Конь боевой с походным вьюком ноты

КОНЬ БОЕВОЙ

Конь боевой с походным вьюком
У церкви ржет – кого-то ждет.
В ограде матка плачет с внуком,
Красотка слезы горьки льет.

А у дверей святого храма
Казак в доспехах боевых
Идет к коню из церкви прямо
Среди знакомых и родных.

Жена коня подводит к мужу,
Племянник пику подает.
Отец ему сказал: «Послушай
Моих речей ты наперед.

Мы послужили государю,
Теперь и твой черед служить.
Так поцелуй же женку Варю,
И Бог тебя благословит.

Бери мово коня лихого,
Он добровит был у меня.
Он твоего отца седого
На поле вынес из огня».

Две последние строки повторяются

Расшифровка фонограммы Жанны Бичевской, альбом «Старые русские народные деревенские и городские песни и баллады», часть 4, Moroz Records, 1998

Народная казачья песня-наставление на основе стихотворения донского поэта конца XVIII в. А. Туроверова (А. Туроверов — прадед поэтов-белоэмигрантов Сергея Туроверова и Николая Туроверова (1899-1972); см. «В эту ночь мы ушли от погони», «Не выдаст моя кобылица», «Уходили мы из Крыма» и др.). Первоначальный авторский текст значительно сокращен — отброшены не свойственные фольклору образы.

ВАРИАНТЫ (5)

1. Проводы казака на службу

Конь боевой с походным вьюком
У церкви ржет – кого-то ждет.
В ограде бабка плачет с внуком,
Молодка возле слезы льет.

А из дверей святого храма
Казак в доспехах боевых
Идет к коню из церкви прямо
С отцом, в кругу своих родных.

Жена коня подводит мужу,
Племянник пику подает.
«Вот, — говорит отец, — послушай
Моих речей ты наперед.

Мы послужили государю,
Теперь тебе черед служить.
Ну, поцелуй же женку Варю,
И Бог тебя благословит.

Но ни в бою, ни перед боем
Ты не бранися, не ругай;
Будь хрестьянин, и перед боем
Крестом себя ты осеняй.

Даю коня тебе лихого.
Он даровит был у меня.
Он твоего отца седого
Носил в огонь и из огня.

Конь боевой всего дороже,
И ты, мой сын, им дорожи,
И лучше сам ты ешь поплоше,
А лошадь в холе содержи!

А вот и пика родовая,
Подруга славы и побед,
И наша шашка боевая –
С ней бился я и бился дед».

Из песенника 2000 года

Конь казаку всего дороже,
Ты им, сыночек, дорожи.
И лучше сам ты ешь поплоше,
Коня же в теле содержи.

Тот колет пикою вернее,
И тот в атаке молодец,
Кому коня добыл резвее
Брат, или крестный, иль отец.

Алмазов Б. А. «Не только музыка к словам…». Мемуары под гитару. – М.: ЗАО Центрполиграф: ООО «МиМ-Дельта», 2003. — с. 356

Конь боевой с походным вьюком
В ограде храма громко ржет.
С иконой мать, жена с младенцем
Стоит и тихо слезы льет.

А причащенный святым тайнам
Казак из храма к ним идет.
Иконой мать благословила,
Он нежно первенца берет.

Поцеловав дитя родное,
Его отцу передает.
Отец коня ему подводит
И речь такую он ведет:

«Дарю тебе коня лихого,
Он верный друг был у меня,
Он твоего отца родного
Носил в огонь и из огня.

Конь боевой всего дороже,
И ты, сынок, им дорожи,
Чтоб с поля брани тебя вынес,
Его ты в холе содержи».

Казак в седло лихо садится
Вокруг друзья, родня, семья…
«За меня мать с отцом молитесь,
Вернусь домой с победой я».

Бирюков Ю. Е. Казачьи песни. М.: «Современная музыка», 2004. — авторы не указаны

4. Конь боевой с походным вьюком

Конь боевой с походным вьюком
У церкви ржёт – кого-то ждёт.
В ограде бабка с внуком плачет,
Его голубка слёзы льёт.
А из двери святого храма —
Казак в доспехах боевых.
И он подходит к коню прямо,
Племянник пику подаёт.
И вот отец подходит к сыну:
«Послушай, сын, моих речей.
Мы служили государю,
Теперь служить, сынок, тебе.
Кто эту службу и не знает,
Тот в помещика живёт».

«Ермак», газета казаков Богдановича, №1, октябрь 2006 г.

5. Конь боевой с походным вьюком.

Конь боевой с походным вьюком
У церкви ржет: — кого-то ждет.
В ограде бабка плачет с внуком,
Молодка возле слезы льет.
А из дверей святого храма
Казак в доспехах боевых
Идет к коню, из церкви прямо
С отцом, в кругу своих родных.
Жена коня подводит мужу,
Племянник пику подает.
«Вот, — говорит отец, — послушай
Моих речей ты наперед.
Мы послужили Государю,
Теперь тебе черед служить.
Ну, поцелуй же женку Варю,
И Бог тебя благословит!
И да пошлет тебе Он силы
Долг службы свято соблюдать,
Служить, как мы Царю служили,
И славу рода поддержать.
Иди туда, куда укажут
Господь, начальство и черед,
Когда же в бой лететь прикажут,
Благословясь ступай вперед.
Но ни в бою, ни перед боем
Ты не бранися, не ругай;
Будь христианин и пред боем
Крестом себя ты осеняй.
Коня даю тебе лихого,
Он добровит был у меня,
Он твоего отца седого
Носил в огонь и из огня.
А добрый конь — все наше счастье,
И честь, и слава казака,
Он нужен в счастье и и напасти,
И за врагом, и на врага!
Конь боевой всего дороже,
И ты, мой сын, им дорожи;
И лучше сам ты ешь поплоше,
А лошадь в холе содержи!
Тот колет пикою ловчее,
И в деле тот и молодец,
Кому коня добыл добрее
Дед, прадед, дядя иль отец.
А вот и пика родовая,
Подруга славы и побед,
И наша шашка боевая —
С ней бился я и бился дед!
Исправен будь!
И старших слушай,
Найди товарища себе.
Живите с ним душа вы в душу,
Клянитесь выручить в беде.
Куда придешь — ты, первым делом,
Разведай все, — до пустяка.
Где тракт какой, кто есть, примером,
Где лес, где села, где река.
Тогда ты свой в чужой сторонке,
И командирам ты рука!
Ведь ловкость, сметка да сноровка: —
Весь капитал у казака.

Из книги генерала Петра Краснова «Картины былого Тихого Дона» (1909), с комментарием:

«Успех побед казачьих заключался в том, что и отец, и мать, и дед любовно снаряжали сына на военную службу. Они говорили ему о чести быть воином, внушали быть храбрым. Казак в бою, на чужой стороне, всегда помнил Дон. Помнил, как провожала семья, весь хутор, вся станица его на службу, что говорил ему отец. А провожали так, как поется в этой прекрасной песне».

Источник

Песни донских казаков напетые А.И.Каргальским

Фольклорные песни донских казаков, с нотами и тестами. Военно-бытовые, солдатские и исторические, лирические

Народные песни — Новые публикации
Песни донских казаков напетые А.И.Каргальским
Запись и составление А.Мехнецова и В.Бахтина
«Советский композитор», 1979г.
номер с741к

А. И. КАРГАЛЬСКИЙ И ЕГО ПЕСНИ

Андрей Иванович Каргальский родился в 1904 году в станице Каргальской Цимлянского района Ростовской области. Окончил три класса церковно-приходской школы. Двадцати с небольшим лет был призван в Красную Армию и больше уже домой не возвращался. С 1928 года — ленинградец, кадровый рабочий-литейщик. Вышел на пенсию старшим мастером. Коммунист с 1931 года.
Еще в юности Андрей Иванович пристрастился к литературе. Много читал и даже начал писать рассказы. Они отмечены богатством ярких деталей старого казачьего быта. Служба в армии, а затем заводская жизнь, новые впечатления, новые люди надолго отвлекли Каргальского от его литературных занятий. Только выйдя на пенсию, вспомнил он о своих рукописях и пришел в литературный кружок при Дворце культуры имени Н.К. Крупской, которым руководил автор этих, строк. Тут-то, в случайном разговоре о народном творчестве, и выяснилось, что Андрей Иванович, как он сказал, тоже кое-что еще помнит.
Но что, казалось бы, можно сохранить за полвека отчуждения от родных мест, от традиций, от старых застолий, свадеб, гуляний? Сам Андрей Иванович говорит: «Казацкого во мне осталось душа да песня». И ведь действительно осталось!

Природа наделила Каргальского ясным умом, наблюдательностью, отличной памятью. И, сложись обстоятельства несколько иначе, возможно, и стал бы он писателем. Эти же качества и несомненная музыкальность помогли ему сохранить в своей памяти песни.
Важно еще одно существенное обстоятельство: Андрей Иванович вырос в песенной семье.
«Родился и детство провел я на Дону, — рассказывает он. — Там у нас все поют. А моя семья и на Дону не была последней. Родители, дедушка, бабушка, дяди, тетки были известными певцами.
После окончания полевых работ наступали долгие осенние вечера. К нам собирались родственники и старики, которых теперь уже нет в живых. И пели они старинные песни про князя Владимира, про Наполеона, Петра Первого и многих других. А я где-нибудь лежу, на печке или за перегородкой, и слушаю. Часто так и засыпал под песни. Но, видно, крепко они во мне засели, если и сегодня почти все помню».
Существует старый снимок, сделанный крупнейшим собирателем казачьего фольклора А. М. Листопадовым в начале нынешнего столетия. На снимке среди лучших песенников и песенниц станицы Верхне-Каргальской — Александра Гавриловна Чеботарева, бабушка Андрея Ивановича, дед Степан Николаевич Чеботарев и брат второго деда, со стороны отца, Александр Андреевич Каргальский.

Однажды я спросил Андрея Ивановича, сколько же он знает поколений своих предков. И он перечислил: «Отец — Иван Ильич, дед — Илья Андреевич, прадед — Андрей Дмитриевич (тот самый, который брал в плен Шамиля, — об этом Андрей Иванович говорит так, как будто сам видел все это), потом идет Дмитрий Григорьевич, потом Григорий Тихонович, потом Тихон Семенович.»
Этот Тихон Семенович жил при Петре Первом! И Андрею Ивановичу известно, что он участвовал в набегах на Крым, угнал однажды целый табун коней. Он имеет представление о характере, о судьбе каждого из своих пращуров.
Казачий фольклор, являясь частью общерусской народнопоэтической традиции, имеет много своеобразных черт. Возникшее как особая социальная группа в начале XVI века, казачество почти непрерывно участвовало в войнах с крымскими татарами, турками, позднее с поляками. Именно этим объясняется наличие в фольклоре казаков необычно большого числа поенных, военно-бытовых, походных, строевых песен. Казак, отправляющийся на службу, на войну, казак в бою, казак раненый, казак на чужбине — основное содержание таких песен, и, что тоже следует отметить, это всё песни мужские. Соотношение мужских и женских песен в казачьем репертуаре иное, чем в репертуаре средней и северной Руси.
В казачьих станицах, населенных вольнолюбивыми людьми, которые больше всего ценили свою самостоятельность, свой уклад жизни, не раз возникали бунты, восстания, потрясавшие самодержавное государство. И это также находило отражение в казачьих песнях.

Старики, по словам А. И. Каргальского, постоянно рассказывали молодым о давних временах. Сам он великолепно ориентируется в прошлом. Хорошо знает ход разинского движения, эпизоды булавинского восстания, подробности расправы Долгорукого с казаками на Дону, историю ухода некрасовцев из России.
Казачьи песни не просто сохраняют глухую память об исторических событиях, войнах, бунтах, многих исторических лицах — они запечатлевают подчас мельчайшие детали давних походов и боев, отношения, поступки, решения царей и военачальников, предводителей восстаний и казачьих атаманов.
Исторические песни занимали значительное место в старом казачьем репертуаре и долго сохранялись в живом бытовании. На Дону, на Яике, на Кубани, на Тереке хорошо знали общерусские военно-бытовые, солдатские и исторические песни. Но еще больше было собственных произведений, таких, например, как песни разинского цикла.
Дольше, чем в других районах, жили в казачьей среде и былины. Однако здесь они всегда более кратки (обычно в одном тексте разрабатывается лишь один эпизод), и поются былины не одним исполнителем, как некогда на Севере, а хором. А. М. Листопадов и другие собиратели и исследователи казачьего фольклора называли эти произведения былинными песнями.

А. И. Каргальский помнит множество песен. Знает он лирические, хороводные, свадебные, песни нового времени. Но основную часть его репертуара составляют песни военно-бытовые, исторические и былинные.
Итак, репертуар ленинградского рабочего восходит к классическому казачьему репертуару, как он запечатлен в пятитомном сборнике А. М. Листопадова «Песни донских казаков». Но в наши дни иной стала жизнь казачьей станицы. Время круто повернуло и судьбы людей, и судьбы песен. Проблема «традиционный фольклор и современность» стала одной из важнейших в фольклористике.
Сегодня в городах проживают тысячи и тысячи выходцев из деревни. Многие из них являются хранителями, знатоками и исполнителями песен, сказок, частушек. Продолжается ли жизнь фольклорных произведений в условиях современного города? По нашим наблюдениям, продолжается лишь в редких случаях и обстоятельствах1. Мастера фольклора в городе практически лишены контактов с родной песенной или сказочной стихией. Их песни, их сказки как бы консервируются. Так, например, в Ленинграде живет уроженка Архангельской области Клавдия Ивановна Притыкина. От нее записана масса произведений почти всех жанров русского фольклора. Это, без всякого преувеличения, выдающийся знаток и исполнитель песен, сказок. По словам Клавдии Ивановны, в ее деревне, на родине, уже не помнят того, что помнит она.

А вот что писал А. И. Каргальский осенью 1978 года, когда он после долгих лет отсутствия снова оказался на Дону. В хате сестры собралась родня, знакомые. «Я запел старинную казачью песню «Разродимая моя сторонушка, да не увижу больше я тебя.» Они не знают. Я запел «Молодость» — тоже не знают. И как мне было обидно и жалко, что старинные песни донских казаков забыли, не поют. Ну а что они поют?.» Оказывается, население здесь стало смешанное, много приезжих семей, и каждая семья привозит свои песни. И Андрей Иванович, надеявшийся кое-что вспомнить вместе со станичниками, уточнить какие-то забытые строки, может, даже и записать что-нибудь вовсе неизвестное или накрепко забытое им самим (он тоже увлекся собирательской работой), заканчивает: «Записать старые казачьи песни не у кого».
Таким образом, запись произведений устного народного творчества в городских условиях требует пристального внимания фольклористов — здесь возможны немалые удачи и открытия. К таким удачам несомненно относится запись от А. И. Каргальского песен, исполнение которых практически уже ушло из народного музыкального быта. Среди них — былинные песни о князе Владимире и Садко, песни о сынке Степана Разина, о Ермаке, об адмирале Ушакове, о Петре Первом, о Платове и Даниле Ефремовиче, о Наполеоне. Более того, некоторые тексты, например былинная песня о Садко, зафиксированы фольклористикой в очень немногих вариантах (кроме нашей, сколько мне известно, есть только одна запись этого сюжета), некоторые вообще не зарегистрированы в фольклорных сборниках.
Записи песен в исполнении А. И. Каргальского приобретают особое значение и в связи с тем, что песен из станицы Каргальской в сборнике А. М. Листопадова нет. Либо они остались в его архивах, либо их записей вовсе не было. Следовательно, песни, напетые А. И. Каргальским, дополняют (текстовыми вариантами) собрание донских казачьих песен А. М. Листопадова.

Записи от А. И. Каргальского производились длительное время, с 1971 по 1978 год. Следует отметить, что первые записи были короче, не всегда исправны. Исполнитель сам чувствовал это и постоянно возвращался к уже записанным текстам. Позднее он несколько раз выступал по ленинградскому радио, по телевидению, перед фольклористами, композиторами. Голос его звучал в радиопостановке по «Донским рассказам» М. Шолохова. Одна его песня — как пример высокой художественности народного искусства — опубликована в ленинградском сборнике «День поэзии-1972». Андрей Иванович как бы снова погрузился в тот мир, то время, когда жили, когда пелись эти песни. И постепенно он многое вспомнил, восстановил из того, что было утрачено, забыто.
Человек творческий, Андрей Иванович в тех случаях, когда он не мог точно вспомнить какое-то слово, стих, импровизировал. Но эти неточно воспроизведенные места легко обнаруживаются. В большинстве своем такие песни остались за пределами данного сборника. Да и сам певец, поняв направление нашей работы, вскоре полностью отказался от приблизительных реконструкций, старался быть точным.
Для настоящего сборника отобраны лучшие произведения, наиболее полноценные в художественном отношении, представляющие интерес как для специалистов, музыковедов и словесников, так и для широкого круга любителей русской песни. В книге приводится также перечень всех песен репертуара А. И. Каргальского.

Тексты в сборнике располагаются следующим образом: сначала идут былинные и исторические песни, далее — военные и военно-бытовые, затем лирические — мужские и женские. По возможности учитывается и время возникновения сюжетов: тексты размещены в хронологическом порядке — от ранних к более поздним.
В подготовке данного сборника на первых этапах работы принимал участие замечательный фольклорист-музыковед Борис Михайлович Добровольский. Смерть помешала ему закончить начатое. Его светлой памяти посвящают составители и А. И. Каргальский этот сборник.
В. Бахтин

1. Ай во славным было во городе (Похвальба Садко).
2. У славного у князя (Пир у князя Владимира)
3. На речке было, да Камышинке
4. Ай да появился в Астрахани (Сынок Степана Разина).
5. Ай да по край-то было
6. Ай белая моя да ты лебедушка
7. Ай да что пишет-то, пишет
8. Ай да что честна ай да была, скажем, ноиечи да хвальна
9. Ай уж ты Дон, ты наш Дон, Дон Иванович.
10. Ай да на заре-то было
11. Ай во поле, во полюшке было
12. Ай да ты свети же, скажем, просвети
13. Ай да что приехали ко мне ноиечи, братцы
14. Ой да выпал, выпал
15. Ай да что летал там, братцы, залетал
16. Ай да шли да прошли там да с Дону служивые
17. Ай был я ма. ай да был я маленький
18. Ай за Уралом, братцы, за рекой
19. Конь боевой с походным вьюком
20. Ай да веселая да ты пир-беседушка
21. Ай все-то люди добрые
22. Ай да не пой, не пой
23. Ай била, била погодушка с моря
24. Ай да всё веселье у нас миновалося
25. Ай темная да невидная эта ноченька
26. Ай да ты заря же, ой, моя зоренька
27. Ай да надоела мне, соловью
28. Ай прошла моя молодость, прокатилася
29. Ай да как на Дальнем, Дальнем на Востоке
Песни из репертуара А. И. Каргальского, не включенные в настоящий сборник
Замечания к напевам
Примечания к текстам

Скачать ноты

Источник