Гриффины окей нот окей

Содержание

Томас Харрис — Я — окей, ты — окей
Томас Харрис — Я — окей, ты — окей краткое содержание
Я — окей, ты — окей — читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Я окей и ты окей
Скачать книгу в формате:
Аннотация
Отзывы
Популярные книги
Момент истины (В августе 44-го) Изд.1990
Город костей
Мы с истекшим сроком годности
Матрёнин двор
Портрет Дориана Грея
Приют
Новинки
Гриффины окей нот окей
Войти
Томас Харрис — «Я О’Кей, ты О’Кей».

Томас Харрис — Я — окей, ты — окей

Томас Харрис — Я — окей, ты — окей краткое содержание

«Эта книга — результат поиска ответа для тех людей, которым нужны надежные факты, чтобы понять, как функционирует сознание, почему мы поступаем так, а не иначе, и как перестать делать что-то, если мы этого хотим. Ответ лежит в одном из самых ярких направлений в психологии — трансактном анализе. Он дал новый ответ тем, кто ориентирован скорее на изменение, чем на установление порядка, людям, желающим трансформировать, преобразовать себя. Он реалистичен, поскольку ставит пациента перед фактом, что тот ответственен за все, что случится в будущем, независимо от того, что произошло в прошлом. » Томас Э.Харрис.

Я — окей, ты — окей — читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Самоотвод (вместо предисловия)

Настоящим подтверждаю, что Я, Петровский Вадим Артурович, после непродолжительной дискуссии с самим собой, официально отказываюсь от написания Предисловия к книге Томаса А.Харриса «Я — О’Кей, Ты — О’Кей». Проще говоря, беру самоотвод.

Для будущих англоязычных читателей русского перевода с английского я должен пояснить слово «самоотвод». С пометкой «нов.» (новое), сегодня оно стремительно устаревает в русском. В «Толковом словаре русского языка» Д.Н. Ушакова (М.,1940) самоотвод расшифровывается как «отвод самого себя от общественной работы с выставлением мотивов отказа» (воображаю, с каким недоумением Томас А.Харрис доискивался бы до смысла этих слов, окажись они перед его глазами…).

Ради того, чтобы написать Предисловие к книге самого Харриса, вполне можно было бы отказаться и от гонорара (и тогда эта деятельность смело могла бы быть названа «общественной работой»). Однако общественность потребовала бы от меня еще и «выставить мотивы отказа». Что ж, попробую…

В каждом из нас, — говорю я вслед за Харрисом, а тот вслед за Берном, — в каждом из нас живут три Я: «Родительское», «Взрослое», «Детское» (Р-В-Д). Они совсем не похожи друг на друга, и поэтому каждое из моих Я может придерживаться своего особого мнения.

Итак, между мной и мной только что состоялась дискуссия.

Одна часть меня превратилась в интервьюера (интервьюеры могут быть наивны по-детски, и педантичны по-родительски, но будем считать, что мой повернулся ко мне Взрослым своим Я). Другая же часть меня поочередно раскрывалась перед интервьюером то как Дитя, то как Родитель, то как Взрослый (и они, по-родственному, без обиняков комментировали друг друга).

Первая группа вопросов к Дитя.

Ну как Вам книга? В чем ее своеобразие? Что должно быть отражено, на Ваш взгляд, в Предисловии? И можно ли без него обойтись?

Дитя: «Потрясная книга! Прост-таки бесцелер! На фиг еще какие-то там предисловия?!»

(Немедленный комментарий Родителя: «Нет такого слова «бесцелер». Пишется по-другому. Вместо «на фиг!» следовало бы сказать: «представляется нецелесообразным…» На фиг — вообще неприличное выражение. Знаем мы, что там за фиговым листом. А «Предисловие» было обещано…..Обещал — умри, но исполни!…Назвался груздем, полезай в кузов!…Как повяжешь галстук, береги его, он ведь с красным знаменем…»)

Дитя (вдруг насупясь, и проявляя полную непоследовательность): «А вообще-то скучноватая книга. Все разжевывают как дураку. А и так все понятно. Не то что у Берна. Вот там, например, «попался, сукин сын» — это ПСС, а «почему это случается только со мной?» — это ПЭСТСМ. Вот это вещь!!»

Те же вопросы — к Родителю (как Вам понравилась книга, в чем ее своеобразие, что должно быть отражено в Предисловии, и т. п.).

Родитель: «Книга Харрису удалась. В Предисловии должны быть такие мысли:

1. Т.Харрис ближайший последователь Э.Берна, но ко многому пришел сам. Это — хорошо.

2. В пристойной манере в его книге изложены основы модного на Западе, да и у нас тоже, транзактного анализа. Совершенно отсутствуют нецензурные выражения и ненужные сокращения, которые есть у других авторов. С похвальной основательностью изложено все то, что читателю нужно знать, без чего ему совершенно нельзя.

3. Книга А. Харриса посвящена весьма актуальной проблеме….

КРАТКОЕ ДОХОДЧИВОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ*

(*Взрослый (в сторону): «Краткое, доходчивое и во всех отношениях уступающее оригинальному тексту Харриса»…)

4. Прочитайте книгу — и Вы избавитесь от вредных игр и дурных мыслей. Харрис не прячется за спину авторитетов, и в отличие от Берна, который так и не ответил нам, какая часть личности главная, прямо говорит, какая.

5. Критические соображения:

«Очень жаль, что автор…»

(Взрослый: «Обратите внимание, как сейчас торжествует Родитель: он просто пытается помочь и, как всегда, безупречен!»)

Интервьюер (Родителю): «Спасибо!»

Обращаясь к Взрослому: «Не могли бы Вы…»

Взрослый: «Не затрудняйте себя. Я уловил схему. По-моему, это действительно интересная книга. Автор — будет открытием для читателя. Дар рассказчика и аналитика! Столь редко сочетающиеся академическая точность и терапевтическая нацеленность слова. Там, где у Берна — поэзия, тут — хорошая проза.

Возможно, Вас интересует, в чем состоит личный вклад Т.Харриса в теорию и практику транзактного анализа? Я думаю — это демонстрация того, что развитие личности есть изживание установки «Я не О’Кей» (кстати, согласны ли Вы с Харрисом, что состояние «Я не О’Кей» первично присуще любому ребенку?); интерпретация личностных дисгармоний в терминах Родителя, Взрослого и Дитя; обоснование идеи «освобожденного Взрослого» как вершинной цели психотерапии и воспитания; разработка взгляда на самопонимание как на ключ к освобождению от любых «игр»; разработка технологий организации собственного времени; предъявление образцов транзактной терапии супружества; реализация оригинального подхода к работе с детьми (в том числе и детьми со специальными нуждами); теологические изыскания (на тему о том, «кто исповедует Бога — Дитя или Взрослый») и многое другое».

Интервьюер: У меня еще один вопрос к Взрослому. Если Вы всерьез принимаете тезис автора книги о том, что Взрослому должна принадлежать ведущая роль, то не следует ли сделать радикальные выводы из заключительного обмена репликами?

Взрослый: «И Вы правы… А вывод напрашивается сам собой. Нет никакой надобности в моем Предисловии к книге Харриса. Те, кто слышал о Харрисе, не обязательно знает имя приглашенного комментатора; те же, кто слышал что-либо о комментаторе, наверняка и без того знают о Харрисе».

Итак — самоотвод. Все.

Предисловия не будет!

доктор психологических наук,

член-корреспондент Российской академии образования

В последние годы появилось множество свидетельств растущей неудовлетворенности психиатрией, вызванной ее косностью, дороговизной, спорными результатами и туманной терминологией. Многим она напоминает слепого, ищущего в темной комнате черную кошку, которой там нет. Журналы и ассоциации психического здоровья утверждают, что психиатрические методы лечения — дело хорошее, хотя и непонятно, в чем они заключаются и к чему приводят. На общественность ежегодно обрушиваются потоки слов о психиатрии, однако немного было убедительных фактов, которые бы помогли нуждающемуся в лечении человеку преодолеть карикатурное представление о психиатрах и их таинственных методах.

Источник

Я окей и ты окей

Скачать книгу в формате:

Аннотация

Я — О’Кей, ты — О’Кей

Самоотвод (вместо предисловия) В.А. Петровский

ФРЕЙД, ПЕНФИЛД И БЕРН

РОДИТЕЛЬ, ВЗРОСЛЫЙ И ДИТЯ

ЧЕТЫРЕ УСТАНОВКИ ЖИЗНИ

МЫ МОЖЕМ ИЗМЕНИТЬСЯ

ЧЕМ МЫ ОТЛИЧАЕМСЯ ДРУГ ОТ ДРУГА

КАК МЫ ИСПОЛЬЗУЕМ ВРЕМЯ

Р-В-Д И ПОДРОСТКИ

КОГДА НЕОБХОДИМО ЛЕЧЕНИЕ?

Р-В-Д И МОРАЛЬНЫЕ ЦЕННОСТИ

ОБЩЕСТВЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ Р-В-Д

Для будущих англоязычных читателей русского перевода с английского я должен пояснить слово «самоотвод». С пометкой «нов.».

Отзывы

Ваш отзыв. надо прочитать

Новинки

Михаил Смирнов был простым историком, а затем умер и попал в мир One Piece. Но и там он не жил веч.

Источник

Гриффины окей нот окей

Томас Харрис — «Я О’Кей, ты О’Кей».

Я начала читать эту книгу и неожиданно втянулась в транзактный анализ. Оказалось, это не так страшно, как звучит, а всего лишь о делении внутренней структуры на Родитель — Взрослый — Ребенок. Не уверена, что это лучшая книга, раскрывающая транзактный анализ, но я втянулась и сделала конспект.

Я разобралась во внутренних структурах намного лучше: как они формируются, какую информацию в себе содержат, как влияют на коммуникацию, с чего начинаются ссоры и при чем тут неблагополучное Дитя.

СТРУКТУРА РОДИТЕЛЬ — ВЗРОСЛЫЙ — РЕБЕНОК

Структура Родителя — это свод правил о жизни. Она начинает формироваться с первых дней жизни ребенка. Это наставления, правила и законы, которые ребенок слышал от своих родителей и наблюдал в их собственной жизни. Информация записывается в неизменном виде и без проверки. Это знания о том, что такое хорошо, а что такое плохо, как устанавливать новогоднюю елку, печь торт, тратить деньги. Это все автоматические суждения и установки. Это ожидания, как делятся ответственность и обязанности в паре. Структура Родителя нужна для воспитания собственных детей. Родитель оценивает все вокруг и маркирует «хорошо», «плохо», «полезно», «вредно».

Структура Ребенка хранит весь чувственный опыт человека и тоже формируется с первых дней жизни. Это запись внутренних событий, реакций маленького человека на то, что он видит и слышит. Если ребенка били, его детская часть хранит много ужаса и ненависти. Если ребенок рос в атмосфере любви, заботы и благополучия, у него формируется много положительных записей, на которые он опирается в течение жизни.

Структура Взрослого начинает формироваться с 10 месяцев в результате осознания ребенком того, что реальная жизнь отличается и от «преподанной концепции» Родителя, и от «прочувствованной концепции» Дитя. Взрослый заботится о получении ласки и одобрения. Взрослый формирует «продуманную концепцию» жизни на основе сбора и анализа информации. Взрослый принимает решения на основе данных от структуры Родителя, Ребенка и накопленного опыта самого Взрослого. В сильном стрессе Взрослый может быть ослаблен настолько, что управление передается первичным структурам, например, при провале в травму. Одна из базовых задач психотерапии — дорастить Взрослого.

«Если, попробовав яблоко и почувствовав, что оно невкусное, вы говорите: «Оно плохое» — то это говорит ваш Взрослый. Если вы видите, как кто-то рисует картину, она всем не нравится, и вы говорите: «Она плохая» — это говорит Родитель. Ведь так вы выносите суждение. Если вы выбегаете из игровой комнаты в слезах со словами: «Они меня обижают, они все плохие» — это говорит Дитя».

Само обозначение «из какой структуры я сейчас говорю» активизирует и укрепляет Взрослого.

Каждая структура может быть изолирована. Исключенный Ребенок – человек без чувств, без радости, без спонтанности. Изолированный Родитель – человек без совести, смущения и сожаления. Изолированный Взрослый – человек с чудовищной смесью архаичных представлений и реакций на прежний опыт, постоянным внутренним конфликтом между Родителем и Дитя.

«Неблагополучное дитя» — структура живущая в каждом человеке. Она формируется, когда чувство неблагополучия значительно превосходит положительный опыт. Это характерно для большинства людей, так как у всех было детство — период запретов, требований, беспомощности, зависимости и негативных переживаний даже если родители не грешили грубым пренебрежением, злоупотреблениями и жестокостью.

Эта структура забирает на себя много внимания и ресурса на развитие. Озабоченный своим неблагополучием, человек видит скрытый смысл там, где его нет. Он чувствует, что его не уважают, не ценят того, чего он с таким трудом добился. Кроме того, ощущение неблагополучия возникает при сравнении с теми, кто добился большего. Если б он позволил своему Дитя искренне проявить себя, то, пожалуй, расплакался бы. Но он идет другим путем и провоцирует конфликты, соревнования «Кто круче», «Мое лучше, чем твое», “да, но” и прочие игры по Берну. На самом деле ребенок ощущает: «Я не столь хорош, как ты» и соревнование — это активная оборона, направленная на достижение равновесия. Игры исключают близость.

ЖИЗНЕННЫЕ УСТАНОВКИ ОТНОСИТЕЛЬНО СЕБЯ И ДРУГИХ.

В транзактном анализе выделяются четыре жизненные установки относительно себя и других, которых может придерживаться личность. Состояние «я — окей» — это элемент благополучия, который появляется в результате поглаживаний, которых больше, чем опыта неблагополучия.

1. Я не ок, вы ок — базовое решение ребенка, так как он маленький, беспомощный, беззащитный, неловкий, во власти взрослых, неполноценный по сравнению с родителями — большими, сильными, ловкими и правильными. Это путь унижения и отчаяния, человек пытаются заслужить ласку и поглаживания, чтобы стать окей, но это недостижимо. «Что бы я ни делал, я все равно не в порядке».
На втором-третьем году жизни эта установка закрепляется или меняется на одну из следующих двух.

2. Я не ок, вы не ок. Если мать в послеродовой депрессии, неласковая, поглаживает ребенка лишь по необходимости, то с началом хождения ребенок практически полностью лишается поглаживаний, зато получает много 1) ушибов и ссадин от исследования мира и 2) упреков и наказаний от матери. Маленький человек теряет надежду и уходит в самоизоляцию, мечтая вернуться в младенческое состояние, где были единственные поглаживания — уход и кормление. В будущем человек интерпретирует всех «вы не окей» и отвергает даже искренние поглаживания. С этой установкой Взрослый практически не развивается и в психотерапии до него сложно добраться. Ты плохой и я плохой, нас обоих надо уничтожить».

3. Я ок, вы не ок. Формируется, если с ребенком жестоко обращались и одному ему было лучше, чем с родителями. Если маленького человека избивали до переломов ребер, а в одиночестве он мог зализать раны и восстановиться. Оставьте меня, и мне станет хорошо. Со мной все в порядке. Вы снова будете меня бить! Вы плохие! Я — окей, а вы — нет».

4. Я ок, вы ок. Первые три установки — бессознательные. Четвертая — осознанная, принимается в результате осмысленного решения, включает расширенную информацию о себе о Других, в том числе переоценку детского опыта. Это позиция, а не ощущение. Невозможно стереть записи неблагополучия в Ребенке, но можно накопить опыт благополучия. Терапия помогает придти к этой установке.

КАК СФОРМИРОВАТЬ СИЛЬНОГО ВЗРОСЛОГО

1. Научитесь распознавать свое Дитя, все его уязвимые места, страхи, основные способы выражения чувств.

2. Научитесь распознавать своего Родителя, его наставления, предписания и фиксированные установки, а также основные формы проявления этих наставлений, предписаний и установок.

3. Общаясь с другими людьми, будьте внимательны к их Дитя, обращайтесь к нему, поощряйте и оберегайте его, с пониманием относитесь к его потребности в самовыражении, а также к отягощающему его неблагополучию.

4. Иногда, если это необходимо, лучше про себя сосчитать до десяти, чтобы дать Взрослому время на обработку поступающих данных, на различение требований реальности и реакций Родителя и Дитя.

5. Если сомневаешься, воздержись. Никто не осудит вас за то, чего вы не говорили.

6. Разработайте собственную систему ценностей. Без этической опоры невозможно принимать решения.

ВНЕШНИЕ ПРИЗНАКИ РОДИТЕЛЯ, РЕБЕНКА И ВЗРОСЛОГО:

Признаки Родителя: нахмуренный лоб, поджатые губы, указующий жест пальцем, суровый взгляд, топанье ногой, руки “в боки” или скрещенные на груди, заламывание рук, цоканье языком, вздохи, поглаживание другого по голове. Оценочные, критические или одобрительные слова, направленные на оценку другого человека, основанную не на суждении Взрослого, а на автоматической архаичной реакции. Слова: “должен, следует, навсегда, никогда, хорошо, плохо, правильно, глупо, надо”. Родитель часто высокомерен и надменен.

Признаки Ребенка в большинстве невербальные: слезы, дрожащие надутые губы, высокий хныкающий голос, закатывание глаз или потупленный взор, пожимание плечами, передразнивание, бурный восторг или хохот, поднятая рука как просьба разрешения высказаться, кусание ногтей, ковыряние в носу, ерзанье, хихиканье. Слова: “хочу, желаю, это не я (сделал), не мое дело, когда я стану старше, больше всего, лучше, лучше всех” и сюсюканье.

Признаки Взрослого: нейтральность, лицо обращено прямо вперед. Слова: “ кто, что, где, когда, почему и как, сколько, каким образом, по сравнению, верно, неверно, вероятно, возможно, неизвестно, очевидно, по-моему и т.п.” Все эти слова выступают проявлениями процесса обработки информации Взрослым. Когда произносятся слова «по моему мнению», то мнение может проистекать от Родителя, но само утверждение принадлежит Взрослому, поскольку оно определяется как мнение, а не как факт.

Если на диаграмме Р-В-Д стимул и реакция представляют собой параллельные линии, то транзакция является взаимодополняющей и может длиться бесконечно (верхний ряд).

Перекрестные транзакции приводят к противоречиям и столкновениям, могут вылиться в шумную перебранку и ссоры (нижний ряд). «Где ты купил это мясо?» — «А что, оно — плохое?», “Уберись в комнате!” — “Не приказывай мне!”, “Мне нужно сегодня закончить доклад.” — “Вечно ты все откладываешь на последнюю минуту!”

Маниакально-депрессивное расстройство формируется, когда ребенка ругают и хвалят непоследовательно. В структуре Ребенка записано и приподнятое настроение маниакальной фазы, и апатия депрессивной, которые формируются от сильного поощрения и жестокого отвержения матерью.

Фазы сменяют друг друга непредсказуемо, поскольку непредсказуемым было наказание или поощрение со стороны родителей, оно не зависело от поведения ребенка, а только от настроения родителя. Ребенок пытается понять, как себя вести, чтобы быть окей, но это невозможно, так как вчера смеялись, сегодня за это наказали.

ЦИТАТЫ (осторожно, много):

Все наблюдаемые ребенком действия родителей и все сказанное ими и услышанное ребенком записывается под рубрикой Родитель.

Сведения, объединенные под эгидой Родителя, были восприняты и записаны «непосредственно», без проверки. Положение маленького ребенка, его зависимость и неспособность строить словесные смысловые конструкции определяли невозможность для него истолковывать, корректировать или изменять. Поэтому, если родители постоянно ссорились, их борьба записывалась вместе с тем ужасом, который испытывал ребенок, когда на его глазах два самых важных для него человека были готовы друг друга уничтожить, и не существовало возможности включить в запись тот факт, что отец был пьян из-за серьезных неприятностей в делах, или мать была вне себя, обнаружив, что снова беременна.

В коллекцию Родителя записываются все наставления, правила и законы, которые ребенок слышал от своих родителей и наблюдал в их собственной жизни. Они охватывают все, начиная от обращений родителей к ребенку в самом раннем возрасте, интерпретированных им невербально по интонации, выражению лица, ласкам и отсутствию таковых, до сложных вербальных правил и предписаний, устанавливаемых родителями по мере того, как маленькая личность становится способной понимать слова. В этом хранилище записей имеются тысячи «нет», адресованных ребенку, едва начавшему ходить, постоянно повторяемые «нельзя», выражение боли и ужаса на материнском лице, когда его неловкость навлекает позор на семью из-за разбитой антикварной вазы тети Этель.

Эти примеры — сдерживание, принуждение, иногда разрешение, но чаще запрещение — жестко введены как многотомное собрание информации, существенной для выживания индивидуума в окружении группы, начиная с семьи и охватывая сменяющие друг друга группы в процессе жизни.

Многие данные Родителя проявляются в повседневной жизни в понятиях «как»: как забивать гвоздь, как убирать кровать, как есть суп, как высморкать нос, как поблагодарить хозяйку, как обменяться рукопожатием, как сделать вид, что никого нет дома, как сложить банное полотенце или как наряжать рождественскую елку. Все эти данные усваиваются в процессе наблюдения за родителями. Это полезные сведения, которые дают возможность маленькому человеку научиться действовать самостоятельно. Позднее (когда Взрослый станет опытнее и свободнее в оценке Родителя) эти рано усвоенные способы действия могут быть переоценены и заменены лучшими, более соответствующими изменившейся реальности. Личность, для которой первые инструкции сопровождались воздействием суровой силы, может затрудняться переоценить старые способы, и потому упорно держаться за них, даже если они уже бесполезны, тем самым продолжая эстафету принуждения и повинуясь предписанию делать только так, а не иначе.

Это запись внутренних событий, реакций маленького человека на то, что он видит и слышит.

Преобладающим побочным продуктом запретительного воспитательного процесса являются негативные переживания. На их основании маленькая личность рано заключает: «Я не в порядке». Мы называем такого рода самооценку неблагополучием или неблагополучным Дитя. Такое заключение, а также длительное переживание безрадостных чувств, которые приводят к нему и подтверждают его, постоянно записываются в мозгу и не могут быть стерты.

Подобно Родителю, Дитя является состоянием, в которое личность может переходить почти в любой момент его текущих транзакций. И сегодня с нами может случиться множество вещей, которые воссоздают ситуацию детства и вызывают такие чувства, какие владели нами тогда. Мы часто оказываемся в ситуациях неразрешимой альтернативы, когда мы загнаны в угол — либо реально, либо лишь в нашем восприятии своего положения. Подобные ситуации, как мы говорим, «затрагивают Дитя» и вызывают всплеск испытанных ранее чувств фрустрации и отвержения, и в нас снова оживает обновленная версия детской депрессии.

Но есть и светлая сторона: Дитя является также огромным хранилищем позитивных сведений. В нем процветают творчество, любознательность, желание исследовать и узнать, стремление потрогать, почувствовать и испытать, а также записи удивительных свежих чувств первых открытий. Дитя содержит записи множества восторженных «агапереживаний», первых в жизни маленькой личности: первый глоток воды из садового шланга, первое поглаживание мягкой шерстки котенка, первое уверенное удерживание соска материнской груди, впервые в ответ на его щелчок выключателем зажигается свет, впервые кусок мыла преображается в подводную лодку, снова и снова возникает стремление ко всему этому вернуться. Переживания радости, связанные с этими событиями, также записываются. Наряду со всеми записями неблагополучия, имеется контрапункт, ритмичное материнское укачивание, приятная мягкость любимого одеяла, длительная положительная реакция на благоприятные внешние события (если ребенок действительно любим). Все это также может быть воспроизведено в транзакциях сегодняшнего дня.

Десятимесячный ребенок открывает, что он способен что-то делать по собственному намерению и замыслу. Такая самоактуализация закладывает основы Взрослого.

Информация Взрослого накапливается в результате осознания ребенком того, что реальная жизнь кое-чем отличается и от «преподанной концепции» Родителя, и от «прочувствованной концепции» Дитя. Взрослый формирует «продуманную концепцию» жизни на основе сбора и анализа информации.

Взрослый в первые годы жизни еще слаб и незрел. Его легко «вывести из строя» приказами Родителя или страхами Дитя. В большинстве случаев Взрослый, несмотря на все препятствия на его пути, продолжает существовать и функционирует все более и более эффективно по мере того, как идет процесс созревания.

Взрослый в принципе занимается преобразованием стимулов в единицы информации, обработкой и систематизацией этой информации на основе прежнего опыта. Он отличается от Родителя, который по природе своей подражателен и стремится к соблюдению заимствованных норм, а также от Дитя, которое склонно реагировать более резко на базе дологического мышления и плохо дифференцированных или искаженных восприятий. Благодаря Взрослому, маленький человек начинает различать жизнь, преподанную и демонстрируемую ему (Родителем), жизнь, какой он ее переживает, желает и воображает (Дитя) и жизнь, постигаемую им самим (Взрослый).

Взрослый является как бы компьютером, который выдает решения после обработки информации, полученной из трех источников: Родителя, Дитя, а также той информации, которую накопил и накапливает сам Взрослый. Одна из наиболее важных функций Взрослого состоит в изучении данных Родителя, в оценке их правильности и пригодности к настоящему времени и затем в принятии или отвержении их, в оценке данных Дитя — соответствуют ли они настоящему или же устарели, поскольку являются реакцией на устаревшие данные Родителя. Цель состоит не в том, чтобы отказаться от Родителя и Дитя, а в том, чтобы свободно изучать данные этих компонентов. Взрослый, говоря словами Эмерсона, «не должен быть связан именем добродетели, а должен исследовать, добродетель ли это», или порок, если ранее принято решение — «у меня не все в порядке».

Важно подчеркнуть, что проверка данных Родителя не стирает записей неблагополучия, которые зафиксировало Дитя. Мать убеждена, что единственный способ удержать трехлетнего Джонни вдали от улицы — это отшлепать его. Он не понимает опасности. Его реакция включает страх, гнев и недовольство, и ни малейшего понимания того факта, что мать любит его и оберегает его жизнь. Регистрируются, записываются лишь страх, гнев и фрустрация. Эти чувства не стираются более поздним осмыслением ее правоты, пониманием того, почему в детстве было зарегистрировано столь много записей неблагополучия, однако таким образом можно освободиться от продолжающихся повторных проигрываний в настоящее время. Мы не можем стереть запись, но в нашей власти ее не включать.

Непрерывная работа Взрослого состоит, таким образом, в проверке старой информации, ее пригодности или непригодности, и вторичного ввода ее для будущего использования. Если эта работа идет гладко и налицо отсутствие конфликта между преподанным и реальным, то компьютер освобождается для новой важной работы, творчества.

Однако наши наблюдения как над маленькими детьми, так и над самими собой — уже взрослыми людьми — убеждают нас, что чувство неблагополучия значительно превосходит положительные чувства. Поэтому, мы полагаем справедливым утверждение, что каждый несет в себе неблагополучное Дитя.

Если ранний опыт ребенка включал беспрепятственное исследование горшков и кастрюль, земли, в которой растут маргаритки, если у него были домашние животные и друзья, если он ездил летом на ферму, слушал рассказы по вечерам, участвовал в традиционных праздниках, манипулировал игрушками, слушал пластинки, вел открытые и дружеские беседы с родителями, которые никуда не спешили, — такой ребенок обладает гораздо более богатым набором данных в Родителе и имеет намного больший запас положительных эмоций в Дитя, чем тот, которого изолировали или чрезмерно опекали.

В тот знаменательный день, когда пятилетний малыш мужественно переступает порог детского сада, он берет с собой около 25 000 часов «двухдорожечной записи». Одна дорожка — это его Родитель, другая — его Дитя. Кроме того, он располагает прекрасным компьютером, который может тысячами выдавать блестящие идеи и решения, если только он не задействован полностью на разрешение проблемы неблагополучия.

Жизнерадостный и сообразительный ребенок — это тот, кто получал достаточно ласки и одобрения, кто научился доверять своему Взрослому и использовать его, кто знает, что его Родитель — о’кей и останется таковым, даже если сам он испытает ощущение неблагополучия. Он освоил свойственное Взрослому искусство компромисса (хотя иной раз от него можно ожидать и возврата к примитивным реакциям), он приобрел уверенность, достигаемую за счет успешного решения разных проблем, его самоощущение положительно. На другом полюсе — застенчивый, замкнутый ребенок, у которого 25 000 часов записи заполнены какофонией окриков и критики на фоне низкого навязчивого ритма неблагополучия. У него тоже есть прекрасный компьютер, но толку от него мало.

Всегда следует помнить об изначальном влиянии неблагополучия. Правило таково: «Если не уверен, то лучше одобряй.» Это позволит успокоиться испуганному, встревоженному Дитя, пока Взрослый осваивает действительность.

МАНИАКАЛЬНО- ДЕПРЕССИВНОЕ РАССТРОЙСТВО

Маниакально- депрессивное расстройство — это состояние, при котором настроение меняется столь резко и поведение искажается настолько, что Взрослый утрачивает над этим контроль. При этом он не может регулировать поведение, и не в силах выяснить причину перемены настроения.

В маниакальной стадии человек испытывает эйфорию, чувствует себя полным энергии и блаженства. При этом он может становиться болтливым или агрессивным. Кажется, что его Дитя вырвалось на свободу, и Родитель не имеет на него никакого влияния.

В конце концов он успокаивается, и начинается стабильный период, который может длиться довольно долго. В это время Взрослый регулирует его поведение, которое выглядит вполне реалистичным и адекватным.

Затем без какой бы то ни было видимой причины человек впадает в глубокую депрессию. Ощущение благополучия развеивается столь же загадочным образом, как и появилось. Жизнь кажется пустой и никчемной, вся энергия растрачена, а Родитель занимает место строгого критика и надзирателя. Взрослый снова не у дел, и человек утрачивает дееспособность, погружаясь в депрессию.

Дабы понять, что происходит в рамках маниакально-депрессивного цикла, необходимо уяснить, что приподнятость в маниакальной фазе и подавленность в депрессивной представляют собой ощущения, запись которых хранит Дитя. И то, и другое — реакции на те архаичные данные, которые записаны в Родителе. В обеих фазах внутренний диалог осуществляется между Родителем и Дитя. На депрессивной стадии Родитель подавляет, на маниакальной — потакает.

Маниакально-депрессивная личность не отдает себе отчета в том, что вызывает подъем или спад, как это и было в детстве. Настроение непредсказуемо, поскольку непредсказуемым было наказание или поощрение со стороны родителей.

Тот факт, что в маниакальной фазе воспроизводятся переживания чего-то очень хорошего, вероятно, свидетельствует о том, что родитель (как правило — мать, поскольку ее влияние в первые два года жизни преобладает) наряду с суровым отвержением демонстрировал ребенку и сильное поощрение. Реакции матери при этом зависели не столько от того, что делал ребенок, сколько от ее собственных перемен настроения или личностных метаморфоз.

Представьте себе, как трудно двухлетнему человечку понять, что происходит, когда мать вдруг резко преображается из одной личности в совершенно другую. Таким переменам есть много причин. Одна из них — алкоголизм. Мать «навеселе», она ласкает ребенка и тискает его так, что он начинает вопить. Она играет с ним в догонялки, подбрасывает его в воздух. Она хватает кошку за хвост и истерично хохочет. Жизнь прекрасна! Затем хмель проходит. На протяжении нескольких часов ребенок забыт. Он голоден. Он опустошен. Матери рядом нет. Поощрение кончилось. Как его вернуть? Что же случилось? Он не знает. Потом мать просыпается с похмелья. На ребенка она не хочет и смотреть. Она отталкивает его. Он плачет и бросается к ней. Она бьет его. Что случилось? Что он такого сделал? Ведь все было так хорошо. А теперь все так плохо. Он заставляет себя заснуть. Наступает следующий день. Мать снова весела. Все повторяется. Вчера вечером было плохо. Но сейчас снова хорошо. Но, конечно, и на этот раз опять будет плохо. Не знаю почему, но такой момент настанет и все переменится. Все ужасно хорошо (мания) и ужасно плохо (депрессия). «Ужасно» касается обеих стадий, поскольку перемена наступит резко, внезапно и непредсказуемо.

Возможное решение состояло бы в попытке ублажить родителя: «Я могу быть о’кей, если. » Но это «если» постоянно меняется. (Вчера вечером я таскал кошку за хвост, а мать смеялась и ласкала меня. Сегодня утром я сделал то же самое, и она меня побила.) По мере того, как ребенок растет, такие непоследовательные реакции все более существенно подкрепляются.

Как и при лечении эмоциональных расстройств, в данном случае необходимо привлечь Взрослого к анализу переживаемых чувств и побудить его задаться вопросом: «Почему?»

Когда Дитя успокаивается, Взрослый начинает функционировать, и ему уже можно помочь распознать причины его «необъяснимых» перепадов настроения. С самого начала ребенок зависел от «них». Теперь человек должен осознать: то, что он делает, определяет поощрение или порицание. Награда и наказание сегодня могут быть не столь ощутимы, как в детстве: поощрение может не вызывать маниакального подъема, а порицание — депрессивного спада. Но главное — что он освободился от страха перед непредсказуемостью, который присутствует даже в маниакальной фазе.

Взрослый формируется позже, чем Родитель и Дитя, и на протяжении жизни сталкивается с немалыми трудностями. Основные сферы влияния принадлежат Родителю и Дитя, которые имеют тенденцию автоматически реагировать на стимулы. Таким образом, повышенная чувствительность к сигналам Родителя и Дитя — первый шаг на пути к усилению Взрослого. Пробуждение чувств является сигналом того, что затронуто Дитя. Понимать собственное Дитя, чувствовать, когда активизируется ощущение неблагополучия, — вот первое условие вступления Взрослого в процесс обработки информации. Если предостеречь себя — «Это говорит мое неблагополучное Дитя» — то становится возможным удержаться от проявления чувств в действии. Обработка этой информации требует времени. Сосчитать до десяти — хороший способ задержать автоматическую реакцию, чтобы дать возможность Взрослому взять транзакцию под свой контроль.

«Если сомневаешься, воздержись» — вот хороший способ задержать архаичные и деструктивные реакции Дитя. Аристотель утверждал, что истинная сила заключается в том, чтобы удерживаться от применения силы. Сила Взрослого также заключается в самообладании — в способности воздержаться от автоматических реакций Родителя и Дитя покуда Взрослый планирует приемлемую реакцию. Подобным образом выявляются и сигналы Родителя. При обработке данных Родителя следует заложить в компьютер определенные вопросы Взрослого: Верно ли это? Применимо ли? Допустимо ли? Откуда я почерпнул эту мысль? Каковы доказательства?

Взрослому следует присмотреться к данным, поступающим от Дитя. Почему он так напуган? Почему дрожат руки? Реальна ли угроза? Уместен ли его страх? Или он был оправдан лишь тогда, когда ему было три года? Он может объективно опасаться бесчинств и насилия. Человека, конечно, могут убить, но необходимо различать страх, вызванный нынешней ситуацией, и тот страх, который он испытывал в возрасте трех лет. Страх трехлетнего ребенка гораздо сильнее. Понять страх трехлетнего ребенка необходимо, чтобы освободить Взрослого для анализа новых данных. Этот страх — архаичный страх перед всемогущим Родителем — заставляет человека быть предвзятым. Ему страшно вести себя иначе. Так возникает искажающее наслоение на Взрослого, допускающее принятие данных Родителя в качестве истинных.

Целью психотерапевтического лечения является восстановление способности свободно изменяться. Такая свобода проистекает из осознания того, что такое Родитель и Дитя, и как их данные влияют на транзакции в настоящее время. Она также требует истинного знания о мире, в котором живет человек. Свобода подразумевает знание того, что каждый, с кем мы общаемся, имеет своего Родителя, Взрослого и Дитя. Она требует настойчивого изучения не только доступных, но и неизведанных сфер, которые наилучшим образом могут быть описаны в терминах вероятностного прогнозирования — еще одной функции Взрослого.

Забитый ребенок — потенциальный убийца. Это ребенок, которого били постоянно и жестоко, так, что на нем не осталось живого места. Какие записи осуществляют Дитя и Родитель этого маленького человека, когда он подвергается истязаниям? Дитя заполняется записями панического ужаса и ненависти. Сопротивление этому кошмару (поставте себя на его место!) вытесняется вовнутрь: «Будь я такой же большой, как вы, я б вас убил!» Так происходит сдвиг к психопатической установке «Я в порядке — вы не в порядке». Родитель же фиксирует допустимость жестокости, вплоть до убийства, а также подробные предписания, как это делать. Впоследствии такой человек в определенных обстоятельствах может воспроизвести старые записи. Его Дитя жаждет крови, Родитель позволяет.

Разумеется, детей бьют по-разному. Я глубоко убежден, что любое физическое насилие порождает ответную жестокость. Оно делает запись: «Когда ничего больше не остается, бей!» И последним доводом выступает насилие. Ненасилию нельзя научить с помощью насилия.

Родители должны понять, что физическое наказание — это проявление Дитя и не является позитивным средством достижения дисциплины.

Не существует абсолютных заповедей за исключением той, что недопустимо пользоваться человеком как вещью, в том числе самим собой.

Если человек растянет связки на ноге, то будет ходить прихрамывая, пока нога сама не заживет. Но даже хромая, он способен передвигаться. Если же он сломает ногу, то ее необходимо зафиксировать в опоре, пока не срастется кость. Одно дело — травма, другое — увечье. В первом случае медицинское вмешательство желательно, во втором — необходимо. Лечение эмоциональных расстройств можно рассматривать аналогичным образом. Взрослый компонент личности может быть травмирован записями прошлого, но при этом он может сохранять способность преодолевать свои затруднения и без лечения. Психотерапевтическое вмешательство лишь облегчит его задачу. Но он и сам в состоянии справиться. Но у некоторых людей Взрослый травмирован настолько, что они теряют дееспособность. Они травмированы постоянными неудачами или парализованы чувством вины. Иногда этому сопутствуют физические симптомы. Матери утрачивают способность выполнять свою материнскую роль, рабочие не могут работать, дети бросают учиться, а поведение некоторых людей нарушается до такой степени, что они преступают закон. Этим людям нужно психотерапевтическое лечение, которое, впрочем, может быть в чем-то полезно каждому.

Источник

Гриффины окей нот окей

Томас Харрис — Я — окей, ты — окей

Томас Харрис — Я — окей, ты — окей краткое содержание

Я — окей, ты — окей — читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Я окей и ты окей

Скачать книгу в формате:

Аннотация

Отзывы

Популярные книги

Момент истины (В августе 44-го) Изд.1990

Город костей

Мы с истекшим сроком годности

Матрёнин двор

Портрет Дориана Грея

Приют

Новинки

Гриффины окей нот окей

Войти

Томас Харрис — «Я О’Кей, ты О’Кей».