Джон Скофилд: «Хороший звукоинженер должен сам быть очень музыкальным человеком»
Джон Скофилд скоро приедет в Россию. И этим, пожалуй, все сказано. Бежим за билетами. Можно ничего не объяснять. Но все-таки я поясню, почему и зачем это стоит сделать.
Джона Скофилда уже давно можно называть живой легендой джаза. Достаточно сказать, что он играл и записывался с самим Майлзом Дэвисом, что уже обеспечивает место в истории. Хотя на легенду и мифического героя г-н Скофилд совсем не похож: улыбающийся лысоватый мужчина в пестрых рубашечках. Но что он творит на сцене — это магия.
Выступал в Москве всего два раза (последний — аж 9 лет назад!), но с такими разными программами, что мы поняли: этот музыкант может все. Действительно, его многочисленные альбомы — это настоящий музей джазовых и околоджазовых стилей. От мейнстрима до эйсид-джаза, от психоделических рок-каверов до джем-бэндов. Нам посчастливилось поговорить с Джоном Скофилдом до его концертов в Москве, которые намечены на 14 и 15 марта.
— Вы будете выступать в Москве уже в третий раз. Какие у вас чувства в связи с этим, и как мы, москвичи, вам как публика?
— Мне кажется, что московская публика довольно особенная! Чувствую, что она понимает джаз и интересуется им серьезно. В общем, это объяснимо: Москва всегда почитала музыку, искусства. Я всегда играл у вас для замечательной публики: внимательной, погруженной в музыку.
— Появились ли у вас друзья среди русских музыкантов?
— Есть два совершенно отменных трубача русского происхождения — это Валерий Пономарев и Алекс Сипягин. Обоих я раз сто слышал в Нью-Йорке. И, конечно, еще мне очень нравится Игорь Бутман!
— Вы в курсе, что в этом году гитарный конкурс Института Херби Хенкока выиграл русский парень — Евгений Побожий?
— А как же! Я ж сам был в жюри конкурса! Конечно, я внимательно слушал его выступление, и он меня сильно впечатлил. Уверен, у него очень большое будущее.
— Вы все время пытаетесь уйти в неджазовые стили: от современной классики до кантри, фолка, психоделии 60-х. Результат всегда впечатляет, но как это происходит, откуда такие идеи?
— Да у меня по жизни одна нога в рок-н-ролле, блюзе, кантри, музыке народов мира. Много у меня ног, да! Частично это объясняется тем, что я гитарист, а гитара — это роковый инструмент всех времен. Джим Холл, сам будучи джазовым гитаристом, говорил, что гитара играет блюз сама по себе, ха-ха! Но я не думаю, что можно просто так заставить себя делать гибридную музыку. Должно само все сработать, срастись. Я надеюсь, что с моим фьюжном разных стилей так оно и получается.
— А следующий этап какой?
— Конкретно сейчас я начинаю такой проект: джазовый квартет играет джазовые версии «американы». Похоже на то, что я уже делал. Запишем кантри-мелодии, что-то из Grateful Dead, The Beatles, такого плана все. Поимпровизируем на основе этих мелодий.
— Последнее время вы выступали с легендарным контрабасистом Дейвом Холландом. Как вы вообще познакомились и почему затеяли дуэт только сейчас, проработав вместе столько десятилетий в разных проектах?
Да, мы с Дейвом очень много записывались с разными составами. Работали с Херби Хэнкоком, Джо Хендерсоном, Крисом Поттером, Роем Хейнсом. Я, честно, не могу вспомнить, когда мы познакомились и при каких обстоятельствах. Но это точно было очень много лет назад. Помню, впервые я с ним сыграл на репетиции Charles Mingus’s Music в 1977, но Дейв этого не помнит. Думаю, я тут ошибаюсь! Мне повезло играть с Дейвом в разных составах, да. Когда мы затевали этот совместный проект, то просто решили, что вот дуэт, только мы вдвоем — это очень интересно, дело стоящее.
— А дуэт — это же сложно, это challenge!
— Конечно, причем любой дуэт — это challenge. Но вот в данном конкретном случае могу сказать, что играть с Дейвом — это как с целой группой! У него такой ритмический драйв сумасшедший! И, конечно, он идеальный басист.
— Если говорить о процессе записи ваших альбомов, то он меняется с годами или остается более или менее одинаковым?
— Более или менее одинаковым, да. Мне нравится ухватить живое звучание группы и не делать много наложений.
— Хорошая студия для вас — что это?
— Это хорошее помещение для записи, это отличное оборудование, инструменты, особенно — рояль. Если есть поблизости хорошая кофейня — то это приятный бонус.
— Как вы обычно записываете свою гитару?
— Просто беру гитару и усилитель, звук которых мне нравится. Ответственность за саму запись я возлагаю на инженера. Мне повезло, я работал с двумя выдающимися инженерами у нас здесь, в Нью-Йорке. Это Джо Ферла — он сейчас на пенсии — и Джеймс Фарбер. Не знаю уж, что они делают и как у них это получается, но гитара у них звучит просто грандиозно. Как, впрочем, и все остальные инструменты.
— А как пишете: пленка, потом Protools.
— Просто Protools через консоль Neve, плюс отличные микрофоны и комната с хорошим звуком.
— Есть у вас какие-то секретики, которые никто не знает?
— Нет, думаю, что нет!
— А что такое хороший звукоинженер/продюсер?
— Мне кажется, хороший инженер — это тот, который сам очень музыкальный человек. Не просто суперский технарь! Продюсер — это вообще другая работа, он помогает музыкантам придать такую форму своей музыке, чтоб получился отличный альбом-высказывание, а также проследить, чтоб инженеры это все записали. ну и вообще он за всем должен следить! Продюсеры помогают музыкантам чувствовать себя комфортно и — иногда — они добавляют что-то от себя, чтобы материал получился как можно лучше!
Источник
Гитара – это хорошо, как хобби, Джон, но с ней ты 5 страница
ней Джона «Revolution»116.
Вернувшись из очередных театральных гастролей,
Джейн нашла в своей постели «не такого»Пола с де-
вицей по имени Френсис Шварц.
Но этому предшествовал целый ряд событий.
В середине мая Джон и Пол отправились в Нью-
Йорк, чтобы присутствовать на открытии американско-
го отделения «Эппл-корп». Презентация прошла вяло,
а пресс-конференция окончательно выбила их из ко-
леи. Журналисты задавали вопросы, откровенно отве-
тить на которые было просто невозможно.
«Правда ли, что отношения в „Битлз“ сейчас до-
вольно натянутые?» «У нас натянуты только стру-
ны», – вымученно отшучивался Джон. «Будут ли „Би-
тлз“ еще когда-нибудь заниматься музыкой или те-
перь вы предпочитаете бизнес?» «Наш бизнес – за-
ниматься музыкой», – туманно отвечал Джон. «По-
следнее творение „Битлз“ – фильм „Таинственное
волшебное путешествие“. Чем вы собираетесь ком-
пенсировать свой провал?» «Провал? – кривя душой,
удивлялся Пол. – А нам так понравилось, что мы сняли
еще и мультфильм. Он выходит через два дня»…
Особенно обозлил Пола вопрос: «С чем связан слух
116 «Революция» (англ.)
о вашей мнимой смерти?» «С глупостью журнали-
стов», – отрезал он.
Когда репортеров разогнали, Джон побежал звонить
Йоко, а Пол, чувствовавший себя выжатым, развалил-
ся в кресле, прикрыв глаза.
– Хай, – услышал он мелодичный женский голос ря-
Разомкнув веки, он обнаружил возле себя стройную
блондинку с фотоаппаратом в руках.
– Меня не выгнали только потому, – сказала она, –
что я призналась, что мы близко знакомы.
– Да? – удивился Пол, но тут же вспомнил ее. Это
была Линда, дочка преуспевающего американского ад-
воката и бизнесмена Ли Истмана. Когда-то ее предста-
вил ему Питер Браун в клубе «Бег Оф Нейлз», доба-
вив, что «эта пустышка мечтает выйти замуж за рок-му-
зыканта». «И что? Не выходит?» – спросил тогда Пол.
«Наполовину, – ответил Питер. – С ней спит Эл Купер и
сразу двое из „Энималз“ – Чаз Чандлер и Эрик Бёрдон.
Но она, похоже, еще выбирает…»
– Вспомнил, – признался Пол.
– Еще бы! – заявила Линда так, словно они, как ми-
нимум, прожили по соседству все детские годы. И тут
же сняла с объектива камеры крышку. – Сиди так и не
двигайся! В этом освещении ты прекрасен!
– А в другом? – стараясь двигать только губами,
– Посмотрим, – ответила она многообещающе, не-
прерывно щелкая затвором. – У меня дома оборудован
павильон, там можно подобрать любой свет.
По дороге к ней Пол вспомнил о своем визите к
предсказательнице из Брайтона. «Ты возьмешь в жены
блондинку, и у вас будет четверо детей», – сказала та.
«Слушай, – спросил он у Джона, имея в виду Джейн, – а
рыжие считаются блондинками?» «Рыжие, они рыжие
и есть, – ответил тот мстительно. – Это особая раса.
«Не эта ли блондинка?» – думал Пол, искоса погля-
дывая на Линду, а когда она познакомила его со своей
дочерью Хитер, он машинально отметил: «Детей оста-
Особняк семейства Истман, точнее, один из особ-
няков, отданный Линде отцом в полное распоряжение,
поразил Пола. Это был настоящий дворец – с высочен-
ными потолками, массивными люстрами и витражами
на окнах. Стены гостиной были увешаны портретами
предков, а сама Линда вела себя тут, как королева. Она
буквально парила над полом в длинном платье, мягко
– Выбирай, – предложила она, грациозно изогнув
кисть руки. – Мы можем ужинать при свете люстр, и я
буду фотографировать тебя, а можем и при свечах. Но
тогда фотографий не будет.
Пол предпочел второе.
– Оцени букет, – предложила Линда, протягивая ему
бокал и слегка наклонилась, почти обнажив при этом
грудь в глубоком декольте. – Это настоящий «Пол Мас-
сон» из погреба моего дедушки.
– А мне? – пискнула Хитер, незаметно пробравшая-
– У тебя нос в говне, – галантно осадила дочурку
Пол чуть не захлебнулся вином.
– Конечно же, нам, американцам, далеко до вас, ве-
ликосветских англичан, – как ни в чем ни бывало, про-
должала Линда. – Но и мы чтим свои родословные.
Мой прадед, например, был камердинером австрий-
ского короля Вольфганга третьего…
– А прапрадедушка? – перебила ее Хитер.
– Говночистом! – рявкнула Линда. – Пошла вон, ты
– Бон нюи, маман117, – шмыгнула носом Хитер и, сде-
лав Полу книксен, удалилась в свою спальню.
– Прости, – обернулась Линда к Полу, – мне придет-
ся ненадолго покинуть тебя. Хитер не заснет без моей
Она укладывала дочь минут сорок.
С Полом это у нее получилось значительно быстрее.
Он не капризничал.
117 Bonne nuit, maman – спокойной ночи, мама (франц.)
Вернувшись из Америки, Пол не обнаружил Джейн
дома: она была на гастролях. Зато познакомился с сек-
сапильной составительницей рекламных объявлений
Френсис Шварц. Несколько раз он намекал ей на же-
лание отужинать вместе, но дела постоянно заставля-
ли его засиживаться в «Эппл» до глубокой ночи.
Однажды Питер передал ему записку от нее:
«Дорогой мистер Обманщик. Скоро я уеду
домой. Когда я смогу Вас увидеть?»
Пол, достав из стола чистый лист бумаги, написал:
В назначенный срок Френсис появилась у него. За-
тащить ее в постель было нетрудно. Труднее было вы-
тащить ее оттуда. Она быстро освоилась в его доме
и даже стала готовить Полу его любимую запеченную
фасоль с гренками.
Но смаковать свои творения она ему не позволяла.
Пока он ел, она нетерпеливо сновала по столовой, а
иногда, не утерпев, отбирала у него вилку и тащила в
Только пару раз он ухитрился вырваться от нее на
студию, и служащие с удивлением замечали, как неха-
рактерно он выглядит – помятый костюм, непричесан-
ные волосы и многодневная щетина на щеках. При зву-
ках женского голоса он вздрагивал и старался куда-ни-
Но домой ему возвращаться приходилось: хитрая
Френсис напрочь отказалась выгуливать и кормить его
любимую собаку Марту.
Он окончательно потерял счет времени. Однажды
его разбудил сигнал переговорника, установленного на
калитке ограды вокруг дома. Он включил динамик и
услышал взволнованный совсем незнакомый женский
– Пол! Пол! Джейн приехала!
– Умнее ничего не могли придумать? – пробурчал он
и отключил связь. Не мог же он догадаться, что это по-
клонницы, дежурившие возле дома, пытаются преду-
предить его. А Джейн в это время уже отмыкала вход-
Он снова провалился в сон, но тут же проснулся от
стука в дверь спальни.
– Это я, я вернулась! – услышал он голос за дверью.
Теперь уже это без сомнения была Джейн.
Френсис вскочила и стала одеваться, но Пол пока-
зал ей жестом, чтобы она вела себя тише. Джейн по-
стучала еще несколько раз. Пол и Френсис с вытяну-
тыми физиономиями сидели на краешке кровати.
Стук прекратился, и Пол услышал шаги Джейн по
– Быстро! – шепнул он Френсис.
Сунув скомканную одежду под мышку, та, в одной со-
рочке, на цыпочках последовала за Полом к двери. Он
осторожно открыл, и они крадучись двинулись вдоль
– Я так и знала, – раздался ледяной голос сверху.
Пол и Френсис замерли и подняли головы. Джейн сто-
яла на верхней ступеньке, презрительно глядя на них.
Сборы Джейн были недолгими. (Позднее за вещами
и посудой приехала ее мать.) Когда Френсис намекну-
ла, что, мол, теперь-то она могла бы остаться тут и по-
дольше, Пол заорал то, что хотел сказать уже давно:
– Пошла вон, дура ненасытная! Мне надоела твоя
Пол запер за ней дверь и, опустошенный, вернулся
в спальню. И тут же раздался телефонный звонок:
– Ты дома, милый? – раздался из трубки голос Лин-
ды. – А я в Лондоне. Зайти?
– Конечно, дорогая, – удивляясь сам себе, сказал
Пол, – в последнее время мне так одиноко…
Мультфильмом «Желтая подводная лодка» «Битлз»
действительно взяли реванш за предыдущее кино. Хо-
тя, по правде сказать, сами они в работе над ним прак-
тически не участвовали. Картинки рисовал немецкий
художник Хайнц Эйдельсман, музыку (семь оркестро-
вых пьес) написал Джордж Мартин. Заслуга «Битлз»
состояла лишь в том, что в мультфильм было включе-
но шесть ранее записанных ими песен, да еще в том,
что именно они (изображенные в стиле детских рисун-
ков) были главными действующими лицами сюжета.
«Битлз», как экипаж «Желтой подводной лодки» бо-
ролись в этой картине с уродливыми монстрами, кото-
рыми кишит планета. Но музыка и любовь побеждали.
Однако успех фильма вовсе не означал, что дела
«Эппл» идут в гору. Например, магазин одежды «Эп-
пл-бутик», проработав полгода и принеся двести тысяч
фунтов стерлингов убытка, был закрыт. Дело даже не
в убытке, а в том, что Йоко постоянно капала Джону
на мозги: «Это смешно. „Битлз“ торгуют тряпками. Это
портит вам имидж. Журналисты уже называют вас ба-
рахольщиками…» И магазин в конце концов закрыли,
а остаток – товары на сумму семьдесят тысяч фунтов
– был роздан случайным прохожим. Правда, не толь-
ко случайным. Сама Йоко была первой, кто набил оде-
ждой из «Эппл-бутика» полный джонов «роллс».
Но «игра в бизнесменов» продолжалась. Особенно
усердствовал Пол. Он даже перенял замашки зауряд-
ного клерка: носил темный неброский костюм и на ра-
боту ездил в автобусе или метро.
Джон бывал в «Эппл» реже. Но, лишь появившись в
конторе, сразу же отдавал распоряжения, прямо про-
тивоположные указаниям Пола. Перечить Джону боя-
лись, и Полу потом долго приходилось расхлебывать
то, что заваривал Джон. В результате работа фирмы
была хаотичной и бестолковой.
Персоналом офиса руководил теперь Пит Шоттон.
Что не прибавило в «Эппл» порядка. Часто Пол и Джон
натыкались тут на абсолютно незнакомых им людей,
занимающихся неизвестно чем. К изумлению Пола и
Джона они оказывались штатными сотрудниками фир-
мы, исправно получающими жалование. Что, впрочем,
не мешало им и приворовывать. Хотя воровали не
только они, но и все поголовно. Это был фирменный
Перед входом в контору на Сэвил-Роу, 3 вечно
толклись грязные нечесаные хиппи. Время от времени
они просачивались в офис, в специальную комнатку,
где сотрудник фирмы Дерик Тэйлор выдавал каждому
страждущему бутылку виски и сигарету с марихуаной.
Раньше Дерик был руководителем пресс-службы «Эп-
пл», однако мало-помалу его функции свелись к выше-
названным. Только на этом «Эппл» ежемесячно теря-
ла до шестисот фунтов.
Никто не знал, что нужно тут всем этим людям. В
каждый кабинет стояли длинные очереди гениев. При-
ходило несколько мессий. Особым уважением пользо-
вались двое постоянных «клиентов». Во-первых, дни
напролет не вылезавший из-за стола художник Стоки,
рисовавший исключительно половые органы и время
от времени подсовывавший свои творения самой мо-
лоденькой и симпатичной работнице студии по имени
Дебби. Во-вторых, любимчик Джона, «чудо-изобрета-
тель» Алекс Мардас, обещавший человечеству с вне-
дрением в жизнь своих изобретений такой технический
прогресс, что на всей земле сразу сам собой наступит
коммунизм. Правда, ни один из ста его патентов так и
не был зарегистрирован, даже фосфорная краска для
страшных детских книжек, читаемых в темноте, штопо-
ровидные зубочистки и универсальная резиновая гру-
ша, способная служить как медицинской клизмой, так
и автомобильным клаксоном…
Понемногу начал записываться новый альбом. Но
бедлам в студии и неразбериха в личных делах опре-
делили и соответствующий стиль работы. Ни одна пес-
ня теперь не писалась ими вчетвером. Джон работал
сам по себе, притаскивая в студию своих знакомых му-
зыкантов, Пол – своих. К чему-то приложил руку и Мар-
Записывая свою песню «While My Guitar Gently
Weeps»118, Джордж нашел смелость признаться себе,
что его техника игры по нынешним временам недоста-
точна, и тогда нежно заплакал вовсе не его инструмент,
а гитара Эрика Клэптона.
Самым ненужным чувствовал себя в сложившейся
ситуации Ринго. Иногда, придя в студию, он находил
себе работу. Но когда не приходил, никто не возму-
щался. Оказывалось, что его прекрасно заменил кто-
нибудь другой. С одной стороны, Ринго хотелось рабо-
тать. С другой, при подобном раскладе, гордость не по-
зволяла ему продолжать считать себя частью «вели-
Однажды с этим вопросом он явился к Джону с Йоко.
Они все еще жили в его доме, и больше всего Ринго
боялся, что Джон истолкует его порыв превратно. Так,
само собой, и получилось.
– Я решил уйти из группы, – объявил Ринго.
– И что нам теперь? Выметаться? – спросил Джон
обреченно. После бурной ночи его мучили «ломки».
– Я не про то, – насупился Ринго. – Просто я заметил,
что у вас-то с Полом и Джорджем тесная компания, а
118 «Пока моя гитара нежно плачет» (англ.)
– Да? – искренне поразился Джон, – а я-то думал,
что это у вас троих тесная компания.
Но Ринго не поверил ему.
– Мне все время платят какие-то деньги, – продол-
жал он. – И не маленькие. Я, конечно, не против, но я
же ничего не делаю, и когда-нибудь вы скажете мне:
парень, а за что это ты их столько получил?
– С чего ты взял? Ты же наш барабанщик.
– Я плохой барабанщик. Не такой, какой нужен «Би-
тлз». Да вы и сами все время других приглашаете.
Джон не был расположен к дискуссии.
– Я против таких разговоров, – сказал он. – Осталь-
ные, думаю, тоже. Но, если хочешь, обсуди и с ними…
Линда уехала в Америку, и Пол, которому без нее
было ужасно одиноко, встретил Ринго так радушно, что
тот вдруг понял, что не может говорить с ним на груст-
– Привет, – поздоровался он.
– Привет! – излучая радушие, вскричал Пол. – Ва-
– Вафли? – удивился Ринго. – Люблю.
– Я вафельницу купил, – пояснил Пол. – Как Джейн
ушла, я стал учиться готовить сам.
Ринго присел за кухонных стол и принялся хрустеть
– Молока? – предложил Пол.
– Угу, – промычал Ринго.
Пол налил ему стакан молока.
Ринго поглощал вафли, а Пол, в умилении, молча
смотрел на него. Потом спросил:
– Может, мне бороду сбрить?
Ринго остановился и посмотрел на него вниматель-
– Не-а, – сказал он. И принялся за следующую ва-
Когда вафли кончились, он поднялся и виновато
– Подожди, подожди, – попытался остановить его
Пол. – Я сейчас еще напеку.
– Дел навалом… – извиняющимся голосом сообщил
Уже стоя за воротами, он произнес про себя слова,
которые хотел сказать Полу: «Я ухожу из „Битлз“… У
вас троих тесная компания…» Все это звучало доволь-
но глупо. Но все-таки он отправился в бунгало Харри-
– Я ухожу! – поспешно выпалил он Джорджу, найдя
того копающимся на участке земли. Ринго побоялся,
что снова не решится на откровенность, как это полу-
– Да погоди ты, – остановил его Джордж, воткнув ло-
пату в землю – ты же ведь еще и прийти не успел.
– Да я не про то… – промямлил Ринго. Весь его пыл
улетучился. Но неожиданно Джордж сам понял, о чем
– Уходишь из «Битлз»?
– Ага, – сказал Ринго, и почувствовал, что ему хочет-
ся побыстрее сесть в машину и смыться отсюда.
– Уходишь из «Битлз»?! – повторил Джордж угрожа-
Ринго затравленно кивнул.
– Ну и правильно, – сказал Джордж. – Я тоже.
– Нет-нет, – запротестовал Ринго, – тебе нельзя. У
вас троих – тесная компания…
– В том-то и дело, что мне в ней тесно, – загадочно
– Потерпи, – попросил Ринго.
– Тогда и ты терпи.
Они расстались, ни до чего не договорившись. А на-
завтра стало известно, что Ринго с Морин и детьми уе-
Тут остальные словно очнулись. Пол, покривив ду-
шой ради высшего блага, дал ему короткую, в стиле
Йоко Оно, телеграмму: «Ты лучший!». Джон позвонил
по телефону и полчаса ругал его самыми грязными
словами за то, что тот своим отъездом срывает ему за-
пись песни «Good Night»119, которую, оказывается, дол-
жен был петь именно Ринго. А Джордж решил действо-
119 «Доброй ночи» (англ.)
вать через третьих лиц. Однажды в комнату парижско-
го отеля, где остановилось семейство Старки, вломи-
лось семь развязных гуру. Не обращая внимания на
оторопь жильцов, гуру принялись рассказывать им про
ничто, и говорили до тех пор, пока Ринго не бросился
Смущаясь, он вошел в студию… И поразился прие-
му, который был ему оказан (зачинщиком этой встре-
чи выступил Джордж). Павильон был украшен гирлян-
дами цветов, а плакаты на стенах гласили: «Трах-та-
рарах!» и «Бум-бум-бум!» Персонал «Эппл» во главе с
Нилом Аспиноллом и Мэлом Эвансом пели хвалебную
Пол взял Ринго за руку, подвел к барабанам и тор-
– Это ТВОЯ ударная установка….
– Да? – удивился Ринго. И было чему удивляться.
Он уже лет пять знал, что это ЕГО ударная установка.
Воодушевленный, Ринго не только спел «Good
Night» под великолепный аккомпанемент симфониче-
ского оркестра, приглашенного Мартином (что сделало
эту песню не менее «классической», чем «Yesterday»),
но и записал композицию собственного сочинения –
«Don’t Pass Me By»120, притащив для этого настояще-
го уличного скрипача, которого подцепил в подземном
120 «Не проходи мимо» (англ.)
переходе по дороге в студию.
Пол вновь сделал сюрприз своей любимой собаке,
записав фокстрот «Моя дорогая Марта»121. А вдохно-
вение для написания «Back In The USSR»122 он почер-
пнул из факта отъезда менеджера «Эппл» Вика Льюи-
са в Москву. Однако договоренность не состоялось, и
в Советском Союзе «Битлз» так и не появились.
Песня Пола «Helter Skelter»123 в первоначальном ви-
де звучала двадцать пять минут, и только старания-
ми Мартина и его огромных ножниц была приведена к
нормальной длительности. Тут, пожалуй, впервые «Би-
тлз» звучали, как группа хард-рока. Несмотря на не-
винный текст, тинейджерами эта песня воспринима-
лась как призыв к «беспределу». На двадцать первом
дубле Ринго, не выдержав, заорал: «У меня уже вол-
дыри на пальцах!»124 Этот выкрик тоже попал на пла-
Джон проехался по Махариши. Истории знакомства
с ним «Битлз» и их последующего разочарования по-
священы сразу три песни – «Дорогая Пруденс»125,
121 «Martha My Dear»
122 «Снова в СССР» (англ.)
123 «Суматоха», «Хаос», «Неразбериха», «Трам-тарарам» (англ)
124 «I’ve got blisters on my fingers!»
125 «Дорогая Пруденс»
«Сексуальная Сэйди»126 и самая ехидная, в название
которой Джон использовал любимую поговорку гуру и
добавил кое-что от себя: «Каждому есть, что скрывать,
кроме меня… и моей обезьянки»127.
Тогда же Джоном были записаны две самые лирич-
ные и самые пронзительные его песни того перио-
да – абстрактно-депрессивная «Happiness Is A Warm
Gun»128, в замысловатом тексте которой угадывались
мотивы сексуальной неудовлетворенности, агрессии и
отчаяния, и удивительно простая и нежная «Julia»129.
(Последнюю экономный Джон ухитрился посвятить од-
новременно и матери, и Джулиану, и даже Йоко.)
«В том, что я скажу – значенья нет,
Лишь бы ты смогла услышать, Джулия.
Джулия, дети волн шепчут мне что-то,
Вот я и пою в ответ: „Джулия…“
„Джулия“, – шепчет мне губ твоих ветер.
Слышишь, я пою в ответ: „Джулия…“»130
127 «Everybody’s Got Something To Hide Except Me And My Monkey»
128 «Счастье – это огнестрельное оружие» (англ)
130 Куплет из песни «Julia»:«Half of what I say is meaningless,But I say
is just to reach you, Julia,Julia, Julia, oceanchild, calls meSo I sing a song
of love, Julia…Julia, seashell eyes, windy smile, calls me,So I sing a song of
love, Julia.»Перевод Ю. Буркина и А. Большанина
(«Дитя океана» – дословный перевод с японского
Песен оказалось так много, что было решено выпу-
стить альбом из двух пластинок.
Модернистская композиция «Революция № 9», со-
зданная Джоном вместе с Йоко (в стиле их памятной
ночной записи), вызвала скандал в студии. Это бы-
ла даже не песня, а набор звуков с улицы, пущенных
в обратную сторону фрагментов звучания оркестра и
бессвязной речи, время от времени заглушаемый бор-
мотанием Джоном: «Номер девять. Номер девять…»
Когда Джон поставил в павильоне кровать для Йоко,
Пол, хотя и был возмущен до глубины души, вслух не
противился. Ведь, в конце концов, смерть Брайана ко-
гда-то убедила его в том, что Йоко – одна из них. Но
терпеть на пластинке «Битлз» подобную околесицу он
не желал. К тому же опыт показал, что подобные экс-
перименты успеха у публики не имеют. Ту домашнюю
запись с Йоко Джон ухитрился выпустить отдельным
альбомом под названием «Two Virgins»131, на облож-
ке которой эта не самая красивая парочка была сфо-
тографирована голыми… Ничего кроме неприятностей
Джон от этой пластинки не имел.
«Революция № 9» также не обещала особого успе-
ха. Но в конце бурного разговора с Полом Джон, пере-
131 «Два девственника» (англ.)
сыпая речь непристойностями, заявил: «Или эта
ПЕСНЯ войдет в альбом, или я выхожу из
„Битлз“…» И композиция была таки включена. Ее
поставили в самый конец второй пластинки.
Вещи на этих двух дисках были такие разношерст-
ные, что альбом, не без горькой иронии, решили на-
звать просто «Битлз», а конверт оставили абсолютно
белым. Но успехом он, несмотря ни на что, пользовал-
Мстительный Джон остался верен себе. Уже после
выхода альбома Пол (из газет) узнал, а затем и убе-
дился лично, что среди прочей ахинеи в «Революции
№ 9» присутствует записанная в обратную сторону ре-
плика Джона: «Я похоронил Пола…»
– Чего я не понимаю, – жаловался Пол Линде, ко-
гда она переехала к нему, – так это, почему он не ска-
жет мне прямо: «Я тебя ненавижу…» Нет, на студии мы
вполне ладим, и вдруг оказывается, что он снова под-
ложил мне свинью.
– Может быть, он так шутит?
– Ничего себе шуточки! На днях ко мне подскочил
какой-то идиот из газеты и начал разговор: «Мистер
Кемпбелл…» И смотрит, как я отреагирую.
– И как ты отреагировал?
– Да так… – замялся Пол. – В твоем стиле.
– Изысканно попросил не приставать с глупостями?
– Да, что-то вроде… Послал его в зад.
Линда смерила Пола тяжелым взглядом. Несмотря
на вольности, которые она себе позволяла, она счита-
ла себя девушкой утонченной и благовоспитанной.
Остальные «Битлз» да и многочисленные поклонни-
цы Пола ее не особенно жаловали. Одна из формаль-
ных причин – ее нежелание в соответствии с лондон-
ской модой брить волосы под мышками и на ногах. «Я
знаю, за что ее так любит Пол, – заметила как-то одна
из „тусовщиц“ – Марго Стивенс. – За то, что она еще
волосатее, чем он».
Слова о воспитании заставили Линду вспомнить об
– Кстати, – сказала она, – звонил папа. Он подтвер-
дил свою готовность стать вашим менеджером.
Эта идея казалась Полу вполне удачной. Ли Истман
был богат, он преуспевал и имел солидную юридиче-
скую практику. Даже его аристократическая внешность
имела немалое для Пола значение. Истман был высок,
подтянут, всегда с иголочки одет, а его орлиный взгляд
выдавал проницательность и решительность. И уж во
всяком случае Истман давал сто очков форы некоему
Аллену Клейну, уже давно набивавшемуся к «Битлз» в
менеджеры. Аллен был груб, неотесан, крикливо одет
и не расставался с толстенной дымящейся сигарой.
– Есть только одно «но», – продолжала Линда.
– Наша настоящая фамилия – Эпштейны.
– Почему ты не сказала мне об этом раньше?!
– А это что-то меняет?
– В смысле тебя, конечно, нет. А вот в смысле мене-
джерства – кардинально! Когда я скажу, что твой отец
– Эпштейн, никто и спорить не будет!
Но радость Пола оказалась преждевременной. Сто-
ило ему лишь заикнуться о Ли Истмане и назвать его
настоящую фамилию, как Джон саркастически рассме-
– Ты что же, Макка, думаешь, для успеха дела до-
статочно обзавестись новым Эпштейном? Не-ет, дру-
жок, Эпштейн Эпштейну рознь…
Как бы там ни было, Пол прекрасно понимал, что
марка «Битлз» – главное, чего они достигли за эти го-
ды. И они обязаны подтверждать свою репутацию «ве-
ликих» новыми дисками и фильмами. Особенно хоро-
шо было бы хоть изредка давать публичные концер-
ты… Но он сознавал и то, что при нынешних отношени-
ях в группе все это почти невозможно. Единственным
человеком, на кого он мог положиться всецело, или ко-
го он хотя бы мог уговорить, был безотказный Ринго. И
Пол пригласил его к себе.
– Вафли? – сказал он скорее утвердительно, чем во-
просительно и посмотрел на Линду, ожидавшую распо-
ряжений в дверях.
– Можно, – Ринго робко пожал плечами.
Пол кивнул Линде, и та, эффектно покачивая бедра-
ми, отправилась на кухню.
Ринго, сам того не желая, причмокнул:
– Кралю ты себе отхватил, что надо!
– Я долго искал, – сказал Пол, делая вид, что услы-
шал в его словах только одобрение. – Ну что, погово-
– Поговорим, – согласился Ринго.
– А о чем? – Пол выжидательно смотрел на него.
– Вот и я все думаю, о чем?
– А ты не догадался?
– Догадался, – мрачно признался Ринго.
– Да? – удивился Пол. – И о чем же?
– Ты будешь учить меня играть на барабанах.
Пол помолчал, обдумывая услышанное, потом спро-
– Ну… – протянул Ринго. – Не знаю… – При этом он
думал, что правильнее: заявить, что он самый лучший
в мире барабанщик или с благодарностью выслушать
поучения Пола, которыми тот в последнее время вы-
водил из себя Джона и, в особенности, Джорджа.
В гостиную вплыла Линда:
– Ну как вы тут? – она поставила на стол вазу с ва-
флями и строго посмотрела на Пола. – Ты ему уже все
– Почти, – ответил Пол. – Мы славно поболтали.
– Ну вот и хорошо, – сказала Линда и стала разли-
вать ананасовый сок. – А у меня тоже есть о чем пого-
ворить с тобой, Ричи. Правда ли, что ты хочешь зани-
маться дизайном мебели?
– Да, вообще-то… А откуда ты знаешь?
– Пишут, пишут… Тебе не кажется, что этот дом тре-
бует совсем иного подхода к интерьеру? Мнится мне, –
она величественно подняла голову и плавным жестом
обвела комнату, – все тут должно быть совсем по-ино-
му. Стены нужно украсить гобеленами и прелестными
картинами, в углах должны стоять напольные вазы с
studopedia.org — Студопедия.Орг — 2014-2021 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.068 с) .
Источник