Ким юлий ноты для

Ким юлий ноты для

ЮЛИЙ КИМ

Юлий Черсанович Ким родился (23.12.1936) в Москве. Отец его был репрессирован и расстрелян (1938), а мать сослана. Окончил (1959) историко-филологический факультет Московского государственного педагогического института им. В. И. Ленина (МГПИ). По распределению пять лет преподавал в школе на Камчатке. После возвращения в Москву работал учителем школы, а затем — Московского физико-математического интерната при МГУ (1965-1968). В 1965-1968 гг. активно участвует в правозащитном движении. С 1968 г. профессионально занимается сочинением пьес, а также песен для театра, кино и телевидения, в частности, в сотрудничестве с композиторами В. Дашкевичем, Ген. Гладковым, А. Рыбниковым и др. В 1969 г. из-за невозможности публиковаться под собственным именем берет псевдоним «Ю. Михайлов». Член Союза кинематографистов СССР (1987), Союза писателей (1991), лауреат премии им. Б. Окуджавы (2000).

Песни пишет с 1956 г. на свои стихи. Концертировать начал после возвращения с Камчатки, то есть приблизительно с 1962 г., и быстро вошел в число наиболее популярных и любимых бардов. Автор более 20 пьес, двух киносценариев, а также более 200 песен к 50 фильмам и 40 спектаклям. Вышло более 15 книг с его песнями и песнями, написанными на его стихи профессиональными композиторами. Пять песен Ю. Кима прозвучали в проекте «Песни нашего века».

Антология бардовской песни. Автор-составитель Р. Шипов — М.: Изд-во Эксмо, 2006.

Журавль по небу летит (из телефильма «Бумбараш», муз. В. Дашкевича)

Песенка Красной Шапочки (из телефильма «Про Красную Шапочку», муз. А. Рыбникова) ♪
Петрушка ♪

Рио (из телефильма «Двенадцать стульев», муз. Ген. Гладкова) ♪
Романс Присыпкина (из кинофильма «Маяковский смеется», муз. В. Дашкевича)
Рыба-кит

Точка, точка, запятая. (из кинофильма «Точка, точка, запятая. муз. Ген. Гладкова)

Ходят кони (из телефильма «Бумбараш», муз В. Дашкевича)

Источник

Ким юлий ноты для

ОТТЕПЕЛЬ В ЛЕНИНГРАДЕ (В Ленинграде нонче тепло. ) 1955
ХОЖУ ПО ДЕНИНГРАДУ Я (Хожу по Ленинграду я. ) 1955
ТРИ ХРАБРЫХ КАБАЛЬЕРО (Три храбрых кабальеро. ) 1956
НА НОЧНЫХ КУСТАХ (На ночных кустах ветки трогая. ) 1957
СТУДЕНЧЕСКИЙ РОМАНС (Цветок, забытый на окне. ) 1957
ПАВЕЛЕЦКИЙ ВОКЗАЛ (Я готов разреветься по-детски. ) 1957
В ЛЕСНИЧЕСТВЕ (Эх, люблю я елки. ) 1958
НА ПОКОСЕ (Отобью свою литовку. ) 1958
КУЧЕР АФОНЬКА (Я всего старый кучер Афонька. ) 1958
ГУБЫ ОКАЯННЫЕ (Губы окаянные. ) 1959
РЫБА-КИТ (На далеком севере. ) 1959
КОЛЬКА-ХУЛИГАН ( Я знать ничего не знаю . ) 1960
КАПИТАН БЕРИНГ (Капитан Беринг открыл наш дикий берег. ) 1959
КАМЧАТОЧНА МОЯ (Камчаточка моя. ) 1962
ГРЕНАДЁРЫ (Как гром, гремит команда. ) 1962
КАВАЛЕРГАРДЫ (Красотки, вот и мы — кавалергарды. ) 1962
ЛЕЙБ-ГУСАРЫ (- Это кто там? — Лейб-гусары. ) 1962
БОМБАРДИРЫ (Генерал-аншеф Раевский сам сидит на взгорье. ) 1962
ОПОЛЧЕНЦЫ (Уж мы, братцы, рвем подметки. ) 1963
ОТВАЖНЫЙ КАПИТАН (Хорошо идти фрегату. ) 1963
КАК Я ИСКАЛ ГРИБЫ (Под березой, под березой. ) 1963
ЧЁРНОЕ МОРЕ (Чудное море! Черное море. ) 1963
СТАРЫЙ ПИРАТ (На синем океане. ) 1964
ЧАЙХАНА (Чайхана, чайхана. ) 1964
ЦЫГАНСКИЙ РОМАНС (Ой, романе, романеро, ой, как вы поете. ) 1964
ТУРИСТ (Я по-русски «турист». ) 1964
ПАРОХОД (Пароход на реке. ) 1965
АВТОДОРОЖНАЯ (Пусть без обеда оставит нас мама. ) 1966
ТУРИСТИЧЕСКИЙ МАРШ (Мы — туристы. ) 1967
ПЕРЕДОВАЯ СТАТЬЯ (Все улицы как будто стали краше. ) 1967
ГДЕ ТРОЙКА С ПОСВИСТОМ (Мой папаша были дворник. ) 1967
СЕНСАЦИЯ (Я сел однажды в медный таз. ) 1969
ОБЪЯСНЕНИЕ (Послушайте , вы ходите за мною по пятам . ) 1969
КУПИТЕ МНЕ ГИТАРУ (Четвертую неделю огорчаю я семью. ) 1971
МАЛЮТКА ИЛЬЯ МУРОМЕЦ (Малютка Илья Муромец понял себя не сразу. ) 1971
КОВБОЙСКАЯ (Кончайте ваши прения, седлайте лошадей. ) 1971
МОРЖИ (Под берегом, под берегом. ) 1976
AMORE (В семь часов, как обычно, будильник. ) 1987
Я СПОКОЕН (Я спокоен, я спокоен, как спокоен я. ) 1987

ноты из книги «На собственный мотив». Музыкальный редактор Людмила Скворцова СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ на «Собственный мотив»
mp3 Моторчик 1,28 Мб Хайфа 1,29 Мб Возвращение в Иерусалим 1,71

ПЕСНИ (тексты, иногда аккорды)

Первые безоблачные (тексты, 34 песни)
Камчатские песни (тексты, всего 21 песня)
ШКОЛЬНЫЕ (тексты, всего 26 песен)
ДЕТСКИЕ (тексты песен и стихов, всего 48)
КРАМОЛЬНЫЕ (только тексты — 35 песен)
ПОРТРЕТЫ и МИНИАТЮРЫ (тексты, 29 песни)
ТЕАТР (тексты, иногда аккорды, всего 42 песни)
ДРУЗЬЯМ-БАРДАМ (тексты, всего 12 песен)
Песни на музыку Геннадия Гладкова (тексты, иногда аккорды, всего 56 песен)
Песни из кинофильма «ПРО КРАСНУЮ ШАПОЧКУ (тексты, иногда аккорды, 10 песен, музыка Алексея Рыбникова)
Песни из телефильма «Пеппи-Длинный Чулок» (тексты, муз.В.Дашкевича, 26 песен )
Песни на музыку Владимира Дашкевича (тексты, иногда аккорды, всего 31 песня)
КАЛЕЙДОСКОП (тексты, 60 песен и стихотворений)

Источник

Ким юлий ноты для

ОБЪЯСНЕНИЕ (Послушайте , вы ходите за мною по пятам . ) 1969 послушать мелодию в MIDI

— Послушайте , вы ходите за мною по пятам !
— Ну да. А что ?
— Вы глаз с меня не сводите, я что картинка вам ?
— Ну да. А что ?
— Вы вечно караулите меня на вашей улице.
— Ну да. А что ?
— «Ну да, а что,ну да, а что ?» — заладил словно дятел !
— Ну да. А что ?

— Это вы тогда собаку притащили для меня ?
— А что ? Ну я.
— Это вы тогда в окошко запустили воробья ?
— А что ? Ну я.
— А то, что целый день потом гонялся пёс за воробьём !
— Да ? И что ?
— Они удрали, но сперва пустили мебель на дрова !
— Фью-ю. Да ну ?!

Что ж поделать, это глупо, очевидно,
Но за то ведь видно — отчего.
— Да, но как-то не солидно,
И вам должно быть стыдно !
— Ну да ! Ещё чего !

Ведь я всё это делаю по крайней мере год !
— Ну да. И что ?
— Ивам всё это нравится, а не наоборот !
— Ну да. И что ?
— А то, что для меня ведь это всё не ерунда !
— Ну да. И что ?
— Ну да, и что, ну да, и что — чего вы придираетесь ?
Скажите: да или нет ?

Источник

Ким юлий ноты для

НА РАССВЕТЕ

Как спокойно, как красиво
На рассвете люди спят!
Словно нет и не бывает
Огорчений и утрат.
Все вчерашние заботы
Словно смыл блаженный сон,
Брови хмурые расправил
И морщины сгладил он.

И доверьем, и покоем
Дышит каждая черта.
Только, может быть, осталась.
Складка горькая у рта.
Это след неизгладимый,
И откуда он — бог весть:
Оттого ль, что счастья нету,
Оттого ль, что совесть есть.

Посмотри на человека
В сонной утренней тиши:
Сколько в нем тепла и света
Нерастраченной души!
Погоди звенеть, будильник
Придержи идущий день:
Дай еще полюбоваться
На людей, как на детей.

Люди идут по свету: Книга-концерт /Сост. Беленький Л. П. и др. – М.: Физкультура и спорт, 1989

Источник

Ким юлий ноты для

Для огромной инсценировки романа Курта Воннегута «Бойня N 5», где рассказывается о бомбардировке Дрездена в 1945 году, была мной придумана маленькая пьеска о Золушке, сочиненная как бы пленными англичанами, томившимися в немецком концлагере — Золушка в солдатском варианте. Со временем инсценировка увяла, а «Золушка» запросила самостоятельного существования. Мы с Дашкевичем снабдили ее несколькими зонгами, и образовалась одноактная песенная опера.

ЗОЛУШКА В КОНЦЛАГЕРЕ

Либретто одноактной оперы по сюжету К.Воннегута

ЗАЧЕМ БЫЛОЕ ВОРОШИТЬ?

И вот приходит грозный муж, зубами скрипя:
«Ты где и с кем вчера была? Совсем забыла стыд!
Выкладывай всю правду — а то я тебя!»
А жена ему и говорит:
— Утю-тю-тю!
Зачем былое ворошить?
Тебе так легче, что ли, жить?
Вот тебе пиво и ветчина.
А что вчера было — то было вчера!

И вот приходит педагог, очками блестя:
«Ответьте, кто такой Нерон и кем разрушен Рим?
Скажите, хоть, когда и где распяли Христа. »
А мы ему и говорим:
— Утю-тю-тю!
Зачем былое ворошить?
Тебе так легче, что ли, жить?
Вот тебе пиво, еда, вино.
А что когда было — то было давно!

Вчера, конечно, мы с Нероном — утю-тю-тю!
И Рим сожгли, и Карфаген уделали дотла!
Там был какой-то малый — он нес галиматью,
Так мы его живьем к столбу гвоздями.
М-да.
Зачем былое ворошить?
Кому так легче будет жить?
Новое время по нашим часам!
Пойдем лучше в гости:
У наших соседей
Родился чудный мальчик,
Назвали — Чингисхан!

Концлагерь под Дрезденом.

Ведущий (староста). Это наш концлагерь. В конце сорок четвертого. К этому времени нас тут много набралось. И солдат, и офицеров, и штабных, и окопных, и молодых, и старых — полна коробочка, со всех концов Европы.

Далеко мой край зеленый,
Далеко родимый край.
Не забудь меня и навеки прощай,
Край зеленый и берег родной!

Далеко теперь твой томми,
Далеко в стране чужой.
Он в чужой стране спит и видит во сне
Край зеленый и берег родной.

Ведущий. Все понимали: война кончается. Все знали: Гитлер капут — но кто мог поручиться, что доживет до этого сам?

Правь, Британия, морями,
Правь чем хочешь и владей!
Не проснется твой безымянный герой,
Хоть стреляй изо всех батарей.

Ведущий. Вонь, дерьмо, вши — настоящая человечья свалка. Концлагерь есть концлагерь. И ежедневно, и буднично рядом с тобой — смерть, смерть, смерть. Но у нас была надежда!

— У нас надежда!
— У нас огромная надежда!

— Да нет, уверяю вас, я слышал, собственными ушами, я знаю немецкий: айн, цвай, драй, фир, фюр, зекс, зибен, ахт — я знаю!

— Это вполне реальная надежда. Никакая не голубая мечта и не мистика — абсолютно конкретная надежда.

— Война, конечно, кончится, и, может быть, очень скоро, или попозже, а это уже будет сейчас!

— Я знаю немецкий, я точно слышал: они переводят нас в Дрезден!

Ведущий. В Дрезден? Нет, вы серьезно?

Голос. В Дрезден, в Дрезден! Я знаю немецкий!

Ведущий. Люблю я этот город.

Хор. Люблю я этот город.

Ведущий. Не город, а мечта!

Хор. Не город, а мечта.

Ведущий. Давай с тобою вместе.

Хор. На белом «мерседесе».

Ведущий. Уедем туда.

Ведущий. Дрезден — открытый город, по международной договоренности. В нем нет ни войск, ни военных объектов. Половина немецких беженцев уже там, и ожидаются еще. Ни одна бомба не упала на него и не упадет — согласно договоренности.

— Там целы все стекла, вы представляете?

— Там работают ночные заведения, до сих пор!

— А военнопленные используются там для коммунальных работ, как обычные муниципальные рабочие. Им дают увольнительные!

— А Международный Красный Крест шлет им дополнительные пайки, да они там живут лучше самих немцев!

Ведущий. Давай с тобою вместе.

Хор. Давай с тобою вместе.

Ведущий. На белом «мерседесе».

(Входит Офицер в черном.)

Офицер. Встать! Сесть. Встать! Сесть. Встать! Внимание. По случаю наступающего Нового года командование лагеря позволяет вам иметь шестьдесят минут на отправление религиозных служб. Это все.

Ведущий. Но послушайте, герр оберст.

Ведущий. Э-э. с вашего позволения, герр оберст.

Офицер (разрешительно). Ммм.

Ведущий. Мы приготовили рождественский спектакль, герр оберст, мы хотели бы его разыграть, хотя бы раз, герр оберст, да вы же знаете, вы же были на репетициях: это наша «Золушка», там нет ничего против режима, никакой политики, одна похабель.

Офицер. Шестьдесят минут на все.

Ведущий. Но как же месса? Прежде чем побогохульничать, должны же мы помолиться! Герр оберст, накиньте полчасика.

Офицер. Вы хотите со мной торговаться?

Ведущий. Нет, герр оберст. Концлагерь есть концлагерь. А не базар.

Офицер. Это разумно. Шестьдесят минут. Ровно час на все. Придется выбирать между мессой и похабелью.

Уходит солнце на покой,
А в доме горит огонек.
Окутал землю мрак ночной —
А в доме горит огонек.
И в вихре метели зимней,
И в пору осенних ливней
Все в доме горит огонек.

Моряк уходит за моря —
А в доме горит огонек.
Надолго в дальние края —
А в доме горит огонек.
Но где бы моряк ни плавал,
Всегда и всюду знал он,
Что в доме горит огонек.

Ведущий. Господа! Нам отпущено ровно шестьдесят минут — на все: на прегрешение и покаяние, на молитву и непристойный фарс, на стриптиз и рождественскую службу. Мы должны успеть, господа, успеть и то и другое, ибо и то и другое в равной степени дорого человеку, да-да, и стыд и бесстыдство — лишь их одновременное наличие придает каждой личности своеобразие, а жизни — смысл. Не будем же тратить время и объединим усилия.

О христиане. Хотя, что же это я: вас же надо поименно, а то ведь обидитесь.

О баптисты и католики, лютеране и православные, духоборы и марониты, о мормоны и адвентисты седьмого дня!

О сунниты и шииты! О буддисты и агностики, язычники и марксисты! Восславим праздник Рождества, поклонимся звезде Вифлеема — не вопреки каждый своему вероисповеданию, а в строгом соответствии с той его заповедью, где сказано:

— Ну, возлюби же, подлец, ближнего своего хотя бы на час! А это, уверяю, вас, сказано везде.

О великие небеса!
Вы мудры и справедливы,
Необъятны и бессмертны,
Бесконечно терпеливы
И безмерно милосердны!

Нас терзают, не жалея,
Злоба, Зависть и Гордыня,
Но из всех грехов страшнее
Грех Сомненья и Унынья!

Ослепите наши очи,
Обожгите наши вежды,
Но во мраке вечной ночи
Да пребудет свет надежды!

Кто сквозь вонь, дерьмо и темень
Различает этот блеск,
Тот, ей-богу, не потерян
Для взыскательных небес!

(Появляется кордебалет из действующих лиц «Золушки»)

О великие небеса!
В эти дни седому старцу
И бойцу в окопном гное,
И святом, и мерзавцу —
Всем нужна хоть ветка хвои!

Дикарю в глуши медвежьей.
И актрисе на подмостках
Дайте лапу хвои свежей
В золотых шарах и блестках!

Ибо люди в самой сути
Одиноки, словно дети,
И нуждаются в уюте,
И в уходе, и в совете.

И хотят любви и ласки,
И торопят поскорей
К той ночной волшебной сказке,
Где все кончится — о’кей!

Пошел лихой ритм.

По одному представляются действующие лица.

Жил на свете Бонапарт,
Грозный генерал.
Он когда входил в азарт,
Удержу не знал!
Бьет бывало чем попало
Всех подряд, —
А ему в восторге все кричат:
— Вот это па —

Вот это парень!
Вот это да!
Ты наша радость,
А ну давай сюда!
И хоть ты тресни,
Хоть песни пой —
Ты будешь с нами,
А мы с тобой!

Жил на свете Дон Жуан,
Славный паренек.
Обижал он нежных дам
Как хотел и мог.
То одной изменит он,
То этой, то той —
А они кричат наперебой:
— Вот это па —

Хор (повторяет припев).

Не имею я грехов,
Сколько ни копай:
Ежедневно я готов
Возноситься в рай,
Но едва я достигаю
Вышины —
Черт меня хватает за штаны:
— Эй, парень, парень, па.

Хор (повторяет припев).

Итак, перед вами действующие лица
Старинной сказки про Золушку и принца.
Мы вспоминали ее всем скопом,
Поэтому Золушка попахивает окопом.
Зато и выглядит современнее.
Итак, напрягите воображение:
Перед вами — дворец.
В нем Принц-сын и Король-отец.

Ранний вечер, поздний полдень
В хмуром декабре.
Здравствуй, милый старый Лондон,
Праздник на дворе.
Ничего, что дождик с ветром
За окном —
Поздравляем всех со светлым
Рождеством!

Мой сыночек дорогой — сэр!

Ах, мой папочка родной — сир!

Настала пора для решительных мер,
В которых нуждается мир.
Япония в агонии, в Италии баталии,
Янки сели в танки и дуют напролом.
Россия дует далее, и даже в Великобритании
Наметился народный подъем!

Везде грохочут битвы, мильоны перебиты —
Чем я хуже других королей?
И я хочу прикончить один-другой мильончик
Для полного счастья людей!

Король. Спасибо, мой друг, — без тебя я как без рук.
Разведем стратегию — покорим Норвегию.
Применяя тактику, пойдем через Антарктику.
Военную кампанию тебе я поручу.

Принц. Папаня.
Я бабу хочу.

Король. Послушайте, сэр!

Принц. Я слушаю, сир.

Король. А как же Норвегия?

Принц. Какая Норвегия?
Я бабу хочу!

Мне не надо ничего,
Лишь бы только рядом было
Дорогое существо,
Чтоб оно меня любило.

А то я просто места
Себе не нахожу.
Где моя невеста?
Уж я ей покажу!

Мы пошли бы в уголок,
А уж там и так и эдак,
А на самый напоследок.

Молчи, сынок!
Ты прав, сынок.

Норвегия, Норвегия,
Холодная страна,
Норвежские красотки
Похожи на селедки,
А нам селедка не нужна!

Трубите сигнал! Объявите окрест:
На рождественский бал приглашаем невест!
Для подробного смотра.
Вместо билетов предъявляются бедра.

Ведущий, Король и Принц

Небо! Небо! Неужели
Вот-вот-вот на самом деле,
Здесь, сейчас, расчистив место,
Мы увидим наконец-то
Настоящих баб!

Сестры — Жавотта и Жанетта.

Жавотта. Сестрица дорогая, ты слышала про бал?

Жанетта. Я слышала, сестрица дорогая.

Зовут меня Жавотта.
Зовут меня Жанетта.
Замуж охота,
А шансов нету.
Какие наши ноги?
Это же срам!
Налоги
Сожрали их к чертям!

Кругом мобилизация,
Пусто в магазине.
Великая нация
Дошла на маргарине.
Где бюст? Где попа?
Печенку в рот!
Европа
Открыла второй фронт!

Ну и черт с ним,
С нашим бюстом:
Мы нашего принца
Возьмем искусством!
Пусть рожа
Похожа
На противогаз —
Но все же
Главное при нас!

(Появляется Золушка. Это здоровенный сержант.)

Я маленькая Золушка,
Я песенки пою.
Едва восходит солнышко,
Уж я коров дою.
И целый день до вечера
Дою своих коров,
И некогда мне, девушке,
Подумать про любовь.

Куда это вы собрались, сестрицы дорогие?

Жанетта. Как? Разве ты не слышала.

Жавотта. Тсс! А тебе не все равно? Мы с сестрой идем в кино. Так что будь добра — шевелись, сестра!

(Золушка усаживает сестер перед зеркалом. Начинает брить.)

Я маленькая Золушка,
Живу я нелегко:
Хлещу весь день из горлышка
Парное молоко.
Ах, милые коровушки,
Хочу я одного:
Чтоб было возле Золушки
Родное существо.

Мы пошли бы в уголок,
А уж там и так и эдак,
А на самый напоследок.

Заткнись! Убирайся! Вари баланду! Носи парашу! Дави клопов!
Дои коров! Молоко — на сгущенку! Коров — на тушенку! Брысь!

(Золушка, обидевшись, отошла.)

Мы барыни-сударыни,
Принц разинет рот:
Похожи мы на спаренный
Зенитный пулемет.
Загоним принца в угол,
Прижмем стальным бедром —
Куда он денется потом!

Сестры и Ведущий (на мотив мессы)

Боги! Боги! Дорогие!
Без мужчины жизнь ужасна:
Кто в окопе, кто в могиле,
Кто в плену гниет напрасно!
Боги! Хоть на Рождество
Пошлите нам нибудь-кого!

(Сестры уходят на бал. Золушка в обиде.)

Золушка. На бал поехали! А? Женихов ловить! А? К принцу свататься! А я? Ах, обманщицы-негодницы-сестрицы! Уж я ли вас не поила, не кормила, уж я ли за вами парашу не носила, уж я ли не делилась с вами чем Международный Красный Крест пошлет! На бал поехали! Ну ладно! Фея! Фея! Ты дома? Иди сюда.

(Уходит за ширму. Входит Фея.)

Зовут меня Фея
За мой талант,
Поскольку на войне я
Военный интендант.
Все лучшие трофеи
Плывут ко мне.
Легко быть феей
На такой войне!
Даю кадиллак за турецкий табак,
Арманьяк — за китайский орден!
Даю скорострельный подержанный танк,
Если вам кадиллак неугоден!
В любую минуту почти задарма
Я вам сделаю конфетку из дерьма!

(Из-за ширмы выходит полуголая Золушка.)

Золушка. Чего удумали — без меня женихов ловить. А ну, Фея, наряжай меня, снаряжай, во все самое-самое, да не жмись! Мне, может, за самого принца замуж идти. Чтоб он на меня только глянул — и готово дело.

Фея. Для этого, мадмазель, вам одеваться не надо.

Золушка. Это для тебя не надо, а принц небось Оксфорд кончал.

(пока Фея наряжает Золушку)

Наведем мы полный шик,
Чтобы принц застыл, как штык,
Чтобы много не думал, а немедленно клюнул,
Если он настоящий мужик!

Разоденемся мы в пух,
Чтоб захватывало дух,
Чтобы принц аж подпрыгнул и немедленно выгнал
Всех других недоделанных шлюх!

Фея. Мадмазель понимает, какие теперь времена?

Золушка. Понимает, понимает.

Фея. Мадмазель знает: цены растут, нравственность.

Золушка. Падает, падает.

Фея. Мадмазель заплатит немного своей доброй Фее.

Золушка. Как обычно.

Фея. Значит, здесь, в полночь?

Золушка. Как обычно.

Фея. Портвейн брать?

Золушка. Если дело выгорит — поставишь коньяк.

Фея. Не забудь: в полночь!

Золушка. В полночь, в полночь.

(Разряженная, уходит на бал.)

Ведущий. Ай-ай-ай! Какой цинизм! Пользоваться беспомощностью бедной девушки!

Фея. Э-э! Другой бы обошелся банкой консервов, а я все-таки шелковых трусов не пожалел.

Ведущий. А просто подарить?

Фея. Бесплатно нигде не делается ничего.

Ведущий. Вот и гореть тебе в геенне после Страшного суда!

Фея. Мне? Ха-ха. Вот послушай-ка.

Предо мной сидит судья,
Перед ним лежит статья.
Он такой же, как и я,
Только подо мной — скамья.
Был я так же деловит,
Строг, суров и важен,
То есть тоже делал вид,
Что стою на страже.

Суди, судья, суди меня,
Работа есть работа.
Сегодня ты, а завтра я,
А послезавтра кто-то.
Суди, судья, смелее,
Цеди, судья, слова,
Как будто ты, по меньшей мере,
Истина сама!

А вся истина ясна
Не судье, не узнику,
А тем, кто в наши времена
Заказывает музыку.
Кого взять да сколько дать —
Не твои заботы:
Твое дело — подгонять
Музыку под ноты!

Суди, судья, суди меня,
Прикрыв пушок на рыле:
Ты служишь, как служил и я,
Не истине, а силе.
А там, глядишь, когда-нибудь
Всех рассудит
Страшный суд! Страшный суд! Страшный суд!
А его не будет.

Ранний вечер, поздний полдень
В хмуром декабре.
Здравствуй, милый старый Лондон,
Праздник на дворе.
Ничего, что дождик с ветром
За окном —
Поздравляем всех со светлым
Рождеством!

Открываем занавес — начинаем бал невест!
Начинаем бал невест — кто желает под венец?
У вас товар, у нас купец — просьба к невестам
Товар показывать лицом и прочим местом.

Когда джентльмена мы зовем на подвиг,
Мы забываем с ним и сон и отдых.
Устал, упал, и все упало в нем,
А мы опять кричим: «Подъем! подъем!»

Улыбнись, малютка,
И не надо слез:
Это только шутка,
Не прими всерьез.
Нас не позабудет
Армия и флот,
А кто нас не любит —
Тот не патриот!

Мы маленькие девочки, мы пляшем и поем!
Во мы даем! А? Во мы даем!

Принц. Во дают! Вы мои хорошие.

Сестры. Ты наш хороший!

(заключают в стальные объятия.)

Принц (вырвался). Ой! Ой! Папа! (Бежит.)

Сестры (преследуют). Ну-ка, живо в уголок! А уж там и так и эдак! А на самый напоследок.

Принц. Папочка! (Спрятался за Королем.)

Сестры. Ну, все, король: он нас обесчестил. Обязан жениться.

Принц. Ни за что!

Король. Раз обязан, пусть женится.

Принц. Папа! Идем покорять Норвегию.

Король. Ты же говорил: норвежские красотки, как селедки.

Принц. Лучше селедки, чем зенитки!

Король. Девочки, принц шутит. Он, конечно, женится. Но на ком?

Жавотта. Да ты посмотри на свою рожу!

Жанетта. Нет, это ты посмотри на свою!

(Те же и Золушка.)

Золушка. Ах, обманщицы, негодницы, сестрицы! Здравствуйте, ваше величество, здравствуйте, ваше высочество, вон вы какие! Нет, вы только послушайте: на бал поехали, а? А мне говорят: в кино идем. А? Я сейчас, сейчас.

Ранний вечер, поздний полдень,
В хмуром декабре.
Надевай штаны и орден,
Приходи ко мне.
Нам с тобой ни снег, ни дождик
Не страшны.
Поскорей снимай свой орден
И штаны!

Ах, папочка, ах, папочка,
Какое существо!
Смотри, какая бабочка,
Как много в ней всего!

Принц и Золушка

Норвегия, Норвегия,
Холодная страна!
Кому нужна Норвегия,
Когда горит душа!

(Удаляются за ширму.)

Жавотта. Король, как же так? Это несправедливо! Мы первые!

Жанетта. Я первая!

Король. Смирно! Вольно! Кругом! Шагом арш!
Мне как раз недоставало
Двух железных секретарш.
Айда! Провожу!
А наутро — там посмотрим,
Может, кой-чем награжу.

Пусть рожа
Похожа
На противогаз,
Но все же
Главное — при нас!

(Ушли. Музыка. Часы бьют полночь. Из-за ширмы, торопливо одеваясь, спешит Золушка.)

Золушка. Бьют часы, едрена мать!
Надо с бала мне бежать.

Принц. Дорогая! Ты куда?
Я же здесь! Иди сюда!

Золушка. Что поделать! Спать ложись.
А я к Фее. Ну и жись!

Принц. Не пущу! (Хватает за ногу.)

Золушка. Ишь ты, ласковый какой!
Опоздаю я с тобой.

(Выдергивает ногу из сапога.)

Принц. Хоть скажи мне, где живешь!

Золушка. Любишь — найдешь.

Принц (прижав сапог к груди).

О моя превосходная дама!
Кто сейчас веселится с тобой?
Я скажу тебе прямо: это даже не драма,
Если сердцем ты все же со мной!
Наше время так скупо на радость,
Обнищали людские сердца.
Так что если досталась хоть какая-то малость,
То держись за нее до конца.

(Видит нары и пять пар голых ног.)

Вот я вижу роскошную спальню.
О, какой неземной аромат!
Ах, которой из ног мой придется сапог,
Как я буду без памяти рад!
Мы уедем тотчас в город Дрезден,
Там ее я одену в манто.

Что ж ты раньше молчал? Так бы сразу сказал!
Нас теперь не разлучит никто!

Фея, Король, Сестры (наперебой)

— И я хочу в Дрезден! — Возьмите меня в Дрезден! — Дрезден — замечательный город: по международному соглашению он не подлежит бомбежке!

В этом мире среди грома и воя,
Словно остров тишины и покоя,
Этот город, прекрасный, как сон.
Там все сыты, днем и ночью окошки
Там открыты, там не знают бомбежки
И ничем не грозит небосклон.

Люблю я этот город,
Не город, а мечта.
Давай с тобою вместе
На белом «мерседесе»
Уедем туда навсегда!

Почтальоны там приносят газеты,
Все газеты там швыряют в клозеты,
Этот город прекрасен, как сон!
На окошках там цветут иммортели,
Там открыты кабаки и бордели
И ничем не грозит небосклон!

Люблю я этот город,
Не город, а мечта.

— В январе нас перевели в Дрезден.

— А потом наступило тринадцатое февраля. И четырнадцатое.

Оба этих дня мы провели в бомбоубежище. В то время как полторы тысячи самолетов, наших и американских, все сбрасывали и сбрасывали воющую смерть на беззащитный город — всего три тысячи семьсот сорок девять тонн.

— Вместе с нами сидел американский писатель Курт Воннегут.

Курт. «Слышались звуки, похожие на топот великанов. Это взрывались многотонные бомбы. Великаны топали и топали. Дрезден превратился в огненный ураган. Пламя пожирало все, что могло гореть. Небо было сплошь закрыто черным дымом. Сердитое солнце казалось шляпкой гвоздя.

После бомбежки Дрезден стал похож на Луну: одни минералы».

— Нагасаки — семьдесят пять, Хиросима — сто, Дрезден — сто тридцать пять тысяч убитых, главным образом, беженцев из других мест Германии.

Этот город — там поют и танцуют,
На асфальте — дети солнце рисуют,
И ничем не грозит небосклон.
Утешенье, и покой, и отрада,
Если нету — значит, выдумать надо
Этот город, прекрасный, как сон.

Вот это парень! Вот это да! Ты наша радость — а ну, давай сюда!

Правь, Британия, морями! Правь чем хочешь и владей!

Гремя огнем, сверкая блеском стали, пойдут машины в яростный поход!

Алон занфан де ля Патрие!

Все вместе (маршеобразно)

Люблю я этот город — не город, а мечта!
Давай с тобою вместе на белом «мерседесе»
Уедем туда навсегда.

Я недавно сделал открытие:
Открыл я недавно словарь.
Оказывается, с о в е с т ь —
Это нравственная категория,
Позволяющая безошибочно
Отличать дурное от доброго.

— Но как же быть, когда идет игра?
Партнеры лгут, блефует кто как может,
И для победы Правды и Добра
Тебе солгать необходимо тоже —
То как же быть тогда?

—Я понимаю. Я только говорю, что совесть — это.

— Но как же быть, когда идет борьба
За идеал и лучшие надежды?
Ну а в борьбе нельзя без топора,
А где топор — там щепки неизбежны.
И как же быть тогда?

— Я не знаю. я ведь только говорю, что совесть — это.

— Но если все безумием одним
Охвачены не на день, а на годы?
Идет потоп, и он неудержим,
Он увлекает целые народы!
То что же может слабый человек?
Идет потоп, исход непредсказуем!
Что может он, когда безумен век?
И кто виновен в том, что век безумен?
Кого судить? Кому судить? За что.

— Я не знаю! Я только знаю, что совесть — это нравственная категория, позволяющая безошибочно — отличать дурное — от доброго.

Ничего, что дождик с ветром.

Ничего, что дождик с ветром за окном
И луны не видно в поднебесье —
В эту ночь приходит праздник в каждый дом,
В эту ночь мы снова вместе.

Пустим мы по кругу этот добрый грог,
Выпьем за любимых и продолжим.
Одинокий путник — ты неодинок:
За тебя мы выпьем тоже!

Дай руку, старый друг,
Наш славный запевала!
Дай руку, старый друг,
Спой нам, как бывало!

Источник