Гитара звучит как оркестр

Гитара звучит как оркестр

В пригороде Симферополя на землях, которые в Крыму все еще называют «самозахватом», стоит внешне непримечательный дом. Дом окончательно достроен совсем недавно, внутри – несколько просторных и светлых комнат, и в принципе нет ничего, что могло бы сказать о том, что живет в этом доме всемирно известный музыкант Энвер Измайлов.

Назвать Энвера музыкантом джазовым или фольклорным – значит сузить рамки, ограничить восприятие его творчества. Которое, с другой стороны, имеет своими корнями именно джаз и фольклор. Однако музыки, сочетающей в себе элементы таких различных и при этом столь близких стилей много, как много и играющих такую музыку музыкантов. Измайлов же покорил мир не только своими полиэтническими коллажами, необычностью аранжировок, но и своей неповторимой техникой, манерой игры на гитаре, которую изобрел он сам. Метод называется «тэппинг» – он позволяет извлекать из простой электрогитары самые неожиданные звуки. Пальцы обеих рук гитариста лежат на грифе, как на клавиатуре, а звук извлекается быстрым прижатием струн, а не ударом или щипком по ним.

Слушая Энвера Измайлова, порой трудно поверить, что играет он на гитаре. В его руках она звучит как старинная лютня и как среднеазиатский дутар, как турецкий уд и как самый современный синтезатор. Порой Измайлов использует для игры такие необычные предметы, как граненый стакан или носовой платок. Стаканом он водит по струнам, создавая эффект нескольких синтезаторов или гавайской гитары, платок подкладывает под струны, заставляя гитару имитировать звучание чембала.

А начиналось все в Фергане, многонациональном городе советского Узбекистана, где волею судеб оказалась семья Энвера после депортации в 1944 году крымских татар. Играть на гитаре он начал еще школьником и отрабатывал технику игры, обучаясь в ПТУ на газосварщика, и потом – когда учился в музыкальном училище по классу фагота. Настоящей же школой для Измайлова, как и для многих музыкантов, стали национальные свадьбы. Они давали возможность не только практики, но были и творческой лабораторией, где зарождалась уникальная мультиоркестровая манера игры Энвера, которому не раз приходилось заменять собой ансамбль.

Читайте также:  Леннон вчера ноты для гитары

Важную роль в творческой биографии Измайлова сыграло знакомство с Леонидом Атабековым. По словам самого Энвера, становление его как профессионала произошло во многом благодаря этому замечательному композитору, аранжировщику и педагогу, воспитавшему в Фергане целое поколение джазовых музыкантов. Леонид Атабеков организовал в небольшом узбекском городке группу «Сато», название которой чуть позже стало синонимом не только узбекского, но и в целом среднеазиатского джаза. Группа, игравшая поначалу на узбекских и крымско-татарских свадьбах, быстро обретала технику и знания в области национальных мелодий. Однако стандартный свадебный набор не мог удовлетворить музыкантов и в репертуаре «Сато» стали появляться джазовые обработки народных мелодий, а также музыкальные пьесы, в большинстве написанные Л. Атабековым.

Творческие искания и быстро набиравшееся мастерство стали основой того, с чем группа из далекой Ферганы вышла на всесоюзные джазовые фестивали и покорила их. Музыкальные образы и аранжировки Атабекова, Измайлова и их коллег воплощались в причудливую смесь джаз-рока и среднеазиатской и крымско-татарской народной музыки, объединяя в числе их поклонников людей разных поколений, национальностей и темпераментов.

«Сато» стали приглашать на самые престижные музыкальные форумы, Ташкентская студия грамзаписи выпустила две их пластинки – «Эфсане» и «Передай добро по кругу» (чуть позже Ташкентской студией был выпущен и сольный альбом Энвера Измайлова). Музыканты группы были инициаторами и организаторами всесоюзных джазовых фестивалей в Фергане, куда приезжали в 80-х годах ведущие отечественные джазмены. Всего их было три, последний в начале декабря 1988 года был прерван в связи с землетрясением в Степанакерте (Армения).
Когда появилась возможность вернуться на историческую родину, крымские татары стали постепенно покидать Фергану. Уехали и многие музыканты «Сато». О проведении очередного фестиваля не было и речи – перестала существовать группа, рушились связи, развалился СССР. В истории джаза в Узбекистане была практически поставлена точка.

Читайте также:  Что лучше аккорд или инсигния

Но зато началась другая история. Поначалу давалась она нелегко. Однако Энвера помнили, знали. Первые сольные выступления в Москве и за рубежом. Успех за границей, словно подтверждая поговорку о пророке и отечестве, был более заметным. С начала 90-х и по сей день Измайлов много гастролирует – во Франции, Швейцарии, Германии, Скандинавии, – а также дает открытые уроки игры на гитаре по приглашению высших учебных заведений Европы. На Западе вышли и два диска Измайлова – «Ферганский базар» и «Черное море». Он стал постоянным гостем престижных европейских фестивалей. «Этот деревенский молодой человек привел в неописуемый восторг искушенную норвежскую публику. Знаменитые Пако Де Люсия и Джон Маклохлин могут позавидовать ему в изобретательности, оригинальности мышления», – так писала норвежская пресса после дебюта Измайлова на фестивале «Vossa Jazz» в апреле 1993 года.

Наконец Измайлов стал частым гостем и в Москве. Несколько раз в году он выступает в джазовых клубах столицы, в камерном зале ЦДХ. Неизменный успех вызывают совместные выступления Энвера с ведущими российскими джазовыми музыкантами: Анатолием Герасимовым, Михаилом Чекасиным, Аркадием Шилклопером.

В июле 1999 года одновременно с переизданием альбома Энвера Измайлова «Восточная легенда» (выпущен небольшим тиражом московской фирмой RDM в начале 90-х, его продюсером был выдающийся джазовый пианист Михаил Альперин) московская компания Boheme Music выпустила альбом «Минарет». Новая работа, стоящая ближе к стилистике этно-джаза или world music, представляет Энвера Измайлова не как сольного музыканта, а как равноправного участника ансамбля. Саксофонист, кларнетист и флейтист Наркет Рамазанов и перкуссионист Рустем Бари – старые партнеры и друзья Энвера. Музыканты постоянно играют вместе с 1995 года, но только в 1998-м решили записать в киевской студии «Аркадия-Симфо» свою программу.

Вот что написал об альбоме трио Энвера Измайлова киевский журналист Алексей Коган: «Альбом включает семь композиций, созданных на основе народных тем Кавказа, Средней Азии, Болгарии, Индии. Как всегда, музыка изобилует элементами татарского фольклора. Необычайная одаренность и мастерство музыкантов позволяют им не имитировать, а воссоздавать подлинное звучание народных инструментов. Музыка трио универсальна и, вероятно, не подлежит строгой классификации. Конечно, это не джаз, но это музыка, которую очень ценят исполнители джаза. Здесь, впрочем, уместно вспомнить интересное определение музыки трио Измайлова, придуманное французскими музыкантами из Лиона – «воображаемый фольклор». По-моему, очень точное и емкое определение».

И в самом деле, воображение никогда не подводило Измайлова. Он мог сыграть мелодию «Битлз» на 7/40 или объединить в одной импровизации болгарские и узбекские мотивы, или изобразить на гитаре все звуки, которыми встречает утро его крымская «деревня» – крик петуха, урчание мотоцикла, чириканье воробьев, – номер неизменно сопровождающийся на концертах громом аплодисментов.

Впрочем, к заслуженному успеху Измайлов относится спокойно, и играть на свадьбах у своих земляков соглашается с большим удовольствием, нежели уезжать из родного дома куда-нибудь в Тампере, Москву или Гамбург.

– Я люблю играть, – говорит Энвер, – но мысли уже через неделю после начала любых гастролей, там, в моей деревне, в моей семье. Я тоскую, когда уезжаю, а чувствую себя легко лишь, когда возвращаюсь обратно. Я люблю публику, но моя музыка, если ее можно назвать моей, далека от городов по своему духу, хотя есть в ней кое–что, возможно, цивилизационное. Как минимум – электрогитара – признак моей электро-роковой юности. Нет, только здесь, у себя на Родине, в Крыму, в деревне я растворяюсь в природе, а аромат арбузов, южной утренней травы, Черного моря возбуждают столь сильные чувства, что я спешу, переполненный, выразить их в звуках.

Источник

№ 3 (9) / 2013

Содержание номера

Журнал «ИСТОРИЯ ГИТАРЫ В ЛИЦАХ» • 2013 • № 3 (9) • С. 1 (40-41)

СВОЕГО НЕ ОТДАДИМ,
НО И ЧУЖОГО НЕ НАДО

К истории одной «крылатой фразы»

Виктор ТАВРОВСКИЙ

Кому из гитаристов, да и просто любителей гитарной музыки, не знакомо выражение «гитара – это оркестр в миниатюре», или его варианты: «маленький оркестр», «миниатюрный оркестр», «оркестр в кармане»… С давних пор его приписывают то Бетховену, то Берлиозу, то обоим сразу: мол, Бетховен сказал, а Берлиоз позже повторил вслед за ним это понравившееся ему сравнение. 1 По самой распространенной версии, будучи восхищен звучанием гитары в руках Мауро Джулиани, Бетховен назвал ее «оркестром в миниатюре». Кем и когда была запущена в оборот эта история, установить сегодня уже не представляется возможным, но вскоре она стала столь популярна, что в ХХ веке попала почти во все книги по истории гитары и даже в самые авторитетные гитарные справочники и энциклопедии 2 (достаточно назвать фундаментальный труд Мориса Дж. Саммерфилда «Классическая гитара: ее развитие, музыканты и личности, начиная с 1800 года» (Maurice J. Summerfield. The classical guitar: its evolution, players and personalities since 1800» (1-е изд. — 1980), выдержавшую к 2002 году 5 изданий: «В 1806 году Джулиани поселился в Вене, одном из крупнейших музыкальных центров Европы. Здесь он сделал в высшей степени успешную карьеру как педагог и концертный исполнитель. Его музыкальность и артистичность, как говорят, вдохновили Бетховена сказать, что «гитара это миниатюрный оркестр», высказывание, спустя годы исполь­зованное Берлиозом». 3 Ссылок на первоисточник (за неимением, надо полагать, сведений о таковом) авторы не сообщали, и лишь некоторые изредка ссылались на более раннюю публикацию, в которой уже присутствовало это ставшее «крылатым» выражение.
К огромному разочарованию всего гитарного мира следует признать, что, очевидно, ни Бетховен, ни Берлиоз, к нему отношения не имеют. Однако, воскресни сейчас Бетховен из мертвых, ему, наверно, было бы проще признать, что он таки назвал когда-то гитару «маленьким оркестром», чем настаивать на противном, поскольку даже такому гиганту теперь было бы очень непросто противостоять суммарному авторитету всех имен и изданий, «свидетельствующих», что «герр Бетховен, под впечатлением от игры первого гитариста-виртуоза Мауро Джулиани, слышанной им в городе Вене такого-то числа, месяца, года, публично произнес, что гитара подобна маленькому оркестру, заключенному в ней самой», ну, или что-то в этом роде…
На мой взгляд, у писателей, первыми приписавших авторство высказывания как Бетховену, так и Берлиозу (а они, безусловно, должны существовать, даже если мы никогда и не откроем их имен), не было злонамеренного умысла исказить музыкальную историю и создать устойчивый миф, которым не только современное им, но и будущие поколения будут введены в заблуждение относительно истинных мнений великих музыкантов о гитаре. Нельзя исключить, что в его появлении виновен не один, а множество авторов, в последовательной передаче которыми высказывания, где первона­чально, возможно, присутствовала лишь вероятность или косвенное предположение о принад­лежности фразы Бетховену (равно как и Берлиозу), оно со временем трансформировалось в форму категоричную и однозначную, не допускающую сомнений в их авторстве. Возможна, конечно, и изначальная «отсебятина» — по глупости, недоразумению, просто ради «красного словца», как говорится, «бес попутал», повлекшая за собой непредвиденные последствия. А может, правы и те, кто считает, что это была все-таки сознательная провокация кого-то из «борцов за права гитары» в музыкальном мире, не придумавшего ничего лучше, как воспользоваться в целях поднятия ее авторитета громкими именами и выдать своим противникам — «А нате вам!»… Как бы там ни было, но сегодня в этих «последствиях» приходится разбираться нам…
Известный американский историк гитары и издатель М. Офи потратил, по его словам, нескольких лет на изучение литературного наследия Бетховена и Берлиоза, и литературы о них, но так и не нашел ни единого фактического подтверждения авторства хотя бы одного из них. Исследователь пришел к выводу, что это всего лишь современный (популярный, обывательский) миф, или, иначе говоря, история, выдаваемая за реальную, «городской фольклор», – «urban legend» – дословно: «городская легенда». Не удалось сделать этого и нам, хотя и мы приложили к тому немало собственных дополнительных усилий.
Не берусь утверждать со стопроцентной уверенностью, но по тем материалам, которые попали в поле моего зрения, очень похоже, что «авторским», т. е. выдаваемым за именами Бетховена, Берлиоза и др., это высказывание стало преподноситься лишь с началом прошлого, 20-го века (т. е. именно в это время и произошло «рождение мифа»), а до того употреблялось как вполне анонимное, не имеющее конкретного автора, но уже устоявшееся и обычное определение при характеристике богатой и виртуозной игры на гитаре. Углубиться как можно дальше в историю появления самого этого выражения как такового мы тоже постараемся чуть дальше в нашей статье.
Не будем забывать также и о том, что выражение «оркестр в миниатюре» или «миниатюрный оркестр» появилось и употреблялось в литературе не исключительно в связи с гитарой и гитарной игрой. Его применяли и применяют до сих пор в отношении самых разных музыкальных инструментов, но безусловным лидером является, конечно же, фортепиано.
Интересно, что в 1830 году фортепиано (как «маленький оркестр»!) и гитара стали в паре «моделью» (примером) для диалога на музыкальную тему в изданном в Лондоне французско-английском пособии по современной разговорной французской речи (подобном тем, что мы сегодня называем иностранный язык «в диалогах»), призванном, очевидно, научить английских дам вести по-французски (либо французских — по-английски) светские беседы на любые темы. Там на стр. 63 мы встречаем следующий любопытный диалог (для экономии места опустим французскую и приведем только английскую часть с ее русским переводом):

UPON MUSIC / О МУЗЫКЕ
Mr. M. and Miss L. / Мистер М. и мисс Л.

Mr. M. — To which instrument have you given the preference?
М-р М. — Какому инструменту вы отдаете предпочтение?

Miss L. — I intend to begin with the piano, and if I make any progress, I will then learn the guitar.
Мисс Л. — Я намерена начать с фортепиано, и если добьюсь некоторых успехов, то буду затем учиться игре на гитаре.

Mr. M. — I approve of your choice. The piano, without doubt, is the finest of all instruments: it forms of itself a little orchestra. As to the guitar, it is a very fashionable instrument, the execution of which, however, is somewhat confined, but a perfect accompani-ment to the voice.
М-р М. — Я одобряю ваш выбор. Фортепиано, без сомнения, является лучшим из всех инструментов: оно само по себе является маленьким оркестром. Что касается гитары, то это очень модный инструмент, употребление которого, правда, несколько ограничено лишь прекрасным аккомпанементом голосу.

Miss L. — I sing a little, and that has given me the desire to learn the guitar. Do you know any person who teaches it?
Мисс L. — Я немного пою, и это придает мне желания заниматься гитарой. Знаете ли вы человека, который этому учит?

Mr. M. — Yes; I know perfectly well an excellent teacher, a Mr. D. He is a pupil of the conservatoire of music at Paris: he sings English, French, and Italian, all equally well, and composes very prettily.
М-р М. — Да, я очень хорошо знаю отличного учителя, г-на Д. Это студент парижской консерватории: он равно хорошо поет на английском, французском и итальянском, и очень недурно сочиняет.

Miss L. — The name of that artist is not unknown to me: I recollect to have heard him sing at a concert; he has a very agreeable voice, and much taste: he was generally applauded.
Мисс L. — Имя этого артиста мне кажется знакомым: я припоминаю, что слышала его пение на концерте, у него очень приятный голос и отличный вкус. Он вызвал всеобщие аплодисменты.

Mr. M. — It is the same Mr. D. He is to spend an evening with us next week, when he will sing, and accompany himself upon the guitar, some new airs, which have not yet been published, amongst others a Tyrolese air, and an English ballad, full of grace and melody.
М-р М. — Да, это тот самый г-н Д. Он собирается провести вечер с нами на следующей неделе, когда будет петь под собственный гитарный аккомпанемент несколько новых арий, еще не опубликованных; среди прочих будут тирольская песня и английская баллада, полные изящества и мелодии.

(Models of modern French conversation; consisting of new and familiar dialogues, in French and English. London, 1830)

Бах, Гендель, Гайдн, Моцарт, Бетховен, Вебер, — писал в 1837 г. лондонский журнал «Аналитик», — все известны своими сочинениями «для этого миниатюрного оркестра, фортепьяно» (The Analyst: A Quarterly Journal of Science, Literature, Natural. London, 1837. Vol. VII, No. XXII, p. 308).
Это «универсальный инструмент — оркестр в миниатюре», называет фортепиано в 1844 году «Музыкальный мир» (The Musical World, No. 10, March 7, vol. XIX, London, 1844. P. 86). Во «Всеобщей энциклопедии универсальных знаний» (1879) о нем говорится как о «самом очаровательном и удобном одиночном инструменте для частного использования, способном, словно миниатюрный оркестр, производить величайшее разнообразие гармонии, и бесценном для сопровождения вокальной музыки, считающимся почти необходимой частью домашней обстановки, универсальный спрос на который обеспечивает работой тысячи людей в крупных городах Европы» 4

[1] Но не только этим двоим. Среди тех, кого зачисляли в авторы высказывания, встречаются также Дебюсси, Паганини, Моцарт, Штраус… Создается впечатление, что иногда его приписывали то ли тому, кто первым в голову пришел, то ли тому, кому, как «кажется», оно принадлежит, либо могло бы принадлежать. Так, журнал Guitar & Lute в двух публикациях 1979 года, умудрился назвать аж двух «авторов». На стр. 16 № 8, в интервью Генри Адамса (Henry Adams) с гитарным мастером Хосе Рамиресом (Jose Ramirez) из уст последнего звучит имя Клода Дебюсси: Это аналогия именно Клода Дебюсси, что гитара есть оркестр в миниатюре «It is the analogy of Claude Debussy that the guitar is an orchestra in miniature» (Guitar & Lute Magazine. No. 8, p. 16), а на стр. 37 № 10, в статье Джерри Лобдилла (Jerry Lobdill) о концерте Карлоса Барбоса-Лимы (в рубрике Concert Review), им становится Паганини: «Великий скрипач, композитор и гитарист-любитель Никколо Паганини, говорят, заметил однажды, что гитара есть «оркестр в миниатюре». Никаких сомнений в истинности этого утверждения не оставил Карлос Барбоса-Лима, вышедший в прошлый четверг на сцену театра Парамаунт» (The great violinist, composer and amateur guitarist, Niccolo Paganini is said to have remarked once that the guitar is «an orchestra in miniature». Lingering doubts about the truth of this statement were laid to rest last Thursday evening at the Paramount Theatre when Carlos Barbosa-Lima took the stage) (Guitar & Lute Magazine. No. 10, 1979, p. 37). Забегая немного вперед, заметим, что независимо от того, говорил или нет Дебюсси (1862-1918) нечто подобное, к моменту его рождения выражение уже имело широкое распространение, так что к его появлению он совершенно точно никакого отношения не имеет. Что касается Паганини, то с ним связано несколько интересных высказываний, касающихся гитары, о которых мы поговорим отдельно чуть ниже, но ни в одном из них не говорится о гитаре как об оркестре в миниатюре.

[2] Можно, впрочем, смело утверждать, что оно перешагнуло рамки строго «гитарной» литературы. К примеру, в широко известной 2-томной биографии Берлиоза, написанной известным американским историком культуры Жаком Мартеном Барзеном (Jacques Barzun, 1907-2012) «Берлиоз и век романтизма» (Berlioz and the Romantic Century) встречаем такое примечание: «The instrument that Berlioz mastered, and that he rightly compared to a miniature orchestra, was the classic guitar, equipped with three gut and three silver-wound strings.» (Прим. 3 на стр. 35, по изд.: Columbia University Press, 1969. 1-е изд. вышло в 1949 г.) – «Инструментом, которым мастерски владел Берлиоз, и который он справедливо сравнивал с миниатюрным оркестром, была классическая гитара, оснащенная тремя жильными и тремя витыми струнами, обвитыми серебряной нитью» (выделено нами – В. Т.). Ниже мы еще раз вернемся к этому источнику и поговорим о нем более подробно.
В одной из самых крупных универсальных энциклопедий, издающихся на английском языке, — «Американской энциклопедии» / The Encyclopedia Americana. International Edition. Complete in Thirty Volumes, First published in 1829. — в статье «Гитара», подписанной Ширли Флеминг (1929-2005), в 1967-1991 гг. являвшейся редактором старейшего музыкального журнала США «Музыкальная Америка» (Shirley Fleming, Editor of «Musical America»), утверждается: «В числе композиторов девятнадцатого века, писавших для гитары, Фердинандо Карулли и Мауро Джулиани — оба итальянцы, хотя Джулиани жил в Вене, где его игру услышал Бетховен и в этой связи назвал гитару «миниатюрным оркестром в себе» (Nineteenth century composers who wrote for the guitar include Ferdinando Carulli and Mauro Giuliani — both Italians, though Giuliani lived in Vienna, where Beethoven heard him play and commented that the guitar was a «miniature orchestra in itself») (Grolier Incorporated, 1985. P. 593).

[3] «In 1806 Giuliani settled in Vienna, one of the great musical centres of Europe. There he led a highly successful career as a teacher and recitalist. His musicianship and artistry are said to have inspired Beethoven to say that «The guitar is a miniature orchestra», a comment used by Berlioz years later» (The Classical Guitar. Its Evolution, Players and Personalities Since 1800 by Maurice J. Summerfield. Ashley Mark Publishing Company 2002).

Источник

Оцените статью