глазки девочки моей.
Смотрит в небо по часам.
Убегает к василькам.
Пропадает у реки,
Где стрекозы так легки —
И глаза ее, ей-ей,
С каждым годом все синей,
С каждым годом все синей.
И глаза ее, ей-ей,
С каждым годом все синей,
С каждым годом все синей.
Источник
Детские песенки с нотами василек
ВАСЯ-ВАСИЛЕК
Музыка А. Новикова
Слова С. Алымова
Что ты, Вася, приуныл,
Голову повесил,
Ясны очи замутил,
Хмуришься, невесел?
С прибауткой-шуткой в бой
Хаживал, дружочек,
Что случилось вдруг с тобой,
Вася — Василечек?
Ой, милок,
Ой, Вася-Василек! Эх!
Не к лицу бойцу кручина,
Места горю не давай.
Если даже есть причина,
Никогда не унывай,
Места горю не давай,
Никогда не унывай,
Не унывай!
Бить врага — вопрос другой —
С шуткой веселее.
Нет письма от дорогой —
Думушки темнее.
Письмеца недель пяток
Почта не приносит.
Понимаешь ли, браток,
Сердце ласки просит.
Ой, милок,
Ой, Вася-Василек! Эх!
Что ты, Вася, друг большой,
Зря себя так мучишь?
Если любит всей душой —
Весточку получишь.
Не захочет написать, —
Значит, позабыла,
Значит, надо понимать,
Вовсе не любила.
Ой, милок,
Ой, Вася-Василек! Эх!
Прижимай к плечу плечо —
Дружба остается.
Если сердце горячо,
Девушка найдется.
Нынче больно — не тужи,
Завтра твой денечек,
Выше голову держи,
Вася-Василечек!
Ой, милок,
Ой, Вася-Василек! Эх!
Нам дороги эти позабыть нельзя. Песенник. Сост. А. П. Павлинов, Т. П. Орлова. СПб., «Композитор – Санкт-Петербург», 2005. — с прим.: «слова и музыка написаны в 1940 году». Однако, в других песенниках указан 1942 год, что более похоже на истину (см., например: Русские советские песни (1917-1977). Сост. Н. Крюков и Я. Шведов. М., «Худож. лит.», 1977).
Источник
ВАСИЛЬКИ
Ох, васильки, васильки…
Сколько мелькает вас в поле…
Помню, у самой реки
Вас собирали для Оли.
Оля цветочек сорвет,
Низко головку наклонит…
«Милый, смотри, василек
Вот поплывет и утонет».
Оля любила его,
Оля реки не боялась,
Часто осенней порой
С милым на лодке каталась.
Он ее на руки брал,
В глазки смотрел голубые,
И без конца целовал,
В алые губки худые.
«Оля, ты любишь меня?»
Оля шутя отвечала:
«Нет, не люблю я тебя,
Быть я твоей не мечтала!».
Милый вынул кинжал,
Низко над Олей склонился,
Хлынула алая кровь,
Олин венок покатился.
Не надо так много шутить,
Не надо так много смеяться.
Любовь не умеет шутить,
Любовь не умеет смеяться.
Ох, васильки, васильки…
Сколько мелькает вас в поле…
Помню, у самой реки
Вас собирали для Оли.
Расшифровка фонограммы Элеоноры Филиной, CD «В нашу гавань заходили корабли», Вып. 1, «Восток», 2001.
Городской романс на основе стихотворения Александра Апухтина «Сумасшедший» («Садитесь, я вам рад. Откиньте всякий страх…», , см. в конце страницы) – это то самое стихотворение, которое пыталась прочитать на приемной комиссии героиня Ирины Муравьевой в фильме «Карнавал». Стихотворение было положено на музыку для мелодекламации Н. Киршбаумом, а фрагмент его стал романсом «Васильки» на музыку неизвестного автора. Подробнее о песне и ее вариантах см. А. Архипова. Как погибла Оля и родился фольклор // Кирпичики. Фольклористика и культурная антропология сегодня. М.: РГГУ, 2008. С. 432-455.
Родственные песни — «Полина» о любви к цыганке и «Соловушка где-то в саду» о любовном разрыве без смертельного исхода.
1. Ах, васильки, васильки.
Ах, васильки, васильки,
Сколько их выросло в поле.
Помню, у самой реки
Мы собирали их Оле.
Знала она рыбаков,
Этой реки не боялась.
Часто с букетом цветов
С милым на лодке каталась.
Он ее за руки брал,
В глазки смотрел голубые
И без конца целовал
Бледные щечки худые.
Оля приметит цветок,
К речке головку наклонит:
«Милый, смотри: василек
Твой поплывет, мой — утонет».
Так же, как в прежние дни,
Он предложил ей кататься:
К речке они подошли —
В лодку помог ей взобраться.
«Оля играет тобой, —
Так мне друзья сообщили. —
Есть у ней милый другой,
Карты цыганки открыли».
Я ли тебя не любил,
Я ли тобой не гордился,
След твоих ног целовал,
Чуть на тебя не молился.
Но лучшие дни унеслись,
Время пошло по-иному:
Я умирал от тоски.
Ты отдавалась другому.
Милый тут вынул кинжал,
Низко над Олей склонился.
Оля закрыла глаза.
Труп ее в воду свалился.
Тело нашли рыбаки —
Вниз по реке оно плыло.
Надпись была на груди:
«Олю любовь погубила».
Ах, рыбаки, рыбаки,
Тайну зачем вы открыли?
Лучше б по волнам реки
Труп ее в море пустили.
. Ах, васильки, васильки,
Сколько их выросло в поле.
Помню, у самой реки
Мы собирали их Оле.
Татьянин день: Песенник. Новосибирск: Мангазея, 2004. (Хорошее настроение).
Куплет «Я ли тебя не любил» входит также в родственную песню «Соловушка» («Соловушка где-то в саду. «).
Ах, васильки, васильки,
Сколько мелькало их в поле.
Помню, у самой реки
Мы собирали их Оле.
Знала она рыбаков,
Этой реки не боялась.
Часто с букетом цветов
С милым на лодке каталась.
Он ее за руки брал,
В глазки смотрел голубые
И без конца целовал
Бледные щечки, худые.
Оля приметит цветок,
К речке головку наклонит:
«Милый, смотри – василек.
Твой поплывет, мой – утонет…»
Так же, как в прежние дни,
Он предложил ей кататься.
К речке они подошли –
В лодку помог ей забраться:
«Оля играет тобой», —
Так мне друзья сообщали.
«Есть у ней милый другой», —
Карты цыганки сказали».
Милый тут вынул кинжал,
Низко над Олей склонился.
Оля закрыла глаза,
Труп ее в воду свалился.
Тело нашли рыбаки –
Вниз по реке оно плыло.
Надпись была на груди:
«Олю любовь погубила».
Ах, рыбаки, рыбаки,
Тайну зачем вы открыли?
Лучше б по волнам реки
Труп ее в море пустили.
Русский шансон / Сост. Н.В. Абельмас. М.: АСТ; Донецк: Сталкер, 2005. (Песни для души).
Ах, васильки, васильки,
Сколько росло их в поле.
Помню, у самой реки
Мы собирали их Оле.
Знала она рыбаков,
Этой реки не боялась.
Часто с букетом цветов
С милым на лодке каталась.
Он ее за руки брал,
В глазки смотрел голубые
И без конца целовал
Щечки ее худые.
Оля приметит цветок,
К речке головку наклонит:
«Милый, смотри – василек
Твой поплывет, мой – утонет».
Однажды, как в прежние дни,
Он предложил ей кататься:
К речке они подошли,
В лодку помог ей забраться.
«Оля играет тобой, —
Так мне друзья рассказали. —
Есть у ней милый другой,
Карты цыганки сказали».
Милый тут вынул кинжал,
Низко над Олей склонился.
Оля закрыла глаза,
Труп ее в воду свалился.
Тело нашли рыбаки:
Оно по речке плыло.
Надпись была на груди:
«Олю любовь погубила».
Ах, рыбаки, рыбаки,
Тайну зачем вы открыли?
Лучше б по волнам реки
Труп ее в море пустили.
Песни нашего двора / Авт.-сост. Н.В. Белов. Минск: Современный литератор, 2003. (Золотая коллекция).
3. Ах, васильки, васильки
Ах, васильки, васильки,
Сколько их выросло в поле!
Помню, у самой реки
Мы собирали их с Олей.
Оля цветочек сорвет,
Низко головку наклонит:
«Милый, смотри, василек
Твой поплывет, мой потонет…»
Долго ходили они,
Он предложил ей кататься,
К речке когда подошли,
В лодку помог ей взобраться.
Олю он на руки брал,
В глазки смотрел голубые
И без конца целовал
Алые щечки худые.
«Я ли тебя не любил,
Я ли тобой не гордился,
След твоих ног целовал,
Чуть на тебя не молился.
Но лучшие дни унеслись,
Время пошло по-иному:
Я умирал от тоски –
Ты отдавалась другому».
Милый тут вынул кинжал,
Низко над Олей склонился,
Оля закрыла глаза,
Труп ее в воду свалился.
Утром пришли рыбаки,
Олю нашли у прилива,
Надпись была на груди:
«Олю любовь погубила…»
…Ах, васильки, васильки,
Сколько их выросло в поле!
Помню, у самой реки
Мы собирали их с Олей…
Сиреневый туман: Песенник / Сост. А. Денисенко. Новосибирск: Мангазея, 2001. С. 419-420.
4. (мелодия другая — не та, с которой поет Элеонора Филина в «Гавани»)
Всё васильки, васильки…
Сколько мелькает их в поле.
Помню, у самой реки
Я собирал их для Оли.
Оля возьмет василек,
Низко головку наклонит:
«Милый, смотри, — мой цветок, —
Он поплывет, не потонет».
Я ли тебя не любил,
Я ли тобой не гордился,
След твоих ног целовал,
Чуть на тебе не женился.
Оля, голубка моя,
Век я тебя не забуду!
Всё васильки, васильки,
Нежные, синие всюду.
Две последние строки куплетов повторяются. Из стихотворения «Сумасшедший» (1890), народный вариант. Нотация напева, расшифровка текста сделана С. Пьянковой на основе ее фольклорных записей в Кунгурском районе Пермской области.
Гори, гори, моя звезда! / Сост. и муз. редактор С. В. Пьянкова. Смоленск: Русич, 2004. С. 260-261.
Об этой песне хотелось бы особо сказать несколько слов. Я услышала ее в первый (и единственный) раз от пятнадцатилетней деревенской девушки, которая приехала на заработки в Москву и устроилась няней к ребенку соседей. На дворе стоял 1954 год.
От первой до последней строки она сразу — и навсегда — запала мне в память. Поразила, видать, детское воображение. Много позже я обнаружила, что «первотолчком» для ее создания могли стать строки стихотворения А. Н. Апухтина (1840-1893) «Сумасшедший». Потом, правда, сюжет потек по другому руслу. В дальнейшем эта песня встретилась мне в одном из сборников. Там она была более последовательной и логичной, чем «моя». Но в этой книге я привожу тот первый, несколько загадочный вариант, который запомнила с детства.
Всё васильки, васильки,
Сколько мелькает их в поле!
Помню, у самой реки
Мы собирали для Лёли.
Лёля любила реку,
Ночью на ней не боялась.
Часто по целым часам
Смело на лодке каталась.
Милый в садочке гулял
И пригласил прокатиться.
Лёля согласна была.
В лодку помог ей садиться.
Лёля сидела, плела
Синий венок васильковый.
Милый смотрел ей в глаза,
Взгляд его был невеселый.
Милый тут вынул кинжал,
Низко над Лёлей склонился.
Лёля закрыла глаза,
Венчик из рук повалился.
Утром нашли рыбаки
Тело ее у обрыва.
Надпись была на груди:
«Лёлю любовь погубила».
Ах, рыбаки, рыбаки!
Что ж вы всю тайну открыли?!
Лучше бы тело ее
В синих волнах утопили.
А я не уберу чемоданчик! Песни студенческие, школьные, дворовые / Сост. Марина Баранова. М.: Эксмо, 2006.
6. Ой, васильки, васильки.
Ой, васильки, васильки,
Сколько вас выросло в поле.
В поле у самой реки
Рвал васильки я для Оли.
Оля любила реку,
Долго гулять не боялась,
Часто по целым ночам
С милым на лодке каталась.
Раз пригласил он её
В лодочке с ним прокатиться,
Оля согласна была,
В лодку помог ей садиться.
Вася тут вынул кинжал,
Низко над Олей склонился.
Оля закрыла глаза,
Веночек из рук покатился.
Я ли тебя не любил,
Я ли тобой не гордился.
След твоих ног целовал,
Чуть на тебе не женился.
Олечки больше уж нет,
Олечки больше не стало.
Оля, голубка моя,
Рано любовь потеряла.
Не надо так сильно любить,
Не надо так сильно влюбляться.
Любовь не умеет шутить,
Любовь не умеет смеяться.
1997 г., с. Титаревка Кантемировского р-на Воронежской обл., исп. Черепкова М.И. 1907 г.р., зап. Удодов В., Русинова Н.
Городской романс и авторская песня: Песни, интервью, исследования / [Науч. ред. и сост. Т.Ф. Пухова, муз. ред. и коммент. А.А. Петриной]. Воронеж: Воронежский гос. университет, 2002. №4. С. 8.
Садитесь, я вам рад. Откиньте всякий страх
Так много лет прошло, и жили мы с тобой
Так дружно, хорошо, и всё нам улыбалось.
Как это началось? Да, летом, в сильный зной,
Мы рвали васильки, и вдруг мне показалось.
Да, васильки, васильки.
Много мелькало их в поле.
Помнишь, до самой реки
Мы их сбирали для Оли.
Олечка бросит цветок
В реку, головку наклонит.
«Папа, — кричит, — василек
Мой поплывет, не утонет?!»
Я ее на руки брал,
В глазки смотрел голубые,
Ножки ее целовал,
Бледные ножки, худые.
Как эти дни далеки.
Долго ль томиться я буду?
Всё васильки, васильки,
Красные, желтые всюду.
Видишь, торчат на стене,
Слышишь, сбегают по крыше,
Вот подползают ко мне,
Лезут всё выше и выше.
Слышишь, смеются они…
Боже, за что эти муки?
Маша, спаси, отгони,
Крепче сожми мои руки!
Поздно! Вошли, ворвались,
Стали стеной между нами,
В голову так и впились,
Колют ее лепестками.
Рвется вся грудь от тоски…
Боже! куда мне деваться?
Всё васильки, васильки.
Как они смеют смеяться?
Однако что же вы сидите предо мной?
Как смеете смотреть вы дерзкими глазами?
Вы избалованы моею добротой,
Но всё же я король, и я расправлюсь с вами!
Довольно вам держать меня в плену, в тюрьме!
Для этого меня безумным вы признали.
Так я вам докажу, что я в своем уме:
Ты мне жена, а ты — ты брат ее. Что, взяли?
Я справедлив, но строг. Ты будешь казнена.
Что, не понравилось? Бледнеешь от боязни?
Что делать, милая, недаром вся страна
Давно уж требует твоей позорной казни!
Но, впрочем, может быть, смягчу я приговор
И благости пример подам родному краю.
Я не за казни, нет, все эти казни — вздор.
Я взвешу, посмотрю, подумаю. не знаю.
Быть одному. Вперед же не забудь:
Сюда никто не входит без доклада.
Антология русского романса. Золотой век. / Авт. предисл. и биогр. статей В. Калугин. М.: Эксмо, 2006. С. 906-910.
Источник