Сказка о гитаре
Жил-был Бог. И так как жил он вечно, то придумывал себе разные задачки и принимался за их выполнение. И как-то задумал он подарить миру идеальный инструмент – гитару. Такую гитару, которая будет звучать так, что все вокруг будут забывать про все на свете и внимать только звукам ее голоса. А песни будут слагаться сами собой, лишь только стоит взять первый аккорд. И думалось ему, что с ее помощью сможет он достучаться до людских сердец и поселить там красоту и гармонию. Времени у него было много, и он очень серьезно занялся изучением секретов мастерства изготовления инструментов. Много лет потратил на поиски учителей, учился прилежно и по крупицам собирал их знания. ОН узнал, какое дерево САМОЕ лучшее, довел до совершенства состав для обработки древесины и понял как натянуть и из чего сделать драгоценные струны. Не стал он полагаться на случай, а взял и отобрал САМОЕ лучшее семя и бережно посадив его в землю тщательно следил за тем, как появились первые листья, как оно росло и мужало, обрастало корой и покрывалось кроной. Дождался пока войдет в самую свою силу, и бережно срубив ствол аккуратно обработал древесину. Выбрал самую красивую форму, чтобы радовала глаз и своим внешним видом его гитара, чтобы один взгляд на нее уже вызывал желание услышать ее голос. Приготовил состав и своими руками покрыл ее лаком. Красив был инструмент и сделан по всем правилам самых древних мастеров. Возрадовался Бог его красоте и натянул серебреные струны. Провел по ним и полился чудесный звук. Его красота и идеальность были безупречны. Посмотрел Бог на творение рук своих и понял, что не зря старался все эти годы. Так была создана идеальная гитара, каких еще не знали люди. И дабы наполнила она радостью сердца детей его, отдал ее музыканту.
Когда музыкант понял, какой бесценный дар у него в руках он первым делом побежал показывать его другим музыкантам. Ибо кто как не единомышленники могут оценить бесценность идеального инструмента. И начал он демонстрировать своим друзьям силу и диапазон звука. И что не пожелал, все в его руках исполняла гитара. Она брала самые высокие ноты и самые низкие и делала это идеально. Так у музыканта стало очень много друзей.
Одни восхищались музыкантом и тем, какие звуки он может извлекать из своей гитары, потому что сами не обладали таким инструментом. Они слагали ему хвалебные гимны и заваливали его всякими знаками внимания, ходили за ним по пятам славя на каждом шагу его талант и его игру. Другие завидовали музыканту, что именно ему достался такой инструмент, а не им. Они считали, что не правильно он распоряжается своей гитарой, и всячески критиковали его игру. То жаловались, что диапазон не тот, то сила звучания не та. И опечалился музыкант. И так он хотел быть идеальным для всех сам, что все выжимал и выжимал из своей гитары, то, что все вокруг хотели услышать. Ему некогда стало писать песен, слагать стихи и сочинять музыку, он был слишком занят тем, что тренировал и тренировал свою гитару в мастерстве возможного звучания. И в один день струна на гитаре не выдержала и лопнула. Опечалился музыкант. Но другие музыканты не оставили его в беде. Принесли струны купленные в магазине и налили вина, для поддержания духа.
Проснувшись утром с больной головой, посмотрел музыкант на свою гитару и ужаснулся. Вспомнил он, что накануне вечером всей компанией натянули обычную струну, но не звучала она в унисон с остальными серебренными и заменили они все вместе остальные струны на обычные, а так как не было подходящего стола, то, перевернув гитару использовали ее для раскладывания закуски и стаканов. И теперь она лежала заляпанная в углу. И глядя на нее, успокоил себя музыкант, что не была она идеальной гитарой, что все это он только себе выдумал. И единственный талант – это он сам, а таких гитар может быть сколько угодно, главное поискать, как следует. И успокоенный и окрыленной такой идеей отправился музыкант со своими друзьями по свету искать новую гитару для идеального музыканта.
Грустно подобрал Бог исковерканное тело идеальной гитары на помойке. Обнял ее, оросил своими слезами, да и отдал на хранение ангелам. А сам сильно опечалился и стал думать над новой задачкой.
Из чего бы сделать Идеальную Душу для человека?
Источник
Короткие сказки про гитару
Жила-была Гитара. Точнее, и гитарой-то ее назвать было нельзя, потому что на гитарах обычно играют, а на этой играть никто не мог.
А все почему? Да потому, что струны этой гитары никак не могли договориться между собой.
Ее однажды нашел на помойке мальчишка, который мечтал научиться играть, а денег на покупку новой гитары у него не было.
– Вот удача, – подумал мальчишка, забирая гитару с помойки, – с виду совершенно приличная гитара. Кто же умудрился такую вещь выкинуть? И гриф целый, и дерево совсем не потрескалось, и струны все на месте.
Мальчишка не знал, что из-за этих струн и оказалась гитара на помойке.
Было их аж целых шесть. И, как положено, все они были совершенно разные и звучали совершенно по-разному.
Первая, например, звучала как звонкий колокольчик, а Шестая – как гулкий колокол.
Вторая, Третья, Четвертая и Пятая тоже имели свои голоса.
Но вот беда – они никак не могли договориться между собой, кто, когда и как должен звучать.
Пятая и Третья всегда были недовольны тем, что их почти не слышно.
Первая кричала, что ее заглушает шестая.
Четвертая возмущалась, что ей всегда приходиться работать больше других.
Вторая вообще молчала, потому что хотела быть на месте четвертой.
А Шестая всех перебивала и говорила громким голосом: «Бум, бум, бум!» просто потому, что ей так хотелось.
И вот, когда кто-нибудь брал эту гитару в руки и начинал играть, то вместо музыки у него получалось что-то вроде «бр-р-р-ым» или «бр-р-р-ям», или «бурум-бурум» на разные лады.
А происходило так потому, что в то время, когда кто-то касался струн, они тут же начинали вопить так, как они считали нужным, а вовсе не так, как было написано в нотах.
Начинала кричать обычно Первая струна:
– Эй, вы, Шестая, заткнитесь, пожалуйста! Меня из-за вас почти не слышно!
Шестая при этих словах непонимающе поднимала брови, делала круглые глаза и говорила «Бум, бум?!», – что, по-видимому, должно было означать: «Вы что, не в своем уме? Вы так пищите, что заглушить вас невозможно».
При этом Третья кричала:
– Да замолчите вы обе! Я скоро оглохну на два уха!
А Вторая замечала:
– По-моему, вам уже ничто не повредит.
– Кто бы говорил! – взвивалась Третья струна.
– Дурдом, – говорила Пятая струна.
– пела Четвертая просто потому, что она привыкла что-нибудь делать.
– Что за ерунда! – удивлялся мальчишка, – Не то, что бы я отлично играю, но это, по-моему, чересчур.
А струны между тем продолжали пререкаться.
– Предлагаю поменяться местами! – кричала первая струна. – Если всем не нравится мой звонкий голос, с этого момента я начинаю петь басом!
– Я – за! – кричала Пятая струна, – Тогда я буду вместо Первой.
– А чего это ты? – возмущалась Третья, – Я ближе к Первой, поэтому на ее место иду я!
– А я тогда буду Пятой, – рассуждала Четвертая струна, – работа не пыльная, сиди и помалкивай, время от времени брякнешь что-нибудь – и то ладно.
– Кто это брякает!? Это я брякаю. – возмущалась Пятая, – Да я вам всем сейчас докажу, да я как спою, как сыграю!
– Да не надо тут никому ничего доказывать, – басила Шестая струна, – тут своих проблем хватает, выслушивай еще всяких.
– А я вообще никому не нужна, – рыдала вголос Вторая струна. Эти хоть спорят друг с другом, а меня вообще никто не замечает, я здесь вообще никому не нужна-а-а…
Тут все струны начали меняться местами, но так как они были прикреплены каждая к своему месту, то ничего у них не вышло, а они только позапутывались.
Мальчишка увидел, что струны сами собой шевелятся и страшно перепугался:
– Бешеная какая-то гитара, – подумал он, – надо бы снести ее к Мастеру, может он с ней сладит?
Так он и сделал. Замотал гитару в покрывало и понес в мастерскую.
– Не могли бы вы посмотреть, – сказал он Мастеру, – тут гитара какая-то странная. Струны сами играют, сами запутываются.
– Сейчас посмотрим, – сказал Мастер, беря гитару в руки.
– А ты знаешь, – сказал он мальчишке после тщательного осмотра, – давай поставим на нее еще одну струну – Седьмую.
Не успел мальчишка удивиться такому решению, как с гитарой стало что-то происходить. Струны тут же начали распутываться и стали каждая на свое место.
– А ну-ка, сыграй что-нибудь, – сказал мальчишке Мастер.
Тот взял аккорд.
– Бр-р-р-рынь, – в один голос запели струны.
– Вот это намного лучше, – удивился мальчишка.
– Ты так говоришь, потому, что пока не понимаешь их языка, – сказал мастер, – на самом деле они хором кричат, что не нужна им Седьмая струна, самим нот не хватает. Но это ничего, дело поправимое. Возможно, их придется просто заменить.
– Это шантаж! – закричали струны хором. – Мы знаем свое дело! Да таких как мы еще поискать надо!
– Тогда, вперед! – сказал им Мастер и мальчишка начал играть.
Скажем прямо, получалось у них неплохо. Только изредка кто-нибудь по привычке вскрикивал:
– Не наступайте, пожалуйста, на мою ноту!
– Да при чем тут я? Вы посмотрите на того, кто руководит игрой!
– Какой-то непрофессионал, ей богу!
– Да тише вы, мастер все слышит!
– А что, уже и сказать нельзя? Я же все равно играю!
– Ничего не слышно, попрошу потише, сбиваете же!
– Братцы, а я, кажется, чего-то слышу!
– А это, дорогие мои, музыка, с вашего позволения, – заметил Мастер.
– Да ты что? Это она и есть? – спросила Первая.
– Слишком просто, – сказала Шестая, – играй свою ноту в аккорде и все.
– Ты сначала научись попадать вместе со всеми, – заметила Четвертая.
– А это от меня не зависит, – парировала Шестая.
– Может, и басом петь тоже от тебя не зависит? – спросила Пятая.
– Да, ладно, что вы набросились на меня, играю я, играю.
– Что ж, другое дело, – сказал Мастер. – По правде говоря, – шепнул он мальчишке на ухо, – это фирменные струны, очень хорошие. Мороки с ними, правда, пока приручишь, но потом зато как поют!
– А почему шепотом? – спросил Мастера мальчишка.
– Просто им об этом знать не обязательно, а то еще загордятся, тогда с ними вообще не сладишь.
С тех пор прошло много времени.
Мальчишка научился так играть, что его приглашали выступать даже с оркестром.
Конечно, старые струны изнашивались и рвались, на их место приходили новые, но музыка никогда не прекращалась.
Бывало, по молодости, струны пели что хотели, перепутывались местами, ругались и тому подобное.
Но мальчишка, который теперь был уже вовсе и не мальчишка, а взрослый дядя, всегда знал, как их приручить.
Только один вопрос не давал ему покоя, когда он приручал струны.
– Если струны не хотят играть так как они должны играть и я говорю, что собираюсь их заменить, – это угрозы и шантаж или нет? Я-то ведь знаю, что стоит их только припугнуть, все сразу становится на свои места? Возможно, существует какой- нибудь другой способ влияния на них.
Нужно будет как-нибудь спросить у Мастера, – решил гитарист, распечатывая новенький набор струн.
Источник
Сказка про Гитару
Сказка про Гитару
Что за странное желание? Сказка про Гитару. Да нет, не трудно. Можно и про неё. Ладно, слушай.
В пыльном углу за платяным шкафом жила-была Гитара. Жила как будто бы неплохо. Дождь, снег и мороз, палящее солнце – существовали за окнами, а здесь в её мире всегда держалась комфортная температура. Гитара была новенькой, неигранной, чем очень гордилась. Она попала сюда сразу из магазина уже достаточно давно, но выглядела до сих пор очень даже прекрасно.
Раз в пол года Гитару доставали и тщательно вытирали пыль, и в её закутке тоже наводили порядок, убирали паутину и выгоняли пауков. Хотя это уже было лишним. С пауками как-то веселее жилось, а без них было совсем скучно. Но через несколько дней пауки вновь приползали, и жизнь входила в привычную колею. Так и жила.
Но однажды её достали из-за шкафа, тщательно вытерли и отполировали, подтянули и настроили струны. Гитара вначале испугалась: «Эй, полегче, не порвите!» Струны аж звенели от напряжения. Но потом Ловкие Руки извлекли несколько красивых аккордов. «Неужели это я так пою? – не верила и радовалась Гитара. – Какая я талантливая! Наконец-то меня оценили по достоинству. Вот теперь заживу по-настоящему. Эх, пауки, пауки, знали бы вы с кем общались столько лет. Да куда вам. Ваш удел – пыльный тёмный угол. Что вы понимаете в настоящем искусстве?» И словно в подтверждение её заслуг, Гитаре повязали красивый розовый бант и повесили на стенку в самом видном месте. Это было счастье.
Прошли годы. Гитаре попались необщительные и эгоистичные соседи. Рамки со старыми Фотографиями занимались важным делом – сохранением исторических изображений для потомства. Бра считала себя местным солнцем и сильно зазнавалась, а Старое Кресло лишь иногда поскрипывало, когда не дремало. Пауки сюда приползали редко. Гитара очень скучала, расстраивалась, отпуская струны. Поник и потускнел розовый бант.
Но в один прекрасный день всё изменилось чудесным образом. Гитару стали периодически снимать со стены и играть. Вскоре она подружилась с сильными Ловкими Руками. У них получалось всё лучше и лучше. Соседи тоже сменились. Вместо Рамок со старыми Фотографиями, появились Рамочки с изображением симпатичной Девушки. Новые соседи охотно общались с Гитарой. Им было что обсудить. Хозяин Рук, партнёров Гитары, и Глаз, которые часто смотрели на фото Девушки – влюбился. Даже Кресло начало проявлять интерес к происходящему и радостно скрипело всё чаще. Только Бра продолжала любоваться собой, её не трогали «мелкие страстишки».
И вот, наконец, в квартире у Хозяина Рук и Глаз поселилась Девушка с Фотографии. Она привела с собой красавца Синтезатора. Гитара и Синтезатор полюбили друг друга с первого звука. Они стали частенько устраивать великолепные концерты с участием хозяев. Все были счастливы. Только Бра злилась и однажды перегорела со злости. Её сняли и убрали за шкаф к паукам, пусть там зазнаётся. А на место Бра поставили уютный Торшер, который быстро со всеми подружился. Даже Старое Кресло перетянуло обшивку – нужно же было соответствовать. Воцарилась музыка и гармония.
Вот тебе и сказка про Гитару. Понимаешь – любовь изменяет наш мир!
Источник
Сказка о гитаре
Она была совсем простой, без украшений на корпусе и даже без некоторых струн. И только закругленная головка и красивой формы подставка говорили о том, что ей было много лет. Сколько – она не знала и сама. Знала она только то, что многое приходилось ей видать на своем веку.
Никто не обращал на нее внимания… Лежа на полке в сарае, она предавалась воспоминаниям, — это единственное, что ей можно было сделать в таком положении. Ей было что вспомнить… Как и всем, кого забыли. Воспоминания проходили чередой – то смутные, то яркие…
Она помнила момент, когда осознала себя. Тогда, только вышедшая из рук мастера, она задрожала, когда к ней притронулись руки Человека… Она ответила на прикосновение, как отвечают на первый поцелуй – нежно и трепетно зазвучали ее струны.
Сколько путешествий было тогда, сколько впечатлений и звуков! Неутомимый, ее хозяин давал концерты во всех городах. Его игру – их игру! – встречали овациями, и тогда Гитара дрожала, сама не зная, отчего: то ли оттого, что чувствовала восторг выступления, не сравнимый ни с чем, то ли от эха аплодисментов…
После концерта Хозяин клал ее в чехол, и они продолжали свое турне. Снова – концертные залы или парадные комнаты, пышные прически и яркие платья прекрасных дам, таких красивых и тонких…Она вспоминала о них в то время, пока хозяин путешествовал, и эти воспоминания придавали ее звучанию особый, утонченный звук. Она говорила о своих впечатлениях, говорила своим языком… и, как не странно, все, что она говорила, было понятно всем тем, кто приходил их слушать…
И тут случилось непоправимое. Однажды, долго прождав попутный экипаж в ветреную и холодную ночь, ее хозяин подхватил простуду. Он не придавал этому значение… Гитара была обеспокоена, и, как оказалось, совсем не зря. С этого момента и произошел поворот в ее судьбе.
Простая простуда перешла в неизлечимую болезнь со сложным названием, вердикт о которой произнес доктор, стоя у постели Хозяина, — окончательно и бесповоротно: ему осталось жить совсем недолго.
Гитара молчала. Ни звука не вылетело с ее струн, когда Хозяин достал ее их футляра и провел рукой – так нежно, как это умел делать только он. И заговорил с ней.
Хозяин знал, что жить ему оставалось недолго. Он прощался с ней, со своим лучшим другом, навсегда.
Она не отвечала. Она думала о том, что не сможет перенести его уход, она уйдет вслед за ним, не сможет иначе…
Он, зная ее характер, просил ее не делать этого, просил жить дальше, продолжать дело, начатое ими так давно.. Он уговаривал ее, как уговаривали бы самого близкого человека, которого заменила ему его верная Гитара.
В комнату вошел лучший друг Хозяина. Он не был музыкантом, но Гитара знала его как доброго и надежного человека. Именно ему передавал из рук в руки верную подругу Хозяин. И когда этот человек пришел за ней, Гитара уже знала, что Хозяина больше нет…
… Он был хорошим человеком, — лучший друг Хозяина. Он сделала все, чтобы исполнить его последнюю волю. Гитара молчала, лежа в футляре рядом с путешественником, слушала цокот копыт и стук колес. Когда-то – кажется, так давно! – этот перестук был для нее предчувствием концерта, предчувствием руки Хозяина, нежно касавшегося ее струн. Что же ждало ее теперь, она не знала, только молча вздыхала иногда – тоненько-тоненько отзывались ее струны в ответ дорожным звукам.
Но и самые недобрые ее предположения не могли бы предвидеть то, что ждало ее в конце пути. Узкая дорога пробегала через ночной лес, темный, дремучий. Пошел дождь, и мокрые ветви деревьев с неприятным скрежетом задевали верх экипажа. И вдруг раздались какие-то звуки, экипаж остановился. Гитара не могла видеть, что происходило, но вдруг ее чехол был открыт прямо на дороге. Сильные и неаккуратные руки вытряхнули ее на дождь, она сразу же промокла очень сильно. Она не понимала речь, но вся вздрогнула, когда руки, так грубо обошедшиеся с ней, подняли ее за гриф над головой разбойника, державшего ее. То, что это было именно нападение, гитара и не сомневалась, так же, как с ужасом поняла намерение этого человека разбить ее о придорожные камни. Она вздрогнула всем телом, струны, заглушенные руками, зазвучали в невнятной мольбе, но человек не слышал ее… И гитара сжалась в ожидании последнего удара, который оборвал бы ее жизнь…
Но, к счастью, ей повезло – больше, чем путешественникам этого экипажа, ограбленных и убитых ради денег, которые, как предполагали разбойники, они везут с собой. Словно сквозь сон, она услышала, как другой разбойник остановил руку державшего его, сказав, что эта игрушка пригодится им на досуге – будет чем побренчать под песни… С неохотой опустил руки разбойник, и все же послушался своего товарища. А гитара, уже не чаявшая остаться в этом мире, даже не заметила его грубых слов. Какое значение имеют слова лесного разбойника, если она все еще жива.
И для не началась совсем другая жизнь. Вместо тонких пассажей и гармоний, от которых все в концертном зале превращались в слух, с утра до вечера бедная гитара терпела грубые, нестерпимо жесткие руки, которые не жалели ни ее, ни струны. О том, чтобы класть ее в футляр, не было и речи – закончив очередную попойку в своем логове – кабачке на окраине леса, разбойники как попало бросали ее на полку. А то и просто под стол. Лак ее потрескался от этого и от дождя, попавшего на нее в тот вечер, появились трещины в корпусе, исчез мягкий, приятный звук, сменившийся сиплыми аккордами. Гитара заболела, но лечить ее было некому – разбойникам было не до того, чтобы смотреть на ее состояние… В отчаянии она попробовала последний протест, и однажды, одна за одной, струны полопались. Разбойник взглянул не последнюю оставшуюся струну… выругался и пнул ее, еще больше повредив корпус. И однако, протест ее не прошел зря: старую на вид, бесструнную гитару отдали за бесценок цыганам.
И снова началась новая жизнь… Цыгане обращались с ней лучше, даже починили, как могли, треснувший корпус, поставили новые струны – правда, на свой лад, совсем не привычный гитаре. Жизнь у разбойников немало потрепала ее, голос, ранее певучий и нежный, не вернулся, струны позвякивали, и все же она была снова жива…
Гитара понемногу привыкла к новой жизни. Она была не так уж плоха, цыгане хорошо к ней относились, берегли… Все же с тоской вспоминала Гитара лучшие времена, концертные залы и своего хозяина. В своих снах он приходил к ней, нежно проводил рукой по струнам, грифу, корпусу… И струны мягко, — совсем как раньше – тихонько позванивали во сне… потому что это был всего лишь сон…
И снова ее судьбе угодно было перемениться, и снова это было вечером. Однажды услыхала она шум, совсем не похожий на обычное веселье цыган. Крики становились все громче. Было ясно, что за стенами кибитки что-то происходит. Стоило об этом подумать, как ее кибитка буквально рванула с места. От этого рывка гитара упала со свого места, очутившись в близости от полотняного выхода… Лошадь несла кибитку, и от тряски гитару все ближе толкало к выходу… пока на одном особо сильном толчке, совсем незаметная в темноте, она выпала на дорогу, — вернее, в чисто поле, по которому неслась удиравшая от врагов кибитка. Мимо прозвенели яростные копыта. Кто преследовал цыган – этого она никогда и не узнала. Она была одна, одна в чистом поле.
Растерянная – в переносном и в буквальном смысле, гитара уже не ждала ничего хорошего. и просила небо о дожде, который прекратит ее мучения. Но, видно, звезда мастера, сделавшего ее, была счастливой, и ей снова улыбнулась удача. Проходивший по полю мальчик подобрал ее, осмотрел и принес домой, в свой дом. Крестьянин, в чей дом она попала, не умел играть, но не стал выбрасывать инструмент, рассмотрев красивые деревянные бока, головку и подставку. Гитару повесили на стену как украшение… Она пребывала там, пока не надоела, и тот же самый выросший мальчишка отнес ее в лавку старьевщика, как бесполезный предмет, пережиток буржуазного времени… Старьевщик не раз заходил в свой чулан, но ни разу не подходил к ней. И там, в затхлой тишине, прошли многие годы молчания и горести воспоминаний… Старея, гитара просто молчала, даже не вздрагивая струнами в грезах о своем прошлом. Не было жалости, не было ничего, кроме боли и желания хотя бы во сне, хотя бы раз, услышать музыку своего Хозяина, почувствовать прикосновения его нежных, но сильных и проворных пальцев, — недостижимая, немыслимая мечта…
И вот однажды старьевщик (был ли это тот самый, или его сын, или преемник, гитара уже не помнила) взял ее в руки и вынес на свет. Отвыкшая, гитара вздрогнула, приспосабливаясь к полузабытым ощущениям. Но руки, коснувшиеся ее, были нежными – эти руки явно знали, как нужно обращаться с нею… Это напомнило ей о Хозяине, но, конечно, этот человек им не был. Это был гитарный мастер, сразу оценивший ее, не смотря на ее плачевное состояние. Конечно, он выкупил ее, и у него в руках Гитара почувствовала себя намного лучше. Мастер обращался с ней бережно, подправил корпус (что стоило ему многих усилий), лак, поставил совершенно новые для нее струны. Это были нейлоновые, мягкие и звучные струны, немного непривычные ей, но все же звучащие. Мастер сам не играл, просто пробовал звук… И гитара почувствовала, что у нее снова появился голос…Это было чудом!.
.. И все же Гитара не знала, что не это стало самым главным чудом в ее жизни. Судьба, так долго бросавшая ее во всяческие передряги, подарила ей настоящее чудо.
Многие брали ее в руки в Мастерской, пробовали звук, качали головами в знак восхищения, но … и только.
И вот однажды ее корпуса, грифа, очень нежно коснулись руки еще одного Гитариста, пришедшего к Мастеру. Она почувствовала, что он не просто восхищен, что его чувства к ней полны любви почти так же, как у Хозяина… И в этот момент неизвестный ей еще Гитарист нежно коснулся струн в переборе.
Гитара вдруг затрепетала всем корпусом, всеми струнами! Она услышала… родное, столько раз слышимое ею в грезах, звучание сочинения своего первого Хозяина.
Звучание нарастало с каждой нотой, с каждым новым сыгранным произведением. Новый Хозяин играл много часов, сидя прямо в Мастерской, и все слушали ровное, мощное, возрожденное звучание Гитары. Пальцы его сливались с неожиданным счастьем ее души, души старинной Гитары, вдруг обретшей свою мечту, свой голос, своего Хозяина…
Невозможно было описать радость двух душ, снова обретших друг друга!
И с этого момента для нее началась настоящая вторая жизнь. Понимая друг друга с полуслова, слитые воедино единой любовью, Хозяин и Гитара стали частыми и желанными гостями в концертных залах. Словно не было грусти и тяжести стольких лет…
Правда, в залах сидели совсем другие люди, платья и костюмы были совсем непривычны гитаре… ушла та эпоха. И все же все они, слушатели, встречавшие и провожавшие их в концертных залах, понимали и принимали то, что дарила им Гитара – почти так же, как и те, кого запомнила она из своих снов… Но уже не сном было одно – музыка ее рождения, эпохи, когда она звучала в таких же наполненных светом и тишиной залах, музыка ее первого Хозяина, не потерявшая красоты своей гармонии и тонкого звучания…
И – снова – в путь, чтобы, как и прежде, звучать для людей, звучать музыкой, которая никогда не перестанет быть прекрасной… Чтобы исполнить просьбу ее первого Хозяина, продолжая любимое дело…
И вы, дорогие читатели, можете услышать искренний голос ее струн и души. Теперь, зная ее непростую историю, просто – загляните к нам на огонек, в концертный зал, где на сцене, среди света и тишины, звучит Гитара…
Слушайте, слушайте же!
Ульяна Мачнева, гитарист, композитор, педагог.
Источник