Это было у моря: 10 знаменитых стихотворений Игоря Северянина
Александра Шаповал
Многим, наверняка, знакомы его звучные «Ананасы в шампанском» и «Я, гений Игорь-Северянин». Смелая романтизация городских и салонных образов, инновационная подача: словотворчество, аллитерация, диссонансные рифмы, музыкальность фраз – не могут не привлекать внимания. Придуманный и прославленный поэтом «эгофутуризм» выражается в звонких, несущихся, уверенных стихотворных конструкциях, в провозглашении торжества индивидуализма, с центральной ролью человеческого «эго», первенства желаний и их удовлетворения.
Будущий поэт, урождённый Игорь Васильевич Лотарёв, появился на свет 4 мая 1887 года в Санкт-Петербурге, в семье военного инженера. Среди дальних родственников Игоря были такие известные люди, как русская революционерка Александра Коллонтай, историк Николай Карамзин, поэт Афанасий Фет. После разрыва родителей, 9-летний мальчик переехал из Петербурга во Владимировку, имение тёти и дяди в Новгородской губернии, под Череповцом. Четыре года он проучился в Череповецком реальном училище, затем уехал с отцом на Дальний Восток, но, в конце концов, вернулся в Петербург к матери.
В 1904 году стали появляться его первые публикации. Долгое время, вплоть до признания, самиздатские тоненькие брошюрки с вычурными и смелыми названиями и стихами — «Зарницы мысли» (1908), «Интуитивные краски» (1908), «Колье принцессы» (1910), » Квадрат квадратов» (1910), «Качалка грёзэрки» (1912) — по-настоящему шокировали общественность. Так, широко известным стал возмущённый отзыв на одно из стихотворений самого Льва Толстого.
Первый и самый крупный успех пришёл к молодому поэту в 1913 году после выхода сборника «Громокипящий кубок», предисловие к которому было написано Фёдором Сологубом. Смелый Северянин был встречен публикой с большим воодушевлением: его многочисленные «поэзоконцерты» пользовались большой популярностью в двух столицах в течение 1913—1914 годов. Затем начались турне по России совместно с кубофутуристами — Маяковским, Кручёных, Хлебниковым.
В 1914—1915 годах последовали сборники «Victoria regia», «Златолира», «Ананасы в шампанском», но их успех не был таким беспрекословным, как успех «Кубка». В 1915—1917 годах Северянин в основном занимался поддержкой молодых поэтов: организовывал совместные выступления, турне, издавал сборники. 27 февраля 1918 года во время «поэзовечера» в Большой аудитории московского Политехнического музея он был избран «Королём поэтов», обойдя Владимира Маяковского.
После революции 1918 года Северянин сразу же уехал в Эстонию, где ещё до этого купил дачу в местечке Тойла. Последующие двадцать четыре года до самой смерти он прожил в Эстонии, гастролируя с выступлениями во Франции и Югославии. В 1921 году поэт женился на эстонке Фелиссе Круут.
Поздняя лирика Северянина несколько отличается от стиля 1910-х годов: сохраняя оригинальность, она более спокойна и выдержанна. Среди самых известных произведений этого периода можно назвать стихотворения «Соловьи монастырского сада», «Классические розы», автобиографические романы в стихах «Колокола собора чувств», «Роса оранжевого часа», «Падучая стремнина» и сборник сонетов «Медальоны» (портреты классиков и современников: писателей, художников, композиторов).
Кроме стихосложения, Северянин стал одним из крупнейших переводчиков эстонской поэзии на русский язык. Также он переводил Адама Мицкевича, Поля Верлена, Шарля Бодлера.
Последние годы жизни Северянина выпали на Вторую мировую войну: присоединение Эстонии к Советскому Союзу (1940), оккупацию Эстонии фашистами, преследование со стороны эстонских националистов и Гестапо. Поэт умер от сердечного приступа в занятом немцами Таллине, в 54 года, и был похоронен на городском Александро-Невском кладбище.
В день памяти Игоря Северянина «Вечерняя Москва» предлагает вам вспомнить его самые известные стихотворения.
1. Сонет (1908, из сборника «Громокипящий кубок»)
Я коронуюсь утром мая
Под юным солнечным лучом.
Весна, пришедшая из рая
Чело украсить мне венцом.
Жасмин, ромашки, незабудки,
Фиалки, ландыши, сирень
Жизнь отдадут — цветы так чутки! —
Мне для венца в счастливый день.
Придёт поэт, с неправдой воин,
И скажет мне: «Ты быть достоин
Моим наследником; хитон,
Порфиру, скипетр — я, взволнован,
Даю тебе. Взойди на трон,
Благословен и коронован».
2. Ноктюрн (1908, из сборника «Громокипящий кубок»)
Бледнел померанцевый запад,
В горах голубели туманы,
И гибко, и цепко сплетались
В объятьях над вами лианы.
Сквозь кружева листьев ажурных
Всплывали дворцов арабески,
Смеялись алмазы каскадов
Под их пробуждённые плески.
Вам слышался говор природы,
Призывы мечтательных веток,
И вы восхищалися пляской
Стрекоз, грациозных кокеток.
Растенья дышали душисто
Вечерним своим ароматом,
И птицы, блаженствуя, пели —
Как вы, восхищаясь закатом.
Весь мир оживал при закате
По странной какой-то причуде.
И было так странно, так дивно
Вам, жалкие тёмные люди!
И было вам всё это чуждо,
Но так упоительно ново,
Что вы поспешили. проснуться,
Боясь пробужденья иного.
3. Увертюра (1910, из сборника «Колье принцессы»)
Колье принцессы — аккорды лиры,
Венки созвездий и ленты лье.
А мы, эстеты, мы — ювелиры,
Мы ювелиры таких колье.
Колье принцессы — небес палаццо,
Насмешка, горечь, любовь, грехи,
Гримаса боли в глазах паяца.
Колье принцессы — мои стихи.
Колье принцессы, колье принцессы.
Но кто принцесса, но кто же та —
Кому все гимны, кому все мессы?
Моя принцесса — Триумф-Мечта!
4. В парке плакала девочка (Всеволоду Светланову) (1910, из сборника «Громокипящий кубок»)
В парке плакала девочка: «Посмотри-ка ты, папочка,
У хорошенькой ласточки переломлена лапочка,-
Я возьму птицу бедную и в платочек укутаю».
И отец призадумался, потрясенный минутою,
И простил все грядущие и капризы, и шалости
Милой, маленькой дочери, зарыдавшей от жалости.
5. Это было у моря (1910, из сборника «Громокипящий кубок»)
Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж.
Королева играла — в башне замка — Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж.
Было всё очень просто, было всё очень мило:
Королева просила перерезать гранат,
И дала половину, и пажа истомила,
И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.
А потом отдавалась, отдавалась грозово,
До восхода рабыней проспала госпожа.
Это было у моря, где волна бирюзова,
Где ажурная пена и соната пажа.
6. Сонаты в шторм (1911, из сборника «Громокипящий кубок»)
На Ваших эффектных нервах звучали всю ночь сонаты,
А Вы возлежали на башне на ландышевом ковре.
Трещала, палила буря, и якорные канаты,
Как будто титаны-струны, озвучили весь корвет.
Но разве Вам было дело, что где-то рыдают и стонут,
Что бешеный шторм грохочет, бросая на скалы фрегат.
Вы пили вино мятежно. Вы брали монбланную ноту!
Сверкали агаты брошек, но ярче был взоров агат!
Трещала, палила буря. Стонала дворцовая пристань.
Кричали и гибли люди. Корабль набегал на корабль.
А вы, семеня гранаты, смеясь, целовали артиста.
Он сел за рояль, как гений,- окончил игру, как раб.
7. Рондо оранжевого заката (1913, из сборника «Ананасы в шампанском. Поэзы»)
Невымученных мук, невыгроженных гроз
Так много позади, и тяжек сердца стук.
Оранжевый закат лианами оброс
Оранжевый закат! ты мой давнишний друг,
Как лепеты травы, как трепеты берез,
Как щебеты мечты… Но вдруг изменишь? вдруг?
Заплакать бы обжогом ржавых слез,
В них утопить колечки змейных скук
И ждать, как ждёт подпоездник колёс,
8. Увертюра (1915, из сборника «Ананасы в шампанском. Поэзы»)
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо и остро!
Весь я в чём-то норвежском! Весь я в чём-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!
Стрёкот аэропланов! Беги автомобилей!
Ветропросвист экспрессов! Крылолёт буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском — это пульс вечеров!
В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс…
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс!
9. Классические розы (1925, из сборника «Классические розы»)
Как хороши, как свежи были розы
В моем саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой!
В те времена, когда роились грёзы
В сердцах людей, прозрачны и ясны,
Как хороши, как свежи были розы
Моей любви, и славы, и весны!
Прошли лета, и всюду льются слёзы…
Нет ни страны, ни тех, кто жил в стране…
Как хороши, как свежи были розы
Воспоминаний о минувшем дне!
Но дни идут — уже стихают грозы
Вернуться в дом Россия ищет троп…
Как хороши, как свежи будут розы
Моей страной мне брошенные в гроб!
10. Розы во льду (1934, из сборника «Очаровательные разочарования»)
Источник
Это было у моря где ажурная пена ноты
Отныне плащ мой фиолетов,
Берэта бархат в серебре:
Я избран королем поэтов
На зависть нудной мошкаре.
Меня не любят корифеи —
Им неудобен мой талант:
Им изменили лесофеи
И больше не плетут гирлянд.
Лишь мне восторг и поклоненье
И славы пряный фимиам.
Моим — любовь и песнопенья! —
Недосягаемым стихам.
Я так велик и так уверен
В себе, — настолько убежден, —
Что всех прощу и каждой вере
Отдам почтительный поклон.
В душе — порывистых приветов
Неисчислимое число.
Я избран королем поэтов —
Да будет подданным светло!
Ее любовь проснулась в девять лет,
Когда иной ребенок занят куклой.
Дитя цвело, как томный персик пухлый,
И кудри вились, точно триолет.
Любовь дала малютке амулет:
Ее пленил — как сказка — мальчик смуглый.
Стал, через месяц, месяц дружбы — круглый.
Где, виконтесса, наше трио лет?
Ах, нет того, что так пленяло нас,
Как нет детей с игрой в любовь невинной.
Стремится смуглый мальчик на Парнас,
А девочка прием даёт в гостиной
И, посыпая «пудрой» ананас,
Ткёт разговор, изысканный и длинный.
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо, остро!
Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!
Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!
Ветропросвист экспрессов! Крылолёт буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском — это пульс вечеров!
В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс.
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс! (Игорь Северянин )
Классические розы (Игорь Северянин)
Как хороши, как свежи были розы
В моем саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой!
И.Мятлев. 1843 г.
В те времена, когда роились грезы
В сердцах людей, прозрачны и ясны,
Как хороши, как свежи были розы
Моей любви, и славы, и весны!
Прошли лета, и всюду льются слезы.
Нет ни страны, ни тех, кто жил в стране.
Как хороши, как свежи ныне розы
Воспоминаний о минувшем дне!
Но дни идут — уже стихают грозы.
Вернуться в дом Россия ищет троп.
Как хороши, как свежи будут розы,
Моей страной мне брошенные в гроб!
Есть женщина на берегу залива.
Ее душа открыта для стиха.
Она ко всем знакомым справедлива
И оттого со многими суха.
В ее глазах свинцовость штормовая
И аметистовый закатный штиль.
Она глядит, глазами омывая
Порок в тебе, — и ты пред ней ковыль.
Разочарованная в человеке,
Полна очарованием волной.
Целую иронические веки,
Печально осиянные луной.
И твердо знаю вместе с нею: грубы
И нежные, и грубые нежны.
Ее сомнамбулические губы
Мне дрогнули об этом в час луны.
Соловьи монастырского сада,
Как и все на земле соловьи,
Говорят, что одна есть отрада
И что эта отрада — в любви…
И цветы монастырского луга
С лаской, свойственной только цветам,
Говорят, что одна есть заслуга:
Прикоснуться к любимым устам…
Монастырского леса озёра,
Переполненные голубым,
Говорят, нет лазурнее взора,
Как у тех, кто влюблён и любим…
ПОЭЗА ЛУННЫХ НАСТРОЕНИЙ
Как в сказке… Как в сказке… Луна голубеет.
Луна серебреет…
Прозрачная тишь…
Как в сказке… Как в сказке… Луна голубеет.
И лес скелетеет…
Зачем ты молчишь?
Как в сказке… Как в сказке… Луна голубеет.
Не дышит, не веет
Озерный камыш…
Kак в сказке… Как в сказке… Луна голубеет.
Поля осенеют…
О чем ты грустишь?
Как в сказке… Как в сказке… Луна голубеет.
И в луни светлеет
Изгорбленность крыш…
Как в сказке… Как в сказке… Луна голубеет.
И лик твой бледнеет…
Что в сердце таишь?
Как в сказке… Как в сказке… Луна голубеет.
Подняться не смеет
Летучая мышь…
Как в сказке… Как в сказке… Луна голубеет.
Мне хочется ласки.
Откликнись! Пойми ж!
3 сентября l916
Им. Бельск
Не может быть! вы лжете мне, мечты!
Ты не сумел забыть меня в разлуке.
Я вспомнила, когда в приливе муки,
Ты письма сжечь хотел мои. сжечь. ты.
Я знаю, жгут бесценные дары:
Жжет молния надменные вершины,
Поэт — из перлов бурные костры,
И фабрикант — дубравы для машины;
Бесчувственные люди жгут сердца,
Забывшие для них про все на свете;
Разбойник жжет святилище дворца,
Гордящегося пиршеством столетий;
И гении сжигают мощь свою
На алкоголе — символе бессилья.
Но письма сжечь,- где я тебе пою
Свою любовь! Где распускаю крылья!
Их сжечь нельзя — как вечной красоты!
Их сжечь нельзя — как солнечного неба!
В них отзвуки Эдема и Эреба.
Не может быть! Вы лжете мне, мечты!
НЕ БОЛЕЕ ЧЕМ СОН
Мне удивительный вчера приснился сон:
Я ехал с девушкой, стихи читавшей Блока.
Лошадка тихо шла. Шуршало колесо.
И слёзы капали. И вился русый локон.
И больше ничего мой сон не содержал.
Но, потрясённый им, взволнованный глубоко,
Весь день я думаю, встревоженно дрожа,
О странной девушке, не позабывшей Блока.
И РЫЖИК,И ЛАНДЫШ,И СЛИВА
Природа всегда молчалива,
Ее красота в немоте.
И рыжик, и ландыш, и слива
Безмолвно стремятся к мечте.
Их губят то птицы, то черви,
То люди их губят; но злак
Лазурит спокойствие в нерве,
Не зная словесных клоак.
Как жили бы люди красиво,
Какой бы светились мечтой,
Когда бы (скажу для курсива):
Их Бог одарил немотой.
Безмолвие только — стыдливо,
Стыдливость близка Красоте.
Природа всегда молчалива,
И счастье ее — в немоте.
Постой. Что чирикает чижик,
Летящий над зрелым овсом? —
— И слива, и ландыш, и рыжик
Всегда, и везде, и во всем:
И в осах, и в синих стрекозах,
И в реках, и в травах, и в пнях,
И в сочно пасущихся козах,
И в борзо-бегущих конях,
И в зареве грядковых ягод,
И в нимфах заклятых прудов,
И в палитре сияющих радуг,
И в дымных домах городов.
Природа всегда бессловесна,
И звуки ее — не слова.
Деревьям, поверь; неизвестно —
Чем грезит и дышит трава.
Мечтанья алеющих ягод
Неясны пчеле и грибам.
Мгновенье им кажется за год;
Все в мире приходит к гробам.
Я слышу, над зарослью речек,
Где ночь — бирюзы голубей,
Как внемлет ажурный кузнечик
Словам голубых голубей:
«И рыжик, и слива, и ландыш
Безмолвно стремятся к мечте.
Им миг ослепительный дан лишь,
Проходит их жизнь в немоте.
Но слушай! В природе есть громы,
И бури, и штормы, и дождь.
Вторгаются вихри в хоромы
Спокойно мечтающих рощ,
И губят, и душат былинки,
Листву, насекомых, цветы,
Срывая с цветов пелеринки,—
Но мы беззаботны, как ты.
Мы все, будет время, погибнем,—
Закон изменения форм.
Пусть гимну ответствует гимном
Нам злом угрожающий шторм.
Она справедлива — стихия,—
Умрет, что должно умереть.
Налеты ее огневые
Повсюду: и в прошлом, и впредь.
Восславим грозовые вихри:
Миры освежает гроза.
И если б стихии затихли,
Бог, в горе, закрыл бы глаза.
Но помни: Бессмертное — живо!
Стремись к величавой мечте!
Величье всегда молчаливо
И сила его — в немоте!»
Источник