Канон празднику Сретения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа
Припев: Сла́ва Теб е́ , Бо́же н а́ ш, Сла́ва Теб е́ .
Для корректного отображения содержимого страницы необходимо включить JavaScript или воспользоваться браузером с поддержкой JavaScript.
Память: 15 февраля (02 февраля ст. ст.)
Глас 3.
Ирмо́с: Су́шу глубороди́тельную зе́млю со́лнце наше́ствова иногда́: я́ко стена́ бо, огусте́ обапо́лы вода́ лю́дем пешемореходя́щим и Богоуго́дно пою́щим: пои́м, Го́сподеви, сла́вно бо просла́вися.
Да ка́плют во́ду о́блацы, Со́лнце бо, на о́блаце ле́гце носи́мо, наста́ло е́сть, на нетле́нную руку́, Христо́с в це́ркви я́ко Младе́нец. Те́мже, ве́рнии, возопии́м: пои́м Го́сподеви, сла́вно бо просла́вися.
Крепи́теся, ру́це Симео́ни, ста́ростию осла́бленнии, лы́ста же претружде́нна ста́рча правобыстро́ движи́тася Христу́ на сре́тение, ли́к со безпло́тными соста́вльше, пои́м Го́сподеви, сла́вно бо просла́вися.
Ра́зумом просте́ртая Небеса́, весели́теся, и ра́дуйся, земле́, из Пребоже́ственных бо не́др Хитре́ц проше́д Христо́с, Ма́терию Де́вою Бо́гу Отцу́ прино́сится Младе́нец, И́же пре́жде все́х, сла́вно бо просла́вися.
Ирмо́с: Утвержде́ние на Тя́ наде́ющихся, утверди́, Го́споди, Це́рковь, Ю́же стяжа́л еси́ честно́ю Твое́ю Кро́вию.
Перворожде́н из Отца́ пре́жде ве́к, Перворожде́н Младе́нец из Де́вы нетле́нныя, Ада́му ру́ку простира́я, яви́ся.
Младоу́мна бы́вша пре́лестию первозда́ннаго па́ки исправля́яй Бо́г Сло́во, младе́нствовав, яви́ся.
Земли́ исча́дие, па́ки поте́кшее в ню́, Божества́ сообра́зное естество́ Зижди́тель я́ко непрело́жне, младе́нствовав, яви́.
Седа́лен, гла́с 4.
На горе́ Сина́йстей дре́вле ви́де Моисе́й за́дняя Бо́жия, и то́нкий Боже́ственный гла́с сподо́бися во мра́це же и ви́хре слы́шати. Ны́не же Симео́н воплоще́ннаго Бо́га непрело́жне на́с ра́ди на ру́ки прия́т и ра́достно тща́шеся ити́ от су́щих зде́ к животу́ ве́чному. Те́мже вопия́ше: ны́не отпуща́еши раба́ Твоего́, Влады́ко.
Ирмо́с: Покры́ла е́сть Небеса́ доброде́тель Твоя́, Христе́: из киво́та бо проше́д святы́ни, Твоея́ нетле́нныя Ма́тере, в хра́ме сла́вы Твоея́ яви́лся еси́, я́ко Младе́нец руконоси́мь, и испо́лнишася вся́ Твоего́ хвале́ния.
Ра́дуяся, Симео́не, неизрече́нных таи́нниче, Богоро́дица вопия́ше, о Не́мже от Свята́го дре́вле извести́ся тебе́ Ду́ха, младе́нствовавшаго Сло́ва Христа́ на ру́ки приими́, зовы́й Ему́: испо́лнишася вся́ Твоего́ хвале́ния.
На Него́же упова́л еси́, Симео́не, во́зраст де́тищный, ра́дуяся, подыми́ Христа́, Изра́иля Боже́ственнаго утеше́ние, зако́на Творца́ и Влады́ку, исполня́ющаго зако́на чи́н, зовы́й Ему́: испо́лнишася вся́ Твоего́ хвале́ния.
Ви́дя Симео́н Сло́во Безнача́льное, с пло́тию, я́ко на престо́ле Херуви́мстем, Де́вою носи́мо, вино́внаго е́же бы́ти вся́ческих, я́ко Младе́нцу дивя́ся, вопия́ше Ему́: испо́лнишася вся́ Твоего́ хвале́ния.
Ирмо́с: Я́ко ви́де Иса́ия обра́зно на престо́ле превознесе́на Бо́га, от А́нгел сла́вы дориноси́ма, о, окая́нный,– вопия́ше,– а́з: прови́дех бо воплоща́ема Бо́га, Све́та Невече́рня и ми́ром влады́чествующа.
Разуме́в Боже́ственный ста́рец проявле́нную дре́вле проро́ку сла́ву, рука́ми Сло́во зря́ Ма́терними держи́мо, о, ра́дуйся,– вопия́ше,– Чи́стая! я́ко престо́л, бо держи́ши Бо́га, Све́та Невече́рняго и ми́ром влады́чествующа.
Покло́нься ста́рец, и стопа́м Боже́ственне прикосну́вся неискусобра́чныя и Богома́тере, О́гнь,– рече́,– но́сиши, Чи́стая: Младе́нца бою́ся объя́ти Бо́га, Све́та Невече́рняго и ми́ром влады́чествующа.
Очища́ется Иса́ия, от Серафи́ма у́гль прие́м, ста́рец вопия́ше Богома́тери, Ты́, я́коже клеща́ми, рука́ми просвеща́еши мя́, пода́вши, Его́же но́сиши, Све́та Невече́рняго и ми́ром влады́чествующа.
Ирмо́с: Возопи́ к Тебе́, ви́дев ста́рец очи́ма спасе́ние, е́же лю́дем прии́де от Бо́га: Христе́, Ты́ Бо́г мо́й,
Сио́ну Ты́ ка́мень возложи́лся еси́, непокори́вым претыка́ние и собла́зна ка́мень, неруши́мое ве́рных спасе́ние.
Изве́стне нося́ начерта́ние И́же пре́жде ве́к Тя́ израсти́вшаго, земны́х за милосе́рдие ны́не не́мощию обложи́ся.
Сы́ну Вы́шняго, Сы́ну Де́вы, Бо́гу, Отроча́ти бы́вшему, покло́ншася Тебе́ ны́не отпусти́ с ми́ром.
Конда́к, гла́с 1:
Утро́бу Деви́чу освяти́вый Рождество́м Твои́м и ру́це Симео́не благослови́вый, я́коже подоба́ше, предвари́в, и ны́не спа́сл еси́ на́с, Христе́ Бо́же, но умири́ во бране́х жи́тельство и укрепи́ лю́ди, и́хже возлюби́л еси́, Еди́не Человеколю́бче.
К Богоро́дице притеце́м, хотя́щии Сы́на Ея́ ви́дети, к Симео́ну носи́ма, Его́же с Небесе́ Безпло́тнии ви́дяще, дивля́хуся, глаго́люще: чу́дная зри́м ны́не и пресла́вная, непостижи́мая, несказа́нная! И́же бо Ада́ма созда́вый но́сится я́ко Младе́нец, Невмести́мый вмеща́ется на рука́х ста́рчих, И́же в не́дрех неопи́санных Сы́й Отца́ Своего́ во́лею опису́ется пло́тию, а не Божество́м, Еди́н Человеколю́бец.
Ирмо́с: Тебе́ во огни́ ороси́вшаго о́троки Богосло́вившия, и в Де́ву нетле́нну все́льшагося Бо́га Сло́ва пои́м, благоче́стно пою́ще: благослове́н Бо́г оте́ц на́ших.
Ада́му извести́ти хотя́й иду́, во а́де живу́щу, и Е́ве принести́ благове́стие, Симео́н вопия́ше, со проро́ки лику́я: благослове́н Бо́г оте́ц на́ших.
Ро́да зе́мна избавля́яй Бо́г да́же до а́да прии́дет, пле́нным же пода́ст все́м оставле́ние и прозре́ние слепы́м, я́ко и немы́м вопи́ти: благослове́н Бо́г оте́ц на́ших.
И Твое́ се́рдце нетле́нная ору́жие про́йдет, Симео́н Богоро́дице провозгласи́, на Кресте́ зря́щи Твоего́ Сы́на, Ему́же вопие́м: благослове́н Бо́г оте́ц на́ших.
Ирмо́с: Нестерпи́мому огню́ соедини́вшеся, Богоче́стия предстоя́ще, ю́ноши, пла́менем же неврежде́ни, Боже́ственную пе́снь поя́ху: благослови́те, вся́ дела́ Госпо́дня, Го́спода и превозноси́те во вся́ ве́ки.
Лю́дие Изра́илевы, Твою́ сла́ву Емману́ила зря́ще Отроча́ из Де́вы, пред лице́м Боже́ственнаго ковче́га ны́не лику́йте: благослови́те, вся́ дела́ Госпо́дня, Го́спода и превозноси́те во вся́ ве́ки.
Се́, Симео́н вопия́ше, пререка́емое зна́мение Се́й бу́дет, Бо́г Сы́й и Отроча́, Сему́, ве́рнии, возопии́м: благослови́те, вся́ дела́ Госпо́дня, Го́спода и превозноси́те во вся́ ве́ки.
Живо́т Сы́й, Се́й бу́дет паде́ние непокори́вым, младе́нствовав Бо́г Сло́во: я́ко воста́ние все́м ве́рою пою́щым: благослови́те, вся́ дела́ Госпо́дня, Го́спода, и превозноси́те во вся́ ве́ки
Припе́вы на 9-й пе́сни.
Богоро́дице Де́во, упова́ние христиа́ном, покры́й, соблюди́ и спаси́ на Тя́ упова́ющих.
Богоро́дице Де́во, ми́ру блага́я помо́щнице, покры́й и соблюди́ от вся́кия ну́жды и печа́ли.
Богоно́се Симео́не, прииди́, подыми́ Христа́, Его́же роди́ Де́ва Чи́стая Мари́я.
Объе́млет рука́ми ста́рец Симео́н Соде́теля зако́на и Влады́ку вся́ческих.
Не ста́рец Мене́ держи́т, но А́з держу́ его́: то́й бо от Мене́ отпуще́ния про́сит.
Клеще́ та́инственная, ка́ко у́гль но́сиши? ка́ко пита́еши пита́ющаго вся́?
О дщи́ Фану́илева! Прииди́, ста́ни с на́ми и благодари́ Христа́ Спа́са, Сы́на Бо́жия.
А́нна целому́дренная провеща́ет стра́шная, испове́дающи Христа́, Творца́ не́бу и земли́.
Непостижи́мо е́сть соде́янное о Тебе́ А́нгелом и челове́ком, Ма́ти Де́во Чи́стая.
Чи́стая Голуби́ца, нескве́рная А́гница, А́гнца и Па́стыря прино́сит в це́рковь.
О Христе́, все́х Царю́! Побе́ды на враги́ ве́рным лю́дем Твои́м да́руй.
О Христе́, все́х Царю́! Пода́ждь ми́ сле́зы те́плы, да пла́чу мою́ ду́шу, ю́же зле́ погуби́х.
Вместо, Сла́вы: Трисия́тельное и Триипоста́сное Божество́ благоче́стно да похва́лим.
Вместо, И ны́не: О Деви́це Мари́е! Просвети́ мою́ ду́шу, помраче́нную лю́те жите́йскими сластьми́.
Ирмо́с: В зако́не се́ни и писа́ний о́браз ви́дим, ве́рнии, вся́к му́жеский по́л, ложесна́ разверза́я, свя́т Бо́гу. Те́м Перворожде́нное Сло́во, Отца́ Безнача́льна Сы́на, Первородя́щася Ма́терию неискусому́жно, велича́ем.
И́же дре́вним новорожде́нных го́рличищ супру́г дво́ица же бя́ше птенце́в, в ни́хже ме́сто Боже́ственный ста́рец и целому́дренная А́нна проро́чица от Де́вы рожде́нному и Сы́ну Единоро́дному О́тчу, в це́рковь приноси́му, слу́жат, велича́юще.
Возда́л еси́ мне́, вопия́ше Симео́н, спасе́ния Твоего́, Христе́, ра́дование, восприими́ Твоего́ служи́теля, се́нию претружде́ннаго, но́выя благода́ти Священнопропове́дника та́йнаго во хвале́нии велича́юща.
Священноле́пно испове́дашеся А́нна, прорица́ющи, целому́дренная, и преподо́бная, и ста́рица, Влады́це в це́ркви я́вственно, Богоро́дицу же, пропове́дающи все́м су́щим, велича́ше.
Ду́хом во святи́лищи предста́в, ста́рец на ру́ки восприя́т зако́на Влады́ку, вопия́: ны́не соу́з мя́ плотски́х разреши́, я́коже ре́кл еси́, с ми́ром: ви́дех бо очи́ма открове́ние язы́ков и Изра́илю спасе́ние.
І҆рмо́съ: Сꙋ́шꙋ глꙋбороди́тельнꙋю зе́млю со́лнце наше́ствова и҆ногда̀, ꙗ҆́кѡ стѣна́ бо ѡ҆гꙋстѣ̀ ѻ҆бапо́лы вода̀, лю́демъ пѣшемореходѧ́щымъ и҆ бг҃оꙋго́днѡ пою́щымъ: пои́мъ гдⷭ҇еви, сла́внѡ бо просла́висѧ.
Да ка́плютъ во́дꙋ ѻ҆́блацы, сл҃нце бо на ѻ҆́блацѣ ле́гцѣ носи́мо наста́ло є҆́сть, на нетлѣ́ннꙋю рꙋкꙋ̀, хрⷭ҇то́съ въ це́ркви ꙗ҆́кѡ младе́нецъ. тѣ́мже, вѣ́рнїи, возопїи́мъ: пои́мъ гдⷭ҇еви, сла́внѡ бо просла́висѧ.
Крѣпи́тесѧ, рꙋ́цѣ сѷмеѡ́ни ста́ростїю ѡ҆сла́бленнїи, лы́ста же претрꙋждє́нна ста́рча правобыстрѡ̀ движи́тасѧ хрⷭ҇тꙋ̀ на срѣ́тенїе, ли́къ со безпло́тными соста́вльше: пои́мъ гдⷭ҇еви, сла́внѡ бо просла́висѧ.
Ра́зꙋмомъ просте́ртаѧ нб҃са̀, весели́тесѧ, и҆ ра́дꙋйсѧ, землѐ, и҆зъ пребж҃е́ственныхъ бо нѣ́дръ хитре́цъ проше́дъ хрⷭ҇то́съ, мт҃рїю дв҃ою бг҃ꙋ ѻ҆ц҃ꙋ̀ прино́ситсѧ млⷣнецъ, и҆́же пре́жде всѣ́хъ: сла́внѡ бо просла́висѧ.
І҆рмо́съ: Оу҆твержде́нїе на тѧ̀ надѣ́ющихсѧ, ᲂу҆твердѝ, гдⷭ҇и, цр҃ковь, ю҆́же стѧжа́лъ є҆сѝ честно́ю твое́ю кро́вїю.
Перворожде́нъ и҆зъ ѻ҆ц҃а̀ пре́жде вѣ̑къ, перворожде́нъ млⷣнецъ и҆зъ дв҃ы нетлѣ́нныѧ, а҆да́мꙋ рꙋ́кꙋ простира́ѧ ꙗ҆ви́сѧ.
Младоꙋ́мна бы́вша пре́лестїю первозда́ннаго, па́ки и҆справлѧ́ѧй бг҃ъ сло́во, младе́нствовавъ ꙗ҆ви́сѧ.
Землѝ и҆сча́дїе, па́ки поте́кшее въ ню̀, бжⷭ҇тва̀ соѻбра́зное є҆стество̀ зижди́тель, ꙗ҆́кѡ непрело́жнѣ, младе́нствовавъ ꙗ҆вѝ.
Сѣда́ленъ, гла́съ д҃.
На горѣ̀ сїна́йстѣй дре́вле ви́дѣ мѡѷсе́й за̑днѧѧ бж҃їѧ, и҆ то́нкїй бжⷭ҇твенный гла́съ сподо́бисѧ во мра́цѣ же и҆ ви́хрѣ слы́шати: ны́нѣ же сѷмеѡ́нъ воплоще́ннаго бг҃а непрело́жнѣ на́съ ра́ди на рꙋ́ки прїѧ́тъ, и҆ ра́достнѡ тща́шесѧ и҆тѝ ѿ сꙋ́щихъ здѣ̀ къ животꙋ̀ вѣ́чномꙋ. тѣ́мже вопїѧ́ше: ны́нѣ ѿпꙋща́еши раба̀ твоего̀, влⷣко.
І҆рмо́съ: Покры́ла є҆́сть нб҃са̀ добродѣ́тель твоѧ̀, хрⷭ҇тѐ. и҆зъ кївѡ́та бо проше́дъ, ст҃ы́ни твоеѧ̀ нетлѣ́нныѧ мт҃ре, въ хра́мѣ сла́вы твоеѧ̀ ꙗ҆ви́лсѧ є҆сѝ, ꙗ҆́кѡ младе́нецъ рꙋконоси́мь и҆ и҆спо́лнишасѧ всѧ̑ твоегѡ̀ хвале́нїѧ.
Ра́дꙋѧсѧ, сѷмеѡ́не, неизрече́нныхъ таи́нниче, бцⷣа вопїѧ́ше, ѡ҆ не́мже ѿ ст҃а́гѡ дре́вле и҆звѣсти́сѧ тебѣ̀ дх҃а, младе́нствовавшаго сло́ва хрⷭ҇та̀ на рꙋ́ки прїимѝ, зовы́й є҆мꙋ̀: и҆спо́лнишасѧ всѧ̑ твоегѡ̀ хвале́нїѧ.
На него́же ᲂу҆пова́лъ є҆сѝ, сѷмеѡ́не, во́зрастъ дѣ́тищный, ра́дꙋѧсѧ под̾имѝ хрⷭ҇та̀, і҆и҃лѧ бж҃е́ственнагѡ ᲂу҆тѣше́нїе, зако́на творца̀ и҆ влⷣкꙋ, и҆сполнѧ́ющаго зако́на чи́нъ, зовы́й є҆мꙋ̀: и҆спо́лнишасѧ всѧ̑ твоегѡ̀ хвале́нїѧ.
Ви́дѧ сѷмеѡ́нъ сло́во безнача́льное, съ пло́тїю ꙗ҆́кѡ на прⷭ҇то́лѣ херꙋві́мстѣмъ дв҃ою носи́мо, вино́внаго є҆́же бы́ти всѧ́ческихъ, ꙗ҆́кѡ младе́нцꙋ дивѧ́сѧ вопїѧ́ше є҆мꙋ̀: и҆спо́лнишасѧ всѧ̑ твоегѡ̀ хвале́нїѧ.
І҆рмо́съ: Ꙗ҆́кѡ ви́дѣ и҆са́їа ѻ҆бра́знѡ на прⷭ҇то́лѣ превознесе́на бг҃а, ѿ а҆́гг҃лъ сла́вы дѡрѷноси́ма, ѽ ѻ҆каѧ́нный, вопїѧ́ше, а҆́зъ прови́дѣхъ бо воплоща́ема бг҃а, свѣ́та невече́рнѧ и҆ ми́ромъ влады́чествꙋюща.
Разꙋмѣ́въ бж҃е́ственный ста́рецъ проѧвле́ннꙋю дре́вле прⷪ҇ро́кꙋ сла́вꙋ, рꙋка́ми сло́во зрѧ̀ ма́терними держи́мо, ѽ ра́дꙋйсѧ, вопїѧ́ше, чⷭ҇таѧ: ꙗ҆́кѡ прⷭ҇то́лъ бо держи́ши бг҃а, свѣ́та невече́рнѧго и҆ ми́ромъ влады́чествꙋюща.
Покло́ньсѧ ста́рецъ, и҆ стопа́мъ бж҃е́ственнѣ прикоснꙋ́всѧ неискꙋсобра́чныѧ и҆ бг҃ома́тере, ѻ҆́гнь, речѐ, но́сиши, чⷭ҇таѧ: младе́нца бою́сѧ ѡ҆б̾ѧ́ти бг҃а, свѣ́та невече́рнѧго и҆ ми́ромъ влады́чествꙋюща.
Ѡ҆чища́етсѧ и҆са́їа, ѿ серафі́ма ᲂу҆́гль прїе́мъ, ста́рецъ вопїѧ́ше бг҃ома́тери, ты̀ ꙗ҆́коже клеща́ми рꙋка́ми просвѣща́еши мѧ̀, пода́вши є҆го́же но́сиши, свѣ́та невече́рнѧго и҆ ми́ромъ влады́чествꙋюща.
І҆рмо́съ: Возопѝ къ тебѣ̀ ви́дѣвъ ста́рецъ ѻ҆чи́ма спасе́нїе, є҆́же лю́демъ прїи́де ѿ бг҃а, хрⷭ҇тѐ, ты̀ бг҃ъ мо́й.
Сїѡ́нꙋ ты̀ ка́мень возложи́лсѧ є҆сѝ, непокори̑вымъ претыка́нїе и҆ собла́зна ка́мень, нерꙋши́мое вѣ́рныхъ спасе́нїе.
И҆звѣ́стнѣ носѧ̀ начерта́нїе, и҆́же пре́жде вѣ̑къ тѧ̀ и҆зрасти́вшагѡ, земны́хъ за милосе́рдїе ны́нѣ не́мощїю ѡ҆бложи́сѧ.
Сн҃ꙋ вы́шнѧгѡ, сн҃ꙋ дв҃ы, бг҃ꙋ ѻ҆троча́ти бы́вшемꙋ, покло́ншасѧ тебѣ̀ ны́нѣ ѿпꙋстѝ съ ми́ромъ.
Конда́къ гла́съ а҃:
Оу҆тро́бꙋ дв҃и́чꙋ ѡ҆свѧти́вый ржⷭ҇тво́мъ твои́мъ, и҆ рꙋ́цѣ сѷмеѡ́нѣ бл҃гослови́вый, ꙗ҆́коже подоба́ше, предвари́въ и҆ ны́нѣ спа́слъ є҆сѝ на́съ, хрⷭ҇тѐ бж҃е: но ᲂу҆мирѝ во бранѣ́хъ жи́тельство и҆ ᲂу҆крѣпѝ лю́ди, и҆́хже возлюби́лъ є҆сѝ, є҆ди́не чл҃вѣколю́бче.
Къ бцⷣѣ притеце́мъ, хотѧ́щїи сн҃а є҆ѧ̀ ви́дѣти, къ сѷмеѡ́нꙋ носи́ма, є҆го́же съ нб҃сѐ безпло́тнїи ви́дѧще, дивлѧ́хꙋсѧ глаго́люще: чꙋ̑днаѧ зри́мъ ны́нѣ и҆ пресла̑внаѧ, непостижи̑маѧ, несказа̑ннаѧ: и҆́же бо а҆да́ма созда́вый но́ситсѧ, ꙗ҆́кѡ младе́нецъ, невмѣсти́мый вмѣща́етсѧ на рꙋка́хъ ста́рчихъ, и҆́же въ нѣ́дрѣхъ неѡпи́санныхъ сы́й ѻ҆ц҃а̀ своегѡ̀, во́лею ѡ҆писꙋ́етсѧ пло́тїю, а҆ не бж҃ество́мъ, є҆ди́нъ чл҃вѣколю́бецъ.
І҆рмо́съ: Тебѐ во ѻ҆гнѝ ѡ҆роси́вшаго ѻ҆́троки бг҃осло́вившыѧ, и҆ въ дв҃ꙋ нетлѣ́ннꙋ все́льшагосѧ, бг҃а сло́ва пои́мъ, бл҃гоче́стнѡ пою́ще: бл҃гослове́нъ бг҃ъ ѻ҆тє́цъ на́шихъ.
А҆да́мꙋ и҆звѣсти́ти хотѧ́й и҆дꙋ̀ во а҆́дѣ живꙋ́щꙋ, и҆ є҆́ѵѣ принестѝ бл҃говѣ́стїе, сѷмеѡ́нъ вопїѧ́ше, со прⷪ҇рѡ́ки ликꙋ́ѧ: бл҃гослове́нъ бг҃ъ ѻ҆ц҃ъ на́шихъ.
Ро́да зе́мна и҆збавлѧ́ѧй бг҃ъ, да́же до а҆́да прїи́детъ: плѣ̑ннымъ же пода́стъ всѣ̑мъ ѡ҆ставле́нїе, и҆ прозрѣ́нїе слѣпы̑мъ, ꙗ҆́кѡ и҆ нѣмы̑мъ вопи́ти: бл҃гослове́нъ бг҃ъ ѻ҆тє́цъ на́шихъ.
И҆ твоѐ се́рдце, нетлѣ́ннаѧ, ѻ҆рꙋ́жїе про́йдетъ, сѷмеѡ́нъ бцⷣѣ провозгласѝ, на крⷭ҇тѣ̀ зрѧ́щи твоего̀ сн҃а, є҆мꙋ́же вопїе́мъ: бл҃гослове́нъ бг҃ъ ѻ҆тє́цъ на́шихъ.
І҆рмо́съ: Нестерпи́момꙋ ѻ҆гню̀ соедини́вшесѧ, бг҃оче́стїѧ предстоѧ́ще ю҆́ноши, пла́менемъ же неврежде́ни, бжⷭ҇твеннꙋю пѣ́снь поѧ́хꙋ: бл҃гослови́те, всѧ̑ дѣла̀ гдⷭ҇нѧ, гдⷭ҇а, и҆ превозноси́те во всѧ̑ вѣ́ки.
Лю́дїе і҆и҃левы твою̀ сла́вꙋ є҆мманꙋ́ила, зрѧ́ще ѻ҆троча̀ и҆зъ дв҃ы, предъ лице́мъ бжⷭ҇твеннагѡ ковче́га ны́нѣ ликꙋ́йте: бл҃гослови́те, всѧ̑ дѣла̀ гдⷭ҇нѧ, гдⷭ҇а, и҆ превозноси́те во всѧ̑ вѣ́ки.
Сѐ, сѷмеѡ́нъ вопїѧ́ше, прерѣка́емое зна́менїе се́й бꙋ́детъ, бг҃ъ сы́й и҆ ѻ҆троча̀: семꙋ̀, вѣ́рнїи, возопїи́мъ: бл҃гослови́те, всѧ̑ дѣла̀ гдⷭ҇нѧ, гдⷭ҇а, и҆ превозноси́те во всѧ̑ вѣ́ки.
Живо́тъ сы́й, се́й бꙋ́детъ паде́нїе непокори̑вымъ, младе́нствовавъ бг҃ъ сло́во: ꙗ҆́кѡ воста́нїе всѣ̑мъ вѣ́рою пою́щымъ: бл҃гослови́те, всѧ̑ дѣла̀ гдⷭ҇нѧ, гдⷭ҇а, и҆ превозноси́те во всѧ̑ вѣ́ки.
Припѣ́вы на ѳ҃-й пѣ́сни:
Бцⷣе дв҃о, ᲂу҆пова́нїе хрⷭ҇тїа́нѡмъ, покры́й, соблюдѝ и҆ спасѝ на тѧ̀ ᲂу҆пова́ющихъ.
Бцⷣе дв҃о, мі́рꙋ бл҃га́ѧ помо́щнице, покры́й и҆ соблюдѝ ѿ всѧ́кїѧ нꙋ́жды и҆ печа́ли.
Бг҃оно́се сѷмеѡ́не, прїидѝ под̾имѝ хрⷭ҇та̀, є҆го́же родѝ дв҃а чⷭ҇таѧ мр҃і́а.
Ѡ҆б̾е́млетъ рꙋка́ми ста́рецъ сѷмеѡ́нъ содѣ́телѧ зако́на, и҆ влⷣкꙋ всѧ́ческихъ.
Не ста́рецъ менѐ держи́тъ, но а҆́зъ держꙋ̀ є҆го̀: то́й бо ѿ менє̀ ѿпꙋще́нїѧ про́ситъ.
Клещѐ та́инственнаѧ, ка́кѡ ᲂу҆́гль но́сиши, ка́кѡ пита́еши пита́ющаго всѧ̑;
Ѽ дщѝ фанꙋ́илева! прїидѝ, ста́ни съ на́ми, и҆ благодарѝ хрⷭ҇та̀ сп҃са, сн҃а бж҃їѧ.
А҆́нна цѣломꙋ́дреннаѧ провѣща́етъ стра̑шнаѧ, и҆сповѣ́дающи хрⷭ҇та̀, творца̀ не́бꙋ и҆ землѝ.
Непостижи́мо є҆́сть содѣ́ѧнное ѡ҆ тебѣ̀, а҆́гг҃лѡмъ и҆ человѣ́кѡмъ, мт҃и дв҃о чⷭ҇таѧ.
Чи́стаѧ голꙋби́ца, нескве́рнаѧ а҆́гница, а҆́гнца и҆ па́стырѧ прино́ситъ въ це́рковь.
Ѽ хрⷭ҇тѐ всѣ́хъ цр҃ю̀! побѣ́ды на врагѝ, вѣ́рнымъ лю́демъ твои̑мъ да́рꙋй.
Ѽ хрⷭ҇тѐ всѣ́хъ цр҃ю̀! пода́ждь мѝ сле́зы тє́плы, да пла́чꙋ мою̀ дꙋ́шꙋ, ю҆́же ѕлѣ̀ погꙋби́хъ.
Вмѣ́стѡ Сла́вы: Трисїѧ́тельное и҆ трїѷпоста́сное бж҃ество̀ благоче́стнѡ да похва́лимъ.
Вмѣ́стѡ И҆ ны́нѣ: Ѽ дв҃и́це мр҃і́е! просвѣтѝ мою̀ дꙋ́шꙋ, помраче́ннꙋю лю́тѣ жите́йскими сластьмѝ.
І҆рмо́съ: Въ зако́нѣ сѣ́ни и҆ писа́нїй ѻ҆́бразъ ви́димъ, вѣ́рнїи, всѧ́къ мꙋ́жескїй по́лъ, ложесна̀ разверза́ѧ, ст҃ъ бг҃ꙋ, тѣ́мъ перворожде́нное сло́во, ѻ҆ц҃а̀ безнача́льна, сн҃а первородѧ́щасѧ мт҃рїю неискꙋсомꙋ́жнѡ, велича́емъ.
И҆́же дре́внимъ новорожде́нныхъ го́рличищъ сꙋпрꙋ́гъ, дво́ица же бѧ́ше птенцє́въ, въ ни́хже мѣ́сто бжⷭ҇твенный ста́рецъ, и҆ цѣломꙋ́дреннаѧ а҆́нна проро́чица ѿ дв҃ы рожде́нномꙋ и҆ сн҃ꙋ є҆диноро́дномꙋ ѻ҆́ч҃ꙋ, въ це́рковь приноси́мꙋ, слꙋ́жатъ велича́юще.
Возда́лъ є҆сѝ мнѣ̀, вопїѧ́ше сѷмеѡ́нъ, спасе́нїѧ твоегѡ̀, хрⷭ҇тѐ, ра́дованїе, воспрїимѝ твоего̀ слꙋжи́телѧ, сѣ́нїю претрꙋжде́ннаго, но́выѧ бл҃года́ти сщ҃еннопроповѣ́дника та́йнаго, во хвале́нїи велича́юща.
Сщ҃еннолѣ́пнѡ и҆сповѣ́дашесѧ а҆́нна прорица́ющи, цѣломꙋ́дреннаѧ и҆ преподо́бнаѧ и҆ ста́рица влⷣцѣ въ це́ркви ꙗ҆́вственнѡ: бцⷣꙋ же проповѣ́дающи всѣ̑мъ сꙋ́щымъ, велича́ше.
Дх҃омъ во ст҃и́лищи предста́въ ста́рецъ, на рꙋ́ки воспрїѧ́тъ зако́на влⷣкꙋ, вопїѧ̀: ны́нѣ соꙋ̑зъ мѧ̀ плотски́хъ разрѣшѝ, ꙗ҆́коже ре́клъ є҆сѝ, съ ми́ромъ: ви́дѣхъ бо ѻ҆чи́ма ѿкрове́нїе ꙗ҆зы́кѡвъ и҆ і҆зра́илю спасе́нїе.
Сказание о Сретении Господнем
В изложении святителя Димитрия Ростовского
По прошествии сорока дней после рождества Господа нашего Иисуса Христа, и по исполнении дней законного очищения, Пречистая и Преблагословенная Дева Матерь, вместе со святым Иосифом обрученником, пришла из Вифлеема в Иерусалим ко храму Божию, принеся сорокадневного младенца Христа для исполнения закона Моисеева. По сему закону нужно было, во-первых, по рождении очиститься чрез принесение Богу подобающей жертвы и чрез иерейскую молитву, – и, во-вторых, нужно было поставить пред Господом первородного младенца и сделать выкуп за него установленною ценою (Лев.12:7). Так было повелено Господом в Ветхом Завете Моисею, у которого в книгах о законе очищения матери пишется так: «Если женщина зачнет и родит младенца мужеского пола, то она нечиста будет семь дней; в восьмый же день обрежется у него крайняя плоть его: и тридцать три дня должна сидеть, очищаясь от кровей своих; ни к чему священному не должна прикасаться и к святилищу не должна приходить, пока не исполнятся дни очищения ее. По окончании дней очищения своего, она должна принести однолетнего агнца во всесожжение и молодого голубя или горлицу в жертву за грех. Если же она не в состоянии принести агнца, то пусть возьмёт двух горлиц или двух молодых голубей, одного во всесожжение, а другого в жертву за грех, и очистит ее священник, и она будет чиста» (Лев.12:7-8, 12:2-4).
А о посвящении Богу первенцев мужеского пола в законе так говорится: «Освяти Мне каждого первенца (мужеского полу) перворожденного, разверзающого ложесна» (Исх.13:2) [1] . И в другой раз: «Отдавай Мне первенца из сынов твоих» (Исх.22:29). Это требовалось за то великое благодеяние Божие в Египте, когда Господь, избивая Египетских первенцев, пощадил Израильских (Исх.11:5-7). Посему израильтяне приносили своих перворожденных младенцев в храм, посвящая их Богу, как должную дань, установленную законом. И опять выкупали их у Бога себе установленною ценою, которая называлась «выкупным серебром», и отдавалась служащим при храме Господнем левитам, как о сем написано в четвертой книге Моисея (Чис.3:49-51). Установленная же цена выкупа состояла из пяти священных сиклей церковного веса, а каждый священный сикль имел в себе двадцать пенязей [2] . Исполняя сей закон Господень, Матерь Божия ныне пришла в храм с Законодателем. Пришла очиститься, хотя и не требовала очищения, как нескверная, неблазная, нетленная, пречистая. Ибо Та, Которая зачала без мужа и похоти, и родила без болезни и нарушения Своей девической чистоты, не имела скверны, свойственной женам, родящим по естественному закону: ибо родившую Источник чистоты, как могла коснуться нечистота? Христос родился от Нее, как плод от древа; и как древо, по рождении своего плода, не повреждается и не оскверняется, так и Дева, по рождении Христа, плода благословенного, осталась неповрежденною и неоскверненною. Христос произошел от Нее, как луч солнечный проходит сквозь стекло или кристалл. Проходящий сквозь стекло или кристалл солнечный луч не разбивает и не портит его, но еще более освещает. Не повредил девства Матери Своей и Солнце Правды – Христос. И дверь естественного рождения, чистотою запечатленную и девством охраняемую, не осквернил обычными для женщин кровотечениями, но, пройдя сверхъестественно, еще более усугубил ее чистоту, освятив ее своим происхождением, и просветив Божественным светом благодати. Совершенно не нужно было никакого очищения для Родившей без истления Бога-Слова. Но дабы не нарушить закон, а исполнить его, пришла очиститься всесовершенно чистая и не имущая никакого порока. Вместе с сим исполненная смирения, Она не гордилась Своею нетленною чистотою, но пришла, как бы нечистая, встать вместе с нечистыми женами пред дверьми храма Господня, – и требовать очищения, не гнушаясь нечистыми и грешными. Принесла и жертву, но не как богатые, приносившие непорочного однолетнего агнца, а как бедные, приносившие двух горлиц, или двух птенцов голубиных, во всём проявляя смирение и любовь к нищете, и избегая гордыни богатых. Ибо из золота, принесенного волхвами (Мф.2:11), Она взяла немного, и то раздала нищим и убогим, удержав для Себя только самое необходимое на дорогу в Египет. Купив упомянутых двух птиц, Она принесла их, по закону, для жертвы, а вместе с ними принесла и Своего первородного Младенца. «Принесли Его в Иерусалим, чтобы представить пред Господа» (Лк.2:22) – говорит Евангелист Лука, т. е. возвратить Божие Богу, ибо в законе Господнем написано, что всякий младенец мужеского пола, разверзающий ложесна, должен быть посвящен Господу (Исх.13:2). Держа на руках Своих Новорожденного, Святая Дева Мария преклонила колена пред Господом и с глубоким благоговением, как драгоценный дар, возносила и предавала Младенца Богу, говоря:
– Се, Сын Твой, Превечный Отче, Которого Ты послал воплотиться от меня для спасения рода человеческого! Ты Его родил прежде веков без Матери, а я по Твоему благоволению, по исполнении лет, родила Его без мужа; вот плод чрева моего перворожденный, Духом Святым во мне зачатый, и неизреченно, как Ты Один ведаешь, от меня происшедший: Он Первенец мой, ранее же всего Твой, Тебе соприсносущный и собезначальный, первенец Тебе Одному подобающий, ибо Он есть от Тебя сошедший, не отступив от Твоего Божества. Приими Первенца, с Которым Ты веки сотворил (Евр.1:2), и с Которым вместе свету возсиять повелел: приими воплотившееся от меня Твое Слово, Которым Ты утвердил небо, основал землю, собрал в соединение воды: приими от меня Твоего Сына, Которого приношу Тебе на сие великое, да о Нем и о Мне устроишь так, как Тебе угодно, и да искупишь род человеческий Его плотию и кровию, принятою от Меня.
Произнеся сии слова, Она отдала Свое драгоценное Чадо в руки архиерею, как наместнику Божию, как бы отдавая Его Самому Богу. После сего Она выкупила Его, как требовал закон, установленною ценою, – пятью священными сиклями, число которых как бы предзнаменовало пять священных язв на теле Христа, принятых Им на кресте, которыми весь мир был искуплен от клятвы законной и от работы вражией [3] .
В то самое время, когда Матерь Божия принесла младенца Иисуса для исполнения над Ним предписанного законом обычая, в храм пришел, руководимый Духом Святым, старец Симеон, человек праведный и благочестивый, ожидавший утехи Израилевой, имевшей наступить с пришествием Мессии [4] . Он знал, что ожидаемый Мессия уже приближается, ибо скипетр перешёл от Иуды к Ироду, и исполнялось пророчество праотца патриарха Иакова, предрекшего, что не оскудеет князь от Иуды, пока не приидет ожидание народов, Христос Господь (Быт.49:10). Точно также окончились и Данииловы седмины числом семьдесят, после чего, по пророчеству, должно быть пришествие Мессии. Вместе с тем и самому святому Симеону Духом Святым было обещано не видеть смерти, прежде чем он не увидит Христа Господня. Симеон, посмотрев на Пречистую Деву и на Младенца, бывшего на Ее руках, увидел благодать Божию, окружающую Матерь с Младенцем, и, уведав от Святого Духа, что Сей есть ожидаемый Мессия, поспешно подошёл и, приняв Его с неизреченною радостию и благоговейным страхом, воздавал Богу великое благодарение. Он, убеленный сединами, как лебедь перед своею кончиною, воспел пророческую песнь: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром».
«Не имел я, – как бы так говорил он, – мира в мыслях своих, все дни ожидая Тебя, и все дни пребывал в печали, пока Ты приидешь: ныне же, увидев Тебя, я получил Дар, и, освободившись от печали, отхожу отсюда с радостною вестью к моим отцам: возвещу о Твоем пришествии в мир праотцу Адаму и Аврааму, Моисею и Давиду, Исаии и прочим святым отцам и пророкам, неизреченную радость принесу я им, пребывающим доселе в печали; к ним и отпусти меня, дабы, оставив печаль, они возвеселились о Тебе – Избавителе своем. Отпусти меня раба Твоего, после многолетних трудов, успокоиться на лоне Авраамовом: очи мои уже видели Спасение Твое, уготованное для всех людей, очи мои видели Свет, уготованный для рассеяния тьмы, для просвещения народов, для откровения им неведомых Божественных Таин, – Свет, воссиявший для прославления людей Твоих Израиля, Который Ты обещал чрез пророка Исаию, сказав: «Дам Сиону спасение, Израилю славу Мою» (Ис.46:2).
Иосиф и Пречистая Дева, слыша всё сказанное Симеоном о Младенце, удивлялись; притом они видели, что Симеон говорит к Младенцу, не как к младенцу, но как к «Ветхому днями» [5] , и молясь обращается к Нему не как к человеку, а как к Богу, имеющему власть жизни и смерти и могущему тотчас отпустить старца к иной жизни, или удержать в настоящей. Симеон обратился с благословением и к ним, восхваляя и величая пренепорочную Матерь, родившую в мир Бога и человека, и ублажая мнимого отца святого Иосифа, сподобившегося быть служителем такому таинству. Потом, обратившись к Марии, Матери Его, а не к Иосифу – ибо он прозревал в Ней очами своими безмужную Матерь, – Симеон произнес:
– Сей послужит на падение и возстание многим во Израиле: на падение тем, которые не пожелают веровать словам Его, на возстание же тем, которые с любовью примут святую проповедь Его, – на падение книжникам и фарисеям, ослеплённым злобою, на возстание простым рыбарям и людям немудрым. Он изберет не мудрых, мудрых же века сего посрамит, – на падение ветхозаветного иудейского соборища, и на возстание благодатной Церкви Божией. Сей послужит знаменем для пререканий [6] , ибо великий раздор произойдет в людях из-за Него: одни назовут Его благим, другие же скажут, что он обманывает людей; и положат Его, – по слову пророка Иеремии, «как бы целью для стрел» (Плч.3:12); повесив на крестном древе, уязвив как стрелами, гвоздями и копьем. В то время, безмужная Матерь, – продолжал старец, – душу Твою пройдет оружие печали и сердечной боли, когда увидишь пригвожденным ко кресту Сына Своего, когда Ты с великою болью в сердце и рыданиями будешь провожать из мира сего Того, Кого в мир Ты родила без болезни.
Здесь же в храме была и Анна пророчица, дочь Фануилова, из колена Ассирова. Она была вдова, уже сильно состаревшаяся, – ей было восемьдесят четыре года; — она семь лет только прожила со своим мужем и, овдовев, проводила Богоугодную жизнь, не отходя от храма, но в посте и молитве служа Богу день и ночь. Придя в тот час в храм, Анна много пророчествовала о принесенном в храм Господень Младенце, ко всем ожидавшим избавления в Иерусалиме [7] . Слыша и видя всё сие, книжники и фарисеи распалялись в сердцах своих, и негодовали на Симеона и Анну за их свидетельства об Отроке. Они не умолчали, но обо всём случившемся и сказанном в храме известили Ирода царя [8] . Тотчас он послал воинов с приказанием отыскать Божественного Младенца Христа-Господа и убить Его; но они не нашли уже Его: по повелению, данному Иосифу во сне, Он обретался в Египте. Святой Иосиф с Пречистою Богородицею, исполнив в храме всё требуемое законом, не возвращались в Вифлеем, а пошли в Галилею, в свой город Назарет [9] , а оттуда быстро скрылись в Египет (Мф.2:13-14). Отрок же возрастал, и укреплялся духом, исполняясь премудрости, и благодать Божия пребывала на Нем (Мф.2:40).
Празднование Сретения Господня установлено в царствование Юстиниана [10] , ранее же, хотя Сретение Господне и воспоминалось в Церкви [11] , но торжественно не праздновалось. Благочестивый же царь Юстиниан установил праздновать сей праздник, как Господский и Богородичный, наряду с другими великими праздниками. Побуждением к установлению сего праздника были особенные обстоятельства. В царствование Юстиниана в Византии и окрестностях ея, в течение трех месяцев, начиная с последних чисел октября месяца, был сильный мор, так что сначала умирало по пяти тысяч человек в день, а потом по десяти тысяч; тела даже богатых и высокопоставленных людей оставались без погребения, ибо слуги и рабы все вымерли и не кому было погребать самих господ. А в Антиохии [12] к моровой язве, за грехи людей, присоединилась и другая казнь Божия – страшное землетрясение, от которого попадали все большие дома и высокия здания и храмы, и погибло много народа под их стенами; в числе погибших был Евфрасий [13] , епископ Антиохийский, задавленный до смерти при падении храма. В это страшное и погибельное время одному благочестивому человеку было откровение, чтобы установлено было торжественное празднование Сретению Господню, как и прочим Господским и Богородичным великим праздникам. И вот, при наступлении дня Сретения Господня, февраля второго числа, когда начали праздновать со всенощным бдением и исхождением с крестами [14] , смертоносная язва, мор и землетрясение тотчас прекратились, по милосердию Божию и по молитвам Пречистой Богородицы. Ей с родившимся от Нее Христом Богом да будет честь, слава, поклонение и благодарение во веки. Аминь.
Примечания
[1] По силе этого закона в память того, что в ночь пред исходом евреев из Египта Ангел-Погубитель истребил всех первенцев египетских, все первенцы еврейские должны были быть посвящены в особенное служение Богу, т. е. для служения при святилище. Когда же впоследствии для сего избрано было одно только колено Левиино, то за первородных назначен был выкуп в пять сиклей серебра.
[2] Священный сикль составляет на наши деньги около 5 коп.
[3] По сказанию святого Димитрия Ростовского, святые отцы добавляют, что святый пророк Захария, родитель Предтечи, пришедшую во храм для очищения Пречистую Деву с Младенцем поставил не на месте жен, приходящих для очищения, а на месте девиц, на котором женам, имеющим мужей, становиться не позволялось. И когда книжники и фарисеи, при виде сего, начали выражать негодование, Захария, став пред ними, возвестил, что сия Матерь и по рождестве есть Дева чистая. Когда же они не поверили сему, Захария сказал, что человеческое естество, как и всякое создание, должно служить Создателю своему, и в Его всесильных руках находится устроение Своей твари, как угодно Его изволению, – а равно – и устроение того, чтобы Дева родила, и по рождестве пребыла Девою: «по сему и я сию Матерь не устранил – сказал он, – с места, назначенного для девиц, потому что Она превыше всех дев».
[4] Пророчество о 70-ти седминах находится у Даниила 9-я гл.
[5] Под образом ветхого днями, т. е. глубокого старца, видел Бога пророк Даниил (Дан.7:9-13). В Свящ. Писании старость иногда служит символом вечности Божией.
[6] В предмет пререкания, в спорное знамя, – образ взят от военного знамени во время битвы, которое одна сторона старается отбить, а другая защитить. Господь стал знаменем пререкания в том же смысле, что одни – неверующие – силились уничтожить Его (чего и мнили достигнуть распятием Сына Божия), другие же – верующие – стояли и стоят под этим знаменем и за него ратуют.
[7] Из этого видно, что в Иерусалиме в то время было довольно людей, которые жили надеждою на скорое явление Обетованного Мессии, истинных израильтян, которые, без сомнения возрадовались радостию великою, услышав об исполнении их ожиданий и молитв.
[8] Ирод, называемый в истории Великим, сын Антипатра, царя иудеев, сначала был правителем Галилеи, но при первом римском императоре Октавии Августе, в 40 г. до Р. Хр., получил титул иудейского царя и управлял всей Иудеей, которая тогда была подчинена Римскому государству.
[9] Лк.2:39. Вифлеем – маленький город, недалеко от Иерусалима, по направлению к югу, а от Назарета, галилейского города, Вифлеем находится на расстоянии дней трех пути или немного более.
[10] Император Юстиниан Великий царствовал е 527 до 566 года. Указ о торжественном праздновании Сретения Господня по всей империи издан был им в 542 году.
[11] На этот праздник есть указания в сочинениях отцов Церкви III, IV и V веков.
[12] Здесь разумеется Антиохия – один из древнейших и богатых городов Сирии, столичный ее город; лежит при р. Оронте, верстах в 10-ти от впадения ее в Средиземное море. Для христианской церкви Антиохия имеет особенную важность, как второе после Иерусалима великое средоточие христианства, и как мать христианских церквей из язычников. В настоящее время Антиохия представляет собою небольшой и бедный городок, в котором насчитывается до 10-ти тысяч жителей.
[13] Евфрасий был епископом Антиохийским от 523 до 527 г.
[14] В память прекращения язвы, бывшей в Константинополе, и страшного землетрясения в Антиохии, в некоторых местах принято Церковию исходить с литиею пред литургиею вне обителей и во время этого крестного хода воспевать стихиры праздника и канон, по обычаю; а по возвращении во храм совершать Литургию.
[15] В кондаке на Сретение Господне Церковь воспоминает избавление от бед, постигших восточную церковь и по милости Божией прекратившихся при императоре Юстиниане.
На пути ко Встрече
Встречи бывают разные. Одни из них проходят без следа и тут же забываются, другие остаются, а иногда определяют всю нашу дальнейшую жизнь. Но есть единственная в мире Встреча, не только сохранившаяся в Священной истории, но даже ставшая великим ежегодным христианским торжеством (2/15 февраля). Его славянское архаическое название – «Сретение» – так и переводится: «Встреча». Об этой знаменательной встрече, происшедшей за несколько лет до наступления календарной «новой эры», мы читаем во второй главе Евангелия от Луки. Попытаемся представить себе происходящее.
Две тысячи лет тому назад пыльная дорога между Вифлеемом и Иерусалимом была, как обычно, наполнена звучными аккордами дорожной суеты, – возгласами погонщиков, криками животных и скрипом колес. Благочестивые паломники и деловитые негоцианты, суровые римские легионеры и мирные поселяне двигались по ней в обоих направлениях. Ничем не выделялась среди других и скромная чета, совершавшая свой знаменательный путь уже очень давно – на исходе времен, именуемых теперь «ветхозаветными».
Юная мать с сорокадневным младенцем-сыном восседала на кротком ослике, мерившем каменистую дорогу своими дробными шажками. Ослика вел под уздцы пожилой сухощавый мужчина, седовласый и седобородый, с печатью мужественного благообразия и нелегких житейских забот на загорелом челе. Кожаные сандалии на его ногах видели немало дорог, а простая одежда и огрубевшие руки выдавали в нем человека мастерового.
Этой четой были Иосиф и Дева Мария. Решив обосноваться в Вифлееме, на родине своих царственных предков, они направлялись в Иерусалимский Храм, чтобы совершить предписанные в этот день законом Моисея обряды. Сорокадневный первенец посвящался Богу, а над матерью совершался обряд послеродового очищения. При этом в жертву приносили агнца (ягненка) и горлицу.
Мы не знаем, какие мысли владели Святым Семейством. Деву Марию, вероятно, смущал предстоящий обряд очищения. Ее супруг наверняка сокрушался о своей бедности, не позволившей скопить денег на предписанного законом жертвенного агнца. Со смущением поглядывал он на сделанную им легкую деревянную клетку, предназначенную для двух «птенцов голубиных». Иосиф купит их на шумном торжище у Храма, и они станут заместительной жертвой, приносимой в этом случае бедными семьями. Можно быть уверенным лишь в одном: ни Пресвятая Дева, ни праведный Иосиф не предполагали о скорой и знаменательной Встрече в Иерусалимском Храме, затмившей обязательные священные обряды настолько, что евангелист Лука упомянул о них лишь мимоходом: «Когда они совершили всё по Закону Господню, то возвратились. в свой в город».
«Ныне отпущаеши…»
Переступив порог храмового двора, путники увидели величественного старца, шествовавшего им навстречу. Звали его Симеон. Этому таинственному мужу «было обещано Духом Святым», что он не умрет, пока не встретит Мессию (Христа). Согласно средневековому преданию, Симеон был одним из переводчиков Библии на греческий язык. Переводя Книгу пророка Исайи, он усомнился в пророчестве о рождении Мессии-Эммануила от Девы (7 глава), был наказан за это томительным ожиданием и жил неимоверно долго – более трех столетий! Ученый старец стал олицетворением всего Ветхого Завета, смысл истории которого воплощался в многовековом ожидании Спасителя мира. Симеон одряхлел и устал, его близкие давно ушли в мир иной, и он чувствовал себя чужим на этой земле.
Но наступил день, замкнувший череду нескончаемых лет, и мудрец, пресыщенный днями, направился в Храм. В Сыне бедного плотника из Назарета Симеон сразу узнал всю жизнь ожидаемого Мессию. «Наконец-то! – вырывается вздох из его груди. – Совершилось! Я дождался Тебя, и теперь могу уйти, чтоб приложиться к праотцам».
Приняв Богомладенца на руки (и получив за это прозвище Богоприимец), стоя на пороге Нового Завета, переступить который ему не дано, произносит он от лица ветхозаветного человечества свои знаменательные слова, ставшие молитвой и повторяющиеся за каждой Вечерней:
«Ныне отпускаешь Ты с миром слугу Твоего,
исполнив слово Твое, Владыка,
ибо видели очи мои спасение Твое,
уготованное Тобою для всех народов –
свет для просвещения язычников
и славу народа Твоего Израиля»
(пер. С. Аверинцева)
Символика встречи бесконечно перерастает буквальное значение этого евангельского события, и оно становится встречей Ветхого и Нового Завета, оправданием и исполнением в Иисусе Христе древних мессианских чаяний. Для иудеев Он – слава, для идолопоклонников-язычников – свет.
Прозревая ту борьбу, которая развернется вокруг личности явившегося в мир Христа (ибо Его учение станет камнем преткновения для многих), старец Симеон прибавил, обратившись к юной Марии: «И Тебе Самой душу рассечет меч…». Эти слова будут сопровождать весь крестный путь Богоматери: от обагрившихся кровью невинных младенцев ночных улиц Вифлеема до страшного холма со зловещим названием Голгофа («Череп»).
Таково основное содержание и смысл праздника Встречи-Сретения, завершающего собой цикл рождественских торжеств и воспоминаний, посвященных прославлению явившегося в мир Богочеловека Иисуса Христа.
К истории праздника
Древнейшее исторически достоверное свидетельство о богослужебном чествовании Сретения Господня на христианском Востоке находим в знаменитом Itinerarium Aetheriae, иначе – «Паломничестве ко Святым местам» (Peregrinatio ad Loca Sancta); этот ценнейший памятник датируется концом IV в. и принадлежит перу любознательной западной паломницы Этерии (в старой литературе – Сильвия Аквитанка). Ее Перегринацио, один из первых христианских памятников этого жанра, еще не дает Сретению самостоятельного литургического заголовка и именует его просто «сороковым днем от Эпифании (Богоявления)», – зато кратко описывает само торжество, совершающееся в этот день в Иерусалиме. Приведем это свидетельство полностью.
«Сороковой день от Эпифании (quadragesimae de epiphania) празднуется здесь с большою честью. В этот день бывает процессия в Анастасис , и все шествуют, и всё совершается по порядку с величайшим торжеством, как бы в Пасху. Проповедуют все пресвитеры, и потом епископ, толкуя всегда о том месте Евангелия, где в сороковой день Иосиф и Мария принесли Господа в Храм, и узрели Его Симеон и Анна пророчица, дочь Фануила, и о словах их, которые они сказали, узрев Господа, и о приношении, которое принесли родители. И после этого, отправив все по обычному порядку, совершают Литургию, и затем бывает отпуст» (Itinerarium Aetheriae, 26).
Источники свидетельствуют, что праздник Сретения возник и в IV-V веках существовал в богослужебном календаре Иерусалимской Церкви в качестве торжества, завершающего сорокадневный цикл Богоявления (греч. Эпифания, или Тэофания), посвященного воспоминанию целого ряда евангельских событий. Этим объясняется первоначальное отсутствие у него собственного литургического заголовка и именование его, по формальному хронологическому принципу, – «Сороковым днем от Эпифании».
По завершении решающей стадии христологических споров (на Халкидонском Соборе 451 г., утвердившем догмат равночестного единения человеческой природы Логоса Воплощенного с Его Ипостасным естеством) ничто не препятствовало богослужебному прославлению знаменательных событий в земной жизни Иисуса Христа. К этому времени и относится появление Сретения в качестве самостоятельного владычнего (господского) праздника годового цикла в календарях столичных Церквей: Рима (конец V в.) и Константинополя (1-я половина VI в.).
«Отдание» Рождества
История рождественского цикла и его литургического становления весьма сложна и выяснена лишь в своих общих чертах. Исторически несомненным является то, что из некоего синтетического праздника Тэофании (Богоявления), включавшего в себя целый ряд смысловых аспектов, вырастает постепенно цикл исторических воспоминаний: Рождество в Вифлееме, Крещение на Иордане, Сретение в Храме Иерусалимском. В него включены и менее торжественные праздники, являющиеся как бы производными от этих основных: Неделя святых праотец и др.
Историческая цель и догматический смысл праздников рождественского цикла состоит не только в том, чтобы вспомнить во всех подробностях знаменательные факты земной жизни Иисуса Христа, но, прежде всего, в том, «чтобы выявить, понять и, насколько возможно, пережить тайну Слова, ставшего плотью». А поэтому «и не ошибется тот, кто признает его [Сретение] праздником праздников, субботой суббот, назовет [его] святая святых. Ибо здесь сосредотачивается все таинство воплощения Христова, объясняется таинство воплощения Единородного Господа: в нем [воплощении] Младенец Христос был возвеличен и Богом был исповедан, и, сидящий на руках, как на престоле, был явлен Он, Творец нашего естества».
Литература: Рубан Ю. И. Сретение Господне. (Опыт историко-литургического исследования). СПб., 1994. – 213 с., илл. (Приведены подробные библиографические указания.) Рубан Ю. Христианский литургический календарь: История и источниковедение (На примере праздника Сретения). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М.: РГГУ, 1997.
Поэтическая страничка (приложение)
Сретенье – Иосиф Бродский
Анне Ахматовой
Когда Она в Церковь впервые внесла
Дитя, находились внутри из числа
людей, находившихся там постоянно,
Святой Симеон и пророчица Анна.
И старец воспринял Младенца из рук
Марии; и три человека вокруг
Младенца стояли, как зыбкая рама,
в то утро, затеряны в сумраке Храма.
Тот Храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взора небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро Марию, пророчицу, старца.
И только на темя случайным лучом
свет падал Младенцу; но Он ни о чем
не ведал еще и посапывал сонно,
покоясь на крепких руках Симеона.
А было поведано старцу сему
о том, что увидит он смертную тьму
не прежде, чем Сына увидит Господня.
Свершилось. И старец промолвил:
«Сегодня,
реченное некогда слово храня,
Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,
затем что глаза мои видели это
Дитя: Он – Твое продолженье и света
источник для идолов чтящих племен,
и слава Израиля в Нем». – Симеон
умолкнул. Их всех тишина обступила.
Лишь эхо тех слов, задевая стропила,
кружилось какое-то время спустя
над их головами, слегка шелестя
под сводами Храма, как некая птица,
что в силах взлететь, но не в силах
спуститься.
И странно им было. Была тишина
не менее странной, чем речь. Смущена,
Мария молчала. «Слова-то какие . «
И старец сказал, повернувшись к Марии:
«В лежащем сейчас на раменах Твоих
паденье одних, возвышенье других,
предмет пререканий и повод к раздорам.
И тем же оружьем, Мария, которым
терзаема плоть Его будет, Твоя
душа будет ранена. Рана сия
даст видеть Тебе, что сокрыто глубоко
в сердцах человеков, как некое око».
Он кончил и двинулся к выходу. Вслед
Мария, сутулясь, и тяжестью лет
согбенная Анна безмолвно глядели.
Он шел, уменьшаясь в значеньи и в теле
для двух этих женщин под сенью колонн.
Почти подгоняем их взглядами, он
шагал по застывшему Храму пустому
к белевшему смутно дверному проему.
И поступь была стариковски тверда.
Лишь голос пророчицы сзади когда
раздался, он шаг придержал свой немного:
но там не его окликали, а Бога
пророчица славить уже начала.
И дверь приближалась. Одежд и чела
уж ветер коснулся, и в уши упрямо
врывался шум жизни за стенами Храма.
Он шел умирать. И не в уличный гул
он, дверь отворивши руками, шагнул,
но в глухонемые владения смерти.
Он шел по пространству, лишенному тверди,
он слышал, что время утратило звук.
И образ Младенца с сияньем вокруг
пушистого темени смертной тропою
душа Симеона несла пред собою,
как некий светильник, в ту черную тьму,
в которой дотоле еще никому
дорогу себе озарять не случалось.
Светильник светил, и тропа расширялась.
Источник