Любимый инструмент фредерика шопена 1 балл гитара фортепиано орган скрипка
Фредерик Шопен. 205 лет со дня рождения композитора и пианиста-виртуоза
Фредери́к Франсуа́ Шопе́н
(фр. Frédéric François Chopin; польск. Fryderyk Franciszek Szopen, Фреде́рик Франци́шек Шо́пен;
1 марта (по другим данным, 22 февраля) 1810, деревня Желязова-Воля, близ Варшавы — 17 октября 1849, Париж) —
польский композитор и пианист-виртуоз, педагог.
В 2015 году исполняется 205 лет со дня рождения одного из самых любимых нами композиторов-классиков —
Фредерика Шопена. Чарующие звуки его музыки задевают самые нежные, глубокие струны души!
Шопен автор многочисленных произведений для фортепиано. Крупнейший представитель польского музыкального искусства. По-новому истолковал многие жанры: возродил на романтической основе прелюдию, создал фортепианную балладу, опоэтизировал и драматизировал танцы — мазурку, полонез, вальс; превратил скерцо в самостоятельное произведение. Обогатил гармонию и фортепианную фактуру; сочетал классичность формы с мелодическим богатством и фантазией.
Среди сочинений Шопена 2 концерта (1829, 1830), 3 сонаты (1828—1844), фантазия (1841), 4 баллады (1835—1842), 4 скерцо (1832—1842), экспромты, ноктюрны, этюды, вальсы, мазурки, полонезы, прелюдии и другие произведения для фортепиано; песни. В его фортепианном исполнении глубина и искренность чувств сочетались с изяществом, техническим совершенством.
Происхождение и семья
Отец композитора — Николя Шопен (1771—1844) в 1806 году женился на дальней родственнице Скарбков, — Юстыне Кжижановской (1782—1861). По сохранившимся свидетельствам, мать композитора получила хорошее образование, владела французским языком, была чрезвычайно музыкальна, хорошо играла на фортепиано, обладала красивым голосом. Своей матери Фредерик обязан первыми музыкальными впечатлениями, привитой с младенческих лет любовью к народным мелодиям.
Интеллигентность и чуткость родителей спаяли всех членов семьи любовью и благотворно сказывались на развитии одаренных детей. Кроме Фредерика в семействе Шопенов было ещё три сестры: старшая — Людвика, в замужестве Енджеевич, бывшая его особенно близким преданным другом, и младшие — Изабелла и Эмилия. Сёстры обладали разносторонними способностями, а рано умершая Эмилия — выдающимся литературным талантом.
Детство и юность
Уже в детские годы Шопен проявил необыкновенные музыкальные способности. Он был окружён особым вниманием и заботой. Подобно Моцарту, он поражал окружающих музыкальной «одержимостью», неиссякаемой фантазией в импровизациях, прирождённым пианизмом. Его восприимчивость и музыкальная впечатлительность проявлялись бурно и необычно. Он мог плакать, слушая музыку, вскакивать ночью, чтобы подобрать на фортепиано запомнившуюся мелодию или аккорд.
Молодого Шопена учили музыке, возлагая на него большие надежды. Исполнительский талант мальчика развивался настолько быстро, что к двенадцати годам Шопен не уступал лучшим польским пианистам.
В 1818 году одна из варшавских газет поместила несколько строк о первой музыкальной пьесе, сочинённой композитором, учащимся ещё в начальной школе. «Автор этого „Полонеза“ — написала газета, — ученик, которому ещё не исполнилось 8 лет. Это — настоящий гений музыки, с величайшей лёгкостью и исключительным вкусом. Исполняющий самые трудные фортепианные пьесы и сочиняющий танцы и вариации, которые вызывают восторг у знатоков и ценителей. Если бы этот вундеркинд родился во Франции или Германии, он привлёк бы к себе большее внимание».
Окончив училище и завершив продолжавшиеся семь лет занятия у Живного, Шопен начал свои теоретические занятия у композитора Йозефа Эльснера. Покровительство князя Антона Радзивилла и князей Четвертинских ввело Шопена в высшее общество, которое было впечатлено обаятельной внешностью и изысканными манерами Шопена.
С 1829 г. начинается артистическая деятельность Шопена. Он выступает в Вене, Кракове, исполняя свои произведения. Возвратившись в Варшаву, он её покидает навсегда 5 ноября 1830 года. Эта разлука с родиной была причиной его постоянной скрытой скорби — тоски по родине. К этому прибавилась в конце тридцатых годов любовь к Жорж Санд, которая дала ему больше огорчения, чем счастья вдобавок к расставанию с невестой. Проехав Дрезден, Вену, Мюнхен, он в 1831 году приехал в Париж. В пути Шопен написал дневник (так называемый «Штутгартский дневник»), отражающий его душевное состояние во время пребывания в Штутгарте, где его охватывало отчаяние из-за краха Польского восстания. В этот период Шопен пишет свой знаменитый «Революционный этюд».
Первый концерт Шопен дал в Париже в 22 года. Успех был полный. В концертах Шопен выступал редко, но в салонах польской колонии и французской аристократии слава Шопена росла чрезвычайно быстро. Были композиторы, которые не признавали его талант, например, Калькбреннер и Джон Филд, но это не мешало Шопену приобрести множество преданных поклонников, как в артистических кругах, так и в обществе. Любовь к преподаванию музыки и пианизма была отличительной чертой Шопена, одного из немногих великих артистов, которые посвятили этому много времени.
В полонезах, балладах Шопен рассказывает о своей стране, Польше, о красотах её пейзажей и трагическом прошлом. В этих произведениях он использует лучшие черты народного эпоса. Вместе с тем Шопен исключительно самобытен. Музыка его отличается смелой изобразительностью и нигде не страдает причудливостью. После Бетховена классицизм уступил место романтизму, и Шопен стал одним из главных представителей этого направления в музыке. Если где-то в его творчестве и чувствуется рефлексия, то, наверное, в сонатах, что не мешает им быть высокими образцами жанра. Часто Шопен достигает вершин трагизма, как, например, в похоронном марше в сонате op. 35, или предстает замечательным лириком, как, например, в Larghetto из второго фортепианного концерта.
К лучшим произведениям Шопена можно отнести этюды: в них, помимо технических экзерсисов, бывших до Шопена главной и чуть ли не единственной целью этого жанра, слушателю раскрывается удивительный поэтический мир. Наиболее интимным, «автобиографическим» жанром в творчестве Шопена являются его вальсы. По мнению российского музыковеда Изабеллы Хитрик, связь между реальной жизнью Шопена и его вальсами исключительно тесна, и совокупность вальсов композитора может рассматриваться как своеобразный «лирический дневник» Шопена.
Муки в творчестве и любви
В 1837 году Шопен почувствовал первый приступ болезни лёгких (согласно последним данным — муковисцидоза). С этим временем совпадает связь с Жорж Санд. Пребывание на Мальорке вместе с Жорж Санд негативно отразилось на здоровье Шопена, он страдал там от приступов болезни. Тем не менее, многие величайшие произведения, в том числе 24 прелюдии, созданы именно на этом испанском острове. Зато он много времени проводил в сельской местности во Франции, где у Жорж Санд было имение в Ноане.
Десятилетнее сожительство с Жорж Санд, полное нравственных испытаний, сильно подточило здоровье Шопена, а разрыв с ней в 1847 г. помимо того, что вызвал у него значительный стресс, лишил его возможности отдыхать в Ноане. Желая покинуть Париж, чтобы сменить обстановку и расширить свой круг знакомств, Шопен в апреле 1848 г. отправился в Лондон — концертировать и преподавать. Это оказалось последним его путешествием. Успех, нервная, напряженная жизнь, сырой британский климат, а главное, периодически обострявшееся хроническое заболевание лёгких, — всё это окончательно подорвало его силы.
Шопен вернулся в Париж, но вернуть здоровье было уже невозможно. Фредерик Шопен умер 5 (17) октября 1849 года. О Шопене глубоко скорбел весь музыкальный мир. На его похороны собрались тысячи поклонников его творчества. Согласно желанию покойного, на его похоронах известнейшими артистами того времени был исполнен «Реквием» Моцарта — композитора, которого Шопен ставил выше всех других (а его «Реквием» и симфонию «Юпитер» называл своими любимыми произведениями), а также была исполнена его собственная прелюдия № 4 (ми-минор). На кладбище Пер-Лашез прах Шопена покоится между могилами Керубини и Беллини. Сердце Шопена было, согласно его воле, отправлено в Варшаву, где оно замуровано в колонну церкви Святого Креста.
Шопен является одним из основных композиторов в репертуаре многих пианистов. Записи его произведений появляются в каталогах крупнейших звукозаписывающих компаний. С 1927 года в Варшаве проводится Международный конкурс пианистов имени Шопена. Среди его победителей были выдающиеся пианисты Лев Оборин, Яков Зак, Белла Давидович, Галина Черны-Стефаньска, Маурицио Поллини, Марта Аргерих.
1 марта 2010 года в Варшаве после реконструкции и модернизации был открыт музей Фредерика Шопена. Данное событие приурочено к 200-летию со дня рождения знаменитого польского композитора и музыканта.
Не грусти – иная перемена
Отзовётся омутом в мозгах.
Золотая музыка Шопена
Тайною звучит на небесах.
Золотая музыка Шопена
Много лучше всяких перемен.
В жизни часто побеждает пена,
Надо чтобы побеждал Шопен.
Театр. Опера. Балет
Концерты классической музыки
В этюдах Шопен предстает перед нами великим новатором.
Новым прочтением этого жанра композитор открыл в фортепианной музыке целый мир, до того неизвестный.
Фредерик Шопен
Портрет неизвестного художника (1831 г.)
«Если Вам посчастливится услышать, как исполняет этюды сам автор, только тогда Вы сможете их понять. Ищите в них настоящий смысл, открывайте идею, неповторимую, но глубоко скрытую. Этот юноша, едва успев взойти на музыкальном горизонте, уже достиг уровня великих мастеров, а всем известно, как их немного».
Столь восторженный отзыв, написанный в ноябре 1833 года критиком парижской газеты «Le Pianiste», объясняет то восхищение, с которым были приняты сочиненные Шопеном в 1829-1832 гг. двенадцать этюдов Opus 10. Наследник «божественного Паганини», очаровывавшего европейских слушателей своей сверхъестественной игрой, Шопен создал цикл настоящих шедевров.
В 1829 году Фредерик Шопен завел себе альбом, в который по традиции того времени он намеревался собирать автографы своих друзей. Так сложилось, что альбом этот стал одновременно и собранием его собственных записей. На первой его странице было написано: «Альбом Фр. Шопена в Варшаве 1829». Он был небольшим — нумерованных страниц в нем было двадцать четыре. С 14 по 20 страницы занимают записи, сделанные Шопеном в короткий период его пребывания в Штутгарте в начале сентября 1831 года. Эти записи получили название «Штутгартский дневник».
При жизни Шопена альбом всегда находился при нем. После смерти композитора он, в конце концов, вернулся в Варшаву, где до 1939 года хранился в Национальной библиотеке. После захвата Варшавы немцы перевезли его в библиотеку Красиньских, где он в 1944 году сгорел вместе с другими шопеновскими документами, которые там хранились. К счастью, сохранилась фотокопия альбома. Она и является теперь первоисточником.
«Штутгартский дневник» — совершенно уникальный памятник литературного наследия Шопена. Ни до, ни после этих записей, Шопен так не высказывался. Тогда, в Штутгарте, он ничего не знал о судьбе своих родственников, когда произошло польское восстание. Только в Париже Шопену стало известно, что его семья и друзья не пострадали при взятии Варшавы.
«Отец, мать, дети. Все то, что мне дороже всего, где вы? — Быть может, трупы. А слезы? — Давно уже не лились? — Откуда это? — Ведь мной уже давно овладела бесслезная печаль».
«Хоть я и не принимал участия в революции 1831 года, так как я еще был слишком молод, однако сердцем я был с теми, кто ее делал», — так сам Шопен говорил о своем отношении к польским событиям.
Шопен много пережил, передумал в эти дни: тревога, смятение, душевная боль, горячее желание служить родине — все это вылилось, наконец, в музыке. В новых его сочинениях не было прежней беззаботности, светлой грусти, задорного веселья, спокойной задумчивости. В них слышались страсть, призыв к борьбе, скорбь о погибших.
В таком душевном состоянии Шопен создает свой бессмертный шедевр — этюд до минор.
«Революционный этюд» в исполнении Святослава Рихтера
Этюд? Только — этюд!
Этюды у многих других композиторов часто означают «упражнение». У Шопена — это нечто иное, поскольку каждый из них — совершенно законченная пьеса. Характерной чертой шопеновского стиля является соединение камерной лирики, поэтической импровизационности с блестящей виртуозной техникой. В жанре этюда Шопен стремится к пианистической выразительности, художественности миниатюры, а не просто к технической сложности, которая является обязательным условием этого жанра. Каждый этюд – это новый технический прием, законченная миниатюра, один художественный образ.
Шопена однажды спросили, каким словом можно определить основное настроение его музыки. Композитор ответил, что в его родном польском языке есть такое слово — это «жаль» (zal). Ференц Лист полагал, что в нем Шопену слышалась целая гамма разнообразных настроений «от жалобы и сожаления до ненависти», от неутешной скорби до «накипающей в глубине сердца неумолимой угрозы». По словам Листа, слово «жаль» «окрашивает все творения Шопена то в серебристые, то в огненно-пылающие тона».
В этой пьесе, безусловно, есть что-то глубоко национальное, польское. Но что именно? Композитор не цитирует здесь свой родной фольклор, не использует явные элементы польской мелодики, но польский дух, несомненно, ощущается. Шопен замечательно достигает этого за счет того, что использует характерный ритм полонеза — национального польского танца. Это необычайно удачно найденный прием, поскольку характеризует одновременно и национальный характер, и патетический дух пьесы.
В 1831 году Шопен узнает о провале польского восстания и падении Варшавы. Есть мнение, что под впечатлением от этих известий он создал в сентябре того же года этюд до минор (c-moll, Op. 10 № 12), называемый «Революционным» с легкой руки его друга Ференца Листа, которому Фредерик посвятил весь Opus 10 с автографом: «A son ami F. Liszt» («Моему другу Ф. Листу»). Издан (вместе с остальными одиннадцатью этюдами) нотоиздателем А. Лемуаном в Париже в июне 1833 года.
Мощные низвергающиеся волны пассажей открывают произведение: восходящий мотив, сопровождающийся непрерывными «раскатами бури». Эти резкие диссонирующие аккорды, словно артиллерийские залпы, пронизывают практически весь этюд. Лишь в финале чувствуется умиротворение, кажется, будто шторм стихает, но вдруг, в самом конце произведения, как резкий порыв ветра, стремительный пассаж несет нас к мощным финальным аккордам.
Ф. Шопен счел нужным пояснить свои намерения выразительными ремарками. Уже указание темпа содержит в себе намек на характер звучания: Allegro con fuoco, что буквально означает в переводе с итальянского «Быстро, с огнем».
В том же году, когда Шопен написал «Революционный» этюд, Роберт Шуман, помимо того, что сам гениальный композитор, бывший еще и самым авторитетным музыкальным критиком своего времени, написал в «Лейпцигской музыкальной газете» восторженную статью о Шопене. В ней содержалась фраза, ставшая крылатой: «Шляпы долой, господа, перед вами гений!». Поводом для статьи послужили шопеновские вариации D-dur. Но тогда Шуман еще не знал о существовании «Революционного» этюда.
«Истина живет только в открытой душе».
Жорж Санд
«Женское сердце останется убежищем любви, самоотверженности, терпения и милосердия. В жизни, полной грубых чувств, именно она должна спасать дух милосердия. Мир, в котором женщина не играла бы этой роли, был бы очень жалким».
Жорж Санд
В детстве, Фредерик Шопен играл в полной темноте. В момент игры на фортепиано, он гасил все свечи. Именно таким образом маленький гений мог настроиться. Даже когда он был в гостях и его просили сыграть, он просил погасить свечи в комнате. Эта привычка сохранилась у него до самой смерти.
Когда Шопен учился играть, ему нравились несколько аккордов, но своими маленькими детскими пальцами, он не мог их брать. Тогда маленький Фредерик решил растянуть свои пальцы. Для этого, он придумал приспособление, которое носил каждый день. Хотя это приносили ему сильную боль.
В доме Шопена жила прислуга. Она считала Фредерика сумасшедшим мальчиком. Дело в том, что мальчик вскакивал с кровати ночью и бежал играть на фортепиано. Хотя позже он сам стал жаловаться на своё здоровье. Он страдал эпилепсией. Его мучали кошмары.
Когда Фредерику было 10 лет, он сочинил марш для князя Константина. Этот марш был напечатан, и его играли в военном оркестре.
У Жорж Санд, с которой Шопен был в отношениях, была собака. Однажды она сказала, что хочет сочинить песню о своей собаке. Картина песика Жорж Санд Маркиза, гоняющегося за своим хвостом, вдохновила Шопена на написание «Вальса маленькой собачки» (вальс ре бемоль мажор op.64 №1 (английск.)).
Шопен был очень трепетным в отношениях с женщинами. Однажды пришлось даже отменить его помолвку из-за сущего пустяка. Дело в том, что одного дня, Шопен со своим другом пришли к ней в гости. Его возлюбленная предложила присесть за стол. Но предложила сесть другу первому, раньше, чем Фредерику. Это сильно его возмутило. После чего композитор отменил помолвку. Глупая причина для отмены помолвки, но это так.
Последние годы своей жизни Шопен не мог сочинять музыку. Он писал друзьям, что перестал чувствовать, радоваться и поэтому не может больше творить. Единственное произведение, которое все-таки закончил гений, была мазурка фа-минор. Но сыграть он её был не в состоянии.
Творчество Фредерика принесло большое влияние на многие поколения музыкантов. Шопен – это главный композитор среди многих известных пианистов. С 1927 года в столице Польши каждые пять лет проводится фестиваль пианистов имени Фредерика Шопена.
В Париже, в парке Монсо в 1906 году был установлен удивительный своей нежной трагичностью мраморный памятник Фредерику Шопену. Сидящий за пианино композитор играет похоронный марш. У его ног плачущая девушка закрывает от боли лицо, скорбящий ангел посыпает их цветами.
ЛЕОНИД ХАУСТОВ
В ЭТОМ ДОМЕ РОДИЛСЯ ШОПЕН
В этом доме родился Шопен.
Тишина здесь, как пауза в хоре.
И так властно берет меня в плен
Ощущенье восторга и горя.
Смотрим в детскую эту тетрадь,
Где стихи и смешные фигурки,
А сердца начинают стучать
Окрыляющим тактом мазурки.
На столе, простоявшем сто лет,
Возле свечки раскрытая книга
И овальный девичий портрет:
То сестра Фредерика—Людвига.
Тяжела ее ноша была:
Не она ль по великому праву
Сердце брата тогда привезла
Из Парижа в родную Варшаву?
Это больше, чем мать и жена,
Это — Польша, немая от горя.
В этом доме стоит тишина,
Словно вечная пауза в хоре.
Через парк, где дубы высоки,
Вьется речка в сиянье заката.
Я спросил про названье реки,
И поляк мне ответил: «Утрата».
ЯРОСЛАВ ИВАШКЕВИЧ
ШОПЕН
Над землёй склоненный, притаясь в сирени,
Соловью и девушке он поющей внемлет,
С лепестков снимает он росы свеченье,
Чтоб стряхнуть на землю, покидая землю.
Как Боян былинный, лебедями руки,
Ослабев, на клавиши в зале опускает.
Женщины бледнеют, как цветы в недуге,
И мужчины шепчут; музыка больная.
Задыхаясь, думает: сердце будет немо, —
Пусть тогда вернется в край, где рушат грозы
И дубы и храмы, души и поэмы.
И горит, вернувшись к нам, сердце вечной розой.
Перевод с польского Н. Сидоренко.
ЭДИ ОГНЕЦВЕТ
МЕЛОДИИ ШОПЕНА
Я иду за музыкой Шопена,
Открываюсь радости сама:
Плещут искры Вислы белопенной,
И мазуркой взвихрена корчма.
В черно-белых клавишах рояля
Есть волынки, скрипки, контрабас,
Разом загудели, заиграли —
И кого же не подхватит пляс!
Только слышу рокот барабана —
И уже ни публики, ни стен!
Из тревожной музыки нежданно
Вырастает молодой Шопен.
И не буря лист срывает ржавый,
И не громы с молниями бьют, —
То гремит над осенью Варшавы
Грозный Героический этюд.
МАМЕД ФАИК
СОНЕТ ШОПЕНУ
Не молкнет сердце чуткое Шопена,
Звучит громоподобно, как орган,
В «Святом кресте» вмурованное в стену,
Не для одних лишь здешних прихожан.
И нощно слышит сердце все, и денно, —
Оно недремно, словно океан, —
Прах гения покоится над Сеной,
Но он живой для всех людей и стран!
Великий сын земли многострадальной,
Мир покорили до окраин дальних
Навеки звуки музыки твоей.
То сердце, что стучало в лад с народным
Во имя жизни светлой и свободной
И камнем взято, всех живых — живей!
АФАНАСИЙ ФЕТ
ШОПЕНУ
Ты мелькнула, ты предстала,
Снова сердце задрожало,
Под чарующие звуки
То же счастье, те же муки,
Слышу трепетные руки —
Ты еще со мной!
Час блаженный, час печальный,
Час последний, час прощальный,
Те же легкие одежды,
Ты стоишь, склоняя вежды, —
И не нужно мне надежды:
Этот час — он мой!
Ты руки моей коснулась,
Разом сердце встрепенулось;
Не туда, в то горе злое,
Я несусь в мое былое, —
Я на всё, на всё иное
Отпылал, потух!
Этой песне чудотворной
Так покорен мир упорный;
Пусть же сердце, полно муки,
Торжествует час разлуки,
И когда загаснут звуки —
Разорвется вдруг!
А. ПЕРВОЛОЦКИЙ
ТОНКИМИ ПАЛЬЦАМИ ЗВУКИ ШОПЕНА
Тонкими пальцами звуки Шопена
Кто-то для Вас извлекает из клавиш.
И кто-то смотрит на Вас затаенно
Через свечи огонек в полумраке.
Звуки плывут и как белой вуалью
Вас укрывают. В душе безмятежность.
Времени бег пусть замедлится в сердце,
Пусть сокровенное кто-то расскажет.
Жизнь — это только эскиз, предисловье,
Кадр цветной не доснятого фильма.
Вас угощают вином и соблазном —
Вы вспоминаете звуки ноктюрна.
Свечи погашены, сыграны роли.
Сердце в забвении … Лишь вспоминается:
Кто-то для Вас извлекает из клавиш
Тонкими пальцами звуки Шопена.
Какие муки твою душу разрывали
свирепым ветром, леденящим!
Какие музы твоё сердце вдохновляли
на плеск ручья в дремучей чаще,
на соловьиной песни трели,
на звон полуденной капели,
на вздохи сказочной свирели,
на завывание метели?. .
Что заставляло твои пальцы,
срастаясь со слоновой костью
упругих клавиш фортепьянных,
искусно вышивать ноктюрны
по млечной глади в лунных пяльцах
и звёздный бисер горсть за горстью
на бархат сыпать неустанно,
черпая из небесной урны?. .
О, если бы сверкнул передо мною
во тьме житейской взор горящий твой!. .
Но это пусть останется мечтою,
недостижимой, вечной, неземной!
О, если бы ворваться мне в твой мир,
найти твой дом и, распахнувши двери,
в любви тебе признаться, мой кумир!
Не сомневаюсь: ты бы мне поверил…
МАРСЕЛЬ ПРУСТ
ШОПЕН
(перевод Нат.Корди)
Шопен, ты словно море выплаканных слёз,
Круженье, виражи и игры над волной
Воздушных бабочек, стремительных стрекоз.
Мечтай, люби, чаруй, баюкай, успокой.
Мятежный страстный звук внезапно оборвёт
Поток страданий – твой немыслимый каприз,
Так бабочка легко исполнит перелёт
С фиалки скромной на причудливый нарцисс,
Но пламенный восторг всё ж полон горьких нот.
Вода озёрная и бледный лунный свет
Твой благородный лик оправили в печаль,
Но на рассвете вновь ты призываешь даль,
И солнце разольётся радостно в ответ.
Оно сквозь слёзы улыбается как прежде,
Даруя светлый луч утраченной Надежде!
У Шопена было несколько русских учениц (М.Калергис-Муханова, Э.Греч, В.Кологривова, Е.Чернышева, Е.Шереметева, Е.Обрескова), которые способствовали первоначальному распространению музыка Шопена в России. Широкое знакомство русских музыкантов с творчеством Шопена началось уже в 40-х годах XIX века.
Великий основоположник русской национальной музыки М.И.Глинка высоко оценил творчество Шопена. В немногих дошедших до нас высказываниях Глинки о Шопене сквозит искренняя симпатия, любовь и ощущение духовной близости. Так, в своих письмах Глинка не раз вспоминает мазурки Шопена, связывая их образы с собственными поэтическими переживаниями и подчеркивая душевное наслаждение, которое он испытывает, играя их. По воспоминаниям А.Н.Серова, Глинка «слушал всегда с особенным удовольствием» мазурки Шопена в исполнении польского пианиста и композитора В.М.Кажиньского, приехавшего в Петербург из Варшавы. Играя Серову свои сочинения, Глинка заметил однажды о «родной жилке», сближающей его с Шопеном.
Любовь к творчеству Шопена проходит также через всю деятельность крупнейшего музыкального критика и композитора Ц.А.Кюи. В одной из статей 1874 года он писал: «Шопен полон изящества, элегантности; это гениальный, громадный своеобразный талант, полный нежности, чувства, проникнутый мыслями глубокими, часто скорбными, наболевшими». «Шопен – один из величайших мировых музыкальных гениев», — такова мысль одной из статей Кюи 1885 года.
Глубоким почитателем Шопена был и музыкальный руководитель Могучей кучки М.А.Балакирев. Уже в юности, услышав фортепианный концерт Шопена, Балакирев горячо полюбил великого польского композитора и принялся за всестороннее, настойчивое изучение его музыки. Позднее, благодаря своей феноменальной памяти и большому пианистическому дарованию, Балакирев был не только превосходным знатоком сочинений Шопена, но и замечательным их исполнителем. Он говорил: «Не знаю, почему я отдаю предпочтение творчеству Шопена, но он меня всегда глубоко трогает. Его музыка родственна душе моей».
Особо следует отметить деятельное участие Балакирева в увековечивании памяти Шопена на родине – в Польше. Именно Балакирев, посетив осенью 1891 года Польшу, предпринял розыски домика Шопена. В одном из писем об этой поездке он писал: «Приехав в Варшаву, я адресовался к лицам, имеющим серьезное отношение к музыке, и, наконец, удалось мне узнать, где находится деревушка Желязова Воля, в которую я и съездил. Оказалось, что настоящий ее владелец не только не знал о том, что в этом имении родился Шопен, но даже не знал, кто он такой был. Домик, в котором, по моим предположениям жило семейство Шопена и в котором мог родиться гениальный Frederic, оказался в ужасном положении. В лучшем его салоне уже не оказалось пола. По возвращении моем в Варшаву ко мне явилось несколько корреспондентов польских газет, которые, узнав, в каком плачевном виде я нашел этот домик, пришли в негодование и рядом статей укоряли польское общество за забвение своего гениального соотича».
По инициативе Балакирева Варшавское музыкальное общество организовало сбор средств и открыло памятник Шопену в Желязовой Воле 14 октября 1894 года. На церемонии открытия Балакирев присутствовал в качестве почетного гостя и выступал с исполнением музыки Шопена.
Любовь к Шопену Балакирева передалась и его любимому ученику – композитору и пианисту С.М.Ляпунову, автору симфонической поэмы «Желязова Воля» и виртуозному исполнителю шопеновских произведений.
Имеется немного сведений об отношении к Шопену А.П.Бородина. Известно, что впечатления от фантазии f’-moll в исполнении Е.С.Протопоповой и похоронного марша из сонаты b-moll в исполнении Ф.Листа принадлежали к числу сильнейших музыкальных впечатлений Бородина за всю его жизнь.
Ценил и любил музыку Шопена М.П.Мусоргский. В своих концертных выступлениях с русской оперной певицей Д.М.Леоновой Мусоргский не только аккомпанировал исполняемым ею песням Шопена, но и сам играл его произведения.
Высказывания Н.А.Римского-Корсакова свидетельствуют о его громадной любви к шопеновскому творчеству. В одной из статей, характеризуя музыкальную лирику XIX века, он ставит Шопена на первом месте. «…польский национальный элемент в сочинениях Шопена, которые я обожал, всегда возбуждал мой восторг». Данью этого обожания явилась опера Римского-Корсакова «Пан воевода», посвященная им памяти Шопена. Известно, что жена Римского-Корсакова, урожденная Н.Н.Пургольд, будучи высокоодаренной пианисткой, с особенным удовольствием исполняла в кругу близких друзей-музыкантов сочинения Шопена.
А.Г.Рубинштейн также был поклонником творчества Шопена и доказал свою исключительную привязанность к музыке польского композитора как своей концертной деятельностью, так и целым рядом высказываний. Еще ребенком Рубинштейн был представлен Шопену в Париже (1841), играл перед ним и сохранил на всю жизнь яркие воспоминания об этом мимолетном знакомстве. Определение Шопена Рубинштейном как «души фортепиано» подчеркивало ту необыкновенную поэтичность и сердечность, которые Рубинштейн усматривал в музыке Шопена. По словам Рубинштейна — «Трагизм, романтизм, лирика, героическое, драматическое, фантастическое, задушевное, сердечное, мечтательное, блестящее, величественное, простота, вообще все возможные выражения находятся в сочинениях Шопена для фортепиано, и все это звучит на нем в самом прелестнейшем образе».
Шопен не принадлежал к числу любимых композиторов П.И.Чайковского, но все же последний отдавал Шопену должное и полностью признавал его огромное значение. В письме к брату Модесту от 18-19 июля 1880 года Чайковский включил Шопена в число «последних могикан золотого века музыки». Среди фортепианных пьес Чайковского есть изящная мазурка, названная им «Немного Шопена».
Большим почитателем произведений Шопена был А.К.Глазунов. «Наслаждаюсь Шопеном» — писал он в одном из писем, относящемся к 1883 году. Тонким знатоком и изящным исполнителем Шопена был также А.К.Лядов. Еще более страстно любил Шопена А.Н.Скрябин. Рассказывают, что в юности Скрябин, ложась спать, клал под подушки ноты Шопена, чтобы не расставаться с ними даже ночью. Скрябин был к тому же прекрасным, своеобразным исполнителем Шопена.
Среди русских почитателей музыки Шопена нельзя не упомянуть также об А.С.Аренском и особенно о С.В. Рахманинове, который был глубоким знатоком музыки Шопена и первоклассным ее исполнителем. Любовь Рахманинова к Шопену отразилась в его творчестве – вариациях для фортепиано на тему прелюдии c-moll Шопена .
Вклад от тружeников раздeла Библиотeка, к дню рождeния Фредерика Шопена! Приятного отдыха!
«Дом Шопенов был чисто польским, благодаря Юстыне Шопен, урожденной Кшижановской. Николай Шопен, хотя и был французом, по-польски говорил очень хорошо, грамотно, правда, с французским акцентом, от которого ему так и не удалось избавиться. Кроме фамилии, у детей Николая Шопена не было ничего французского, а что касается Фридерика, то он во всех отношениях был поляком. Нельзя было привести его в большее негодование, как, оспаривая его право считаться поляком. Он часто сожалел, что французская фамилия дает повод многим, и в особенности чужеземцам, принимать его француза.
Дом Шопенов был исключительно приятный, а его душой всегда оставалась мать Шопена, женщина обаятельная и мягкая, что, впрочем, она передала своему единственному сыну. От нее он унаследовал и талант к музыке. Вообще Шопены были музыкальны и, кроме Фридерика, который уже тогда слыл мастером в игре на фортепиано, его старшая сестра Людвика прелестно играла на этом инструменте».
(Ю. Косцельская, урожденная Водзинская)
«. Хотя композиторов музыки мы не причисляем к литературным сочинителям, невозможно умолчать перед публикой о следующей композиции: Полонез для фортепиано, посвященный ее превосходительству графине Скарбек Фридериком Шопеном, 8 лет от роду. Автор этого польского танца — юный артист, которому едва минуло восемь лет. (. ) Это подлинный музыкальный гений, ибо он не только с величайшей легкостью и незаурядным вкусом исполняет труднейшие произведения, но является к тому же автором нескольких танцев и вариаций, которыми знатоки музыки не перестают восхищаться, памятуя, прежде всего, о столь юном возрасте композитора».
(«Варшавский дневник», 1818 год, январь)
«Имя юного Шопена было популярным. Его пригласили участвовать в концерте, организованном 24 февраля 1818 года в Варшаве Благотворительным обществом. Маленьких пианист исполнил тогда первую часть Концерта e-moll В. Йировца. С этого момента к нему пришла настоящая слава. Он был нарасхват. Каждый вечер к дому подъезжали элегантные экипажи и увозили его в известные варшавские салоны, где он импровизировал».
(З. Ежевская)
Молодой Фридерик Шопен не только талантливый музыкант, его способности разносторонни. Он пишет стихи, рисует, набрасывает карикатуры, метко схватывая наиболее характерные черты своих персонажей. У Шопена были яркие актерские способности. Когда Фридерику было 14 лет, а его сестре Эмилии — одиннадцать, они вместе написали комедию в стихах и разыграли ее перед родными и знакомыми в день именин отца — 6 декабря 1824 года. «. Они решили вместе сочинить комедию, втайне разучить ее и неожиданно представить. Итак, они сидели по вечерам, совместно создали план и поочередно писали сценарий. Дело происходило зимой 1824 года. Произведение «Ошибка, или Мнимый плут» было закончено в один вечер. Это была комедия, написанная в стихах». Фридерик исполнял роль бургомистра Толстобрюха. «Пузатая фигура и презабавная мимика развеселили всех».
(К. Вуйцицкий)
Игра юного Шопена производила на каждого неизгладимое впечатление. Лицейский сверстник Шопена вспоминает: «В сумерках мы часто рассказывали истории из прошлого Польши, вспоминали сражения прославленных полководцев, а юный Шопен воссоздавал все это на фортепиано. Случалось, мы плакали, слушая его музыку, а Войцех Живный не переставал восхищаться исполнением».
(Э. Марыльский)
«Пианист Шопен был в столь высокой степени одарен талантом подражания, что почти мгновенно мог изобразить кого угодно с поистине поразительным сходством».
(Оноре де Бальзак)
«Благодаря врожденному чувству юмора и проницательности, он умел подметить каждую комическую черточку там, где другие вовсе этого не замечали: в мастерстве подражания самым разным людям он проявлял неистощимую, искрящуюся юмором изобретательность и частенько в шуточных импровизациях пародировал музыкальные формы и характерные манеры некоторых виртуозов, передразнивая их жесты и поведение, так удачно подражая их мимике, что перед глазами моментально возникал образ данного человека».
(Ференц Лист)
«. У него был необыкновенно красивый и высокий лоб, выразительно кроткие глаза, не поражавшие красотой с первого взгляда, но если к ним присмотреться — прекрасные, ибо они озарялись его гением. Волосы буйные, густые, вьющиеся, как у отца, темные с легким рыжеватым оттенком. Крупный нос придавал чертам какую-то значительность, и хотя сами по себе они не были красивы, тем не менее, лицо Шопена было очень привлекательным. У Шопена была удивительно маленькая, изящная стопа, прелестные белые выхоленные руки с длинными и нежными пальцами, которые он временами немного картинно опускал на колени. Очень подвижный и порывистый, в беседе он блистал остроумием, подчас весьма колким, к сестрам относился с большой нежностью, а к родителям, даже в зените славы, оказывал самое глубокое почтение, и, несмотря на свое положение, обретенное трудом и дарованием, низко склонял голову перед теми, кому был обязан жизнью».
(Э. Скродзкий)
«Шопен постоянно держится в стороне, его не видно ни в театрах, ни в концертах. Создается впечатление, будто он боится музыки и музыкантов. Раз в год он спускается с облаков и играет в салонах Плейеля, и только тогда публика и артисты могут восхищаться его восхитительным талантом. Его манера преисполнена капризного очарования, невыразимой тонкости и оригинальности, а новые творения не уступают прежним смелостью, гармонией и красотой мелодии».
(Г. Берлиоз)
«11 октября 1830 года состоялся прощальный концерт Ф. Шопена в Национальном театре. На нем был исполнен Концерт e-moll. «Новый Концерт e-moll сочиненный и впервые исполненный паном Шопеном, знатоки считают одним из возвышенных музыкальных произведений, в особенности же, Adagio и Rondo вызвали всеобщее восхищение».
(«Варшавский курьер», 12 октября 1830 года)
Из Варшавы Шопен с другом Т. Войцеховским направился в Вену, по пути посетив Вроцлав, Дрезден и Прагу. Однако вспыхнувшее в Польше 29 ноября 1830 года восстание нарушило их дальнейшие планы. Т. Войцеховский, узнав о восстании, немедленно поспешил на родину. Фридерик также горел желанием вернуться в Польшу, имеются сведения, что на следующий день после отъезда друга, он последовал за ним, но возвратился. Все друзья и товарищи Шопена сражались в рядах повстанцев. Миколаю Шопену стоило большого труда убедить сына, что он принесет больше пользы отчизне своим музыкальным талантом. Фридерик остался в Вене на долгих восемь месяцев.
(З. Ежевская)
В начале сентября 1831 года Шопен направляется в Штутгарт, где его застает известие об осаде Варшавы царскими войсками. «Терзаемый наихудшими предчувствиями, в состоянии глубокого отчаяния он лихорадочно набрасывает в дневнике свои страшные видения. Боль, пронизавшую его при вести о падении Варшавы, мучительное беспокойство за семью и возлюбленную он излил в трех рожденных в эти дни драматических композициях: Этюде c-moll, названным Ф. Листом «Революционным» (op.10 № 12), и в Прелюдиях ре минор и ля минор».
(З. Ежевская)
Среди личных вещей композитора сохранилась пачка писем, перевязанная лентой с лаконичной надписью, сделанной его рукой: «Мое горе». В этом пакете хранилась переписка с семьей Водзиньских, относящаяся к 1835-1837 годам. Воспоминания об этих годах занимали в жизни композитора особое место. Виною тому – любовь к Марии Водзиньской, дочери Винсенты Водзиньского, богатого куявского помещика; любовь, едва не закончившаяся браком Фредерика и Марии.
В 1835 году в Дрездене Шопен встретился с Водзиньскими и был очарован Марией. Как описывает сестра Марии Ю. Косьцельская: «В день отъезда, состоявшегося в полдень, Шопен подарил Марии только что написанный для нее фа-минорный Вальс, который нам и сыграл перед тем как сесть в дилижанс». В этом Вальсе двенадцатикратное повторение звука ре-бемоль в правой руке изображает бой часов из соседней церкви (Шопен выехал из Дрездена в 12 часов дня), а эпизод с ремаркой poco a poco crescendo ed appassionato — грохот экипажа, подъехавшего к дому. Этот вальс, называющийся поэтому «прощальным», был издан посмертно в качестве op.69 № 1.
С 1838 по 1847 год, то есть девять лет (исключением 1840 года), каждое лето Шопен проводил в Ноане, где были созданы его наиболее зрелые и самые совершенные произведения: Баллада фа минор, мазурки и ноктюрны, Соната си минор, Скерцо ми мажор и многие другие.
«Место здесь приятное, а более любезных хозяев трудно себе представить. Если мы не сходимся вместе за столом, у бильярда или на прогулках, я сижу в своей комнате, читаю или валяюсь на диване. Иногда через распахнутое в сад окно до меня долетают обрывки музыки Шопена, смешанной с пением соловья и благоуханием роз; он не перестает работать. «. «. Я веду нескончаемые разговоры наедине с Шопеном, которого я очень люблю, — это необыкновенный человек. Это самый подлинный артист из всех, кого мне доводилось встречать. Он принадлежит к тем немногим, которыми можно восхищаться и которых можно уважать».
(Э. Делакруа)
Источник