Статья №4: Жизнь вне равновесия. Творчество Филипа Гласса
Филип Гласс – пожалуй, самый известный композитор из ныне живущих. По крайней мере, если рассуждать в категориях «слышали вы его или нет». Ведь всемирная слава пришла к нему благодаря музыке к фильмам. Он написал музыку для нескольких десятков популярных фильмов, среди которых «Часы», «Шоу Трумана», «Тонкая синяя линия», «Кэндимен», «Кундун».
Слушайте <a data-cke-saved-href='https://music.yandex.kz/track/810144' href='https://music.yandex.kz/track/810144'>Koyaanisqatsi</a> — <a data-cke-saved-href='https://music.yandex.kz/artist/43382' href='https://music.yandex.kz/artist/43382'>Philip Glass</a> на Яндекс.Музыке
А прежде всего неигровой фильм «Койяанискаци» (а также остальные фильмы трилогии Годфри Реджио – «Повакаци» и «Накойкаци»), который не только сделал Гласса мировой звездой, но и по сути создал жанр «саундтрека» – т.е. не звуковой «подложки» или «фона», а музыки как полноправного участника киноповествования.
Любопытен тот факт, что Реджио пришлось долго уговаривать композитора, который с порога заявил ему: «Я не пишу музыку для фильмов». Стоит заметить, что узнаваемый стиль «повторяющихся структур» Гласса действительно вряд ли подошел бы типичному фильму, в основе которого линейное повествование. За этой структурой лежит определенная система идей, во многом аналогичная движению Нью Эйдж.
«Философия» Нью Эйдж не признает линейного времени, а потому музыка Филипа Гласса, Терри Райли или Стива Райха более адекватно выглядит в кино там, где используется для создания атмосферы вечности, зацикленности времени, отсутствия развития или некоторого внутреннего путешествия.
В связи с этим до сих пор не утихают споры о том, считать ли Гласса минималистом. Сам композитор не признает своей принадлежности к стану минималистов и даже однажды скажет: «Это слово должно быть искоренено!».
Стиль Гласса сформировался вдали от Америки, где в то время ковался стиль минималистов (он учился во Франции у легендарного музыкального педагога Нади Буланже), однако вдохновлялся он теми же вещами – индийской рагой, буддизмом, гамеланом.
Слушайте <a data-cke-saved-href='https://music.yandex.kz/album/1710420/track/15706506' href='https://music.yandex.kz/album/1710420/track/15706506'>Purus River</a> — <a data-cke-saved-href='https://music.yandex.kz/artist/42016' href='https://music.yandex.kz/artist/42016'>Uakti</a> на Яндекс.Музыке
Сходство техник и ценностей как раз и проявляется в репетативном, т.е. повторяющемся характере его музыки. Однако для Гласса не характерен радикализм минималистов и сериалистов, отрицающих музыкальные формы, декоративность, экспрессию, значение авторского Я.
Вряд ли бы он согласился с программным заявлением отца и предтечи минимализма Эрика Сати о том, что его музыка («меблировочная музыка») создана «не для того, чтобы её слушали, а для того, чтобы на неё не обращали ни малейшего внимания» (он также хотел делать музыку «скучную», «индустриальную», чего не скажешь об опытах Гласса).
В то же время композитор однажды заметил, что главным достижением минимализма являются отнюдь не новые идеи или техники, а расширение музыкальной аудитории. Довольно часто академические музыканты относятся к массовой культуре с нескрываемым снобизмом, но Гласс скорее гордится тем, что пишет музыку для непросвещенной публики, привыкшей к популярным стилям и жанрам. Кстати, по этому поводу он справедливо отмечает, что еще во времена Моцарта не существовало этой дистанции между простым обывателем и классической музыкой (и мотивы арий «Женитьбы Фигаро» распевали в кабаках и трактирах).
Возможно, именно в этой гибкости секрет его популярности. Так, в начале 90-х Филип Гласс возьмется за написание своей первой оперы, а в качестве источника вдохновения обратится к рок-музыке – к альбому Low Дэвида Боуи и Брайана Ино. Оба будут участвовать в создании этой симфонии, а затем Гласс вновь обратится к музыке Боуи – теперь уже альбому Heroes (что воплотится в Симфонии №4).
Успел он поработать и с другим рок-музыкантом – Дэвидом Бирном из Talking Heads, а также с поп-дивами – Сюзанной Вегой и Лори Андерсон. Эксперименты, необычные проекты и сотрудничества – еще одна узнаваемая черта творчества Гласса.
Так, например, он создаст произведение с одним из самых странных сочетаний музыкальных инструментов – архаичного диджериду австралийских аборигенов и классического большого концертного органа (Voices for Didgeridoo and Organ).
Слушайте <a data-cke-saved-href='https://music.yandex.kz/album/1710420/track/15706513' href='https://music.yandex.kz/album/1710420/track/15706513'>Amazon River</a> — <a data-cke-saved-href='https://music.yandex.kz/artist/42016' href='https://music.yandex.kz/artist/42016'>Uakti</a> на Яндекс.Музыке
В этом году композитору исполнилось 80 лет, и он до сих пор не растерял ни творческой активности, ни интереса к жизни. Филипу Глассу серьезно повезло: когда он в 60-е приехал в Париж, он попал, по его словам, в «сумасшедший замес» – учеба у Буланже, сотрудничество с Рави Шанкаром и Алла Ракхом, Сэмюэль Беккет, живущий по соседству, работа с Ли Бруером («Мабу Майнс»), знакомство с начинающим Годаром и т.п. Однако дело не только в том, что происходит вокруг, но и в самом желании жить и удивляться. Как скажет Гласс в своем недавнем интервью: «Сейчас жить не менее интересно».
То, что может показаться зацикленной и статичной мелодией, при внимательном прослушивании вдруг обретает развитие и движение. Точно так же, несмотря на кажущуюся устойчивость, стиль Филипа Гласса серьезно менялся и эволюционировал. На сегодня у него огромная и очень разнообразная дискография. Так что если вы уже слышали саундтрек к фильму «Койяанискаци» (1983) и он чем-то запомнился, то вам пора послушать и другие произведения Филипа Гласса.
Источник
Филип Гласс
Биография
Композитор и пианист Филип Гласс считается самым влиятельным музыкантом конца 20-го и начала 21-го веков. Несмотря на возраст, автор «музыки с повторяющимися структурами» продолжает творить и радовать слушателей.
Детство и юность
Композитор родился в последний январский день 1937 года в Балтиморе в семье выходцев из Литвы Иды Гулин и Бенджамина Чарльза Гласса. Интерес к нотам у Филипа возник благодаря отцу: мужчина не только владел музыкальным магазином, но и убеждал покупателей знакомиться с новинками, а вечера проводил за прослушиванием сонат и симфоний.
Парень учился вначале в колледже при Чикагском университете, затем в Джульярдской школе музыки и, наконец, в Париже у композитора, дирижера и пианистки Жюльетт Нади Буланже. Сильнейшее влияние на молодого Гласса оказал индийский музыкант Рави Шанкар.
Личная жизнь
Подобно коллеге Максиму Дунаевскому, проживающему в России, Гласс любит вступать в официальные браки. Первая жена Филипа — театральный режиссер Джоэнн Акалайтис — здравствует и сейчас. Супруги-ровесники дали жизнь двум детям, Джульетте и Захари, но развелись в 1980 году.
Второй брак с Любой Буртык также закончился для Филипа разводом. С третьей спутницей жизни, художницей Кэнди Джерниган, композитор оформил отношения, продолжавшиеся много лет, только за несколько месяцев до кончины женщины от рака печени.
Четвертая супруга — ресторатор Холли Кричтлоу — в начале третьего тысячелетия подарила пожилому музыканту еще двух детей, сыновей Кэмерона и Марлоу, однако Филип развелся и с ней. В ноябре 2019 года в личной жизни композитора произошли очередные изменения: мужчина женился на художнице Соари Цукаде.
Фото значимых событий Гласс выкладывает в «Инстаграме». Быть столь же энергичным, как в молодости, Филипу помогает вегетарианская диета.
Музыка
Одно из самых известных произведений Гласса — вторая часть триптиха о людях, изменивших мир, опера «Сатъяграха» («Стремление к справедливости»), которую композитор создал в 1979 году. Первой частью трилогии была опера «Эйнштейн на пляже», а третьей — «Эхнатон», посвященный египетскому фараону.
Либретто «Сатъяграхи» написано на санскрите самим музыкантом в соавторстве с Констансом Де Джонгом. Опера состоит из трех актов («Лев Толстой», «Рабиндранат Тагор» и «Мартин Лютер Кинг»). Российская премьера произведения состоялась осенью 2014 года в Екатеринбургском театре оперы и балета.
Цитату из «Сатъяграхи» Филип воспроизвел в музыке к фильму Стивена Долдри «Часы», номинированной на «Оскара». Фрагмент известен также как этюд для фортепиано «Мертвые вещи». Саундтреки Гласса к картинам Мартина Скорсезе «Кундун» и Питера Уира «Шоу Трумана» также выдвигались на премию Американской киноакадемии.
Филип Гласс — «Эхнатон»Музыку из «Эхнатона» Андрей Звягинцев использовал в «Левиафане». Для картины «Елена» российский режиссер позаимствовал фрагменты Симфонии № 3 Гласса.
Документальная лента режиссера Эррола Морриса с саундтреком Гласса рассказывает о Рэндолле Адамсе, приговоренном к пожизненному заключению за преступление, которого он не совершал. Картина вызвала такой резонанс, что мужчина вышел на свободу. Музыка композитора звучит в столь разных фильмах, как романтическая комедия «Вкус жизни», триллер «Забирая жизни», лента-биография «Мисима: жизнь в четырех главах», детективы с элементами сплаттерпанка «Кэндимен» и «Кэндимен-2».
Филип Гласс сейчас
10 января 2019 года Лос-Анджелесский филармонический оркестр представил новое произведение Филипа — 12-ю симфонию. В феврале в Санкт-Петербургской филармонии прошел концерт, объединивший «Американские времена года» Гласса и иллюстрации к «Метели» Георгия Свиридова. В ноябре произведения американца прозвучали в Москве на музыкальном вечере памяти Гии Канчели.
Источник
«Портретная трилогия»
Филипа Гласса
Филип Гласс (Philip Glass) – американский композитор второй половины XX века, ставший классиком ещё при жизни. За свою плодотворную творческую деятельность он написал музыку как к крупным формам (симфония и опера), так и к камерным (ансамбли, квартеты), а также к многочисленным кинокартинам («Шоу Трумана», «Иллюзионист», «Койяанискаци», «Часы», «Тайное окно»).
Музыка Гласса в классических кругах всегда вызывает споры – это академическое искусство или массовая культура? Вопрос стоит крайне остро, так как для развития музыкального жанра Гласс сделал прорыв – произвёл небольшую революцию в искусстве, развив его до нового этапа. Вся дискуссия упирается в концепцию музыки американского композитора. Сам Гласс называет её «music with repetitive structures» (т.е. «музыка с повторяющейся структурой»). В основе лежит мотив или паттерн, который повторяется несметное количество раз на протяжении длительного времени, слегка видоизменяясь. Вы много раз слышали подобную музыку в фильмах, когда от маленького мотива через постоянный повтор происходит развитие до чего-то глобального (вспоминаем Ханса Циммера).
Приёмы, используемые Глассом, относят к стилю минимализм. С одной стороны, ранние сочинения можно смело приписать к этому направлению, но сам Гласс это опровергает, так как считает, что его основным мотивом творчества было привлечение аудитории в академическую музыку.
И вот здесь рождается парадокс – ведомый бытовыми идеями привлечь среднестатистическую публику, композитор использует концептуальные приемы минимализма в новом виде, совершая тем самым музыкальный переворот. Грандиозное было порождено из малого.
А самое интересное, что по мере развития своего творчества Гласс приходит к старым музыкальным формам и своим стилем их обновляет. Так музыка становится понятной и обычному слушателю (простота структуры) и академическому музыканту (привычные формы). И вот это нечто поистине революционное!
Всё это развитие музыки интересно проследить на примере оперного творчества композитора.
С конца 50-х до середины 80-х Филип Гласс создаёт оперную трилогию – «Портреты». В этот цикл входят такие оперы как: «Эйнштейн на пляже», «Сатьяграха» и «Эхнатон». Каждая из них посвящена определённой исторической личности. Концепцию своей трилогии композитор объясняет так: «Эти три человека – Эхнатон, Эйнштейн и Ганди – все были движимы внутренним видением, изменившим эпоху, в которой они жили, в частности, Эхнатон в религии, Эйнштейн в науке и Ганди в политике».
У героев Гласса, как и у композитора, зерном их великих перемен был «бытовой мотив» – насущная проблема. Эта концепция прекрасно объединяет данных личностей в новом аспекте, делая их более приземленными. Такой же близкой станет и сама музыка Гласса к финальному «Эхнатону», в отличие от того же «Эйнштейна на пляже».
В начале создания «портретной» трилогии Гласс оказался под глубоким впечатлением от музыки минималиста Стива Райха. Это повлияло на него до такой степени, что композитор упрощает свой музыкальный язык до принципов минимализма, а потом даже создаёт собственный ансамбль – Philip Glass Ensemble. Этот ансамбль состоит из певцов, поющих сольфеджио, нескольких духовых и струнных и двух электроорганов.
Через эту группу Гласс знакомит мир со своей первой «портретной» оперой – «Эйнштейном на пляже».
Её не стоит воспринимать как оперу в привычном понимании. Здесь многое от жанра перформанса, а сюжет состоит из 20 связанных между собой сцен, которые поделены пятью «пьесами на коленях». Последние одновременно отсылают к жанру интермеццо (раньше звучавшая в опере) и собственно к самой соединительной функцией коленей.
Три сцены в опере («Поезд», «Испытание», «Поле/космический корабль») отсылают к теории относительности и к единой теории поля.
Название оперы делает отсылку к роману Невилла Шута «На пляже», где рассказывается о переживаниях людей, ожидающих прибытия смертельной радиации. Это тонкая отсылка к другому жизненному эпизоду великого ученого – к связи с ядерным оружием. Многие ошибочно полагают, что Эйнштейн напрямую работал с этим проектом, но это когнитивное искажение. Единственное, что сделал учёный в отношении появления смертоносного оружия – 2 августа 1939 года направил письмо Франклину Рузвельту (тогдашнему президенту США), где обращалось внимание на активную деятельность нацистской Германии в области атома и где находился призыв к началу широкомасштабных исследований в США. Большую часть письма написали другие ученые, но свою подпись поставил Альберт Эйнштейн.
Последствия этого действия были настолько велики, что уже в 40-х годах Америка становится первой обладательницей атомного оружия. Это очень угнетало ученого как принципиального пацифиста, но ещё больше он боялся, что это же оружие может оказаться в руках более разрушительной нацистской Германии.
Вторая «портретная» опера Филипа Гласса отсылает к Махатме Ганди и его «сатьяграхе» – философии «ненасильственного сопротивления». Собственно, произведение посвящено даже не самой личности Ганди, а процессу формирования постулатов «ненасильственного сопротивления», поэтому она называется не «Махатма Ганди», а «Сатьяграха».
В этой опере Гласс ещё верен своим минималистическим взглядам, хотя все больше уходит к академическим принципам оперного жанра. Например, появилось четкое разделение на солистов и хор, но при этом оркестр состоит исключительно из струнных и духовых инструментов, полностью исключив ударные (возможно, это связано с «насильственной природой» инструмента).
К «Сатьяграхе» проще применить термин «хоровой оперы», по типу «Кармины Бураны» Карла Орфа. Почти вся музыка держится на хоровом аккомпанементе вместе с репликами солистов. Этот приём как и нов, так и стар, так как такое активное использование хора говорит о поднимании тем объединения народа в его трудные жизненные минуты. Русским слушателям это может сразу напомнить об операх Мусоргского с его массовыми хоровыми сценами.
Но при этом главной идеей оперы все-таки остается история зарождения движения сатьяграхи. И основной упор в этой истории Гласс делает не на самих участников движения (хотя они и воплощены в солистах), а на идейных вдохновителей и последователей Махатмы Ганди. Три акта оперы посвящены трём выдающимся людям: Льву Толстого, Рабиндранату Тагору и Мартину Лютеру Кингу.
Лев Толстой и Рабиндранат Тагор были вдохновителями и прямыми союзниками Ганди (даже если между ними могли быть разногласия), а Мартин Лютер Кинг – его последователем. Самый знаменитый борец против расизма и дискриминации в эпоху сегрегации в США вдохновлялся принципами ненасилия и гражданского неповиновения. Это проявилось, например, в знаменитом бойкоте автобусных линий, названном позже «Ходьба во имя свободы».
Так в опере раскрываются темы идейного вдохновителя, национального союзника и преданного последователя, которые все напрямую отражают идею сатьяграхи с разных сторон: во время ее создания, становления и закрепления.
Последняя опера в «портретной» трилогии посвящена самому неординарному фараону из истории Древнего Египта – Аменхотепу IV, он же самоназванный Эхнатон.
Свой переворот Эхнатон совершает в религии. Причём довольно резкий и кардинальный. За его эпоху правления в Древнем Египте строится новая столица, сооружаются другого типа храмы, а вся религия от многообразия египетского пантеона сводится к одному богу, символизирующее собой солнце – Атону. Встаёт вопрос: зачем?
В культуре причиной такой резкой смены парадигм является эксцентричность самого фараона. Здесь можно согласиться, но стоит уточнить одну деталь. При царствовании отца Эхнатона – Аменхотепа III – жреческая каста стала настоящей политической силой, которая могла в глазах простого народа отодвинуть божественную фигуру фараона. Особенно большой авторитет и влияние имели жрецы культа Амона Ра. Эхнатон, понимая, сколько проблем для его фигуры может привести безграничная власть жрецов, совершает религиозный переворот. Идею смены религии он берёт у своего деда – фараона Тутмоса IV, который во время своего правления начал поклоняться не Амону Ра, а просто самому Ра – более древнему божеству. Эхнатон же пошел дальше и сделал своим богом само солнце.
В опере смена религии соединяет в себе эти две точки зрения. С одной стороны жрицы культа Амона, с другой – эксцентричность самого Эхнатона, выраженная в пластике, а главное – в голосе. Гласс наделяет героя голосом контртенора – редким и практически неиспользуемым тембром. Этот голос на ведущих партиях применялся только в одном стиле – в барокко.
Помимо голоса Эхнатона в произведении присутствуют и другие детали, которые можно отнести к барочной опере. Это проявляется и в постоянной вокализации и пропеваний мелизмов (украшений), и в некой статуарности происходящего, и в сочетании редких голосов (контртенор Эхнатона и контральто Нефертити), и в мифологически-историческом сюжете, и в конечном счёте в повторяющейся структуре типа арий da capo (где у арии две части, с повторным исполнением первой – ABA).
При прослушивании я поймала себя на мысли, будто слушаю настоящую барочную оперу такой, какой она была в период своего расцвета. Эта магия звука и картинки завораживала – она была подобна той неправильной жемчужине, в честь которой назвали данный стиль – т.е. нечто «неестественное», несвойственное обычному миру, как и фигура Эхнатона.
Движимый своим бытовым мотивом, Филип Гласс прошел целый путь от представителя минимализма до человека, который, возможно, заново создал барочную оперу в её натуральном, а не стилистическом виде. И за счет простоты форм приблизил зрителя не только к пласту минимализма, но и к целой эпохе музыки, которая во многом ещё скрывает свои тайны и загадки.
Источник