Форгет ми нот фанфик

Содержание

forget me not.
Forget Me Not
Похожие фанфики:
Форгет ми нот фанфик

forget me not.

Фанфик «forget me not.» по фандому Гарри Поттер
Возрастное ограничение: PG-13
Жанры: Ангст, Драма, Повествование от первого лица, Психология, Романтика
Пейринги:
Объем произведения: Мини
Описание фанфика «forget me not.» от автора frwfrida:
я наконец-то понимаю, почему она не обернулась тогда, в далеком прошлом, в тот солнечный день в косом переулке. каждый находится на своем месте, и наша задача, защищать это место любой ценой.
На данный момент фанфик закончен.

Фанфик «forget me not.» рассказывает Гет-историю о таких героях, как Теодор Нотт, ОЖП и относится к фандому Гарри Поттер. Размер работы Мини, число лайков 21. Интересен «forget me not.» поклонникам следующих жанров и пар: Ангст, Драма, Повествование от первого лица, Психология, Романтика и . Предупреждения от автора frwfrida: ОЖП, ООС, Учебные заведения, PG-13.
Герои произведения Теодор Нотт, ОЖП составляют следующие пары: . Присоединяйтесь к фанатам фандома Гарри Поттер и читайте работу, оценка которой 21. Сейчас фанфик закончен.
Читайте ещё фанфики категории Гет и с возрастным ограничением PG-13.

Источник

Forget Me Not

Фандом: Гарри Поттер
Название фанфика: Forget Me Not
Автор или переводчик: Angela Miki
Беты, соавторы: Kroka
Пэйринг и персонажи: Люциус Малфой, Молли Уизли, Нарцисса Малфой, Джинни Уизли, Блейз Забини, Теодор Нотт, Драрри, Гарри Поттер/Драко Малфой, Рон Уизли/Гермиона Грейнджер
Рейтинг: NC-17
Категория: Слэш
Жанры и предупреждения: Романтика, Ангст, Юмор, Флафф, Драма, POV, AU, ER (Established Relationship), OOC, Элементы гета
Размер: Миди.
Статус: в процессе

Саммари: 15-я годовщина Гарри и Драко останавливается из-за важной миссии Поттера. Во время операции Гарри попадает под заклинание изменения памяти и забывает последние 15 лет своей жизни. Но Драко не откажется от него без боя.

Внимание! На сайте могут быть материалы, не предназначенные для прочтения лицами моложе 18 лет! Они отмечены рейтингом NC-17. Если вам не исполнилось 18 лет, закройте страницу с отметкой NC-17.

Форгет ми нот фанфик

«Если ты собираешься стать лидером, умей и делай все, что делают твои подчиненные», — говаривал отец. Итачи не раз убеждался в правдивости его слов. И за пять лет начальства над тюрьмой еще ни разу вышестоящее руководство, никакая комиссия не нашла, к чему придраться.
По строгости и справедливости.
Но иногда бывали моменты, когда вмешиваться — значило поставить под угрозу всю налаженную как тикающие часы систему. Итачи знал, когда следует нагнуть зарвавшегося подонка на место, а когда предпочесть наблюдать со стороны. Итачи знал, что с авторитетами среди заключенных следует поддерживать мир, и стискивал удавку, лишь когда вражеская сторона сама понимала, что переходит все границы и торопливо отступала, поджав хвост. Талант чувствовать настроение людей, вникать в ситуацию по скупым отсчетам Изумо и Котетсу, дергать за нужные ниточки или ослаблять их в нужный момент.
Итачи знал, что умеет, знал свои силы. И остальные знали, а уважение приходило само, и самые отъявленные отморозки тушевались перед пронзительным взглядом черных глаз.
Знает.
Не укроешься, не спрячешься. Вывернет наизнанку, как пить дать.

Вечерний обход как раз начинался, когда прибыли стажеры. Преступники расфасованы по своим клеткам, многие уже мирно дрыхли. По крайней мере, в соседних блоках. Ну а в этом как и всегда тишина и спокойствие чихать хотели на сам факт своего существования. Дикие, агрессивные, злобные и похотливые, с горящим безумием взглядом или холодным оттенком безразличия — они были одинаково опасны, и не следовало никого из них недооценивать.
Следует распределить Саске большее количество времени на этот блок С. Пусть воочию убедится, на чем строится, на что опирается, зачем вообще нужна тюрьма и какова жизнь в ней ее рядового работника. Пусть не рассчитывает на поблажки. Здесь Учихи в первую очередь не единокровные братья, а начальник и подчиненный.
Впрочем, стоит отдать ему должное — меньше всего было похоже на то, что Саске напуган. Один из лучших выпускников этого курса.
Что и следовало ожидать от моего брата, ласково думал Итачи, сохраняя суровое до окаменения бесстрастное лицо.
Саске вырос за эти два года, что они с Итачи не виделись — лишь созванивались по телефону, когда вспоминали, что на другом конце страны живет еще один Учиха. Он возмужал и чертовски похорошел.
Они были похожи — братья Учиха, и Итачи не без гордости думал, знал, что когда-нибудь наступит момент, когда Саске станет его правой рукой, преемником, а позже — начальником Цукиеми, заменив Итачи. Разница между ними составляла десять лет, и Итачи не собирался засиживаться здесь до самой старости. Эта сидячая однообразная работа чертовски ему наскучила, да и Макото-чан уже пять лет, а красавица жена на шестом месяце беременности уже знает и лукаво улыбается в ответ на вопросы дочери и мужа, кого принесет аист. Или найдут в капусте.

На протяжении экскурсии по тюрьме Саске меланхолично выслушивал лекцию о распорядке дня, расположении душевых комнат, столовой, и скучающе, с трудом сдерживая зевоту, рассеянно уставился на блондина за решеткой, чуть отстав от остальной процессии. Предпоследняя от выхода из блока С клетка, а там, впереди, надзиратели объясняли стажерам, на что следует обратить внимание при экстренной ситуации, указывали на расположение камер наблюдения и кнопок сигнала тревоги и пожарной безопасности в этом небольшой комнате управления, сообщающейся с коридором дополнительного выхода для тюремного персонала.
Блок С, зарекомендовавший себя обителью местных особо опасных преступников, обнаруживал себя длинным тоннелеобразным коридором в два этажа.

Под потолком мерцали в ряд лампы с налетом абажура. По обеим сторонам расположены двухместные камеры. Выхода было два — в начале и в конце коридора первого этажа. Установленные камеры мигали красными глазками, считывая информацию и занося ее на диски в операторской на третьем этаже.
Саске с любопытством взирал на камеру преступника. Жидкая койка, крошечное окошко — Саске знал, что эта сторона выходит на север, на просторную площадку, огороженную трехметровым кирпичным забором и колючей проволокой сверху. Тумбочка, туалет в углу, чуть левее — кран с раковиной. Перекладина чуть ниже потолка. И легкое присутствие неуловимой привилегии. Саске с первого взгляда понял, что это один из местных авторитетов, ибо не мог рядовой заключенный единолично владеть всей камерой и спокойно держать на тумбочке свежие цветы, погруженные концами в кружку. Это было странно. Хотя, может это его хобби. Саске моргнул, вдруг поняв, что не один он тут поглощен созерцанием.
Незнакомый мужчина по ту сторону решетки сидел на полу в позе лотоса и буравил его странным пристальным взглядом.

— Если заключенному понадобится медицинская помощь, — негромко говорил Итачи, что-то записывая в исписанную мелким почерком карманную книжку, — позовите надзирателя, и ни в коем случае не лезьте к преступнику за решетку. Лазаретом заведует Цунаде-сан. Он находится в здании административного корпуса. Туда можно пройти через коридор блока С на втором этаже, куда мы как раз и направляемся. Помощницу Цунаде-сан — Харуно Сакуру — ты должен помнить, Саске. Она училась с тобой в одном классе до… всего этого.
— Я не помню, — негромко сказал Саске. Пристальные голубые глаза незнакомца за решеткой обжигали странным знакомым чувством. Будто радуга возникла среди темного грохочущего неба, там, на горизонте, куда бьет трепещущая слабая жилка солнца. Заключенный медленно и плавно, словно ленивый кот, поднялся и неслышно, вкрадчиво приблизился к самой решетке. Саске, как загипнотизированный, тихо скользнул к нему и остановился ровно в метре от железных прутьев, чтобы преступник не смог схватить его.
Красивый, пронеслась первая мысль. Широкие плечи, длинные ноги, упругая походка — от этого заключенного так и веяло силой. Курносый, коротко стриженный, блондин с квадратным подбородком, шрамами на лице и потрясающими голубыми глазами. Сильные руки с выступающими крупными венами медленно схватили прутья решетки. Заключенный приблизил к ней лицо и пристально и внимательно изучал Саске, чуть настороженно, неспешно, лениво, и, в конце концов, будто успокоившись, словно раздевая. Саске почти смутился от таких мыслей и чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда за спиной раздался предостерегающий голос обернувшегося Итачи:
— Это Намикадзе Наруто. Лидер преступной шайки Акацки, думаю, все вы о ней слышали. Хитрый, изворотливый лживый сукин сын.
— Как вам не стыдно, господин Учиха, так унижать своих заключенных? — укоризненно сказал Наруто приятным звучным голосом. — Особенно перед своим младшим братом.
Глаза Саске округлились, тонкие брови недоуменно поползли вверх. Как он узнал?!
Наруто вероятно польстила такая реакция.
— Вы очень похожи, — ответил он на немой вопрос Саске, несказанно тем его удивив. Смотрел Наруто прямо на Саске, и лицо его, прежде отчужденное, холодное — Саске заметил это, когда лишь повернулся к его камере в первую же секунду, — разгладилось и заметно потеплело, буквально преобразилось под действием легкого подрагивания уголков губ. Словно он пытался справиться с улыбкой. — Честно говоря, впервые вижу братьев, которые были бы так похожи. Как тебя зовут?
— Саске, — на автомате ответил Учиха. В голове проносились правила из учебника, лекций, инструктаж на входе, запреты на разговоры на личную тему, но…

«— Ты уверен, Саске? Ты в пятерке лучших за этот семестр и можешь сам выбирать, куда отправиться на стажировку, — проницательные глаза лечащего врача, друга семьи Хатаке Какаши, казалось, видят мысли насквозь. Элегантный, ухоженный, гладко выбритый мужчина. Какаши нравился Саске и между ним и Итачи младший Учиха выбрал бы своего врача.
— В этом-то все и дело, — сжимая в руках свежезаваренный отвар из ромашки и душицы, Саске уставился на фотографию десятилетней давности на рабочем столе Какаши.
Вся семья Учиха в сборе. Плюс Какаши и Ямато, которые приехали тогда вместе с Итачи на зимние каникулы. И Саске не знал никого из них. Кроме Какаши, но с ним он уже заново познакомился после, как бы сказал Итачи, «всего этого».
— Я не могу позволить себе послабления. К тому же… там Итачи. Я думаю, время с ним поможет мне вспомнить. Наверное, это главное, почему я выбрал именно Цукиеми. Я его почти не знаю, а ведь он мой родной брат».

— Ребята, заглядывайте к нам почаще, — наставляла Сакура на прощание, наделив каждого новичка яблоком. Задорно улыбнулась и, понизив голос, добавила: — не бойтесь Цунаде-сан. Она всегда такая…
— Какая я? — бодро осведомилась женщина. Сакура смутилась и затараторила комплименты. Встретилась с изучающим взглядом Саске и улыбнулась, смущенно теребя пуговицу на халате.
Итачи упоминал, что они были знакомы.
Саске напрасно напрягал память по пути назад, в административный корпус, где на первом этаже располагались жилые комнаты для тюремного персонала. Цукиеми находилось на самой окраине Конохи, и добираться до центра города отсюда предстояло на электричке, хотя Саске уже наверняка опоздал на самую последнюю. Собственного транспорта у него не было. Саске все еще удивлялся тому, что ему вообще выдали права на вождение. Саске подавлял в себе спазмы досады, и не собирался проситься в машину Итачи, пусть им и по пути. В этот родной, но чужой город, к заново отстроенному дому, где Саске не был с момента «всего этого». К тому же практика официально уже началась. Рабочий график как и у рядового сотрудника. Разница состояла лишь в том, что в случае чего следовало немедленно бежать с докладом и не принимать никаких действий — решительных или нет.
— Этот начальник тюрьмы и, правда, твой брат, — без особого удивления скорее подтвердил Джуго. Было слышно, как всюду щелкают выключатели, погружая тюрьму в полумрак скоптившихся ламп. Здесь никогда не было по-настоящему темно.
— Да.
— Может нам поставят оценку автоматом? — Суйгецу дружески закинул тощую руку на плечо Саске. Саске мрачно посмотрел на него. Рука сама собой слетела с его плеча. Ходзуки ухмыльнулся и больше не приставал. Что ж, Саске по праву мог гордиться своей репутацией. И так как Джуго явно больше симпатизирует ему, то придется проблемной занозе Суйгецу смириться со своим положением и не сыпать тараканов в туфли.
— Ты останешься здесь или в Коноху? — Джуго поигрывал ключами от своей машины. Они попали в Цукиеми в конце недели, и суббота и воскресенье являлись их законными выходными, во время которых один из стажеров оставался в тюрьме. Недолго мудрствуя, камень-ножницы-бумага выпали против Суйгецу. Саске собирался провести свои выходные с Какаши. Последнее ежегодное обследование показало положительные результаты, но смутные тревожные сны не давали покоя. Обычное явление при амнезии, пожимал плечом Какаши. Но лишь рядом с ним, кому он мог без утайки обо всем рассказать, Саске чувствовал, как камень, давящий на сердце, немного отпускает. Поэтому он не раздумывал:
— В Коноху.
Он не ожидал, что Джуго предложит подвезти. Известный маньяк до машин, он зверел, когда кто-то фотографировался возле его отреставрированного «Линкольна» с новеньким лоснящимся капотом и литыми дисками под заказ. Благородного кофейного цвета он внушал почти такой же трепет, как и сам владелец.

И что его погнало в копы? Саске помнил, как едва уворачивался от его тяжелых ударов, каждого второго отправившего в нокаут с первой попытки. В спарринге против него драться было физически тяжело. Саске знал, что в юности Джуго всерьез занимался борьбой, пока не получил травму, и благоразумно не пытался блокировать его, зная по своим наблюдениям, что это бесполезно, и предпочитал уклонения и резкую атаку в ближнем бое — он брал скоростью и точностью ударов. И мог похвастаться тем, что так и остался единственным, кого Джуго так и не удалось сломить.
Джуго тоже это знал. И оба понимали, что из них еще в тот день получилась неплохая команда.
Саске со вздохом растянулся на диване, пока Джуго, устроившись нараспашку за письменным столом, сосредоточенно записывал события первого дня в журнал. Назначенный ответственным за их небольшую группу, он отнесся к своим обязательствам со всей серьезностью. Суйгецу изучал холодильник — никого кроме них здесь не было. Стянул парочку конфет со стола, пожевал яблоко, которое дала Сакура, и открыл было рот — Саске не сомневался, чтобы в очередной раз пожаловаться, — как дверь открылась.
— Учиха Саске, вас вызывает Итачи-сан.
Котетсу. Или Изумо? Саске махнул на это рукой. Впереди много времени на то, чтобы во всем разобраться.
— Я подожду, — ответил Джуго на немой вопрос Саске, даже не обернувшись. Суйгецу обиженно чавкал яблоком. Голова снова начинала болеть.

Саске пытался запомнить дорогу в апартаменты брата, но вскоре махнул на это дело. Можно будет изучить план тюрьмы завтра, на здоровую голову. То ли день был излишне насыщен событиями, то ли следовало поменять схему лечения…
За Саске закрылась дверь, и он очутился наедине со своим братом в просторной комнате. Окна завешены стального оттенка жалюзи, бордовый ковер расстилается под берцами, шкаф-крокодил, занимающий всю стену, завален папками с отчетами, личными делами заключенных. Два мощных компьютера, за одним из них вполоборота сидит Итачи. Они поставлены так, что не мешают бумажной работе. Кипа бумаг все еще ждет своей очереди на рассмотрение и одобрение. Или похода в мусорную корзину. Никаких личных вещей. Ничего лишнего на вроде того, о чем обычно упоминается в книгах — ни фотографий, ни любимых фарфоровых статуэток, ни оригами любимой дочери. Доведенное до автоматизма подобие робота в человеческом облике — вот кем виделся Учиха Итачи своему младшему брату в этот момент.
Итачи, задвинув очки на переносицу, отложил бумаги в сторонку.
— Ну как тебе здесь?
Явно надсмехается. Хочет сказать «глупый младший брат, ну а ты что ожидал? Что все вокруг будут порхать вокруг тебя и делать все за тебя? Нет уж, дудки».
Вот именно. Саске усмехнулся в тон ему. Даже голова перестала болеть.
— Тепло, светло, и мухи не кусают. Понятно, почему ты не спешишь отрывать задницу со своего места.
Итачи дернул уголками губ, почти улыбнулся. Саске медленно опустился на кресло напротив. Свет от лампы за спиной Итачи бьет почти в глаза, и это напоминает антураж кабинета для допроса. Брат ждал его. Саске лениво обвел взглядом висящую на стене позади него огромную карту мира. Слева — забитый документами шкаф, справа фотографии предыдущих начальников и отличившихся рабочих в рамках.
Саске не знал, какого Учиху Саске Итачи держит в своей памяти. Но каким бы тот ни был, здесь и сейчас в этом кабинете именно он. Со своим огромным кривым шрамом на голове, буквально собранной по кусочкам после злополучного «этого всего», и провалами прошлого.
— Если у тебя есть какое-то дело к нам, то обратись к Джуго Тенпину. Он наш главный. Он должен был предоставить тебе информацию о нашем методическом руководителе, если тебе… если вам это интересно, Итачи-сан.
Черные глаза блеснули.
— Саске, пока мы наедине, можешь не напрягаться. Я лишь хотел увидеться с тобой и поговорить. Как брат с братом.

Дверь хлопнула, и Саске облегченно прикрыл глаза. Голова ненавязчиво напоминала о себе. Увеличивать дозировку лекарства Саске не хотел. Придется действительно кланяться Какаши. Уже третья схема за последний год…
Он помассировал виски, шагая вниз, на первый этаж. Кабинет Итачи располагался на самом верху административного корпуса, как и полагалось кабинетам вышестоящих лиц. Зато ожирение ему явно не грозит. Саске фыркнул и, воссоздавая в памяти дорогу, по которой его сюда привели, промотал в голове планы на понедельник.

Выполнить свою часть практического задания. Это значит приехать с утра, дождаться распределения по блокам, погнать своих заключенных на завтрак, потом отвести питомцев на прогулку, а после — на обед. После — снова прогулка, или на тюремные работы? Потом — ужин, вечерний обход. Ничего не упустил? А, неважно. Наверняка Джуго напомнит ему. А если не он, то ответственные за это лица. Или сам господин Итачи-сан окажет им такую честь как сегодня.
В свободное время следует наведаться к Сакуре. Девушка явно узнала его, не могла не узнать. По крайней мере, из всей компании нагрянувших гостей с ним она почти не разговаривала, но то и дело кидала взволнованные взгляды. Саске припоминал, что видел ее пару раз — девушку с яркими розовыми волосами. Тогда он только-только пришел в себя после комы, так что не мог ручаться за правдивость воспоминаний. До переезда в более высокотехнологичную больницу города Суны его навещало куда больше народу — Какаши, Итачи, эта девушка и.

Саске прислушался к своей голове. Пожал плечом. Электромагнитная томография показала неплохие результаты. А все остальное зависит лишь от него самого.

А после, в Суне, — лишь Какаши. В то время он как раз получил диплом о высшем медицинском образовании и открыл практику психотерапевта в Суне. И навещал Саске.
А потом надо будет улучить минутку и разговорить того заключенного.
— Намикадзе Наруто, — вслух негромко пробормотал Саске.
Почему именно к Саске был обращен его столь неприкрытый интерес? Почему не к Суйгецу или на худой конец к Джуго? В том отсеке содержали заключенных нетрадиционной сексуальной ориентации. Хотя если бы спросили мнение Саске, он бы с усмешкой заявил, что это глупое определение стоит снять. Похоть — очень агрессивная сущность, живущая в каждом человеке. Рано или поздно — особенно здесь, где большинство выберется из Цукиеми, лишь полностью поседев и лишившись всех зубов, покрытым морщинами и дряблой кожей, — похоть овладеет разумом. И накроет. Либо сверху, либо снизу.
Саске поморщился.
Он и не сомневался, в какую сторону накрывает Наруто, как и не сомневался насчет того, кем видят его сегодня преступники в своих преступных снах. А может и сам Наруто сейчас думает о нем, о Саске.
Ладони чуть повлажнели от волнения и растерянного раздражения.
Как бы то ни было, врага в нем Саске не учуял. Наруто — как открытая книга, и в то же время как второе дно. Многое можно было увидеть у него на лице, прочитать на лбу, но ничего нельзя было говорить наверняка. И было в его взгляде что-то… что вызывало доверие. Подделать это во взгляде невозможно, даже если лицо так и будет светить беспристрастием, равнодушием.
Фальшь. Лишь в глазах она — правда. В этих удивительных голубых глазах.
Саске прошел свой поворот. Чертыхнулся и повернул назад.
Быть может, здесь ему удастся вспомнить прошлое? И может быть, этот Наруто что-то знает? Саске не верил в совпадения. И, в конце концов, чутье подсказывало ему, что здесь он найдет все ответы на свои вопросы. Рано или поздно.

Глава 2
— Пошевеливайтесь! Иначе вместо завтрака будете жевать свое говно в сортире!
Саске чуть поморщился. Он не выспался, и голова ядовито давала об этом знать. Мурино Ибики слыл строгим надзирателем и не обменивался на любезности. Высокий амбал, с лицом, разукрашенным отметинами жестоких драк. Местная легенда, одна из тех, кто подавляет вспыхивающий бунт одним плевком, была назначена няней для неопытных птенцов из университета. Разумеется, он был не в духе, а Суйгецу словно нарочно выводил его из себя.
На утренний обход Мурино Ибики взял приехавших ни свет, ни заря Саске и Джуго. Одурманенный круглосуточным дежурством в воскресенье, Суйгецу поплелся в общую комнату высыпаться. После он не выказывал особого недовольства, как в первые часы пребывания в Цукиеми. Кажется, он крепко здесь обосновался за выходные. Без проблем разговаривает с надзирателями, курит с ними во время перерыва, роняет жидкий сгусток слюны себе под ноги на заднем дворе и улыбается пожелтевшими зубами.

Выходные пролетели быстро, как один день. Саске и Джуго распрощались возле универсама в центре города. Сначала Саске подумывал заглянуть в гости к Итачи — в дом, который построили на месте их прежнего дома, — но потом плюнул на это дело и отправился к Какаши. После пяти лет практики тот вернулся в Коноху и устроился на работу в местной наркологии. Он не удивился, увидев Саске на пороге своего дома. Крепкое объятие, ванная комната в полном распоряжении, горячий чай — в этот раз Саске различил жимолость и гибискус и, насыпав в напиток сахар, получил странный, но приятный вкус, — свободная комната с разложенной постелью… Саске хотел бы сказать, выразить, насколько благодарен Какаши, но не смог подобрать слова и лишь молча кивнул в знак признательности. Спал долго. Во сне мерещились чертовы цветы, снился Итачи…
«глууууупый млааадший брааааат…»
… стерильные прутья решеток медблока, фарфоровая чашка, в которую розоволосая девушка все наливала и наливала кипяток, исходящий дымом, но та не желала наполняться, словно зачарованная. Или лишенная дна.
Снились собственные берцы. Саске сквозь сон фыркнул, а потом все тщился увидеть лицо, фигуру человека там, далеко впереди, поднимающегося в ослепительном свете, тогда как Саске так и стоял на месте с чашкой полной кипятка. Рука горела — левая — жар нестерпимый, и, подняв ее — чашка исчезла — Саске обнаружил, что лишился кожи на внутренней стороне ладони. Вздрогнул, во сне вскрикнул, наяву проснулся весь в поту.
Яркие бестолковые сны преследовали его, вспыхивая ложными воспоминаниями. Но то было уж слишком абсурдно.

— Добрый день, Саске, — улыбнулся Наруто брату начальника тюрьмы как своему старому знакомому. Саске нахмурился. Заключенный занимался стиркой в свое свободное после завтрака время. Саске с нетерпением дожидался окончания утренней трапезы, чтобы поговорить с ним.
Что ж, все чинно, мирно, все по правилам. Пачка стирального порошка под ногами, развешенные на бельевой веревке, натянутой поперек камеры, серые трусы и носки. Саске метнул неуверенный взгляд в сторону камеры наблюдения. Всевидящее око равнодушно моргало мимо них, озаряя кровавым взором центральную часть периметра блока С.
— Слушай, Наруто, верно?
— Да.

Наруто не был похож на отпетого преступника. По крайней мере, рядом с ним. Саске невольно замечал странные взгляды заключенных, устремленные на Наруто, когда тот приветствовал младшего Учиху. Неизменно широко улыбался и называл по имени. Это смущало, злило и волновало. Будоражило. И, как ни странно, от каждодневного приветствия Саске чувствовал себя своим. Наруто и впрямь обладал внушительным влиянием здесь, в стенах Цукиеми. И большая часть заключенных не затевали потасовок во время дежурств младшего Учихи. Саске терялся. Он смутно догадывался, что к чему, но доказательств причастности к этому Наруто не было. Оставалось лишь принять это как факт необычайного везения, как жалобно ныл Суйгецу, взывая о законах подлости и всемирных несправедливостях.

Саске задумчиво уставился вниз на внутренний двор с балкона второго этажа. Он пришел сюда перекусить помятым гамбургером и привести в порядок мысли. Заключенные разделились на множество мелких групп. Некоторые гоняли мяч, другие расположились на скамейках и, судя по хулиганскому виду, наверняка готовили планы расстройства системы наблюдения, которая мирно тарахтела в стенах Цукиеми. Или составляли какой-нибудь идиотский план побега. Что ж, мечтать не вредно. Несколько зэков разлеглись прямо на траве. Среди них Саске разглядел светловолосую шевелюру. Возможно Наруто, а может и нет… Взгляд лениво скользнул дальше. Весеннее солнце пригревало, ласковый ветер скользил по лицу теплыми пальцами. Некоторые заключенные читали книги. Саске знал, что здесь есть библиотека. Хм, если позволят выбирать, Саске не против поработать, последить там за заключенными. Но…
Взгляд вернулся к группе отдыхающих на земле. Светловолосая шевелюра исчезла.
Заключенные блоков А, В и С отдыхали на площадке, разделенной на три сегмента, и сейчас, наблюдать можно было за всеми ними одновременно с этого местечка, которое подыскал себе Саске. Но ни в одной из групп Саске не заметил ни одного чистого блондина. Были шатены, паленые блондины, с песчаным оттенком, рыжие… Но столь откровенно солнечного оттенка не было ни у кого. Да и разрез глаз, форма лица выдавали в Наруто приезжего из-за границы. Саске знал, что сам он относится к типичным коренным жителям Конохи. Ладно, более чем к типичным, но внешностью они с братом пошли в красавицу-мать — Саске видел ее фотографию, и со странным безразличием отметил этот факт.
Лишь пустые звуки, пустые слова.
Саске с горечью признавал, что не чувствует ничего. И именно это расстраивало его, а не то, что семь лет назад погибли некие Фугаку и Микото Учихи.
Саске вздохнул. Растер пальцами тонкую бумажку салфетки и направился назад. Наведаться к Джуго или Суйгецу, проверить, как там идет плановая уборка помещений административного корпуса. Или к Сакуре? Точно, к Сакуре, совсем из головы вылетело. Разве не этим он собирался заняться по своему гениальному плану?
Саске шагал по коридору, обдумывая слова, которые скажет девушке, и не замечал пристального взгляда неведомого наблюдателя, скрытого в тени.

Саске был удручен. Настроение портилось. Он раздраженно выбил себе место на нижней полке двухъярусной кровати в выданной служащим комнате. Суйгецу, швыряя в него злые взгляды, полез наверх. Джуго оставался на дежурстве до самого утра.

Сакура много смеялась и улыбалась, а когда пришло время для серьезных вопросов, вдруг вспомнила, что нужно поставить клизму парочке больных. Больные сами этого не ожидали и восприняли новость с ужасом в глазах.
Второго намека не требовалось. Раздосадованный Саске ушел. Шатался туда-сюда, с облегчением по грозному рявканью Мурино Ибики кинулся сопровождать заключенных на ужин, в душевые и по камерам. Все прошло гладко, как по маслу. Не было ни одной проволочки и, да, Саске был разочарован. Джуго сообщил, что по плану занятий через неделю они будут обходиться без помощи надзирателей, посему следовало запомнить местоположение всех важных объектов здесь, в Цукиеми, в этой огромной тюрьме.

Суйгецу махнул на это рукой и пустил все на самотек. Саске же весь остаток вечера долбился об план строения, и ушел спать с сильной головной болью. Попытки вспомнить что-либо всегда заканчивались одинаково, а эта сука-Сакура не желала потворствовать, хоть как-то помочь.
А может забить на все это? На свое гребаное прошлое? В голове витали смутные воспоминания смеющейся женщины, сурового, всегда занятого мужчины. Итачи — совсем молодого, но уже с зачатками нынешней заносчивости. Словно скупые данные на жестким диске. Ни картины, ни звука, ни эмоций.
Не все ли равно?
Саске угрюмо уставился на свои сложенные руки и заснул.

Дни неспешно перелистывали свое время, пересчитывали, опадая в памяти, в воспоминаниях свежим ворохом страниц, отпечатавшихся яркими событиями, или завалявшихся в самых дальних пыльных уголках — никчемные и бесполезные. Блок А, блок В, блок С — вскоре Саске перестал путать их расположения и ведущие к ним коридоры, накрепко заучил ежедневное расписание, и частенько ему доверяли сопровождать заключенных самостоятельно в паре с кем-нибудь из надзирателей.
Волнения Саске в начале стажировки, типичные волнения, свойственные даже круглым отличникам (вернее им и больше всего), сошли на нет, сдулись уже на следующий день после наполненного размышлениями и сомнениями вечера. Саске примерил на себя беспечный пофигизм Суйгецу, снарядился ответственностью Джуго, плюнул, в конце концов, на это дело, и остался прежним собой. Не было ничего эффективнее, а любого зарвавшегося подонка можно было легко поставить на место привычным способом.
Саске спокойно прошагал мимо троих заключенных, абсолютно в себе уверенный. Он прекратил попытки вспомнить и головная боль оставила его в покое. Он больше не заглядывал в медблок без особой необходимости, спокойно выполнял свои обязанности, читал книги, взятые из библиотеки, во время ночного дежурства, а днем следовал распорядку и своим полномочиям. Ни больше, ни меньше.
Наруто.
Саске ни разу не останавливал на нем свой взгляд больше, чем требовалось. Любопытство, эти задетые струны интереса колыхались в нем, но Саске осекал себя. Кроме того разговора они ни разу больше не разговаривали так долго. Наруто неизменно приветствовал его во время утреннего обхода и желал доброй ночи на вечернем. Саске почти привык к этому. К этому взгляду — доверительному и ясному, без тени той жадной похоти, что Наруто пытался тогда разыграть. Хотя, вполне возможно, что этот парень лишь играл на публику. Или хотел вызвать доверие Саске к своей персоне, чтобы потом…
Саске чуть покраснел — мысли о Наруто невольно приходили в голову, пока он вел заключенных блока С на завтрак.
… чтобы потом провернуть с ним то же, что сделали со стажером в прошлом году? Ибики всегда громогласно хохотал, вспоминая, как нашли практиканта, облитого спермой — своей и чужой, жующего сопли в какой-то кладовке поздним вечером, когда его товарищи спохватились «а где же Изуми?». Саске фыркал, когда в первый раз слышал эту байку. Значит тот Изуми оказался слаб, раз позволил так с собой обойтись. Значит, переоценил себя, свои возможности. Не в пример Саске. Учиха знал, что никогда не позволит так с собой обращаться. Закон выживания прост — либо ты, либо тебя. И Саске справедливо полагал, что находится на вершине этой цепи.
Он шагал к выходу, чтобы встать возле двери, как его напарник Мибучи, но вдруг сидевший за столом заключенный резко встал и швырнул поднос с едой на пол.
— Я не буду есть эту дрянь! — прорычал он, поворачиваясь к Саске. Часть похлебки плеснулась на берцы. Саске нахмурился.

— Не мои проблемы.
— Твои, босс, твои, — ухмыльнулся гнилыми зубами заключенный камеры 612. Саске вдруг понял, что помнит половину из присутствующих по номерам камер. — Принеси мне новую миску и, быть может…
Он охнул, не договорив. Согнулся и упал на колени. Крепкий кулак Саске медленно разжал, довольный ударом.
Быстро и стремительно, точно в солнечное сплетение — как всегда великолепно. Саске не сомневался в правильности своих действий и не собирался возиться с этими ублюдками. Заключенный хватал ртом воздух, склонился на четвереньки.
— Вылижи мои берцы и, быть может, я оставлю тебя в покое, — ровным голосом предложил Саске, чувствуя на себе взгляды невольных зрителей. М-да, хорошенькое шоу. Давненько уже он не участвовал в заварушке. Саске схватил заключенного за ворот рубашки и рывком отодрал от пола. — Что скажешь теперь?
— Саске! — закричал Мибучи.
Учиха среагировал мгновенно и успел увернуться от напавшего сзади — соседа того заключенного, что царапал ртом воздух, не в силах его вдохнуть. Выхватил резиновую дубинку из-за пояса и двумя меткими ударами отправил заключенного на отдых. Тот плашмя растянулся на покрытом серой плиткой полу. Очередь мирно двигалась вперед, повар, глазом не моргнув, разливал похлебку по мискам, испуганный Мибучи очевидно разрывался между «позвать на помощь» и «помочь Саске», но не потребовалось ни того, ни другого. Бунт сдох в зародыше, а Саске чрезвычайно гордый собой, подумывал, не стереть ли грязные пятна с берц об валяющихся у ног ублюдков или не опускаться до такого?
Саске отвернулся и встал рядом с Мибучи. Равнодушно скользнул взглядом по периметру. Он не боялся ни секунды. Более того, он ждал этого, и сердце колотилось от радости, а не от страха. Это немного пугало, но не более. Саске моргнул. Наруто, не мигая, смотрел на него. Отвернулся и принялся за еду.
Интересно, какое у него было лицо, когда Саске поставил тех уродов на место? Вон, все еще не могут отлепить себя от пола. Слабаки.

Саске, вздыхая, шагал по запутанным лабиринтам Цукиеми, ведя троих заключенных на задний двор, где были расположены кладовые и помещения для хозинвентаря.
Жаркий майский день припекал, обуглил остатки снега, влажными пятнами ушедшие под землю. Предстояла уборка территорий, как же Саске ненавидел это дело! Когда ему приходилось в этом участвовать. Что ж, сегодня предстояло побывать по другую сторону этого спектакля. Тюремные работы шли полным ходом. Здоровых сильных заключенных с самого утра увезли на строительство дороги двадцать шестой трассы, с оставшимися же предполагалось вылизать Цукиеми сверху донизу. Распределением зэков на тюремные работы распоряжался некий Акимичи Чеджи — один из местных тюремных авторитетов. От Суйгецу Саске слышал, что тот каждый месяц выплачивает определенную мзду* Мурино Ибики за эту привилегию, и это не укладывалось в его голове. Впрочем, это не его дело. Его дело — сопроводить этих недоумков к кладовкам и снарядить их необходимыми инструментами.
— Инвентарь в вашем распоряжении, — Саске отпер кладовку выданными ключами и, поигрывая ими, прошел вперед, открыть дверь, за которой высились ряды полок с чистящими средствами.
Интересно, сколько заключенных свалится со стремянок сегодня? Саске уже слышал, что период «зачистки» назван так буквально потому, что в это время в больницу попадало большое количество самых активных заключенных. Весна ударяла не только по гормонам, но и по мозгам. Дикие, грызущиеся между собой, зэки делились на группы, и от малейшего неосторожного слова легко мог загореться пожар драки. Свара озверевших животных, среди которых нормальных типов днем с огнем не сыщешь. Цукиеми, что уж тут говорить. Два дня назад через главные ворота въехал грузовик с новыми заключенными. Саске было не по себе, когда сегодня утром был обнаружен один новенький парнишка, перерезавший себе вены после изнасилования соседом по камере. Наверняка с ним все еще возится Сакура. Рассадить бы всех этих ублюдков по карцерам…
Дверь за спиной тихо скрипнула, закрываясь. Саске расслабил плечи и обернулся к заключенным.

— Ну и что за…
Он не договорил. Нападение было тихим и стремительным. Тряпка в лицо, шваброй по ногам, полет резиновой дубинки в сторону, удары, которые Саске едва успевал блокировать, сыпались со всех сторон. Короткий дикий вой одного из подонков — рука его, заведенная Учихой за спину, хрустнула. По лицу другого стекала кровь — то ли разбит нос, то ли рассечена бровь. Саске не дали времени рассмотреть. Закуток был небольшим, и Саске быстро загнали в угол, чего позволять было никак нельзя. Холодок пробежался вниз по копчику, как пробравшийся под одежду крупный мокрый жук. Рука бешено пульсировала. Саске вдруг понял, что кровь его — стекает с порезанного предплечья. В руках одного из мерзавцев тускло поблескивала заточенная ложка.
Быть убитым ложкой в какой-то сраной кладовой… Саске рыкнул, пытаясь вырваться, но с тем же успехом мог попытаться сдвинуть забор Цукиеми. Заговорщики выяснили, что молоденький стажер не так крут против количества, и, вдохновленные успехом, заломили его руки за спину до жуткой боли. Саске уверен, что там как минимум перелом. Слезы невольно высыпают из перепуганных черных глаз, катятся по лицу, игнорируя мысленные потуги Учихи — ни в коем случае их не показывать.
Если Саске не хватало приключений, тут он огребал их по полной. Видимо за все относительно спокойные годы обучения. С лихвой — за нытье и жалобы на то, что все веселье проскакивает мимо него. За то, что расслабился за месяц спокойствия, и черт бы побрал этого Наруто!
В голову в первую очередь проникла мысль о господине Намикадзе. Саске не сомневался, что все это было подстроено. Знал же! Знал же, что нельзя доверять преступнику! А тот и рад стараться, подлизывался своими приветствиями, не придирался, усмирял своих дружкой, словно в затишье перед бурей. И вот она — во всем своем величии и мерзком воплощении. Чертов Наруто! Даже здесь не захотел руки марать. А ведь Итачи предупреждал на его счет. Саске бы сам себе влепил бы затрещину, если бы мог. Как можно было купиться на это?! Как можно было расслабиться в этом гадюшнике?! В итоге виноват он сам.
Дорвался?
Дорвался.
И не выбраться ведь…
Пинок под колени, и Саске падает. Ублюдки ухмыляются, довольные собой, этой гребаной командной работой…

«Работа в команде важна. Тренирует дисциплину и ответственность каждой из участвующих сторон…»
В топку бы ваши лекции, Куренай-сенсей…

… и явно не собираются останавливаться на достигнутом — стажер, обливаясь слезами, еле стоит на коленях. Попытка дернуться моментально пресекается, и Саске готов взвыть от зверской боли в скрученных руках.
Как бы между прочим проносится мысль позвать на помощь, закричать изо всех сил, быть может…
Но тут же с ожесточением Саске прогоняет ее. Ни за что он не согласен представать перед старшими товарищами в таком жалком виде.
Но рано или поздно вся тюрьма узнает о том, что его наебали — и весьма успешно — три говнюка в захудалой пыльной кладовке. Если результат будет тем же, почему бы и не.
Саске не успевает додумать. Пинок в живот едва не сгибает его к земле, но руки напоминают о себе, и Саске хрипит, мычит — один из заключенных зажимает его рот своей рукой, от которой пахнет мочой и дерьмом. От брезгливости Саске подташнивает. Кровь капает с предплечья на пол, Саске чувствует легкую дурноту и непонимающе смотрит, как стоящий перед ним мужчина спускает штаны. Мясистый бордовый член вываливается наружу, вонючий, и преступник, ухмыляясь, поглаживает его пальцами, демонстрируя Саске. Учиха видит его волосатые яйца и почти верит, что все это просто сон.
Один из очередных, ярких до боли, сумасшедших снов. Ну не мог Учиха Саске в самом деле попасть в такую жопу.
Он задергался, запаниковал, попытался встать, но заломленные назад руки почти трещали в сухожилиях, пронося импульсы боли в головной мозг Саске. Он тщетно мычал, наплевав на гордость и чертовы принципы, проклиная себя за то, что не удосужился сделать этого раньше — закричать. Пытался укусить чужую руку, но лишь получил удар в лицо. Перед глазами все поплыло.

Очнулся лишь когда проехался по бетонному полу левой щекой, сдирая кожу на высокой скуле.
«Не надо. » — в голос мелькнула высокая истеричная мысль. Сердце скакнуло от испуга, когда Саске окончательно понял, что теперь не до игр. Он завозился, чувствуя себя беспомощней младенца. От холодного пота бил озноб, лихорадило от одной мысли о последствиях. Ведь уже к вечеру о случившемся будет известно по всей тюрьме. Уже вечером над ним будут смеяться и указывать пальцами как на того соплежуя Изуми. Что скажет Итачи? Как посмотрит на него после этого? Гаденькая-сладенькая улыбочка брата «я говорил, а я ведь предупреждал не лезть в Цукиеми, но нет, Саске-чан уже большой мальчик и знает, что делает» уже маячила перед глазами. А Какаши?! Как он будет разочарован! Как будет винить себя за то, что дал согласие! Как жить после всего этого.
Саске уткнулся носом в бетон, пытаясь справиться со слезами, пытаясь… пытаясь как-нибудь выкрутиться, что-нибудь придумать, но как назло обычно интенсивно работающий мозг был не в состоянии сгенерировать хоть мало-мальскую идею. Между тем по сжавшемуся анусу прохаживались чужие пальцы, надавливая. Негромкие переговоры, смех и…
— Уберите лапы, — раздался негромкий, но властный, угрожающий, но ровный, чертовски знакомый голос. Ухмыляющиеся мерзавцы разом притихли. Пальцы оставили задницу Саске в покое, но отпускать его самого никто не спешил. — Что ваше, то мое, забыли?
Неторопливые шаги приближались.
— Ну и кто тут у нас?

Неджи с выпущенным членом неохотно отодвинулся. Дрожащее существо с задранной к верху задницей и заломленными руками оказалось Учихой Саске.
Наруто изменился в лице — побледнел, зрачки сузились. Как бы ни хотел он сейчас выглядеть равнодушным, сохранить маску, удерживать превосходство, — это было просто невозможно, когда над Саске так издевались.

Увидев Наруто, Саске окончательно понял, что плачет, не может сдержать эту прорвавшую плотину слез. Он ничего не мог с собой поделать, и уж тем более не хотел так унижаться перед этим уродом…
«Оно красивое, как и ты».
… но физически не справлялся с потопом. Слова, каждое слово, произнесенное Наруто в тот далекий первый вечер, клеймило память как свежий ожог. Искренние улыбки, лучистый взгляд. Все ложь и вранье, но, по крайней мере, Саске был уверен, что сейчас узнает, что скрывалось за всем этим маскарадом, за этим шутовством. Совершенно точно узнает, ибо время обманов и иллюзий подошло к концу. Все, к чему Наруто шел весь этот месяц, случится здесь и сейчас.
— Так-так-так, — недобро ухмыльнулся Наруто, взяв себя в руки. — Кто бы мог подумать? Парни, спасибо за столь чудесный подарок. Я мечтал трахнуть его чудесную попку с первого дня, как увидел.
— Кто сказал, что он твой? — рыкнул обманутый в лучших чувствах насильник. — Я поймал этого чудика, так что…
— Забыл, с кем разговариваешь?! — зашипел Наруто. В мгновение ока очутился возле него и влепил чудовищный удар в челюсть. — Этот сучок мой! Какие-то возражения, мать твою?!
— Уймись, Неджи, — устало вздохнул тип с хвостом на макушке. — Ты же знаешь, Лис все равно получит все, что хочет.
— Да пошел ты, урод! — сплюнул названный Неджи, но все же отошел и член припрятал. Не придерживаемый более никем Саске распластался на полу. Руки болезненно ныли, но, к удивлению Учихи, переломлены явно не были. Он мог ими шевелить — затекшими, словно переваренными. Пальцы неприятно покалывало от побежавшей по сосудам крови.
— Эй, ты, — Наруто небрежно ткнул его в бок ногой, обутой в дешевые тапки. — Давай, вставай. Покажи мне свою попку. Стесняешься? Хахаха! Парни, свалите, мой скромняжка вас боится, ха-хаха!
Поняв, что изнасилованием временно не пахнет…
«Это мой шанс! Это мой шанс! Я не могу им не воспользоваться. »
… Саске подобрался, лихорадочно поправляя на себе штаны, сгруппировался, игнорируя боль в избитом теле, кровоточащую руку, назревающий фингал. Это шанс сбежать, это…

Наруто крепко обнимал его, и Саске совсем раскис теперь, понимая, что все в порядке. Здесь, рядом с ним — рядом с Наруто — Саске действительно в полном порядке. В полной безопасности. Остальное неважно. Похоже, Наруто и в самом деле взялся его защищать…
Нервы стремительно сдавали. Саске шумно потянул носом, пытаясь успокоиться, но зато его вопли звучали более чем убедительно.
— Пусти, урод! Не надо! Не надо!
За дверью послышался смех, отчаянный зевок и, наконец, медленно удаляющиеся шаги. Остались ли они, чтобы убедиться в слове Наруто, или чтобы в конце дня дрочить на воспоминаниях этих звуков? Саске не знал и не хотел знать.
— Надо, детка. Преподать тебе урок, чтобы в следующий раз, — Наруто чуть отстранился и мягко стер слезы Саске, чуть поглаживая фингал кончиками пальцев. Устыдившийся Саске совсем притих. — Чтобы в следующий раз не лез на рожон.
Где-то далеко хлопнула дверь, а здесь воцарилась тишина.

Синие глаза внимательно смотрели на Саске, подмечая каждую царапинку, каждый синяк.
— Ты как? Порядок?
— Да. Я… порядок, — Саске неловко отстранился. Наруто осторожно взял его раненную руку в свою. Саске подумывал, что не стоит позволять ему таких вольностей, но тут же вспомнил, что да — как раз ему-то и можно. Ведь это именно он предотвратил сейчас едва не свершившийся акт насилия над пойманной в капкан жертвой. Если бы не он… Саске нервно повел плечом. Наруто сосредоточенно подвернул края рубашки и формы, подумав немного, взял с полки оставшуюся тряпку, разорвал на полоски и аккуратно забинтовал.
— Как выйдем отсюда — дуй в медчасть. Сакура хоть и та еще паршивая течная сучка, но когда надо — не из болтливых. Можешь рассказать ей столько, сколько сочтешь нужным. Я позабочусь, чтобы здесь не расползлись слухи. Отлежись пару дней, иначе они и без сплетен разойдутся.
— А… ага. Как ты узнал? — заикнулся Саске. — Что меня тут…
Он неловко отнял руку и вернул рукава на место.
— Слышал, что они что-то затевают, — пожал плечом Наруто. — К тебе нарывались утром в столовой, а ты дал отпор. Разумеется, они захотели поставить тебя на место. Что ж, зная себя и здешние распорядки, могу сказать, что мы застряли здесь как минимум на час. Нас не скоро хватятся.
Он сел прямо на пол у стены и похлопал рядом с собой. Поколебавшись, Саске опустился возле него аккурат на то место, где несколькими минутами ранее его чуть не.
Саске вздрогнул.
Наруто задумчиво чертил пальцев на полу круги из бетонных песчинок.
— Саске, я слышал, у тебя была амнезия. Проблемы с головой или что-то вроде того. Не поделишься? Время скоротать и все такое…
— Да, я… — Саске провел рукой по волосам, не обратив внимания на странно надломленный голос Наруто. Было как-то невежливо хамить человеку, который спас его от изнасилования. И почему бы и нет, в конце концов? Возможно, это поможет вспомнить? Странное чувство, но присутствие рядом Наруто напоминало ключик к двери. Вот только дверь эта находилась в темном коридоре памяти, по которому Саске двигался на ощупь.
«Ты красивый… красивый как цветок, который говорит „не за…”»
И все снова утыкается в этот долбанный цветок. Саске люто его ненавидел за то, что никак не мог вспомнить, с чем он связан. И Наруто…
Тогда он солгал. Саске все больше и больше убеждался в этом.
В таком случае, быть может сейчас, в этот такой удобный, можно сказать, удачно подвернувшийся момент для откровений, Наруто расскажет? Ведь не бывает совпадений! Не таких очевидно нелепых!

Источник

Форгет ми нот фанфик

forget me not.

Forget Me Not

Похожие фанфики:

Форгет ми нот фанфик