Кузьменков для расстроенного пианино

Неоконченная пьеса для расстроенного пианино

Неоконченная пьеса для расстроенного пианино

М. Замшев «Концертмейстер»; СПб, «Азбука», 2020.

Идеология не подведомственна психиатрам, а жаль. У Максима Замшева налицо биполярное политическое расстройство. Помню, был он серпастый-молоткастый и краснозвездный: «Нужна красная контрреволюция. Чувствуете, как звучит! Красная контрреволюция!» Новое время – новые песни: «Горбачев и Ельцин – самые несправедливо оболганные фигуры 20 века. Если бы не они, мы до сих пор бы ходили строем, как в Северной Корее и жили бы в тотальной лжи».
Не пытайтесь повторить: работает профессионал!

В прошлом году вышел в свет «Концертмейстер» – 500-страничная расписка в верности идеалам перестройки, демократии и гласности. С полным набором перестроечных же штампов: кр-ровавая гэбня, самиздат, невозвращенцы – продолжайте, не ошибетесь. Тут Максим Адольфович опоздал лет этак на 30. Но лучше поздно, чем никогда.

Дурная примета для читателя, уж простите мой английский, – blurb’ы Водолазкина и Басинского на обложке. От наших мэтров и хвала – что зола: оба любят приласкать литературную недотыкомку. Первый протежировал Гиголашвили и Синицкой, второй опекал Яхину и Самсонова. Судите ж вы, какие розы… Примета еще более скверная: четыре литературные премии – от «Книги года» до лермонтовской. Не самая лучшая аттестация, ей-Богу.
Читать, однако ж, пришлось: ноблесс меня оближ.

Сделайте милость, увольте от спойлера: в «Концертмейстере» все друг другу друзья, кумовья, свояки, собутыльники и любовники – пересказывать эту «Санта Барбару» нет ни сил, ни желания. Обойдемся минимумом. В романе два фактически автономных лейтмотива: композитора Александра Лапшина облыжно объявили доносчиком, а у пианиста Арсения Храповицкого сценобоязнь – крышка рояля на руку упала. Холодное пришито к твердому, рукав… э-э… в общем, политкорректный рецензент назвал бы методу контрапунктом.

Но на дальнейшую адвокатуру, боюсь, фантазии не хватит даже у Водолазкина с Басинским.

Текст похож на армейскую поверку: Толстикова? – я! Воздвиженский? – я! Снегирева? – я! Суворов? – я! Вольно, р-разойдись! – вы тут на фиг не нужны. Из 166 персонажей в сюжетных перипетиях участвует от силы десяток. Остальные исчезают даже без дежурного «кушать подано». То же самое с подробностями: что ни деталь, то к одиннадцати туз. Вам очень важно знать, что Норштейны жили сначала во Втором Голутвинском переулке, а после переехали в Борисоглебский? А Платовы из Борисоглебского перебрались к ипподрому, а потом на улицу Черняховского? Оккам, где твоя бритва?

Композицию Замшев явно изучал в школе Соломона Кляра: две шаги налево, две шаги направо, шаг вперед и шаг назад. Линейный сюжет? – вчерашний день и вообще моветон; нынче уважающий себя литератор должен максимально затруднить процесс чтения. Потому «Концертмейстер» страдает тяжелой аритмией: 1985 – 1948 – 1953 – 1985 – 1953 – 1948 – 1970… и так до бесконечности. Не пытайтесь искать в буреломе флешбэков какую-то логику, они возникают лишь по авторской прихоти. Ваша задача – собрать головоломку. По-моему, паззл и литература – не совсем чтобы родственные жанры. Но это лишь по-моему.

Композиционная аритмия осложнена стилистической – не знаю, право, с чего тут и начать. Давайте с клубничного десерта, что ли. Давно говорю, что эротика – лакмусовая бумажка литературного мастерства. У Замшева она похожа не то на объяснительную записку, не то на судейский протокол: «они совокуплялись на полу в коридоре», «он принуждал ее к соитию». Суконный канцелярит внезапно сменяется заливистыми фиоритурами откровенно бульварного качества: «Все одиннадцатилетнее варево обиды заклокотало в Арсении». А за «бурю эмоций» прозаика надо пороть. Публично, чтоб остальным неповадно было. Равно и за «гламурную летнюю влажность» в главе про 1975 год.

Как сказал Вильям наш Шекспир, несчастья начались, готовьтесь к новым.

Когда вьюнош 1972 года рождения берется за историю Советского Союза – жди беды: медведей на велосипеде, безродных космополитов на помеле и прочих троцкистов на синхрофазотроне.

Для разминки – 1970 год: московские студенты приехали на экскурсию во Владимир, зашли в гастроном за едой на обратную дорогу, а купить-то и нечего – водка, спички, макароны. Водка в продуктовом? Хм. Видимо, совместное постановление ЦК и Совмина № 1365 от 15 декабря 1958 года «Об усилении борьбы с пьянством» не для Владимира писано. Да, а какие проблемы с провиантом? Прекрасно помню: на каждом углу – киоск, пирожки по 10 копеек, беляши по 17.

Дальше – больше. 1949 год: Лапшину и Шнееровичу, уволенным за пятую графу, удается устроиться в кинотеатр таперами: «Кинохроника им тогда досталась на редкость пафосная. Нескончаемое ликование, нескончаемое восстановление народного хозяйства, долгожданное счастье мирной жизни. А музыкальный фон всему этому великолепию создают два изгнанных из консерватории еврея». Ой вей, что за цорес, прямо до слез! Но, на минуточку, кто мне объяснит за таперов? – даже довоенный «Союзкиножурнал» был вполне звуковым.

И вновь 1949-й: Людмила Гудкова выходит замуж за французского дипломата. Ага. После Указа Президиума Верховного Совета СССР от 15 февраля 1947 года о запрете браков с иностранцами. Само собой, это была иезуитски коварная операция МГБ. Видимо, законченные crétins из французской контрразведки не понимали, что à la guerre, ясен пень, cherchez la femme – особенно при таких-то вводных.

Однако избытком логики здесь никто не отличается. В квартире, где звучат крамольные речи, установлена прослушка – однако чекистам зачем-то еще и осведомитель понадобился. Диссидент в 1975 году держит у себя на рабочем столе номера запрещенного «Континента» – по шконке заскучал? Мужняя жена хранит в супружеской квартире квитанции о денежных переводах любовнику – тоже, видимо, камикадзе?

«Концертмейстер» оставляет по себе трагикомическое впечатление: сулили Рахманинова, а сыграли «Собачий вальс» на расстроенном пианино. Фальшиво и без коды – оба лейтмотива тонут в бисквитно-кремовом диминуэндо.

Впрочем, для прозы богоизбранного народа косноязычие, фабульные прорехи и паралогизмы – дело десятое. Вся она, от тополевского «Любожида» до чижовской «Полукровки», стоит, по слову Топорова, на этническом детерминизме – он здесь и царь, и Бог, и воинский начальник.

То же у Замшева: Лапшин – глыба, ибо Лазаревич. Норштейн – матерый человечище, ибо Норштейн. Арсений Храповицкий – талантище, ибо по матери, таки да, тоже Норштейн. Его отец, поляк Олег Храповицкий сначала страшно нагрешил: подписал письмо с осуждением Сахарова и Солженицына. Зато потом искупил вину деятельным раскаянием: слег с инфарктом, но не пошел на поводу у функционеров из ЦК. Полуэстонец Волдемар Саблин – отважный диссидент и секс-машина: ублажил Свету Норштейн, у которой с мужиками титульной нации «случалось коряво».

А русские не только в постели омерзительны. Гудкова и Платова – сексотки и гэбэшные подстилки. Лейтенант Аракчеев – садюга: «Когда Петька не слишком умело чистил картошку, он встал над ним и начал толкать его под руку, вроде как в воспитательных целях. В итоге Петька прилично рубанул себе ножом по пальцу».
Ну, и самый колоритный типаж: «Кожа на лице морщинистая, рот с запахом, впалый, как бывает у беззубых. От пиджака коричневого цвета со значком ГТО на лацкане воняет потом, глаза бегающие, пустые и злые.
– У тебя член какой длины? Можешь показать на руке. Я могу заплатить тебе за то, что ты… (Здесь эта мразь произнесла нечто абсолютно непотребное.)»
Остальное, сами понимаете, вторично.

Но что-то в жизни перепуталось хитро. И не только с шовинизмом. Можно, оказывается, предать анафеме репрессии прошлого и тут же в соцсетях пропеть акафист грядущим: «Когда придет наша власть, не пожалеем никого. Вы спросите, какая власть. Гадайте и трепещите!»

Максим Адольфович, не пугайте ежа голым тухесом. Ваша власть уже здесь. Худшие в этой стране давно победили лучших, сказано в «Концертмейстере». И четырежды премированное фуфло – отменное тому подтверждение.

Источник

кузьменков — Самое интересное в блогах

Кузьменков — текущие новости плагиата

Давно не работаю в школе, а потому не знаю, когда перестают писать изложения. Кажется, изложение с творческим заданием входит в ГВЭ по русскому языку за девятый класс. За парту, господа сочинители. В девятый класс, изложения писать. А литература – это, все-таки, что-то другое. А.К.

Программу продолжают новости плагиарта: Кирилл Рябов пересказал ерофеевскую «Жизнь с идиотом» и был номинирован на «Нацбест». Времена меняются – и, право слово, не к лучшему. В 2005-м Шишкина, уличенного в заимствованиях, едва не погнали из «Нацбеста» на мороз, – спасло лишь заступничество потерпевшего. Шишкин долго и невнятно оправдывался у себя в ЖЖ: «Я делаю литературу следующего измерения» . Немного погодя проза иного измерения в оправданиях уже не нуждалась: Прилепину за его компиляцию без разговоров пожаловали «Большую книгу», Водолазкину – «Ясную Поляну» и «Большую книгу». Не говорю про Букшу, Иличевского, Кузнецова, Веллера, Николаенко и прочих, что остались без пряников. Статьи о защите авторских и смежных прав – 146 УК и 7.12 КоАП пора похерить за полной их ненадобностью. А гусиное перо, символ писательского труда, – сдать в какой-нибудь провинциальный музей. Нынче у прозаиков другие инструменты: ножницы и конторский клей. Все вокруг колхозное, все вокруг мое.

«НАЦБЕСТ-2021»: ВСЕ ВОКРУГ КОЛХОЗНОЕ

Кузьменков о деревянной литературе Рубанова

Нынешний поход за «Нацбестом» для Андрея Рубанова – кажется, одиннадцатый по счету. Тем любопытнее: есть шанс проследить эволюцию прозаика.А.Р. тематическим разнообразием никогда не отличался: один палка, два струна. Авторским фаворитом неизменно был альфа-самец – завоеватель-победитель-обладатель, для которого нет ничего слаще личной экспансии. Но конкистадоры из стали и тестостерона, только отвернись, робко ссали в хозяйские тапки.Впору вспомнить Эрика Берна. Психиатр утверждал, что каждый из нас носит воображаемую футболку с двумя надписями: на груди – о желаемом, на спине – о действительном. Применительно к рубановским героям это выглядит примерно так: «Я нереально крут!» – «Пока не получил по репе». На месте мачо неизменно оказывалось полное чмо: то тяжелый невротик, как Борис в «Психоделе», то законченный ушлепок, как Знаев в «Патриоте», – кто читал, тот в курсе.

РУБАНОВ И ЕГО ДЕРЕВЯННЫЕ СОЛДАТЫ

Кузьменков опять надругался над пишбарышнями

Кто с пером к нам придет — от волыны скопытится! — из россиянского кинофольклора

День 2 мартобря – красный день календаря: Елена Погорелая помянула меня в «Учительской газете» незлым, тихим словом. Вступилась за девичью честь Марины Степновой, цинично поруганную мной во «Саду» ли, в огороде .

«Нацбест-2021»: ужасы нашего городка,описанные Кузьменковым

Бумажные ужасы номинантов «Нацбеста» – скорее невольные пародии. Все по Льву Толстому: они пужают, а мне не страшно. Пугает другое: этот неликвид неизбежно получит статус разумного, доброго, вечного. Фактически уже получил. А.К.

Пейзаж Здзислава Бексиньского

СТРАШНО, АЖ ЖУТЬ!

Не диво, что при таком раскладе у номинантов обострились все мыслимые фобии. Добрую треть нынешнего нацбестовского лонг-листа составляют антиутопии, постапы и прочий магический реализм. Что и подтверждает комментарий ответственного секретаря: «Даже названия книг отражают тревоги и сомнения сегодняшнего дня. Достаточно прочесть титулы книг из Длинного списка, чтобы выстроилась довольно жутковатая картинка: “Соня, уйди!”, “Все исключено”, “Рана”, “На краю”, “История смерти”, “Никто не вернется”, “Петля”».

Короче, welcome to hell, как пели в свое время садюги из Venom. Не обещаю путешествия по всем кругам преисподней: 45 текстов – неподъемная работа даже для Данте. Но кое-куда заглянем.ЧИТАТЬ СТАТЬЮ ПОЛНОСТЬЮ

Кузьменков: девичьему горю легко помочь: чемодан – вокзал – Тоскана

Нынче всяк уважающий себя литератор просто обязан доложить граду и миру о национальной мерзости великороссов.

О НАЦИОНАЛЬНОЙ МЕРЗОСТИ ВЕЛИКОРОССОВ — серьёзная статья А.Кузьменкова о креакловской литературе на русском языке.

Кузьменков бьёт дуплетом: Эдипов комплекс под инжировым деревом

Недавно Сан Саныч Кузьменков оповестил,что разорвал трудовые отношения с редакцией многотиражной газеты в Нижнем Тагиле,куда стало тяжко ходить за унизительное жалованье, и стал добывать деньги чисто литературным трудом. Вот очередные публикации уже свободного художника:

Кузьменков:на одном гектаре русской литературы бывают странные сближения.

«Бывают странные сближенья. Давным-давно в номере красноярского «Дня и Ночи» мой «Дурдом» соседствовал со стихами Аллы Горбуновой: «Бродиль по граду Питеру большая крокодиль. / Она меня похитила, а мать меня родиль», – дальше злая крокодиль любиль бедную девушку утюжком и наждачком и вытираль попу ее подолом. Вот где дурдом-то, скорбно вздохнул я, отложив журнал,» — а дальше читайте сами «ВТОРУЮ ЖИЗНЬ СЕКОНД-ХеНДА».

Кузьменков про Юзефовича-папу

Леонид Юзефович (из интервью «Аргументам и фактам»)

«Чтобы быть культурным человеком, надо прочесть Пушкина , Достоевского , Шекспира , а современные романы – не обязательно».

В ПОЛЕ БРАНИ РАЗОРВАКИ…

Кузьменков: Неоконченная пьеса для расстроенного пианино

В прошлом году вышел в свет «Концертмейстер» – 500-страничная расписка в верности идеалам перестройки, демократии и гласности. С полным набором перестроечных же штампов: кр-ровавая гэбня, самиздат, невозвращенцы – продолжайте, не ошибетесь. Тут Максим Адольфович опоздал лет этак на 30. Но лучше поздно, чем никогда.

Кузьменков: «Прозу надо выбирать по тем же критериям, что и колбасу. «

По легенде, товарищ Сталин, прочитав «С тобой и без тебя», хмыкнул в усы: «Эту книгу нужно было издать в двух экземплярах – для него и для нее». Вот и «Чистый кайф» надо было печатать тем же тиражом: автору и заказчику. А публика тут совершенно лишняя.

Прозу надо выбирать по тем же критериям, что и колбасу. Написано «Докторская», значит, шансы попробовать дряни – 50 на 50. А вот «Докторскую среднекошерную» брать определенно не стоит:

Кузьменков — флаг тебе в руки и танк навстречу

Литературное мастерство – наука не дворянская. Успех книги нынче зависит не от автора, а от интерпретатора. Важнейшим из всех искусств для нас является PR. Что бы ты ни вытворял, всегда найдется квалифицированный рецензент, который присвоит книге разряд must read и объявит откровенную хрень «скорее оригинальной особенностью, чем собственно дефектом», как изящно выразилась о «Рифе» Галина Юзефович.

. Самое ценное о книге в этой реплике: «Реклама, сказал Оруэлл (знаешь такого?), это громыхание палкой внутри помойного ведра. Никак не больше.» А остальные ценные указания в заметке А.А.Кузьменкова «Как написать бестселлер. Правила Поляринова»

Получил от зоила Кузьменкова новое предупреждение: не читать этой фигни

Прискорбно, однако Бердяев был прав: «Духовные начала новой истории изжиты, духовные силы ее истощены. Рациональный день новой истории кончается» . Двадцатый век, как известно, скомпрометировал все ответы, но не снял ни одного вопроса.А.К.

Всем лучшим в себе я обязан книгам,которые не прочитал. А вам СЮДА:

МИФОПОЭТИКА ДЛЯ ОБРАЗОВАНЩИНЫ

Литературный критик – профессия редкая и опасная

К тому же чреватая раздвоением личности на грани шизофрении. С одной стороны, критик вынужден глубоко погружаться в болото современного литературного процесса и читать то, что никакому нормальному человеку читать и в голову не придет. С другой стороны, он призван участвовать в создании мифа о величии нынешней нашей словесности и небывалом мастерстве ее созидателей. А иначе кто и за что ему деньги платить будет?

Бесплатно, если не считать мастеров «перекрестного опыления», литературной критикой в стране занимается только один человек – Александр Кузьменков. За что его, кстати, дружно ненавидят «премиальные» авторы, издательства, да и другие критики, у которых он отбирает их трудный хлеб.

Пересказывать новую статью Кузьменкова я не стану – очень уж много в ней названо имен, да и текст плотный – при желании прочтете сами. Хотя бы для того, чтобы не тратить время на чтение романов, о которых он пишет.

Для меня в статье незнакомым было лишь одно имя – Елена Сафронова, которую критик характеризует так: «Великого ума и невероятных познаний женщина, сомлела от восхищения». Пожалуй, это он зря так: и женщина милая, и текст ее в лучших традициях комплиментарной критики, и пишет она о романе Андрея Рубанова – хорошего писателя и приличного человека. Другие ведь о нем вообще ничего не напишут, – чай не Улицкая и не Юзефович.

Кузьменков с ложкой мёда у бочки с дёгтем

(Е. Чижов «Собиратель рая»; М., «Редакция Елены Шубиной», 2019)

Для начала по обыкновению брошу ложку меда в бочку дегтя. Недавно «Собиратель рая» получил «Ясную Поляну», и это, кажется, был первый случай, когда я согласился с решением высокого ареопага. В самом деле, кому ее вручать-то? Нудному Аствацатурову, застрявшему в пубертатных мечтах про девок с крупнокалиберными цыцками? Или глянцевому Филипенко с его натужными попытками возлюбить униженных и оскорбленных? Ну на фиг.

Кузьменков оповещает про призрак МАССОЛИТа

День 22 декабря 2020-го вписан в историю отечественной словесности аршинными золотыми литерами. Возрадуемся и возвеселимся в оный: учреждена Ассоциация союзов писателей и издателей. Призрак бродит по России, призрак МАССОЛИТа. Начнем со справочной информации – вдруг мужики-то не знают. Ассоциация союзов писателей и издателей России создана по инициативе пяти крупнейших объединений: Союза писателей России, Союза российских писателей, Союза писателей Москвы, Союза писателей Санкт-Петербурга и Российского книжного союза. Творческий совет Ассоциации возглавил Владимир Толстой, советник президента по культуре. В совет вошли Алексей Варламов, Гузель Яхина, Сергей Лукьяненко, Андрей Геласимов, Павел Басинский и другие писатели, редакторы ведущих литературных журналов, руководители издательств – имена их ты, Господи, веси. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

Источник