Мамочка мама прости дорогая аккордами
МАМОЧКА, МАМА, ПРОСТИ, ДОРОГАЯ.
Мамочка, мама, прости, дорогая,
Что дочку-воровку на свет родила!
С вором ходила, вора любила.
Он воровал, воровала и я.
С вором ходила, вора любила.
Вор воровал, воровала и я.
Раз темной ночкой пошли мы на дело.
Вор погорел, погорела и я.
Ах, вор вот оторвался, а я не успела,
И в уголовку забрали меня.
Вор оторвался, а я не успела,
И в уголовку забрали меня.
Пытал меня мусор, крыса позорная:
«Рассказывай, сука, с кем в деле была!»
А я отвечала гордо и смело:
«Это душевная тайна моя!»
А я отвечала гордо и смело:
«Это душевная рана моя!»
Мамочка, мама! Увидишь ты вора,
Скажешь ему — я в тюрьме умерла, ай.
С вором ходила, вора любила.
Гуляй, мой парнишка, не выдам тебя!
С вором ходила, вора любила.
Гуляй, мой хороший, не выдам тебя!
Мамочка, мама, прости, дорогая,
Что дочку-воровку на свет родила!
С вором ходила, вора любила.
Он воровал, воровала и я.
С вором ходила, вора любила.
Вор воровал, воровала и я.
Расшифровка фонограммы в исп. Любы Успенской (198? г.)
Песня появилась в годы первой русской революции. Первоначально пелось о революционерке и жандармах (см. песню о Марии Спиридоновой, 1906). Почти без сомнения, что эсерка-террористка Мария Спиридонова была первой героиней песни. Спиридонова разрядила револьвер в советника тамбовского губернского правления Гавриила Луженовского, который руководил подавлением крестьянских восстаний на Тамбовщине. И в блатных, и в партизанских вариантах встречаются подробности ареста и допроса Спиридоновой («череп проломленный, глаз не видать», «били нагайкой» — позднее стало «били наганом»). Палачей террористки эсеры застрелили в том же 1906 году, ее саму освободила Февральская революция. В 1941 году чекисты расстреляли ее в Орловской тюрьме.
Прообразом песни, вероятно, стала популярная в годы русско-японской войны и революции 1905 г. песня «Умер бедняга в больнице военной. » на стихи Константина Романова — фрагментами она совпадает по тексту песней о Спиридоновой и ее наиболее «архаичными» переработками о воровке:
«Умер бедняга в больнице военной» — «Скучно и мрачно в больнице тюремной»
«И протянул к нему с плачем ручонки» — «Опухшую руку она протянула»
«Горько заплакала мать» — «А матери слезы рекой покатились»
Современная «Мамочка, мама. » поется на измененную мелодию, и даже по поэтическому размеру не совсем совпадает с «Умер бедняга»: четные строки у «Мамочки» длиннее. В записях воровской песни зафиксированы куплеты с укороченной четной строкой, как это было в «Умер бедняга», перемешанные с куплетами «современной длины», то есть два стихотворных размера какое-то время конкурировали в пределах одной песни.
Версии о воровке появились не позднее середины 1920-х гг.. (в 1926 г. вариант опубликован в Иркутске в «Сибирской живой старине»), а к началу 1930-х воровская песня фиксируется уже более-менее в современном виде. Видимо, тогда и поменялось первоначальное «не плачь, дорогая!» на «прости, дорогая!» — в ранних версиях героиня утешала мать, а в поздних извиняется.
Фрагмент песни цитирует Д.С. Лихачев в работе 1933 г. как пример патетичности воровской речи (Лихачев Д.С. Черты первобытного примитивизма воровской речи // Лихачев Д.С. Сатьи ранних лет. Тверь, Тверск. обл. отделение Рос. фонда культуры, 1993. С. 71. Статья впервые: Язык и мышление. III-IV. М.; Л., 1935. С. 47-100):
Он поканал, а меня зачурали
И в уголовку меня повели.
Долго допрашивал а́гент с наганом:
С кем ты на мокром, девчонка, была.
Я же так гордо ему отвечала:
Это душевная тайна моя.
В годы Великой Отечественной в песне пелось о девушке-партизанке (см. «Скучно и мрачно в больнице тюремной»).
ВАРИАНТЫ (6)
1. Мамочка, мама, прости, ради бога…
Старая уголовная песня. Относится, скорее всего, к началу 30-х годов. Наиболее ранний вариант записан студенткой ВРЛУ Н. Холиной в камере Московского уголовного розыска в 1932 году. В качестве приложения этот ранний текст приводится в нашем издании. Дмитрий Сергеевич Лихачёв цитирует «Мамочку» в одной из своих статей 1933 года. Чрезвычайно популярна среди уголовниц. В эстрадном варианте наиболее известно исполнение «Мамочки» певицей Любовью Успенской. Ниже я привожу один из самых «древних» вариантов песни — в том виде, который мне удалось восстановить. Думается, он относится к самому началу 30-х, когда движение «честных воров» только зарождалось. По «воровскому закону», «мокрушничество» (преступление с убийствам) считается «недостойным» настоящего уголовного профессионала, тем более «вора». К моменту создания «Мамочки» этот тезис, как видно, ещё не полностью сформировался.
***
Мамочка, мама, прости, ради Бога,
Что дочка воровкой на свет родилась.
С вором ходила, вора любила
И воровайкой (1) сама назвалась.
Раз тёмной ночью мы фрея (2) прибрали, (3)
Фрей кипишнулся, (4) и нас засекли.
Вор проканал, (5) а меня зачурали (6)
И в уголовку (7) менты сволокли. (8)
Бил и допрашивал агент с наганом: (9)
С кем ты на мокром, (10) паскуда, была?
Я же так гордо ему отвечала:
Это душевная тайна моя».
Мамочка, мама, увидишь ты вора,
Скажешь ему – я в тюрьме умерла.
С вором ходила, вора любила,
Гуляй же, мой мальчик, не выдам тебя.
Две последние строки повторяются
(1) Воровайка — воровка.
(2) Фрей — то же, что «фраер» в старом значении: жертва, человек, далёкий от блатного мира.
(3) Прибрать — убить.
(4) Кипишнуться — поднять шум, крик.
(5) Проканать — притвориться невиновным и избежать наказания.
(6) 3ачурать — арестовать («старая феня»).
(7) Уголовка — уголовный розыск.
(8) Сволокли – доставили. Современный вариант этого куплета звучит иначе:
«Раз тёмной ночкой пошли мы на дело;
В деле был вор, а на шухере – я.
Вор оторвался, а я не успела,
И в уголовку забрали меня».
(9) Вариант – «Бил меня агент, бил и начальник».
(10) Мокрое, мокрое дело, мокряк – убийство.
Жиганец Ф. Блатная лирика. Сборник. Ростов-на-Дону: «Феникс», 2001, с. 190-192.
2. Скучно и мрачно в больнице тюремной.
Скучно и мрачно в больнице тюремной.
Сумрачный день сквозь решетку глядит.
Бедная Оля тихонько проснулась,
Видит — мамаша стоит:
«Бедная мама, прости, дорогая,
Дочку-воровку свою!
Я умираю так гордо и смело,
Тайну скрывая свою.
Он сплитовал, а меня задержали,
И в уголовку меня привели.
Долго допрашивал агент из МУРа:
«С кем ты вчера на мокрухе была?
Я отвечала так гордо и смело:
«Это душевная тайна моя!»
Били легавые, били наганом,
Бил и начальник в то время меня,
Я отвечала так гордо и смело:
«Это душевная тайна моя!»
Милая мама, прости, дорогая,
Скоро умру теперь я.
Если увидишь ты вора на воле,
То передай, что, любя, умерла.»
ЦГАЛИ, ф.483, оп.1, ед. хр. 509. Записано в 1932 г. студенткой ВРЛУ Н. Холиной (МУР, камера).
С сайта «Блатной фольклор». Ээтот же вариант: В нашу гавань заходили корабли. Вып. 2. М., Стрекоза, 2000.
В сборнике Фимы Жиганца «Блатная лирика», Ростов-на-Дону, «Феникс», 2001, с. 193. — этот же текст дан с комментарием: «Сплинтовать — также сплетовать: убежать. Устаревшая «феня», 30-е годы. Существовала шутливая присказка — Шухер на бану: метёлка сплетовала! То есть — шум на вокзале: сбежала подозрительная девица».
3. Мрачно и сыро в больнице тюремной.
Мрачно и сыро в больнице тюремной,
Мрачно и сыро в больнице сырой.
А на кровати лежала девчонка
С разбитою грудью, разбитой рукой.
Опухшую руку она протянула,
Увидела мать, попросила воды.
«Прости меня, мама! Прости, дорогая —
Все это мальчишки меня довели.
Я встретила вора, вора на свободе,
Вор воровал, воровала и я.
Вор воровал, а я продавала.
Вор убежал, а поймали меня.
Пытал меня мусор, крыса позорная:
«Рассказывай, сука, с кем в деле была?»
А я отвечала гордо и смело —
Это душевная тайна моя!
Если ты встретишь вора на свободе,
То передай — я в тюрьме умерла,
И, умирая, гордо шептала:
«Мой милый мальчишка, не выдам тебя.»
Мрачно и сыро в больнице тюремной,
Мрачно и сыро в больнице сырой.
А у порога лежал труп девчонки
С разбитою грудью, разбитой рукой.
Записано И. Бордусенко в 1977-79 гг. (с. Таганча, ИТК-68).
4. Мама, мама, мама дорогая.
Мама, мама, мама дорогая!
Прости, что воровку на свет родила.
С вором я ходила, вора я любила,
Вор воровал, воровала и я.
Как-то раз пошли мы с ним на дело,
Вор погорел, погорела и я.
Вор оторвался, а я не успела
И уголовка стащила меня.
Бил меня начальник, бил меня надсмотрщик —
Только плакала бедная я.
А теперь лежу я в тюремном лазарете
Вся в синяках, избитая я.
Мама, мама, если вора встретишь,
Скажи, что воровка в тюрьме умерла,
А, умирая, шептала при этом:
«Милый мой мальчик, не выдам тебя. «
Мама, мама, мама дорогая!
Прости, что воровку на свет родила.
С вором я ходила, вора я любила,
Вор воровал, воровала и я.
Расшифровка фонограммы в исп. А. Северного (1978 г.)
5. Тихо и мрачно в тюремной больнице.
Тихо и мрачно в тюремной больнице,
Сумрачный день сквозь решетки глядит,
И перед дочерью бледной и хилой
Мать ее, с плачем старушка стоит.
Дочка ее там Тамара лежала
В тяжком бреду и в глубоких слезах,
С грудью пробитой, бессвязно болтая,
Череп проломленный, глаз не видать.
Чуть пробудилась, от бреда очнулась,
Пить попросила, увидела мать,
И протянула худые ручонки,
Чтобы обнять престарелую мать.
А матери слезы рекой покатились,
Всё орошило лицо ее, грудь.
«Полно, родная, не плачь ты так сильно.
Дочку Тамару свою позабудь.
Ох, мама ты, мама моя родная,
Это последняя просьба моя:
Если увидишь его на свободе,
То передай — за него умерла.
Мы погорели с ним на мокрухе.
Он погорел, погорела и я.
Он плитовал, а меня задержали
И в уголовку забрали меня.
Долго допрашивал начальник с наганом
С кем я в то время на деле была.
А я отвечала гордо и смело:
Это душевная тайна моя.»
Текст из сб.: Хандзинский Н. «Блатная поэзия», Сибирская живая старина, Иркутск, 1926 (С. 72-73).
Череп проломленный, глаз не видать — в точности сохранились подробности из старой песни о Марии Спиридоновой (ср. воспоминания Спиридоновой: «Один глаз ничего не видел, и правая часть лица была страшно разбита. Они нажимали на нее и ехидно спрашивали: «Больно, дорогая? Ну скажи, кто твои товарищи?»»).
6. Гуляй, мой хороший!
Мамочка-мама, прости, дорогая,
Что дочку-воровку на свет родила!
Вора любила, за вором ходила,
Вор воровал, воровала и я.
Раз, темной ночкой, пошли мы на дело,
В деле был вор, а на шухере я.
Вор оторвался, а я не успела,
И в уголовку забрали меня.
Мусор пытал меня, крыса позорная:
«Сказывай, сука, с кем в деле была?»
А я отвечала гордо и смело:
«Это душевная тайна моя!»
Мамочка-мама, прости, дорогая,
Что дочку-воровку на свет родила!
Вора любила, за вором ходила,
Гуляй, мой хороший, не выдам тебя!
Блатная песня: Сборник. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002.
Источник
Мамочка мама прости дорогая аккордами
Ванёк, Подбирите пожалуйста, если не сложно
Филипп Киркоров «Зайка моя»
Зайка моя, я твой зайчик.
Ручка моя, я твой пальчик.
Рыбка моя, я твой глазик.
Банька моя, я твой тазик.
Солнце мое, я твой лучик.
Дверца моя, я твой ключик.
Ты стебелек, я твой пестик.
Мы навсегда с тобой вместе. Зайка моя.
Я ночами плохо сплю,
Потому что я тебя люблю.
Потому что я давно, давно тебя люблю.
Я ночами плохо сплю,
Потому что я тебя люблю.
Потому что я давно, давно тебя люблю.
Ты бережок, а я речка.
Ты фитилек, а я свечка.
Ты генерал, я погоны.
Ты паровоз, я вагоны.
Крестик ты мой, я твой нолик.
Ты мой удав, я твой кролик.
Ты побежишь, а я рядом.
Ты украдешь, а я сяду. Зайка моя.
Я ночами плохо сплю,
Потому что я тебя люблю.
Потому что я давно, давно тебя люблю.
Я ночами плохо сплю,
Потому что я тебя люблю.
Потому что я давно, давно тебя люблю.
Источник
Мамочка мама прости дорогая аккордами
«МАМОЧКА, МАМА, ПРОСТИ, ДОРОГАЯ. «
(История старинной блатной песни)
Мамочка, мама, прости, дорогая,
Что дочку-воровку на свет родила!
С вором ходила, вора любила.
Он воровал, воровала и я.
С вором ходила, вора любила.
Вор воровал, воровала и я.
Раз темной ночкой пошли мы на дело.
Вор погорел, погорела и я.
Ах, вор вот оторвался, а я не успела,
И в уголовку забрали меня.
Вор оторвался, а я не успела,
И в уголовку забрали меня.
Пытал меня мусор, крыса позорная:
«Рассказывай, сука, с кем в деле была!»
А я отвечала гордо и смело:
«Это душевная тайна моя!»
А я отвечала гордо и смело:
«Это душевная рана моя!»
Мамочка, мама! Увидишь ты вора,
Скажешь ему — я в тюрьме умерла, ай.
С вором ходила, вора любила.
Гуляй, мой парнишка, не выдам тебя!
С вором ходила, вора любила.
Гуляй, мой хороший, не выдам тебя!
Мамочка, мама, прости, дорогая,
Что дочку-воровку на свет родила!
С вором ходила, вора любила.
Он воровал, воровала и я.
С вором ходила, вора любила.
Вор воровал, воровала и я.
(расшифровка фонограммы в исп. Л. Успенской)
Эта старая уголовная песня, относится, скорее всего, к началу 30-х годов. Наиболее ранний вариант записан студенткой ВРЛУ Н. Холиной в камере Московского уголовного розыска в 1932 году. В качестве приложения этот ранний текст приводится в нашем издании. Дмитрий Сергеевич Лихачёв цитирует «Мамочку» в одной из своих статей 1933 года. Песня всегда была чрезвычайно популярна среди уголовниц. В эстрадном варианте наиболее известно исполнение «Мамочки» певицей Любовью Успенской Ниже я привожу один из самых «древних» вариантов песни — в том виде, который мне удалось восстановить. Думается, он относится к самому началу 30-х, когда движение «честных воров» только зарождалось. По «воровскому закону», «мокрушничество» (преступление с убийствам) считается «недостойным» настоящего уголовного профессионала, тем более «вора». К моменту создания «Мамочки» этот тезис, как видно, ещё не полностью сформировался:
***
Мамочка, мама, прости, ради Бога,
Что дочка воровкой на свет родилась.
С вором ходила, вора любила
И воровайкой (1) сама назвалась.
Раз тёмной ночью мы фрея (2) прибрали, (3)
Фрей кипишнулся, (4) и нас засекли.
Вор проканал, (5) а меня зачурали (6)
И в уголовку (7) менты сволокли. (8)
Бил и допрашивал aгент с наганом: (9)
С кем ты на мокром, (10) паскуда, была?
Я же так гордо ему отвечала:
Это душевная тайна моя».
Мамочка, мама, увидишь ты вора,
Скажешь ему – я в тюрьме умерла.
С вором ходила, вора любила,
Гуляй же, мой мальчик, не выдам тебя.
С вором ходила, вора любила,
Гуляй же, мой мальчик, не выдам тебя.
(1) Воровайка — воровка.
(2) Фрей — то же, что «фраер» в старом значении: жертва, человек, далёкий от блатного мира.
(3) Прибрать — убить.
(4) Кипишнуться — поднять шум, крик.
(5) Проканать — притвориться невиновным и избежать наказания.
(6) 3ачурать — арестовать («старая феня»).
(7) Уголовка — уголовный розыск.
(8) Сволокли – доставили. Современный вариант этого куплета звучит иначе:
«Раз тёмной ночкой пошли мы на дело;
В деле был вор, а на шухере – я.
Вор оторвался, а я не успела,
И в уголовку забрали меня».
(9) Вариант – «Бил меня агент, бил и начальник».
(10) Мокрое, мокрое дело, мокряк – убийство.
Существует много вариантов песни. Этой песне уже сто лет — она появилась в годы первой русской революции. Первоначально в ней пелось о революционерке и жандармах («Сумрачно в женской тюремной больнице. «). Почти без сомнения, что именно легендарная эсерка-террористка Мария Спиридонова была первой героиней песни — и в блатных, и в партизанских вариантах встречаются подробности ареста и допроса Спиридоновой, в далеком 1906 году потрясшие Россию («череп проломленный, глаз не видать», «били нагайкой» — позднее стало «били наганом»). Такое обращение с арестованными было дикостью для довольно либеральной России того времени, не говоря уже о том, что Спиридонова была дворянкой (16 января 1906 года в Тамбове, Мария Спиридонова разрядила револьвер в губернского советника Луженовского, который руководил подавлением крестьянских восстаний на Тамбовщине. При аресте она была подвергнута жестоким пыткам и издевательствам, что получило всероссийскую огласку. В то время Мария Спиридонова стала самым популярным женским образом в России, причем абсолютно заслуженно — она очень достойно вела себя на следствии и затем на каторге. ). Описываемые события относятся к началу 1906 года (соответственно, в том же году песня и возникла). Интересна дальнейшая ее судьба — она является прямой предшественницей популярняйшей поныне блатной песни «Мамочка, мама, прости дорогая. »:
СУМРАЧНО В ЖЕНСКОЙ ТЮРЕМНОЙ БОЛЬНИЦЕ.
(Песня о Марии Спиридоновой)
Сумрачно в женской тюремной больнице,
Сумрачный день сквозь окошко глядит.
Грустно, вся в черном, при дочери милой,
Старая женщина плачет сидит.
Эта несчастная дочь ее Мария
С грудью разбитой, при смерти лежит,
Места живого на теле не видно,
Череп проломлен, и глаз не глядит.
Слабую руку она протянула,
Чтобы родную ей руку пожать.
Мать поцелуями руку покрыла
И начала еще громче рыдать.
Причем, и эта песня, в свою очередь, должна иметь еще более старую песню-источник мелодии — из «хитов» тех лет. Вероятно, это «Умер бедняга в больнице военной. » Якова Пригожего на стихи Константина Романова, написанная в 1885 году(в 1908 г. исполняла Надежда Плевицкая) — фрагментами она совпадает по тексту с песней о Марии Спиридоновой и ее наиболее «архаичными» переработками о воровке:
УМЕР БЕДНЯГА В БОЛЬНИЦЕ ВОЕННОЙ
Умер бедняга в больнице военной,
Долго родимый лежал.
Эту солдатскую жизнь постепенно
Тяжкий недуг доконал.
Рано его от семьи оторвали,
Горько заплакала мать,
Всю глубину материнской печали
Трудно пером описать!
С невыразимой тоскою во взоре
Мужа жена обняла,
Полную чашу великого горя
Рано она испила.
И протянул к нему с плачем ручонки
Мальчик, малютка грудной…
Из виду скрылись родные избенки,
Край он спокинул родной.
В гвардию был он назначен, в пехоту,
В строй наш на долгом пути,
Сдали его в государственну роту
Царскую службу нести.
С виду он был новобранец хороший,
Бойкий, смышленый, живой,
Кровь с молоком, во всю щеку румянец,
Ну молодец-молодцом.
Цингу, и голод, и холод
Русский солдат испытал,
Все же перед самою смертью
Он Порт-Артур вспоминал.
Крепость, ты, крепость, была недоступная,
Но все же пришлось нам отдать…
«Умер бедняга в больнице военной» — «Скучно и мрачно в больнице тюремной»
«И протянул к нему с плачем ручонки» — «Опухшую руку она протянула»
«Горько заплакала мать» — «А матери слезы рекой покатились»
Современная «Мамочка, мама. » поется на другую мелодию, чем «Умер бедняга», и даже по размеру они не совсем совпадают: чётные строчки у «Мамочки» длиннее — но, что характерно, хоть и очень редко, но и в воровской песне зафиксированы куплеты с укороченной чётной строкой — как это было в «Умер бедняга», — перемешанные с куплетами «современной длины»: то есть два стихотворных размера в пределах одной песни. Какое-то время они сосуществовали — значит, и мелодия когда-то не была стабильной.
Версии о воровке появились не позднее середины 1920-х (известна публикация 1926 года, г. Иркутск), а к началу 1930-х воровская песня фиксируется уже более-менее в современном виде. Видимо, тогда и поменялось первоначальное «не плачь, дорогая!» на «прости, дорогая!» — в ранних версиях героиня утешала мать, а в поздних извиняется.
В реальной истории человеческая справедливость восторжествовала — палачей Марии эсеры пристрелили в том же 1906 году, а ее саму освободила Февральская революция. Но песенная история все равно настигла ее — в 1941 году. Спиридонова погибла от НКВДшной пули, в числе других заключенных Орловской тюрьмы. А песня «ушла на фронт» — в годы Великой Отечественной в ней пелось о девушке-партизанке («Скучно и мрачно в больнице тюремной. «):
СКУЧНО И МРАЧНО В БОЛЬНИЦЕ ТЮРЕМНОЙ.
(Песня о партизанке)
Скучно и мрачно в больнице тюремной,
Свет сквозь решетку на волю глядит.
А над больною, совсем изнуренной,
Матерь плачет, рыдает стоит.
Дочка больная совсем умирает
С разбитой грудью и вся в синяках.
Места живого на ней не сыщешь,
Спит она, бредит в тех горестных снах.
Стук услыхала, она встрепенулась,
Пить попросила, увидела мать.
Руку больную она протянула,
Чтоб(ы) ей матери руку пожать.
У матери слезы обильной рекой
Облили щеки и нежную грудь.
— Мама, родная, не плачь, дорогая,
Дочь партизанку навеки забудь.
Били меня там нагайкой и плетью,
Били все те, кому было не лень.
Бил сам начальник с таким оскорбленьем,
С детства которых не слышала я.
Скучно и мрачно в больнице тюремной,
Свет сквозь решетку на волю глядит.
А над больною, совсем изнуренной,
Матерь плачет, рыдает стоит.
(записана в Латвии в 1965 г. Иваном Фридрихом от 45-летней Устинии Ивановны Василевской, бывшей партизанки. По словам исполнительницы, песня была популярна среди партизан Латвии).
Какие времена, такие герои. Сейчас наверное сложили бы песню о русской шахидке («С чеченом ходила, чечена любила») или антиглобалистке («Мамочка, мама, не плачь, дорогая, что анархистку на свет родила. «).
«СКУЧНО И МРАЧНО В БОЛЬНИЦЕ ТЮРЕМНОЙ. »
(наиболее ранний вариант фольклорной обработки)
Скучно и мрачно в больнице тюремной.
Сумрачный день сквозь решетку глядит.
Бедная Оля тихонько проснулась,
Видит — мамаша стоит:
«Бедная мама, прости, дорогая,
Дочку-воровку свою!
Я умираю так гордо и смело,
Тайну скрывая свою.
Он сплитовал(1), а меня задержали,
И в уголовку меня привели.
Долго допрашивал агент из МУРа:
«С кем ты вчера на мокрухе была?
Я отвечала так гордо и смело:
«Это душевная тайна моя!»
Били легавые, били наганом,
Бил и начальник в то время меня,
Я отвечала так гордо и смело:
«Это душевная тайна моя!»
Милая мама, прости, дорогая,
Скоро умру теперь я.
Если увидишь ты вора на воле,
То передай, что, любя, умерла.»
(записано в 1932 г. студенткой ВРЛУ Н. Холиной (МУР, камера)
(1) Сплинтовать (также «сплетовать») — убежать. Устаревшая «феня», 30-е годы. Существовала шутливая присказка — «Шухер на бану: метёлка сплетовала!» То есть — «шум на вокзале: сбежала подозрительная девица».
«МРАЧНО И СЫРО В БОЛЬНИЦЕ ТЮРЕМНОЙ. «
Мрачно и сыро в больнице тюремной,
Мрачно и сыро в больнице сырой.
А на кровати лежала девчонка
С разбитою грудью, разбитой рукой.
Опухшую руку она протянула,
Увидела мать, попросила воды.
«Прости меня, мама! Прости, дорогая —
Все это мальчишки меня довели.
Я встретила вора, вора на свободе,
Вор воровал, воровала и я.
Вор воровал, а я продавала.
Вор убежал, а поймали меня.
Пытал меня мусор, крыса позорная:
«Рассказывай, сука, с кем в деле была?»
А я отвечала гордо и смело —
Это душевная тайна моя!
Если ты встретишь вора на свободе,
То передай — я в тюрьме умерла,
И, умирая, гордо шептала:
«Мой милый мальчишка, не выдам тебя.»
Мрачно и сыро в больнице тюремной,
Мрачно и сыро в больнице сырой.
А у порога лежал труп девчонки
С разбитою грудью, разбитой рукой.
(записано И. Бордусенко в 1977-79 гг. (с. Таганча, ИТК-68)
«МАМА, МАМА, МАМА ДОРОГАЯ!»
Мама, мама, мама дорогая!
Прости, что воровку на свет родила.
С вором я ходила, вора я любила,
Вор воровал, воровала и я.
Как-то раз пошли мы с ним на дело,
Вор погорел, погорела и я.
Вор оторвался, а я не успела
И уголовка стащила меня.
Бил меня начальник, бил меня надсмотрщик —
Только плакала бедная я.
А теперь лежу я в тюремном лазарете
Вся в синяках, избитая я.
Мама, мама, если вора встретишь,
Скажи, что воровка в тюрьме умерла,
А, умирая, шептала при этом:
«Милый мой мальчик, не выдам тебя. «
Мама, мама, мама дорогая!
Прости, что воровку на свет родила.
С вором я ходила, вора я любила,
Вор воровал, воровала и я.
(расшифровка фонограммы в исп. А. Северного, 1978 г.)
«ТИХО И МРАЧНО В ТЮРЕМНОЙ БОЛЬНИЦЕ. »
(вариант песни о Марии Спиридоновой)
Тихо и мрачно в тюремной больнице,
Сумрачный день сквозь решетки глядит,
И перед дочерью бледной и хилой
Мать ее, с плачем старушка стоит.
Дочка ее там Тамара лежала
В тяжком бреду и в глубоких слезах,
С грудью пробитой, бессвязно болтая,
Череп проломленный, глаз не видать.
Чуть пробудилась, от бреда очнулась,
Пить попросила, увидела мать,
И протянула худые ручонки,
Чтобы обнять престарелую мать.
А матери слезы рекой покатились,
Всё орошило лицо ее, грудь.
«Полно, родная, не плачь ты так сильно.
Дочку Тамару свою позабудь.
Ох, мама ты, мама моя родная,
Это последняя просьба моя:
Если увидишь его на свободе,
То передай — за него умерла.
Мы погорели с ним на мокрухе.
Он погорел, погорела и я.
Он плитовал, а меня задержали
И в уголовку забрали меня.
Долго допрашивал начальник с наганом
С кем я в то время на деле была.
А я отвечала гордо и смело:
«Это душевная тайна моя.»
(текст из сборника Н.Хандзинского «Блатная поэзия», Сибирская живая старина, Иркутск, 1926г.)
«ГУЛЯЙ МОЙ ХОРОШИЙ!»
Мамочка-мама, прости, дорогая,
Что дочку-воровку на свет родила!
Вора любила, за вором ходила,
Вор воровал, воровала и я.
Раз, темной ночкой, пошли мы на дело,
В деле был вор, а на шухере я.
Вор оторвался, а я не успела,
И в уголовку забрали меня.
Мусор пытал меня, крыса позорная:
«Сказывай, сука, с кем в деле была?»
А я отвечала гордо и смело:
«Это душевная тайна моя!»
Мамочка-мама, прости, дорогая,
Что дочку-воровку на свет родила!
Вора любила, за вором ходила,
Гуляй, мой хороший, не выдам тебя!
(сборник «Блатная песня», изд-во «ЭКСМО-Пресс», 2002г.)
Источник