Институтка
«Институтка», или «Чёрная моль» — эмигрантская песня в жанре жестокого романса, появившаяся в Париже, по одним сведениям, в 1930-е годы, по другим — приблизительно в 1950-е годы.
Автор текста — поэтесса и художница Мария Николаевна Волынцева (1898, Санкт-Петербург — 1980, Ленинград). Она росла в артистической среде, её родственники были широко известны в мире театра, некоторые из них лично общались с Иваном Тургеневым и Львом Толстым.
Самые первые известные в СССР исполнения, датируемые серединой 1970-х годов, принадлежат Аркадию Северному и культовой певице «советского подполья» Вале Сергеевой. Они наиболее проникновенно передавали настроение песни, которая считалась долгое время фактически запрещённой для публичных выступлений.
В 1981 году Михаилу Гулько в альбоме «Синее небо России» удалось закрепить «каноническое» звучание «Институтки».
В 1982 году ремейк «Институтки», исполненный Инарой Гулиевой в фильме «Восточный рубеж» вызвал всплеск новой популярности этого романса. Переделанные слова песни приобрели особую пикантность в историко-приключенческом фильме, где по его сюжету на советско-китайской границе наши пограничники раскрывают провокации, в которых активно участвуют белоэмигрантские круги.
С 1983 года в театре «У Никитских ворот» постоянный зрительский успех имеет музыкальный спектакль Марка Розовского «Песни нашего двора». Разные артисты театра исполняют в нём «Чёрную моль», например, Александр Вилков превращал своё исполнение песни в иронично-пародийное представление.
В дискографии 2004 года среди выпусков «Шедевры гавани» регулярной передачи «В нашу гавань заходили корабли» на ВГТРК было записано исполнение «Чёрной моли» Ларисой Крыловой.
Многие современные известные певицы и певцы, например, Татьяна Тишинская, Лайма Вайкуле, Алёна Апина, Ирина Дубцова, Любовь Успенская, Надежда Бабкина, Ольга Павенская, Виктория Шелюхина и другие включают в свой репертуар «Институтку», часто сопровождая пение театральными инсценировками.
Источник
feodora3368
feodora3368 feodora3368
История песни «Институтка»
История песни «Институтка» или «Черная моль»
Мы забываем ушедших. Это свойство нашей памяти, забывать. Но страницы книг помнят, хранят память. Иногда они возникают из закоулков хранилищ, как призрачные корабли. И люди вспоминают тех, кто жил, страдал, любил на этой земле до них. И это правильно. Когда знаешь, что есть кому помнить, то не страшно жить.
(Татьяна Тишинская — Институтка)
Начинается эта история, конечно, в “приюте эмигрантов” — “свободном Париже”.
Обратимся к мемуарам Людмилы Ильиничны Лопато. Эта певица, исполнительница русских песен и романсов, звезда русских кабаре Парижа и Голливуда, хозяйка знаменитого парижского ресторана “Русский павильон”, прожила долгую (1914 — 2004) и насыщенную удивительными событиями и встречами жизнь, и даже успела в начале 2000-х годов сняться в документальном фильме Эльдара Рязанова “Княжеское гнездо”. В своей книге “Волшебное зеркало воспоминаний”, она писала о событиях пятидесятых годов ХХ столетия:
“В Париже я довольно часто устраивала благотворительные спектакли. Вечер назывался «В гостях у Людмилы Лопато». Первое отделение мы решили сделать не просто концертным: действие было объединено единым сюжетом. Сценарий написала для нас Мария Вега — автор нескольких книг стихов и многочисленных комических песенок и жестоких романсов из репертуара кабаре тех лет, — женщина огромного роста, полная и походившая лицом на мужчину. Самый её знаменитый надрывный романс «Не смотрите вы так сквозь прищуренный глаз, джентльмены, бароны и леди. » на слуху до сих пор и в эмиграции, и в России”.
Мария Вега (настоящее имя Мария Николаевна Волынцева, по мужу Ланг; 15 июня 1898, Санкт-Петербург — 27 января 1980, Ленинград) — поэтесса,
Родилась в интеллигентной семье в Санкт-Петербурге, её крёстной матерью стала великая русская драматическая актриса, выступавшая на сцене Александринского театра М. Г. Савина. Окончила Павловский женский институт в Санкт-Петерубурге. После революции уехала в эмиграцию. С начала 1920-х годов жила в Париже. Сочиняла стихи и писала для эмигрантской прессы, опубликовала несколько переводов из Райнера Марии Рильке. Однако ее переводы Рильке отличаются от оригинала большим количеством строк — это уже не переводы в обычном понимании, а литературные переложения.
Там же, во Франции, вышли сборники стихотворений: «Полынь» (1933), «Мажор в миноре» (1938), «Лилит» (1955).
Судя по всему, ее имя и творчество были хорошо известны в «русском» Париже.
Дальнейшая судьба Марии Вега необычна. С 1962 года она отдалилась от эмигрантских кругов, стала печататься в издаваемых в СССР Комитетом по связям с соотечественниками за рубежом журналах. Реальным хозяином этой организации был, понятно, другой «комитет» — государственной безопасности. От поэтессы потребовали стихов о Ленине. К тому же на подходе был и столетний юбилей вождя, и она наваяла несколько абсолютно нечитаемых произведений на эпохальную тему. За этот «подвиг» в том же году в СССР издали ее книжку «Одолень-трава». Проявленная лояльность позволила ей вернуться в 1975 году в Ленинград и, что называется, «умереть на родине». Она скончалась в 1980 году в доме ветеранов сцены, некогда основанном ее крестной матерью — великой русской актрисой М. Г. Савиной. При жизни вышло еще несколько сборников ее стихотворений: «Самоцветы» (1978) и «Ночной корабль (1980)
Можно сделать вывод, что стихов Мария Вега сочинила немало. Тем не менее имя ее для многих читателей незнакомо. А вот песня на ее стихи не просто известна, но и является одной из самых популярных вот уже на протяжении многих десятилетий. Это песня «Институтка».
Кто положил стихотворение на музыку — неизвестно. Наверняка это наш русский музыкант-эмигрант. Среди исполнителей Аркадий Северный, Михаил Гулько, Татьяна Тишинская, Валя Сергеева, Алёна Апина, Лайма Вайкуле, Лариса Крылова и еще огромное количество современных певцов и певиц. Как и всякая полюбившаяся в народе песня, она дополнилась разными вариациями — новыми куплетами, выпавшими и измененными словами. В результате известно несколько вариантов песни. Один из них:
Не смотрите вы так сквозь прищур своих глаз,
Джентльмены, бароны и денди!
Я за двадцать минут опьянеть не смогла
От стакана холодного бренди.
Ведь я институтка, я дочь камергера,
Я черная моль, я летучая мышь.
Вино и мужчины — моя атмосфера!
Приют эмигрантов — свободный Париж…
Мой отец в октябре убежать не успел,
Но для белых он сделал немало.
Срок пришел, и холодное слово: «расстрел» —
Прозвучал приговор трибунала.
И вот я проститутка, я фея из бара,
Я черная моль, я летучая мышь…
Вино и мужчины — моя атмосфера!
Приют эмигрантов — свободный Париж…
Я сказала полковнику: «Нате, берите!
Не донской же валютой за это платить.
Вы мне франками, сэр, заплатите.
А все остальное — дорожная пыль!»
Ведь я проститутка, я фея из бара,
Я черная моль, я летучая мышь.
Вино и мужчины — моя атмосфера!
Приют эмигрантов — свободный Париж.
И только лишь иногда сквозь покров лживой страсти
Вспоминаю Одессы родимую пыль.
И тогда я плюю в их слюнявые пасти!
А всё остальное — печальная быль.
Ведь я институтка, я дочь камергера,
Я черная моль, я летучая мышь.
Вино и мужчины — моя атмосфера!
Приют эмигрантов — свободный Париж!
Вариант в исполнении Вали Сергеевой, которую помнят лишь редкие любители, а она была «Королевой блатной песни» на просторах СССР (не путать с а-ля уголовниками, коих щас как дерьма в колхозе), задолго до Успенской. Чем то ее судьба напоминает судьбу Марии Веги.
Даже не известно жива ли она, по некоторым слухам вроде бы умерла в середине 90-х, сразу вслед за мужем, так же известным шансонье В.Сорокиным (Оршуловичем), но это не точно.
На мой вкус, это самое полное и самое лучшее исполнение, без дешевого надрыва как у Любани, и без еврейского фольклора как у Звездинского.
В третьем фильме сериала“Государственная граница” — “Восточный рубеж”, снятом в 1982 году, действие происходит в конце 20-х годов на советско-китайской границе. Чекистка Ольга Анисимова (ее сыграла солистка Московского театра оперетты Инара Гулиева), проникшая в белогвардейский центр в Харбине, и пограничник Алексей Могилов (актер Владимир Новиков) предотвращают ряд провокаций на КВЖД, раскрывают заговор белокитайцев и белогвардейского центра в Харбине. Именно в этом фильме прозвучал “белогвардейский шансон” — романс “Институтка”.
Не смотрите вы так осуждающе все
На кривлянья голодной кокотки.
Я за двадцать секунд опьянела совсем
От стакана банановой водки
Ведь я институтка, я дочь камергера —
Вот осколок былого, кровавый рубин.
Теперь сутенеры — моя атмосфера.
Привет, эмигранты! Свободный Харбин!
Мой отец в октябре убежать не сумел,
Но для белого флага он сделал немало.
Срок пришел, и короткий приказ — расстрелять
Прозвучал приговор трибунала.
И вот я — институтка, я дочь камергера,
И преданный сраму отцовский мундир.
И нет больше в жизни ни смысла, ни цели,
Привет, эмигранты, свободный Харбин.
Отчего же, полковник, твой лоб так нахмурен?
Отряхни милой Родины горькую пыль!
Мы же желтые листья, и гонит нас буря,
И это, к несчастью, печальная быль.
Да, я проститутка, я дочь камергера,
И нет мне прощенья, и милости нет!
И нет больше Бога, и нет больше веры —
Привет, эмигранты! Последний привет!
Институтка — воспитанница женского образовательного учреждения в Российской империи. Мария Вега (Мария Волынцева) окончила Павловский женский институт.
Свое начало институт вел от основанного в 1798 году указом Павла I военно-сиротского дома для детей офицеров и солдат, павших в боях. В 1807 году открылось специальное “девичье училище”, переименованное в 1829 году в Павловский женский институт.
Принимали в институт девочек десяти-одиннадцати лет. Срок обучения составлял семь лет. В Павловском институте учились девочки из обедневших дворянских семей, преимущественно сироты, дочери офицеров и служащих в военном ведомстве.
Воспитанницы были ограждены от окружающего мира, и все свое время проводили в институте; домой их отпускали только на Пасху, Рождество и на летние каникулы. Так как девочки, учившиеся здесь, были небогаты, их готовили к скромной семейной и трудовой жизни. Помимо общеобразовательных предметов, таких как французский и немецкий языки, девушек обучали кройке, шитью, домашнему хозяйству. Выпускницы получали диплом со званием домашней учительницы.
Текст из Википедии,дополнен из интернета.
Источник
suomilarissa
По городам и весям и много разного интересного
Блог пенсионерки из страны Суоми
Мой отец в октябре убежать не успел,
Но для белых он сделал немало.
Срок пришёл, и холодное слово: «расстрел» —
Прозвучал приговор трибунала.
Это слова героини песни, дочери камергера, из эмигрантского романса «Институтка», или «Чёрная моль», появившегося в Париже не то в 30-е, не то в 50-е годы. Романс в Советском Союзе впервые прозвучал в телесериале “Государственная граница” в 80-х годах, до того исполнялся подпольно. Из памяти советского народа вытравлялось всё, что было связано с белыми, с эмиграцией цвета нации, когда двумя рейсами немецкого пассажирского парохода в 1922 году Лениным были высланы 160 представителей российской интеллигенции, учёных, философов — пароход вошёл в историю как «философский». Правда о белом движении старательно замалчивалась и уничтожалась. Так к примеру, была взорвана православная часовня на участке разорённого советской властью кладбища прибалтийских немцев в Таллине. В часовне отпевали умерших солдат и офицеров бежавшей в Эстонию армии Юденича. Могилы их не только сравняли с землёй, а весь участок советские власти засыпали огромной горой битых бутылок.
Жизнь эмигрантов в блистательном Париже сложилась по-разному, но в любом случае она была тяжёлой: когда-то обеспеченным и богатейшим людям России надо было как-то выживать в чужой стране. Бывшие аристократы садились за руль такси, а их супруги шили шляпки, кто-то пел в ресторанах и кабаре Парижа, и не только пел, о чём эта песня. Эмигранты мёрзли зимой в парижских мансандрах, недоедали — средства за проданные драгоценности, которые смогли вывезти и у кого они были, быстро таяли, а у тех, кого выслали на «философском» пароходе, ничего ценного не было — им разрешили взять с собой «лишь по двое кальсон, две пары носков, пиджак, брюки, пальто, шляпу и две пары обуви на человека» (ц. из Вики)
Ролик романса «Институтка», или «Чёрная моль» очень популярен на Ютьюбе, его прослушали более 1,4 млн человек. Самые первые известные в СССР исполнения, датируемые серединой 1970-х годов, принадлежат «королю» подпольной советской песни Аркадию Северному (1939-1980) и культовой певице «советского подполья» Вале Сергеевой (1949-1997) . Кто положил стихотворение на музыку — неизвестно. Наверняка это русский музыкант-эмигрант. Как и всякая полюбившаяся в народе песня, романс дополнился разными вариациями — новыми куплетами, выпавшими и изменёнными словами. В результате известно несколько вариантов. Внизу привожу один из вариантов.
Автором романса считают Марию Вега . Впрочем, есть публикация, в которой утверждается, что Мария Вега не была автором: «. какое отношение к песне имеет Мария Вега. Вернее, про то, что она, вероятнее всего, не имеет к песне никакого отношения. Единственным источником, который говорит о принадлежности авторства текста песни Марии Веге, являются воспоминания уже упомянутой Людмилы Лопато. Для ясности уточним: книга «Волшебное зеркало воспоминаний Людмилы Лопато» была написана в 2003 Александром Васильевым (известным историком моды) на основе интервью с певицей 2002 года. До этого она нигде не упоминала эту песню и, уж тем более, в привязке к Марии, и именно после этого интернет-исследователи стали наперебой приписывать авторство «Институтки» Веге».
Судьба Марии Вега, эмигрантки, дочери русского дворянина — это одна из страниц белой эмиграции, и познакомиться с имеющимися фактами её биографии достойно интереса.
Поэтесса и художница Мария Николаевна Волынцева ( 1898, Санкт-Петербург — 1980, Ленинград) росла в артистической среде, её родственники были широко известны в мире театра, некоторые из них лично общались с Иваном Тургеневым и Львом Толстым. Её крёстной матерью стала великая русская драматическая актриса, выступавшая на сцене Александринского театра М. Г. Савина. Мария была студенткой Павловского женского института в Санкт-Петербурге. После Октябрьской революции Мария вместе с отцом и тётей эмигрировала из России. М.Н. Волынцева больше известна как Мария Вега . Этот псевдоним придумал для неё отец во Франции. Сочиняла стихи и писала для эмигрантской прессы, опубликовала несколько переводов из Райнера Марии Рильке.
Дальнейшая судьба Марии Веги необычна. С 1962 года она отдалилась от эмигрантских кругов, стала печататься в издаваемых в СССР Комитетом по связям с соотечественниками за рубежом журналах. Реальным хозяином этой организации был, понятно, другой «комитет» — государственной безопасности. От поэтессы потребовали стихов о Ленине. К тому же на подходе был и столетний юбилей вождя, и она наваяла несколько абсолютно нечитаемых произведений на эпохальную тему. За этот «подвиг» в том же году в СССР издали её книжку «Одолень-трава». Проявленная лояльность позволила ей вернуться в 1975 году (после смерти мужа) в Ленинград и, что называется, «умереть на родине». Она скончалась в 1980 году в доме ветеранов сцены, некогда основанном её крёстной матерью — великой русской актрисой М. Г. Савиной. При жизни вышло ещё несколько сборников её стихотворений: «Самоцветы» (1978) и «Ночной корабль» (1980).
Не смотрите вы так сквозь прищур своих глаз,
Джентльмены, бароны и денди!
Я за двадцать минут опьянеть не смогла
От стакана холодного бренди.
Ведь я институтка, я дочь камергера,
Я чёрная моль, я летучая мышь.
Вино и мужчины — моя атмосфера!
Приют эмигрантов — свободный Париж…
Мой отец в октябре убежать не успел,
Но для белых он сделал немало.
Срок пришёл, и холодное слово: «расстрел» —
Прозвучал приговор трибунала.
И вот я проститутка, я фея из бара,
Я чёрная моль, я летучая мышь…
Вино и мужчины — моя атмосфера!
Приют эмигрантов — свободный Париж…
Я сказала полковнику: «Нате, берите!
Не донской же валютой за это платить.
Вы мне франками, сэр, заплатите.
А всё остальное — дорожная пыль!»
Ведь я проститутка, я фея из бара,
Я чёрная моль, я летучая мышь.
Вино и мужчины — моя атмосфера!
Приют эмигрантов — свободный Париж.
И только лишь иногда сквозь покров лживой страсти
Вспоминаю Одессы родимую пыль.
И тогда я плюю в их слюнявые пасти!
А всё остальное — печальная быль.
Ведь я институтка, я дочь камергера,
Я чёрная моль, я летучая мышь.
Вино и мужчины — моя атмосфера!
Приют эмигрантов — свободный Париж!
Источник