Любви поэта шуман ноты

Роберт Шуман — Любовь поэта — Ноты для голоса

Р. Шуман (ноты)

Вокальные произведения, песни композитора Р.Шумана на стихи Г.Гейне

Р. Шуман
Любовь поэта
Цикл песен на слова Генриха Гейне
для голоса с фортепиано
тексты на русском и немецком языках
перевод с немецкого В.Аргамакова
“Музыка”, 1989г.
номер 10726
(pdf, 2.76 Мб)

1. В сиянье теплых майских дней Im wunderschцnen Monat Mai
2. Цветов венок душистый. Aus meinen Trдnen sprieЯen
3. И розы, и лилии. Die Rose, die Lilie
4. Встречаю взор очей твоих Wenn ich in deine Augen seh
5. В цветах белоснежных лилий Ich will meine Seele tauchen
6. Над Рейна светлым простором Im Rhein, im heiligen Strome
7. Я не сержусь. Ich grolle nicht
8. О, если б цветы угадали. Und wuЯten’s die Blumen
9. Напевом скрипка чарует Das ist ein Flцten und Geigen
10. Слышу ли песни звуки Hцr’ ich das Liedchen klingen
11. Ее он страстно любит Ein Jьngling liebt ein Mдdchen
12. Я утром в саду встречаю Am leuchtenden Sommermorgen
13. Во сие я горько плакал Ich hab’ im Traum geweinet
14. Мне снится ночами образ твой Allnдchtlich im Traume
15. Забытой старой сказки Aus alten Mдrchen winkt es
16. Вы злые, злые песни Die alten, bцsen Lieder

Скачать ноты

Шуман Роберт (1810—1856)

«Разум ошибается, чувство никогда» — эти слова Шумана могли бы стать девизом всех художников-романтиков, свято веривших в то, что самое драгоценное в человеке — это его способность чувствовать красоту природы и искусства и сочувствовать другим людям (см. «Романтизм в музыке»).
Творчество Шумана привлекает нас прежде всего богатством и глубиной чувств. А его острый, проницательный, блестящий разум никогда не был холодным разумом, он всегда был освещен и согрет чувством и вдохновением.
Богатая одаренность Шумана не сразу проявилась в музыке. В семье преобладали литературные интересы. Отец Шумана был просвещенным книгоиздателем и иногда сам выступал как автор статей. А Роберт в юные годы серьезно занимался языкознанием, литературой, писал пьесы, которые ставились в домашнем кружке любителей. Занимался он и музыкой, играл на фортепиано, импровизировал. Друзей восхищало его умение нарисовать музыкой портрет кого-либо из знакомых так, что можно было легко узнать его манеры, жесты, весь облик и характер.

По желанию родных Роберт поступил в университет (Лейпцигский, а потом Гейдельбергский). Занятия на юридическом факультете он был намерен совмещать с музыкой. Но с течением времени Шуман понял, что он не юрист, а музыкант, и стал настойчиво добиваться согласия матери (отец к тому времени умер) на то, чтобы целиком посвятить себя музыке.
Согласие в конце концов было дано. Большую роль сыграло ручательство видного педагога Фридриха Вика, который заверил мать Шумана, что из ее сына при условии серьезных занятий получится выдающийся пианист. Авторитет Вика был непререкаем, ведь его дочь и ученица Клара, тогда еще девочка, уже была концертирующей пианисткой.
Роберт снова перебрался из Гейдельберга в Лейпциг и превратился в старательного и покорного ученика. Считая, что ему надо скорее наверстать упущенное время, он занимался без устали, а для того чтобы добиться свободы движения пальцев, изобрел механическое приспособление. Это изобретение сыграло роковую роль в его жизни — оно привело к неизлечимому заболеванию правой руки.
Это был ужасный удар. Ведь Шуман с величайшим трудом добился разрешения родных бросить почти законченное образование и посвятить себя целиком музыке, а в итоге он мог только кое-как непослушными пальцами что-то наигрывать «для себя». Было от чего прийти в отчаяние. Но без музыки он уже не мог существовать. Еще до катастрофы с рукой он начал брать уроки теории и серьезно заниматься композицией. Теперь эта вторая линия стала первой. Но не единственной. Шуман стал выступать как музыкальный критик, и его статьи — меткие, острые, проникающие в самую суть музыкального произведения и особенности музыкального исполнения — сразу привлекли к с<ебе внимание.

Известность Шумана-критика предшествовала известности Шумана-композитора.
Шуману было всего двадцать пять лет, когда он отважился на то, чтобы организовать собственный музыкальный журнал. Он стал издателем, редактором и основным автором статей, появлявшихся от имени членов «Давидова братства» — «Давидсбунда». Давид, легендарный библейский царь-псалмопевец, боролся с враждебным народом — филистимлянами и побеждал их. Слово «филистимлянин» созвучно немецкому «филистер» — мещанин, обыватель, ретроград. Целью членов «братства Давида» — давидсбюндлеров была борьба с обывательскими вкусами в искусстве, с цепляньем за старое, отжившее или, наоборот, с погоней за новейшей, но пустой модой.
Того братства, от имени которого выступал шумановский «Новый музыкальный журнал», в действительности не существовало, это была литературная мистификация. Был небольшой кружок единомышленников, но Шуман считал членами братства всех передовых музыкантов, в частности Берлиоза и Шопена, чей творческий дебют он приветствовал восторженной статьей. Сам Шуман подписывался двумя псевдонимами, в которых были воплощены разные стороны его противоречивой натуры и разные грани романтизма. Образ Флорестана — романтика-бунтаря и Эвсебия — романтика-мечтателя мы находим не только в литературных статьях Шумана, но и в его музыкальных произведениях.

А музыки писал он в эти годы много. Одна за другой создавались тетради его фортепианных пьес под непривычными для того времени названиями: «Бабочки», «Фантастические пьесы», «Крейслериана», «Детские сцены» и др. Сами названия говорят о том, что в этих пьесах отразились разнообразные жизненные и художественные впечатления Шумана. В «Крейслериане», например, созданный писателем-романтиком Э. Т. А. Гофманом образ музыканта Крейслера, своим поведением и даже самим существованием бросавшего вызов окружавшей его мещанской среде. «Детские сцены» — это мимолетные зарисовки жизни детей: игры, сказки, детские фантазии, то страшные («Пуганье»), то светлые («Грезы») (см. «Детская музыка»).
Все это относится к области программной музыки. Названия пьес должны дать толчок воображению слушателя, направить его внимание в определенную сторону. Большинство пьес — миниатюры, в лаконичной форме воплощающие какой-то один образ, одно впечатление. Но Шуман часто объединяет их в циклы. Пьесы некоторых циклов могут исполняться и по отдельности (например, известная пьеса «Грезы» из «Детских сцен»), но в большинстве случаев они рассчитаны на исполнение всего цикла полностью. В расположении пьес в цикле, на первый взгляд свободном, есть своя закономерность и логика.
Самое известное сочинение в этом роде — «Карнавал» — состоит из ряда небольших пьес. Здесь и вальсы, и лирические сцены встреч на балу, и портреты реальных или вымышленных персонажей. Среди них наряду с традиционными карнавальными масками Пьеро, Арлекина, Коломбины мы встречаем Шопена и Паганини, охарактеризованных музыкой в стиле их собственных сочинений («Шопен» — род ноктюрна, «Паганини» — виртуозная пьеса). Встретим, наконец, и самого Шумана в двух лицах — Флорестана и Эвсебия, и юную Кьярину — Клару Вик.
Братская нежность к этой талантливой девочке, дочери учителя Шумана, со временем перешла в глубокое сердечное чувство. Молодые люди поняли, что они созданы друг для друга: у них были одинаковые жизненные цели, одинаковые художественные вкусы. Но это убеждение не разделялось Фридрихом Виком, который считал, что муж Клары должен прежде всего обеспечить ее материально, а этого от неудавшегося пианиста, каким был в глазах Вика Шуман, нечего и ждать. Боялся он и того, что замужество помешает концертным триумфам Клары.
«Борьба за Клару» продолжалась целых пять лет, и лишь в 1840 году, выиграв судебный процесс, молодые люди получили официальное разрешение на брак.

Этот год биографы Шумана называют годом песен. Шуман создал тогда несколько песенных циклов: «Любовь поэта» (на стихи Гейне), «Любовь и жизнь женщины» (на стихи А. Шамиссо), «Мирты» — цикл, написанный в качестве свадебного подарка Кларе. Идеалом композитора было полное слияние музыки и слова, и он действительно достиг этого.
Так начались счастливые годы жизни Шумана. Горизонты творчества расширились. Если раньше его внимание было почти целиком сосредоточено на фортепианной музыке, то теперь вслед за годом песен наступает пора симфонической музыки, музыки для камерных ансамблей, создается оратория «Рай и Пери». Шуман начинает и педагогическую деятельность в только что открывшейся Лейпцигской консерватории, сопровождает Клару в ее концертных поездках, благодаря которым его сочинения завоевывают все более широкую известность. В 1844 году Роберт и Клара проводят несколько месяцев в России, где их встретило теплое, дружеское внимание музыкантов и любителей музыки.
Но счастливые годы омрачились незаметно подкрадывавшейся болезнью Шумана, поначалу казавшейся простым переутомлением. Дело, однако, оказалось серьезнее. Это было психическое заболевание, иногда отступавшее — и тогда композитор возвращался к творческому труду и талант его оставался таким же ярким и оригинальным, иногда обострявшееся — и тогда он уже не мог ни работать, ни общаться с людьми. Болезнь постепенно подтачивала его организм, и последние два года жизни он провел в больнице.
Но вот что замечательно: Шуман закончил свой творческий путь так же, как он его начал,— открытием новой звезды на музыкальном горизонте. В молодости он приветствовал юного Шопена, на закате жизни — молодого Иоганнеса Брамса, в будущем крупнейшего немецкого симфониста. Даже название последней статьи Шумана — «Новые пути» — символично. Открывателем новых путей он был всю свою жизнь, таким и остался в памяти человечества.

Основные сочинения. Опера «Геновева» (1848). Для солистов, хора и оркестра: оратория «Рай и Пери» (1843), «Манфред» (музыка к драматической поэме Байрона, 1849), сцены из «Фауста» Гете (1853). Для оркестра: 4 симфонии (1841, 1846, 1850, 1841 — 1851). Для фортепиано: «Бабочки» (1831), «Карнавал» (1835), «Давидсбюндлеры» (1837), «Фантастические пьесы» (1837), «Детские сцены» (1838), «Крейслериана» (1838), «Лесные сцены» (1849), «Симфонические этюды» (1837 —1852) и другие сочинения. Концерт для фортепиано с оркестром (1845). Для голоса и фортепиано: циклы «Круг песен» (слова Гейне), «Мирты» (слова Гете, Байрона и других поэтов), «Любовь и жизнь женщины» (слова Шамиссо), «Любовь поэта» (слова Гейне), «Круг песен» (слова Эйхендорфа) и другие песни, все — 1840 год.

Источник

Любви поэта шуман ноты

Кнопка будет выглядеть так:

В ответ, мы будем рады разместить вашу кнопку у нас. 😉

Поддержка для сайта 2

Р. Шуман — Dichterliebe / Любовь поэта — В сияньи тёплых майских дней / Im wunderschönen Monat Mai

Роберт Шуман / Robert Schumann
Редакция Павла Ламма
Христиан Иоганн Генрих Гейне / Christian Johann Heinrich Heine
Перевод В.Н. Аргамакова

Тональность: fis moll
Ноты в файле pdf . Клавир.

Р. Шуман — В сияньи тёплых майских дней

Если Вы нашли ошибки в нотах просим написать комментарий с указанием ошибки. 😉
Нужны ноты в формате sib , в другой тональности или в любом другом «измененном» виде? — пишите, пользуйтесь формой обратной связи.

Источник

`Любовь поэта` (Dichterliebe). Песенный цикл на стихи Г. Гейне из `Лирического интермеццо` для голоса и фортепиано, Op. 48

1840. Посв.: Вильгельмине Шрёдер-Девриент

1. Im wunderschoenen Monat Mai (`В волшебно-светлый месяц май`)
2. Aus meinen Traenen spriessen (`Из слёз моих выросло много`)
3. Die Rose, die Lilie. Читать дальше

1840. Посв.: Вильгельмине Шрёдер-Девриент

1. Im wunderschoenen Monat Mai (`В волшебно-светлый месяц май`)
2. Aus meinen Traenen spriessen (`Из слёз моих выросло много`)
3. Die Rose, die Lilie (`Лилеею, розой, голубкой, денницей`)
4. Wenn in ich deine Augen seh` (`Когда гляжу тебе в глаза`)
5. Ich will meine Seele tauchen (`Я в чашу лилии белой всю душу свою волью`)
6. Im Rhein, im heiligen Strome (`Весь отражён простором зеркальных рейнских вод`)
7. Ich grolle nicht (`Я всё простил: простить достало сил`)
8. Und wuessten`s die Blumen (`Когда бы цветы то узнали`)
9. Das ist ein Floeten und Geigen (`Свадебной радости по́лны, cкрипки и флейты поют`)
10. Hor` ich das Liedchen klingen (`Только до слуха коснётся`)
11. Ein Juengling liebt ein Maedchen (`Красавицу юноша любит`)
12. Am leuchtenden Sommermorgen (`В блестящее летнее утро`)
13. Ich hab` im Traum geweinet (`Во сне неутешно я плакал`)
14. Allnaechtlich im Traume (`Я каждую ночь тебя вижу во сне`)
15. Aus alten Maerchen winkt es (`Забытые старые сказки`)
16. Die alten boeser Lieder (`Песни старые и злые `)

№ 1
В волшебно-светлый месяц май
Все почки распускались,
И в нежном сердце у меня
Мечты любви рождались.

В волшебно-светлый месяц май,
Когда все птицы пели,
Я ей сказал, что я её
Люблю на самом деле.
(Перевод К.Д. Бальмонта)

№ 2
Из слёз моих выросло много
душистых и нежных цветов.
И вздохи мои перелились
в полуночный хор соловьёв.

И если меня ты полюбишь,
малютка — цветочки твои!
И звучную песнь под окошком
тебе запоют соловьи.
(Перевод Л.А. Мея)

№ 3
Лилеею, розой, голубкой, денницей
Когда-то и я восторгался сторицей.
Теперь я забыл их, пленяся одною
Младою, родною, живою душою.
Она всей любви и желаний царица,
Мне роза, лилея, голубка, денница.
(Перевод А.А. Фета)

№ 4
Когда гляжу тебе в глаза,
Стихает на́ сердце гроза;
Когда в уста тебя целую,
Душою верю в жизнь иную.

Когда склонюсь на грудь твою,
Не на земле я, а в раю…
Скажи «люблю» – и сам не знаю
о чём – я горько зарыдаю.
(Перевод М.Л. Михайлова)

№ 5
Я в чашу лилии белой
Всю душу свою волью,
Чтоб песенка прозвенела
Про милую мою.

И будет песня крылата,
И трепетна, и нежна,
Как тот поцелуй, что когда-то
Мне подарила она.
(Перевод В.А. Зоргенфрея)

№ 6
Весь отражён простором
Зеркальных рейнских вод,
С большим своим собором
Старинный Кёльн встаёт.
Сиял мне в старом храме
Мадонны лик святой.
Он писан мастерами
На коже золотой.
Вокруг неё – цветочки,
И ангелы реют над ней.
А волосы, брови и щёчки –
Совсем как у милой моей.
(Перевод С.Я. Маршака)

№ 7
Я всё простил: простить достало сил,
Ты больше не моя, но я простил.
Он для других, алмазный этот свет,
В твоей душе ни точки светлой нет.

Не возражай! Я был с тобой во сне;
Там ночь росла в сердечной глубине,
И жадный змей всё к сердцу припадал…
Ты мучишься… я знаю… я видал…
(Перевод И.Ф. Анненского)

№ 8
Когда бы цветы то узнали,
Как ранено сердце моё,
Со мной они плакать бы стали,
Шепча утешенье своё.

Узнай соловьи, как мне трудно.
Каким я недугом томим, —
О, как утешали бы чудно
Они меня пеньем своим!

Узнай моё злое несчастье
И звёзды в небесной дали,
Они со слезами участья
Ко мне бы радушно сошли.

Узнать моё горе им трудно,
И знает его лишь одна:
Ведь сердце мне так безрассудно
Сама ж и разбила она!
(Перевод М.Л. Михайлова)

№ 9
Свадебной радости по́лны
Скрипки и флейты поют.
Вот мою милую волны
Быстрого танца несут.

Трубы грохочут; несётся
Гул и гуденье и звон;
Тихо меж них раздаётся
Плачущих ангелов стон.
(Перевод М.Л. Михайлова)

№ 10
Только до слуха коснётся
Песня, что милая пела,
Сердце заноет, забьётся,
Вырваться хочет из тела.

К лесу тоска меня гонит;
Спрятался б в чащах дремучих…
Хочется слёз мне горючих:
В них моё горе потонет!
(Перевод М.Л. Михайлова)

№ 11
Красавицу юноша любит,
Но ей полюбился другой;
Другой этот любит другую
И на́звал своею женой.

За первого встречного замуж
Красавица с горя идёт,
А бедного юноши сердце
Тоска до могилы гнетёт.

Старинная сказка! Но вечно
Останется новой она,
И лучше б на свет не родился
Тот, с кем она сбыться должна!
(Перевод А.Н. Плещеева)

№ 12
В блестящее летнее утро
Один я блуждаю в саду;
Цветы что-то шепчут, лепечут, —
Но мимо я молча иду.

Цветы что-то шепчут, лепечут
И смотрят умильно мне вслед:
— «На нашу сестру не сердись ты,
Печальный и бледный поэт!»
(Перевод П.В. Быкова)

№ 13
Во сне неутешно я плакал:
Мне снилося — ты умерла.
Проснулся; а всё по ланитам
Слеза за слезою текла.

Во сне неутешно я плакал:
Мне снилось — забыт я тобой.
Проснулся; но долго катились
Горючие слёзы рекой.

Во сне неутешно я плакал:
Мне снилось — мы вместе опять.
Проснулся; а слёзы всё льются —
И я не могу их унять.
(Перевод М.Л. Михайлова)

№ 14
Я каждую ночь тебя вижу во сне
В толпе незнакомых видений;
Приветливо ты улыбаешься мне,
Я плачу, упав на колени.

Ты грустно и долго глядишь на меня
И светлой качаешь головкой,
И капают слёзы из глаз у меня,
И что-то твержу я неловко.

Ты тихое слово мне шепчешь в ответ,
Ты ветку даёшь мне открыто.
Проснулся — и ветки твоей уже нет,
И слово твоё позабыто.
(Перевод А.Н. Апухтина)

№ 15
Из старых сказок машет
И руку подает,
Манит, звенит и пляшет,
В тот чудный край зовёт,
Где дали золотые
Закатом залиты,
И, нежные, томятся,
Как девушки, цветы.
Где все деревья хором
Вздыхают и поют,
И с плясовым задором
Ключи шумливо бьют.
Такие песнопенья
Там в честь любви гремят,
Что дивного волненья
Ты дивный выпьешь яд.
Ах, мне бы там укрыться,
От горестей уйти,
Их всех ключей напиться,
Свободу обрести.
Ах, в этот край порою
Меня уносит сон,
Но с утренней зарёю,
Как пена, тает он.
(Перевод Э. Линецкой)

№ 16
Песни старые и злые,
Сны, рожденные тоской,
Схоронить хочу я нынче –
Гроб мне надобно большой.
Не скажу я, что еще в нем
Я хочу похоронить,
Только гроб тот больше бочки
Гейдельбергской должен быть.
И носилки принесите
Из надежных мне досок –
Моста майнцского длиннее –
Чтобы гроб стоять в них мог.
И двенадцать великанов
Приведите из-за гор
. . . . .
. . . . .
Пусть возьмут и в море кинут
Гроб большой тот – оттого,
Что нужна большая также
И могила для него.
Но зачем такой великий
Нужен гроб мне? – Я свою
Схороню любовь в нем, тоже
И страданья схороню.
(Перевод П.А. Кускова)

Источник