Херувимская силуана туманова ноты

Игумен Силуан (Туманов)

Домой / Нотные сборники / Часть 4-я: Песнопения литургии оглашенных

Часть 4-я: Песнопения литургии оглашенных

Это часть моего нотного сборника включит в себя ноты песнопений Божественной литургии св. Иоанна Злагоустаго моих сочинений и переложений сочинений других композиторов.

Содержание

Мирная ектения № 13

Мирная ектения № 14

Мирная ектения № 23

Мирная ектения № 24

Единородный Сыне № 1

Единородный Сыне № 2

Сугубая ектения № 7

Приложение:

и ватопедский (Афон) напевы тропаря Пасхи

Херувимская песнь «Старо-симоновская» № 26

Херувимская песнь № 27

Херувимская песнь № 28

Херувимская песнь «Старо-симоновская» А. Кастальского, переложение для мужского хора ИС

Херувимская Великой Субботы «Да молчит»

Милость мира знаменного роспева (ин роспев)

«О Тебе радуется» №7

Многолетие обиходное (мажор-минор)

Мч. Исидора (251). Блж. Исидора, Христа ради юродивого, Ростовского, чудотворца (1474).

Свт. Никиты, затворника Печерского, еп. Новгородского (XII). Мч. Максима (ок. 250). Прп. Серапиона Синдонита (V). Свт. Леонтия, патриарха Иерусалимского (1175).

Сщмч. Петра Рождествина пресвитера (1939).

Теребенской (1654) и Ярославской (Печерской) (1823) икон Божией Матери.

Деян., 26 зач., X, 34–43.Ин., 29 зач., VIII, 12–20.

Источник

Игумен Силуан (Туманов)

Домой / Нотные сборники / Часть 4-я: Песнопения литургии оглашенных

Часть 4-я: Песнопения литургии оглашенных

Это часть моего нотного сборника включит в себя ноты песнопений Божественной литургии св. Иоанна Злагоустаго моих сочинений и переложений сочинений других композиторов.

Содержание

Мирная ектения № 13

Мирная ектения № 14

Мирная ектения № 23

Мирная ектения № 24

Единородный Сыне № 1

Единородный Сыне № 2

Сугубая ектения № 7

Приложение:

и ватопедский (Афон) напевы тропаря Пасхи

Херувимская песнь «Старо-симоновская» № 26

Херувимская песнь № 27

Херувимская песнь № 28

Херувимская песнь «Старо-симоновская» А. Кастальского, переложение для мужского хора ИС

Херувимская Великой Субботы «Да молчит»

Милость мира знаменного роспева (ин роспев)

«О Тебе радуется» №7

Многолетие обиходное (мажор-минор)

Мч. Исидора (251). Блж. Исидора, Христа ради юродивого, Ростовского, чудотворца (1474).

Свт. Никиты, затворника Печерского, еп. Новгородского (XII). Мч. Максима (ок. 250). Прп. Серапиона Синдонита (V). Свт. Леонтия, патриарха Иерусалимского (1175).

Сщмч. Петра Рождествина пресвитера (1939).

Теребенской (1654) и Ярославской (Печерской) (1823) икон Божией Матери.

Деян., 26 зач., X, 34–43.Ин., 29 зач., VIII, 12–20.

Источник

Игумен Силуан (Туманов)

Это часть моего нотного сборника содержит ноты «Милости мира» для литургии св. Иоанна Златоустого и св. Василия Великого как моего сочинения, так и переложения сочинений других композиторов.

Первая «Милость мира» была прослушана и одобрена диаконом Сергием Трубачевым — выдающимся композитором ХХ века, одна из М. М. которого была переложена мною для однородного хора. В прошедшем году она с успехом исполнялась в Сретенском монастыре г. Москва при о. наместнике архимандрите Тихоне (Шевкунове).

Если 1-я, 2-я, 3-я, 6-я, 7-я, 14-я, 15-я М.М. являются полностью моим сочинением, то в 4-й, 5-й, 8-й, 9-й, 10-й, 11-й, 12-й, 13-й, 16-й, 17-й и 18-й при написании нот использовались элементы знаменного и старо-болгарского напевов, взятые из болгарского обихода П. Динева или услышанные на кассетах с записями церковных хоров.

Третья ММ получила название «златоустовской», потому что была написана под день памяти свт. Иоанна Златоустого в Московской семинарии. По её образцу были написаны и другие песнопения (ектении, Херувимская, «Достойно есть», «Ныне отпушаеши»), объединенные характерным музыкальным стилем.

Для торжественных литургий значительно была переделана ММ муз. Динева. ММ муз. Ковалевского, Трубачева, Чеснокова и Кедрова-отца переложены по возможности близко к оригиналу. В «малой печерской» ММ добавлен 4-й голос и незначительно изменена партитура оригинала. В «иерусалимской» ММ расширена партия баса, что придает песнопению величественность и движение.

«Тебе поем» написана в партесной манере для хора и солиста и предназначена, скорее, для концертов, чем для богослужения.

В наборе этой части сборника принял большое участие московский певец и регент Павел Есин, которому я приношу свою глубокую благодарность.

Содержание

Милость мира № 1
Милость мира № 2
Милость мира («Златоустовская» ) № 3
Милость мира (Старо-Болгарская, 1-й глас — ИС) № 4
Милость мира (Старо-Болгарская ИС) № 5
Милость мира № 6
Милость мира № 6 (упрощенный вариант)
Милость мира № 7
Милость мира № 8
Милость мира (обработка грузинского напева — ИС) № 9
Милость мира (на подобен «Непорочных» Великой Субботы Московского напева — ИС) № 10
Милость мира (Киевского напева — на литургии св. Василия Великого — ИС) № 11
Милость мира («Пасхальная») № 12
Милость мира № 13
Милость мира («Рождественская») № 14
Милость мира («Макаровская») № 15
Милость мира (Киевского напева — на литургии св. Василия Великого — ИС) № 16
Милость мира (Знаменного роспева в гарм. ИС) № 17
Милость мира (Монастырского напева ИС) № 18
Милость мира (муз. П. Динева — ИС)
Милость мира («Иерусалимская» — ИС)
Милость мира (Муз. Н. Н. Кедрова-отца — ИС)
Милость мира (Муз. Ковалевского — ИС)
Милость мира («Малая Печерская» — ИС)
Милость мира (Муз. диак. Сергия Трубачева — ИС)
Милость мира (Муз. П. Чеснокова ор. 10, № 4 — ИС)
Милость мира (Муз. П. Чеснокова, Киевск. росп. ор. 27, № 6 — ИС)
«Тебе поем» (соло — ИС)

Приложение

Херувимская песнь («Софрониевская» — ИС № 1)
Херувимская песнь («Софрониевская» — А. Кастальского — ИС)
Херувимская песнь («Боголюбская» — ИС)
Славословие великое (Вост. напев, гл. 1-й, гарм. П. Динева — ИС)
Просительная ектения (обр. древнеримского напева — № 12 ИС)

Источник

Игумен Силуан (Туманов)

Домой / Новости / Хор «Свети Стефан Дечански». Херувимская №3, муз. иг. Силуана (Туманова)

Хор «Свети Стефан Дечански». Херувимская №3, муз. иг. Силуана (Туманова)

Редко записываемая, но часто исполняемая моя херувимская из диска, посвященного 20-летию хора «Свети Стефан Дечански», переданного мне духовным руководителем этого замечательного хора протоиереем Велько Гачичем.

Поделиться:

Еще записи в Новости

О переводе Псалтири

Текст проповеди на литургии 13 июня 2015 года

11 июня 2015 года. Текст проповеди на литургии

Добавить комментарий Отменить ответ

Мч. Исидора (251). Блж. Исидора, Христа ради юродивого, Ростовского, чудотворца (1474).

Свт. Никиты, затворника Печерского, еп. Новгородского (XII). Мч. Максима (ок. 250). Прп. Серапиона Синдонита (V). Свт. Леонтия, патриарха Иерусалимского (1175).

Сщмч. Петра Рождествина пресвитера (1939).

Теребенской (1654) и Ярославской (Печерской) (1823) икон Божией Матери.

Деян., 26 зач., X, 34–43.Ин., 29 зач., VIII, 12–20.

Источник

Церковь святых апостолов Петра и Павла

Недавно вышел тройной альбом «Иже херувимы», в котором представлены все Херувимские песни в гармонизации или авторства игумена Силуана (Туманова). Известный церковный композитор рассказывает о том, как готовился этот альбом, делится воспоминаниями и размышлениями о природе звучащей в храме музыки.

Не картошку перебирать

— Отец Силуан, сначала теоретический вопрос: что делает музыку церковной?

— Исполнение в церкви, конечно. Но далеко не вся музыка, которую поют в храмах, церковна. Как разрешить это парадокс? В первую очередь любая музыка в православном храме, на клиросе — всегда текст, причем часто написанный людьми святыми, чей духовный опыт несоизмерим с нашим. К этому опыту стоит прислушаться, чтобы что-то исправить внутри себя. Хор поет от имени всех нас, и богослужебная музыка не должна передавать чувства и настроения композитора: это отвлекает от молитвы, понимания текста. Далеко не всегда за руладами и симпатичными мелодиями можно что-то расслышать, а тем более понять. У меня тоже далеко не всегда получается соответствовать этим высоким требованиям, но я к этому стремлюсь.

— А как вы стали писать церковную музыку? Наверняка у вас спрашивали, зачем нужна новая музыка, если есть столько уже написанной, часто прекрасной…

— Почему появилась эта музыка? Сложно сказать, ведь творческие процессы не поддаются сухому анализу. За собой стремление сочинять что-то я заметил еще в школе, когда учился в музыкальной студии. Это было время воцерковления, я тогда слушал музыку, как свойственно неофиту, только церковную. Получались небольшие музыкальные реплики на услышанное, «настроения» с текстами на латыни и церковнославянском. Не возникало вопроса, надо или не надо это делать. Просто ноты, созвучия появлялись и просились на бумагу.

А так, в теории, понятно, что вроде всё давно уже написано и спето. И книг много, и статей, но при этом в каждом поколении рождаются писатели и их творчество востребовано. Думаю, новое неизбежно появляется там, где есть необходимость выразить вечные истины современным, близким для ныне живущих людей языком.

— В детстве вам нравилось заниматься музыкой или, как многие дети, занимались по желанию мамы и думали: «Вот вырасту и брошу»?

— Сложно сказать. Конечно, и мама, и бабушка хотели, чтобы я занимался музыкой, и прилагали соответствующие усилия. С детства хотел научиться играть на клавишах, но при бедности нашей семьи и речи быть не могло о покупке пианино. Записали меня лет в девять на аккордеон, кто-то дал напрокат потрепанный инструмент. Ходил в Мытищах на занятия безо всякого огонька — не мое. Через полгода бросил. И уже значительно позже, в подмосковной Челюскинской музыкальной студии, стал учиться играть на фортепиано. Тогда и появились первые «опусы» — абсолютно несерьезные, конечно. Потом окончил школу, служил в армии, поступил в Московскую духовную семинарию.

— И в семинарии впервые стали регентом?

— Да, был назначен уставщиком большого хора и регентом маленького, поскольку какое-то музыкальное образование у меня было. И вот в один прекрасный день, году примерно в 1991-м, мы с ребятами-певцами поняли, что все известные песнопения, доступные нам, уже перепели. Меня стали просить найти что-то еще, я добросовестно пошел в библиотеку МДА и стал изучать ноты. Тут мой энтузиазм заметно подостыл, потому что вижу: это мы не споем, это чересчур просто для нас, это по музыке витиевато. А так как просто критиковать не в моем характере, надо предлагать пути исправления ситуации, я стал пытаться понять, что нам было бы полезно и по силам спеть. Сел к пианино, стоявшему тогда рядом с гардеробом, слева от центрального входа в академический корпус, и стал наигрывать созвучия, пробовать их на слух.

— И что было дальше?

— Что-то записал. Ребята посмотрели, оценили. Один из коллег — большой энтузиаст церковного пения, ныне иеромонах, пригласил меня в дом к известному композитору и дирижеру Сергею Зосимовичу Трубачёву, впоследствии диакону Сергию, родственнику отца Павла Флоренского. Пришел я в этот прекрасный интеллигентный дом, показал ему свои опусы. Сергей Зосимович проиграл их при мне, сделал ряд замечаний, спросил, зачем я написал так, а не иначе. Я объяснил, что-то из критики принял, с чем-то даже попытался поспорить. Мудрый учитель переспоривать меня не стал, но музыку мою одобрил, посоветовал больше обращать внимания на старинные церковные мелодии, популяризировать их. В общем, в результате я решил, что раз такой мэтр мне не посоветовал заняться в жизни чем-нибудь другим — например, картошку перебирать, — значит, можно и продолжить.

Без имени, но с судьбой

— Вашим товарищам музыка понравилась?

— Когда впервые принес на спевку сочиненную мною музыку, мои певчие стали с энтузиазмом… критиковать и предлагать: «Твое? Здорово! Но вот смотри: здесь высоковато, а здесь мелодия какая-то неудобная, переделать бы, а вот здесь… а там…» А я-то все эти звуки по сорок раз проиграл, переслушал, через душу провел, все они уже мне родные. До сих пор ко всяким изменениям моих партитур отношусь без всякого восторга. И тогда я решил на следующих нотах писать только «АТ» (Александр Туманов. — Прим. ред.).

— Тогда много подобных нот ходило по клиросам…

— Да, великий лаврский регент архимандрит Матфей (Мормыль) подписывал свои ноты инициалами «АМ», талантливый игумен Никифор (Кирзин), мой регент, подписывал ноты «ИН». Поэтому «АТ» никто не воспринял с удивлением. Певцы решили, что это какие-то старинные анонимные ноты, и больше не просили ничего переделывать. В таком виде ноты и разошлись по всем континентам, даже в Антарктиде их пели. Мне часто сообщают, что мои произведения звучат за богослужениями в разных городах и странах. Иногда специально музыку заказывают — например, для Парижской семинарии я как-то написал тропарь Рождества Христова на французском языке.

— Какие-то эпизоды особенно запомнились?

— Больше всего меня обрадовало, когда во время паломничества на Святую гору Афон я обнаружил ксерокопию своих нот на клиросе в русском Пантелеимоновом монастыре. Потом я узнал, что братия изредка поет мои произведения за богослужением, а один монах сказал, что иногда слушает мои записи во время послушаний, особенно «На реках Вавилонских» № 1, которое я посвятил моей маме по ее просьбе. Это великая честь для меня, даже трудно мои чувства выразить. Неожиданную роль моя анонимность сыграла во встрече с прославленной сербской певицей Дивной Любоевич. Она нашла мои ноты «Староболгарской» херувимской № 4а и, полностью уверенная, что это старинное песнопение, стала исполнять на службах и в концертах в Москве и Петербурге. Когда мы встретились в Исаакиевском соборе 12 апреля 2014 года и познакомились, я сказал, кто автор этой музыки, поблагодарил за красивое исполнение. Дивна сначала смутилась, она трепетно относится к соблюдению авторских прав, потом успокоилась и даже собралась включить эту Херувимскую в один из своих новых дисков.

Осилить много нот

— Как возникла мысль записать альбом целиком из Херувимских?

— Мне показалась важной сама идея — подчеркнуть глубину и многогранность известного церковного текста. Самые разные люди давно предлагали не просто предлагать мои ноты — далеко не все владеют нотной грамотой, — а сопроводить их звуковыми иллюстрациями. Так стали появляться диски с моей музыкой. А после работы с одним петербургским мужским квартетом возникла мысль записать антологию всей моей музыки. Это довольно много нот, десять сборников. Думал, какие Херувимские отобрать для записи, перебирал и понял, что каждая по-своему хороша. Так и появилась идея записать все сорок Херувимских.

— Кто принимал участие в подготовке альбома?

— По понятным причинам в этот триптих вошли только сочинения для мужского, однородного хора. Некоторые участники квартета, о котором я говорю, пели у меня в храме святых апостолов Петра и Павла в Шуваловском парке. Впрочем, от того состава певцов остался только бас — Михаил Захарчевный. В записях теперь принимают участие известный тенор Александр Бордак (1-й тенор), регент Савва Егоров (2-й тенор), Олег Казаков (баритон). В начале прошлого года я предложил ребятам записать серию дисков, и они согласились. Последняя часть триптиха Херувимских — уже седьмой мой диск, записанный в Петербурге. Каждый диск — это примерно месяц работы. Получилось, по моему мнению, неплохо. Отдельную благодарность хочу выразить дизайнеру Елене Блиновой, сотруднице редакции журнала «Вода живая», за прекрасный, выдержанный дизайн обложек. Получилось и стильно, и церковно.

— Многие ваши Херувимские имеют не только номера, но и названия, указывающие на источник, на основе которого были созданы: «Старо-Симоновская», «Староболгарская», «Русская»… А зачем переделывать, почему не взять целиком?

— Действительно, образцами для многих сочинений стали древние распевы — византийские, болгарские… Последняя в альбоме, сороковая по счету Херувимская создана уже в Санкт-Петербурге на основе старинных сербских песнопений. Почему нельзя взять старинные распевы в неизмененном, оригинальном виде? Во-первых, большинство этих мелодий одноголосные, унисонные. В таком виде их уже давно исполняют на тех клиросах, где одноголосное пение принято. И моей помощи тут не нужно. Однако такое пение далеко не все прихожане и не во всех храмах захотят слушать на богослужении в больших количествах. Во-вторых, у людей Средневековья и у нас различные подходы к музыке, наше ухо всё же привыкло к поздней западноевропейской традиции: барокко, классицизм, романтизм. А в Санкт-Петербурге вообще традиции одноголосного пения как таковой не было: город был основан уже после изменения формы богослужебного пения в Русской Церкви, отторжения старообрядчества. Что уж говорить про греческие, восточные напевы?

— Аутентичные византийские песнопения зачастую кажутся нам затянутыми и даже неблагозвучными…

— Да, поэтому оригинальные напевы и ноты приходится адаптировать — это род «молочной пищи» для людей с современными европейскими вкусами. Тем не менее, хоть и не повсеместно, на русском клиросе песнопения, написанные в стиле и духе старинных напевов, постепенно приживаются. Хотя в России уже лет триста как господствует в богослужении музыка партесная, полифонная, есть стремление слышать в храме и звуки, вдохновленные стремлением прикоснуться к древним корням церковного пения, к напевам, рожденным молитвой наших предков, а не авторскими чувствами. Можно посетовать, что тяга к многоголосной музыке в храме не очень хороша сама, потому что выявляет в наших прихожанах стремление к развлечению, а не к вдумчивой молитве. Но изменить это повсеместно трудно. Впрочем, нельзя жестко сказать, что четырехголосные гармонизации по определению не церковны: они отражают религиозные чувства и стремления многих поколений наших соотечественников последних столетий.

Есть у меня песни различные

— Выделяете ли какую-либо из написанных вами Херувимских?

— Оценить песнопения по-настоящему можно, только если они сопровождают Литургию, а далеко не всё из написанного мною использовалось в богослужебной практике. Некоторые песнопения я впервые услышал в исполнении хора только при записи диска, а до этого они звучали лишь на инструменте и в голове… Все Херувимские мне так или иначе дороги. Они написаны в разные периоды жизни, поэтому разные по стилю и сложности. Двухголосные, трехголосные, для четырех голосов, для большого хора. Написанные по просьбе разных регентов и певцов и сочиненные под впечатлением от самых разных поездок, паломничеств, встреч. Есть и гармонизации древних напевов — знаменного, киевского, монастырских, разных «обиходов». Есть, как мы уже говорили, адаптации древних мелодий — греческих, сербских, болгарских. Есть сочинения, вдохновленные суровыми созвучиями древних форм многоголосия. Есть написанные в строгом «трубачёвском» стиле, с жесткой, архаичной гармонией, такие мне наиболее близки. Под них проще совершать богослужение, они сочетаются с молитвами, которые читает тихо священник во время пения Херувимской.

— И все-таки, — какие самые любимые?

— Многим нравится № 4а «Староболгарская», в основу мелодии которой положены фрагменты старинных мелодий, а гармония стилистически подражает византийским созвучиям, исону. № 28 «Русская», с ярко выраженными мотивами русских народных мелодий, № № 3, 5, 31-я, посвященная памяти диакона Сергия Трубачёва. Под них я сам служил бы с радостью. Но они требуют хорошего состояния хора, точного исполнения. А это редкая роскошь.

— Хор в вашем храме часто исполняет вашу музыку? А Херувимские?

— У нас в храме, к сожалению, моя музыка не звучит именно по этим причинам. Нужно точное, ровное исполнение, четкое произнесение текста. А хор у нас полулюбительский, не всегда в состоянии спеть такие произведения. Но когда приезжаю «в гости» в другие храмы на службу, певцы иногда специально поют что-нибудь мое. Обычно это очень радует.

— Какие из авторских Херувимских вы считаете наиболее выдающимися?

— Их очень много. Мне нравятся сочинения диакона Сергия Трубачёва, монахини Иулиании (Денисовой), Ивана Гарднера, Василия Калинникова, прекрасные обработки покойного архимандрита Матфея (Мормыля), великого человека. Из старых композиторов выделил бы особо «Старо-Симоновскую» Александра Кастальского, «Софрониевскую» Павла Чеснокова.

— А среди церковных композиторов кого выделяете?

— Вообще русскую школу люблю. Это довольно большой список и живущих, и усопших композиторов. Лучше тут особо не перечислять, потому что есть опасность забыть кого-то из ныне живущих. Разве что надо особо отметить митрополита Илариона (Алфеева).

— Может ли появиться 41-я Херувимская? От чего это зависит?

— Точно ответить не могу — скорее всего, это произойдет, если попросит какой-нибудь коллектив.

— Планируете ли вы запись других дисков? Если да, то каких?

— Да, в планах записать диптих Милостей мира, их тоже больше трех десятков. Уже почти готов диск песнопений вечерни и утрени. Может быть, диск песнопений для архиерейского священнослужения, целиком Литургию.

— Ваши произведения звучали уже во многих петербургских храмах. Какому хору «не страшно» отдать?

— Таких хоров много. Церковные известны всем — это хоры Александро-Невской лавры, Санкт-Петербургской духовной академии, Хор духовенства Санкт-Петербурга, хоры Никольского, Феодоровского соборов, хор храма святых равноапостольных Константина и Елены на улице Доблести и многие другие. Из светских коллективов особо выделить могу хор под управлением Владимира Беглецова, женский хор под управлением Сергея Екимова. Перечислять петербургские коллективы можно долго, и это прекрасно.

Другие новости из этого раздела:

• 

Праздник праздников и Торжество торжеств, Светлое Христово Воскресенье — Святая Пасха Пасха…

Освящение вербы в субботу на Всенощном бдении и в воскресенье на…

Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами. Лк. 1,…

В праздник Сретения Господня Церковь воспоминает важное событие в земной жизни…

Источник