Музыка Густаво Сантаолальи как фундамент сеттинга The Last of Us
Пережить можно даже армагеддон. Главное — подобрать правильную музыку.
Впервые этот мальчуган из аргентинского городка Эль-Паломар взял в руки гитару в пятилетнем возрасте. То был август 1956-го года. Шестиструнный подарок от заботливой бабушки пришёлся юнцу по душе, и с тех самых пор он ни на секунду не расставался с любимым инструментом. На десятом году жизни малец довел до белого каления своего учителя музыки, никак не поспевавшего за внеурочными изысканиями одаренного ребенка. «Я ухожу», – лаконично заявил горе-преподаватель, оставив мальчика один на один со своим необычайным талантом.
Впрочем, самообучение влияет на будущего маэстро благоприятно. Паренек пробует писать собственные песни, до дыр заслушивает пластинки с треками The Beatles, The Rolling Stones и The Kinks, в двенадцать лет собирает группу, а уже в шестнадцать подписывает первый контракт со звукозаписывающей студией. Его коллектив с незамысловатым именем Arco Iris привлекает внимание продюсеров незаурядным стилем, сочетающим традиционные латиноамериканские мотивы и бодрые рок-н-ролльные риффы. Молодые музыканты уверенно покоряют отечественные радиостанции и дают забойные концерты на просторах родной страны, коротая время между репетициями в кабаках или в стенах полицейского участка. Тут уж ничего не попишешь, ведь в семидесятые бравых аргентинских копов обязывали бить тревогу всякий раз, едва они заприметят на улице подозрительного субъекта с длинными волосами и гитарным чехлом за спиной.
В какой-то момент нашему герою осточертело примерять на себя роль отбитого криминального элемента, не имея за пазухой ни выкуренного косяка, ни даже бутылки с напитком покрепче. Потому, аккурат к наступлению двадцать седьмого дня рождения, уже экс-фронтмен Arco Iris пакует вещички и садится на первый же самолет, что сможет отвезти его в Соединенные Штаты. Уж где-где, а в солнечном Лос-Анджелесе, охваченном волной панк-рока и альтернативы, набравшийся студийного опыта исполнитель явно отыщет, где бы развернуться.
Весьма насыщенный отрывок биографии, не правда ли? Вполне тянет на неплохой сценарий для фильма. С той лишь оговоркой, что во вступительных титрах хочешь-не хочешь, а придется вывесить пометку «основано на реальных событиях».
Да-да, вы всё правильно поняли. Заголовок-то, небось, прочитать уже успели. Речь в данном материале пойдет о музыке Густаво Сантаолальи – гитариста-виртуоза, композитора и продюсера, успевшего на закате седьмого десятка поработать и с режиссерами-оскароносцами, и с разработчиками из Naughty Dog. С последними дела обстоят ещё интереснее по двум причинам. Во-первых, работа с командой Нила Дракманна – единственный на сегодняшний день для сеньора Густаво опыт работы в сфере интерактивных развлечений. Во-вторых, музыку он писал не абы для чего, а для дилогии The Last of Us – одной из самых значимых видеоигровых франшиз ушедшего десятилетия.
Но что отличает стиль Сантаолальи от десятков других исполнителей? Какими принципами он руководствуется при написании саундтреков к фильмам? И насколько успешно применяет опыт, полученный в киноиндустрии, создавая акустический пейзаж постапокалиптических США в проектах от Naughty Dog? Заинтересованы? Что ж, тогда мы отправляемся в полет.
Ненадолго вернемся к тому моменту, когда Сантаолалья покинул Аргентину. Оказавшись в Штатах, он был вынужден выстраивать карьеру с нуля. Путь к заветной Американской Мечте оказался на удивление тернистым. Какими только сюрпризами нелегкая не одаривала подающего большие надежды артиста. Впереди его ждали с десяток заброшенных и не доведенных до ума проектов, переговоры с именитыми лейблами, выпуски сольных пластинок, коллаборации с мэтрами латинской музыки, обкатка новых стилей и бесконечные эксперименты с устройством музыки. Словом, Сантаолалья был доволен образом жизни вольного музыканта-эмигранта. Возможно, так бы оно и продолжалось, однако нелегкая распорядилась умениями аргентинца весьма неожиданным образом.
Одним жарким калифорнийским днём 1999-го года на телефон музыканта поступил звонок от режиссёра Майкла Манна, в то время занятого на производстве биографической драмы «Свой человек» с Расселом Кроу и Аль Пачино в главных ролях. Постановщик оказался большим поклонником творчества Густаво, потому и обратился к своему кумиру напрямую, без агентов и посредников. Манн просил всего-ничего – право на использование композиции Iguazu в одной из ключевых сцен фильма. Композитор, недолго думая, дал свое согласие, тем самым распахнув перед собой двери в Голливуд.
Артист с детства обожал кино, а в школьные годы планировал выучиться на режиссера, пока окончательно не закрепился на музыкальном поприще. Впрочем, мальчишеское желание поучаствовать в съемках с возрастом никуда не пропало, а дебютное появление в «Своем человеке» привлекло немало внимания к персоне Сантаолальи. Первым до него достучался тогда ещё неприметный мексиканский радио- и телеведущий Алехандро Гонсалес Иньярриту. Будущий фаворит Американской киноакадемии, подаривший современному зрителю «Бердмена» и «Выжившего», предложил Густаво написать саундтрек для его дебютной картины — «Сука-любовь». Несложно догадаться, что и в этот раз музыкант не отказался от интересной работы.
В конце концов, лента, сверху-донизу увешанная «пальмовыми веточками» с престижных кинофестивалей, дала уверенный старт карьере мексиканского режиссера. Дуэт Иньярриту-Сантаолалья ещё не единожды докажет свою заоблачную компетентность в области фильмостроения, а труды аргентинского исполнителя оценит множество киноделов. Некоторые из них, как, например, бразилец Уолтер Саллес («Че Гевара: Дневники мотоциклиста») и тайванец Энг Ли («Горбатая гора»), даже предложат взаимовыгодное сотрудничество. Ну, а там и до клича со стороны Нила Дракманна с Брюсом Стрейли совсем недолго ждать остается.
В эти годы и начали формироваться наиболее важные стилеобразующие элементы музыки Сантаолальи. Не стоит забывать, что со школьной скамьи и вплоть до начала нулевых, композитор пребывал в состоянии перманентного поиска уникального звучания. Эксперименты, эксперименты и ещё раз эксперименты. Потому мы и посвящаем львиную долю нашего рассказа «голливудскому периоду» в творчестве сеньора Густаво. Именно тогда его былые знания и навыки столкнулись с продакшеном доселе невиданного уровня трудозатратности.
Музыка Сантолальи, служащего на благо ремесленников Фабрики Грёз, напоминает смесь из эклектичного фолка и депрессивного блюза. Холодное бряцание по струнам, чье звучание усиленно аппаратной задержкой, создает поистине гнетущую атмосферу. В отдельных случаях, когда драматургия требует более позитивного настроения, исполнитель наращивает на скелет своих тоскливых композиций элементы кантри и инди-рока с щепоткой неагрессивного индастриала. Музыкант словно замедляет оживленные латинские ритмы, тем самым концентрируя внимание зрителя в кинозале и создавая легко узнаваемую гармоническую структуру.
От хроник покорения Голливуда мы переходим к бытности Сантаолальи в качестве сотрудника Naughty Dog. Благо, что приход в индустрию интерактивных развлечений не вынудил композитора деформировать свой выдающийся стиль. Поэтому черты, присущие композициям Густаво из кино, можно также смело экстраполировать и на саундтрек The Last of Us.
Собственно, каков он, этот самый саундтрек? Когда человека просят описать ту или иную музыку парой слов, то в ход, как правило, пускают эпитеты и сравнения, многие из которых не могут похвастаться какой-никакой конкретикой. В отношении к адскому звучанию Мика Гордона в новых частях DOOM будут применять слова «энергичный», «брутальный», «зубодробительный» и «крышеснонсный», песни Акиры Ямаоки из первых Silent Hill нарекнут «сентиментальными», «пронзительными» или «интимными», а могильный эмбиент Йеспера Кюда в Hitman нет-нет, а сопоставят с концептуальной электронщиной Трента Резнора и Аттикуса Росса – постоянных композиторов Дэвида Финчера.
Куда яснее дела обстоят с аудиоматериалами, подготовленными Сантаолальей для дилогии The Last of Us. Проще всего будет описать его композиции наречиями «минималистично» и «естественно». Это не только вторит драматургическим принципам сценариста Нила Дракманна, но и складно рифмуется с реалиями здешнего сеттинга. Посреди руин цивилизации, в этот раз оказавшейся на пороге гибели из-за паразита кордицепса, нет места для условностей и излишеств, в том числе и для симфонического оркестра. В TLoU Naughty Dog стараются, в первую очередь, рассказать увлекательную и эмоциональную историю об утратах, отцовской любви, самопожертвовании и ответственности, потому подход к созданию игровой музыки будет соответствующим: крайне утилитарным, но всё ещё открытым для экспериментов.
В проектах франшизы преобладает аскетичное звучание, работающее в паре с долгими паузами и ненавязчивыми партиями на струнных инструментах. Во-первых, это не отвлекает игрока от сюжетных моментов. Во-вторых, отлично дополняет выстраиваемую картину мира, где человеческая жизнь может оказаться в разы менее ценной, нежели вскрытая банка тушенки. Реалистичному концу света даешь реалистичное музыкальное сопровождение. И чем меньше инструментов будет задействовано одновременно, тем лучше. Сантаолалья выстраивает функциональные и чувственные тембры, чтобы и стычки с рейдерами казались напряженными, и слезу не было бы зазорно пустить во время особо трагичных эпизодов.
Нельзя обсуждать творчество Сантаолальи, не уделив должное внимание музыкальным инструментам, а именно фаворитам композитора, пламенной любовью к которым преисполнено каждое интервью с его участием. С какими бы масштабными проектами ему не приходилось работать и какую обширную техническую базу не представляли наниматели, музыкант никогда и ни за что не предаст своих лучших друзей: акустическую гитару и ронроко. Без них не обходится ни один перформанс артиста. Если с первой всё предельно ясно, то диковинный инструмент, давным-давно случайно обнаруженный Густаво в лавке старьевщика в центре Буэнос-Айреса, для многих окажется вещью незнакомой.
Ронроко является редкой разновидностью чаранго – распространенного в Андском регионе Южной Америки щипкового инструмента из семейства лютневых. Традиционно он снабжается декой из панциря броненосца и имеет в наличии пять сдвоенных струн. Выдаваемые ими ноты крайне быстро затихают, что идеально подходит для воспроизведения резких латиноамериканских музыкальных фраз. Ронроко же, по большому счету, отличается от чаранго лишь пониженным музыкальным строем и в разы ослабленным натяжением струн. Благодаря этому инструмент генерирует более продолжительный звук, что порождает необычайно мягкий тембр при игре без медиатора.
Сантаолалья орудует ронроко, используя «пальцевые» техники игры на гитаре. В отдельных случаях такой подход даже позволяет ему в одиночку имитировать струнный дуэт. Его руки довольно быстро привыкли к этой экзотической игрушке, о чем свидетельствует выход инструментального альбома Ronroco в 1998-ом. Именно там впервые прозвучал Iguazu – тот самый трек, который в свое время приглянулся Майклу Манну. Тем не менее, работая с тем же Иньярриту, сеньор Густаво не упускал возможности и побаловаться с электрогитарой в «Сука-любовь» и «21 грамм», на максимум выкручивая реверберацию с перегрузом, и даже освоить арабскую лютню под названием уд, дабы придать композициям из Вавилона ближневосточного колорита.
В The Last of Us меланхоличное ронроко Сантаолальи звучит не реже, чем в кино. Как минимум, именно на этом инструменте исполняется заглавная тема первой части дилогии. Впрочем, композитор не боится пробовать что-то новое, будь то внезапный переезд титульной композиции сиквела на американское банджо или сумбурное решение притащить на запись причудливый шестиструнный бас от Fender. Чего уж там толковать о намеренной игре на расстроенных гитарах для более густого сустейна или внеплановой установке особых аргентинских струн на все имеющиеся инструменты чуть ли не забавы ради.
Кроме того, Сантаолалья имеет обыкновение писать музыку до того, как будет отснята хотя бы половина материала. Как ни крути, а для него сценарий и настроение будущего произведения на подготовительном этапе куда важнее того, как оно будет выглядеть. К примеру, саундтрек «Горбатой горы» был целиком и полностью готов задолго до момента, когда актеры впервые появились на площадке перед камерами. К слову, артист получил за эту картину статуэтку Оскар с припиской «За лучшую музыку к фильму», а прозвучавшая там песня A Love That Will Never Grow Old была отмечена жюри Золотого глобуса как наиболее популярная в 2005-ом году.
Сантаолалья относится к той категории творцов, что чрезвычайно ценят творческую свободу. Никто из его прошлых работодателей из мира кино никогда не загонял автора в жесткие рамки. Главное при сотрудничестве с Густаво – обрисовать тон повествования и определиться с характерами персонажей, а все остальное – дело техники. Также поступил и Нил Дракманн: пролетело слово за слово, одна чашка кофе сменила другую, прозвучало пару ударов по струнам ронроко и, кто бы мог подумать, концепция будущего саундтрека для The Last of Us была рождена. Всего-то и осталось дел, что насочинять элегических композиций на три-четыре часа. Начальство Naughty Dog буквально выдало артисту карт-бланш, и это не могло не отразится на парочке производственных моментов.
Немаловажным качеством Сантаолальи и как исполнителя, и как композитора является склонность к «творческой наивности». Седовласый уроженец Аргентины не знает нотной грамоты и не занимается написанием партитур. Частенько идеи для будущих саундтреков рождаются прямо на записи. Причем для него не имеет никакого значения, где именно это будет происходить: в оборудованной по последнему слову техники студии или в собственной квартире за бюджетным микрофоном. Стоит заметить, что подобные выходки редко становились результатом спонтанного потока мыслей. Сантаолалья записывает музыку в ванной или на кухне и таскает в студию хлам из гаража не просто так. Снимая звук в условиях домашней акустики или превращая старый автомобильный карбюратор в барабан, музыкант делает итоговое звучание теплым и бытовым. Как следствие, более тактильным и аутентичным. В голове геймера просто-напросто не возникает диссонансов, так как саундтрек видеоигры будто бы записывали в условиях случившегося армагеддона, применяя подручный хлам да не спеша наяривая пару-тройку аккордов на потертой гитаре в самом центре разрушенного мегаполиса.
Выявив ключевые механизмы функционирования авторского стиля Густаво Сантаолальи, мы можем обратить внимание на ряд менее очевидных деталей, без которых невозможно представить аудиальный облик обеих The Last of Us. Игры этой серии известны маниакальным подходом к саунд-дизайну, и это утверждение справедливо не только для саундтрека. Многие из вас наверняка слышали о том, что в сиквеле частота и интенсивность дыхания главной героини зависит от ее сердцебиения, уровня обнаружения и продолжительности бега. Не исключено, что вам приходилось натыкаться на видеоролики, в которых продемонстрировано, как актеры озвучания несколько часов подряд неустанно кряхтят и сопят в микрофон, дабы скрупулезно воссоздать зловещие рыки зараженных кордицепсом бедолаг.
Naughty Dog разрабатывают свои проекты исходя из принципа «ничего лишнего»: они стараются не перегружать геймера звуковой информацией, а каждая составляющая акустического наполнения игры находит отражение либо в механиках, либо в рассказываемой истории.
С первой категорией все предельно просто. Музыка в качестве геймплейного элемента The Last of Us выполняет, казалось бы, элементарные функции: разграничивает стелс и открытые противостояния, а также задает ритм ожесточенным схваткам с многочисленными и крайне опасными противниками. В данном пункте отметить стоит разве то, что боевые композиции в обеих частях написаны максимально фактурно. Тревожные завывания самодельной скрипки с одной струной и грузные удары примитивных африканских барабанов подпитывают охотничий азарт, которым преисполняется подконтрольный персонаж, закидывающий врагов кирпичами или выбегающий навстречу свинцовому ливню с увесистой дубиной в руках.
Взаимодействие музыкального сопровождения и фабулы – вопрос поинтереснее. Центральной темой первого проекта франшизы является любовь или, если хотите, та цена, которую вынуждены платить люди, чьи души превратились в поле брани между рационализмом и обыкновенными человеческими чувствами. Сиквел посвящен исследованию ненависти, агрессии и изображению многочисленных подводных камней, о которые спотыкаются люди, одержимые кровопролитной вендеттой. Несмотря на то, что действие этих игр происходит в разные временные периоды, а по ту сторону экрана на нас смотрят совершенно разные персонажи, музыка Сантаолальи продолжает придерживаться принципа преемственности. Что в одиссее через развалины прежнего мира в оригинале, что в постапокалиптической вариации Моби Дика из продолжения – Сантаолалья орудует знакомыми треками и мотивами, с поправкой на то, что в зависимости от настроения истории видоизменяются техники исполнения.
Оригинальная The Last of Us, подчиненная сценарным законам роуд-муви, заигрывает со структурой провинциального кантри, раннего блюза и латиноамериканского альтрока. При всём при этом композитор исполняет свои композиции в размеренной, несколько аляповатой манере, словно импровизируя и запинаясь в проигрышах. Чтобы инструменты в его руках звучали натуралистично, Сантаолалья перестраивает их в более низкие тональности, повсеместно использует эффекты реверберации и хоруса. Все эти звуковые наращения выкручены чуть больше, чем это необходимо для получения чистого звука. Искусственно созданные шумы и нарочито «дилетантские» перебирания ослабленных струн создают атмосферу уюта. Они вполголоса вторят речи главных героев и усиливают эффект эмоциональной вовлеченности в историю старого контрабандиста Джоэла и девочки-подростка Элли, волею судеб вынужденных сообща пересечь всю Америку с Востока на Запад.
Вторая The Last of Us, на первый взгляд, звучит также, как и предшественница. Однако знакомые нотки в музыке соседствуют с переосмысленными методиками игры. В новой главе жизнеописания Элли и Джоэла значительно возрос градус жестокости, атмосфера стала ещё более разрежённой, так ещё и во главе угла ныне стоит феномен мести со всеми вытекающими. Сюжетные краски разительно сгустились, легкий сплин обернулся непреодолимой депрессией, а романтика путешествия по американской глубинке затерялась на фоне крови, пота, слёз и истошных женских криков. Балом в этой игре правит дуализм и неоднозначность решений, принимаемых персонажами по ходу сюжета, что Сантаолалья проговаривает с помощью своих ловких пальцев и ползунков на комбоусилителе.
Отныне акустические инструменты вплетаются в драматичные кат-сцены реже, треки, ранее служившие лейтмотивом для эпизодов скорби, активно затмевают основную тему, а бархатное пощипывание струн ронроко уступило место донельзя перегруженным звукам электрогитары. Тем не менее, в моменты флэшбеков и пересечений с оригиналом, Сантолалья возвращается к привычному звучанию, что не только создает необходимый для погружения эмоциональный контраст, но и ловко связывает обе истории воедино. Сценарий закольцовывается таким образом, чтобы приземленность оригинала синергировала с опустошенностью и фатализмом, коими сиквел пропитан с головы до пят.
Не так давно обитатели Интернета узнали, что телевещательная сеть HBO дала зеленый свет сериалу по мотивам оригинальной The Last of Us. Руководить производством будут люди, приложившие руку к исторической драме «Чернобыль», среди кураторов съемок затесались работники Sony и Naughty Dog, а для написания саундтрека позвали, не поверите, Густаво Сантаолалью. Новость, безусловно, радостная, так еще и лишний раз подтверждающая те дифирамбы, что были воспеты в сторону композитора TLoU в этом материале раннее. Ведь вряд ли кто-то сможет сымитировать его в степени достаточной, чтобы многосерийное шоу хотя бы походило на видеоигровую дилогию.
Сантаолалья не просто написал музыкальное сопровождение к проектам успешной франшизы. Его талант и неповторимая манера исполнения создала целый мир, очертания которого ясно предстают в нашем воображении каждый раз, когда мы слышим до боли знакомые подергивания струн ронроко или краем уха улавливаем томные отзвуки шагов, что аккомпанируют заглавной композиции из первой игры. Пускай методики сеньора Густаво и далеки от привычных представлений о сочинении музыки для крупнобюджетных блокбастеров, спорить с очевидными фактами о его компетентности как композитора у нас не получится. Виртуозы не служат музыке. Они заставляют музыку служить себе. А в этом Густаво Сантаолалья преуспел более чем.
Источник