Муж скорбей изведавший болезни с аккордами

Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его

«Он был презрен и умален пред людьми». Видишь ли, какому бесчестию Он подвергся? «Презрен и умален пред людьми»: не только вследствие воплощения, но также и потому, что Он потерпел смерть, бесчестие и проклятие. Он был объявлен виновным в нарушении закона, был осужден, как злодей, потому «был презрен и умален пред людьми». И Он был умаленным не только по причине способа осуждения, но также и по причине обычных наказаний.

«И мы отвращали от Него лице свое, — говорит, — и не вменися» (этого слова в русском переводе нет). Другие говорят: «Он был обезображен, мы не вменили Его», т.е.: Он был презрен, ненавидим, презираем и ни во что вменяем всеми. Говоря: «изъязвлен», пророк говорит о Его бесчестии. Однако, Он Сам думал, что бесчестие не есть бесчестие, и презрение не есть презрение. Или, как говорят другие переводчики: «по причине бесчестия мы не вменили Его».

Источник: Толкование на пророка Исаию.

Лопухин А.П. (1852−1904)

Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его

Он был презрен и умален пред людьми… Содержание третьего стиха еще больше усиливает мысль второго: там говорилось, что Мессия не имеет никаких особенных достоинств и ничем не выдается из среды обыкновенных смертных. Здесь мы добавляем, что если Он чем и выдается, то только в отрицательную, а не в положительную сторону: Он хуже и презреннее всех других; как же Ему, после этого, претендовать на роль Мессии? О презрении, которым большинство иудеев и язычников встретит Мессию, пророк Исаия уже говорил и раньше (см.Ис. 49:7). И действительно, Своим рождением в вертепе, Своим происхождением из Назарета, Своим постоянным дружеским обращением с мытарями и грешниками; Мессия во время Своей земной жизни постоянно давал поводы слепым вождям народа иудейского отзываться о Нем с презрением и враждою (Мф. 15:2, 12; Лк. 19:7).

И умален пред людьми… или как в славян. паче всех сынов человеческих. Под «сынами человеческими», основываясь на библейском употребление (Ис. 2:9; 11:16), многие склонны разуметь здесь «знатных представителей» народа иудейского, в особенности, его законников и фарисеев, этих наиболее ожесточенных врагов Господа. Симмах переводит это словом ἑλάχιστος — «наименьший из людей», а Иероним — novissimus — «младший из всех». И эти два последних перевода, по-видимому, наиболее удачно передают мысль текста, задача которого указать на крайне невысокое, приниженное общественное положение Мессии, Который, происходя из низшего класса и обращаясь больше с простым народом, встречал постоянно оскорбительно-холодное и надменно-презрительное отношение к себе со стороны знатных, богатых и влиятельных официальных вождей народа.

Муж скорбей… С еврейского — isch maciboth — означает: «муж или человек трудов, печалей, скорбей» (Исх. 3:7). Дополнительным синонимом этого определения служит следующее за ним и изведавший болезни. Это — или общее определение человеческой природы, естественный удел которой скорби и болезни, или даже более частное указание на греховное человеческое естество, так как изнурительный труд, различные болезни и печали вошли в природу человека, в качестве ближайших следствий грехопадения (Быт. 3:16−19).

Последнего толкования придерживается и блаженный Иероним, который говорит, что данный текст «указывает на истинное человеческое тело и на истинную человеческую душу Того, Кто, зная носить немощи, преодолел Божеством все оныя» (блаженный Иероним). Здесь, таким образом, прикровенно обозначена вся глубина тайны воплощения: Бог, явившись во плоти, воспринял на Себя падшее естество наше, чтобы Своей искупительной смертью его очистить, вознести и прославить, как это прекрасно пояснил и Апостол Павел, сказавши: «ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха» (Евр. 4:15).

И мы отвращали от Нет лицо Свое… Акилла и блаженный Иероним передают это несколько иначе и как бы сокровенным было лицо Его, соответственно с чем последний и толкует это место в том смысле, что Господь намеренно скрывал, или не обнаруживал, не проявлял Своего Божественного Всемогущества, чтобы в смирении понести добровольно воспринятое Им бремя человеческого греха. Следствием этого, разумеется, было то, что и люди, «отвращались» от Него, т. е. не признавали Его за Мессию и даже издевались над Ним, когда Он выдавал Себя за действительного Мессию. Многие из толковников прообраз этой черты усматривают еще в истории многострадального Иова: «…знающие меня чуждаются меня. Покинули меня близкие мои, и знакомые мои забыли меня» (Иов. 19:13−14); или: «Он поставил меня притчей для народа и посмешищем для него» (Ис. 17:6). Страждущий Мессия представляется удаленным от людского общества, наравне с людьми прокаженными. Это — уже крайняя степень возможного общественного унижения человека, когда община выделяет его из себя, как недостойного члена.

Источник

Эдвард Пейсон. Муж скорбей

МУЖ СКОРБЕЙ
Эдвард Пейсон (1820)

В этой главе, друзья мои, у нас есть пророческое описание характера, жизни и страданий Спасителя. Это описание так обширно, так подробно и так ясно, и так точно соответствует оно событиям, которые предвещает, что оно кажется историей, а не пророчеством; и если бы мы не имели самых удовлетворительных доказательств тому, что оно написано за несколько сотен лет до рождения Христа, у нас было бы искушение заподозрить, что это было написано после Его смерти, и что писатель лишь описал обстоятельства, которые он якобы предсказал. В той части этого замечательного пророчества, которую представляет собой наш текст, есть несколько сведений, достойных внимания. Наши замечания по поводу этих сведений составят настоящее рассуждение.
1. Именно здесь предсказано, что Христос есть Муж скорбей, изведавший болезни. То, что это предсказание исполнилось буквально, не нужно доказывать никому, кто когда-либо читал историю Его страданий. Тем не менее здесь может быть необходимо исправить ошибку, что лишила Мужа скорбей того сочувствия, которого несомненно заслужили Его беспрецедентные страдания. Многие полагают, что Его страдания были скорее видимыми, чем реальными, или, по крайней мере, что Его обильные утешения, и Его знание о счастливых последствиях, которые могут возникнуть в результате Его смерти, сделали Его горести сравнительно легкими, и почти что обратили их в радости. Но никогда не было предположения более ошибочного. Иисус Христос стал действительно человеком, как любой из нас, и, как человек, Он был действительно подверженным скорбям, и чутким к боли и упрекам, и столь же не чуждым бед и страданий, как и любой из потомков Адама. Все Божественные утешения и опоры давались Ему в земной жизни очень понемногу, и во время Его наибольших скорбей они были полностью отняты; и хотя знание счастливых последствий, которые могут возникнуть в результате Его страданий, и сделало Его готовым претерпеть их, оно ни в малейшей степени не сняло остроту этих страданий и не сделало Его нечувствительным к боли. Нет, Его страдания, вместо того, чтобы быть меньше, были несравненно больше того, чем они оказались. Никакой конечный разум не может постичь их степени, и никто из рода человеческого не заслуживает в такой мере наименования Мужа скорбей, чем человек Христос Иисус. Его страдания начались с Его рождения, и закончились лишь с Его земной жизнью.
В первую очередь, для такого Человека, как Христос, было чрезвычайно болезненным жить в таком мире, как этот. Он совершенно свят, непричастен злу и непорочен. Конечно, Он не мог смотреть на грех, иначе как с глубочайшим отвращением; это отвратительная вещь, которую ненавидит душа Его. Тем не менее, в течение всего периода Его пребывания на земле Он был постоянно окружен им, и Его чувства каждый момент испытывались ненавистным зрелищем человеческой испорченности. О том, сколько горя причинял Ему всякий взгляд на это, мы можем в какой-то мере узнать из горьких жалоб, которые подобные причины вызывали у Давида, Иеремии и других древних святых. Они описывают, самыми яркими и жалобными красками, страдания, которые они испытали нечестия, преобладавшего вокруг них, и они часто желали смерти, чтобы избавиться от вызванных этим страданий. Но страдания Христа от этой причины было несравненно больше, чем у них. Он был гораздо более свят, чем они, Его ненависть ко греху несравненно более интенсивна, и видение его пропорционально более болезненно. Имея могучий взор, взыскующий сердца, Он увидел в мире несказанно больше греха, чем любой простой человек может обнаружить. Мы можем обнаружить грех только тогда, когда он проявляет себя в словах и действиях. Но он видел все скрытое нечестие сердец, глубины этого источника беззакония, из которого исходят все горькие потоки порока и несчастья. Каждый человек, который подходил к Нему, был прозрачен для Его взора. В Своих лучших друзьях Он видел больше греха, чем мы могли бы обнаружить в самых опустившихся людях. Он видел также, в гораздо более ясном свете, чем можем мы, ужасные последствия греха, бесконечные страдания, к которым он приводит грешника, и Его чувство сострадания не притуплялись той эгоистичной бесчувственностью, которая позволяет нам хладнокровно смотреть на бедствия людей. Напротив, Он был само сочувствие, сострадание и любовь. Он любил других, как Самого Себя, и, следовательно, чувствовал страдания других, как Свои собственные. Если Павел мог сказать: кто слаб, и я не изнемогал? кто соблазняется, а я не воспламенялся? — то тем более мог Христос (НЕ в смысле греха. — Пер.). В этом, а также в еще более важном смысле, Он взял на себя наши немощи, и понес наши болезни. Если Он умер за всех нас, то также чувствовал страдания всех и плакал за них. Временные и вечные бедствия всей человеческой расы, и каждого человека среди нас, кажется, были собраны и возложены на Него. Он видел как бы сконцентрированными в одну точку всю огромную совокупность человеческой вины и человеческого убожества; и Его безграничная доброжелательность и сострадание сделали все это предметом Его неизмеримого сочувствия. Как уже было сказано философами, если бы какой-то человек мог видеть все страдания, которые ежедневно ощущаются в мире, он никогда не смог бы больше улыбаться. Мы не должны удивляться, если Христос, Который видел и чувствовал все это, никогда не смеялся, хотя Он часто плакал. Мы можем добавить, что это идеально подходит к контрасту между небом, которое Он оставил, и миром, в который Он пришел и который так больно ранил Его чувства. В небе Он не видел ничего, кроме святости, счастья и любви. В этом мире, напротив, Он мало что видел, кроме зла, ненависти и страдания в тысячах разных форм. В небе Он был увенчан славою, честью и величием, в окружении мириад восхищенных, обожающих ангелов. На земле Он оказался погружен в бедность, убожество и презрение в окружении злобных, непримиримых врагов. Друзья мои, подумайте, каково было бы принцу, воспитанному с заботой и нежностью во дворце отца, где он не слышал ничего, кроме звуков радости и похвалы, и не видел ничего, кроме сцен чести и великолепия, оказаться отправленным на рабский труд в мятежной провинции, где он сам и его отец ненавистны и презираемы! Каково человеку с самым мягким и изысканным вкусом, воспитанном в лоне семьи среди изысканного великолепия города, который должен теперь провести свою жизнь в грязных хижинах самых деградировавших дикарей и вынужден ежедневно наблюдать отвратительные сцены жестокости и зверства, которые там происходят! Каково человеку, наделенному самыми нежными чувствами, оказаться на поле боя, среди трупов погибших и стонов умирающих, или быть заключенным в течение многих лет в сумасшедшем доме с жалкими маньяками и не слышать ничего, кроме взрывов разъяренных страстей, дикого смеха безумия, воплей и бреда отчаяния! Подумайте о таких случаях, и вы будете иметь некоторое, хотя бы слабое представление о тех сценах, которые этот мир предоставил нашему Спасителю, о контрасте между небом, которое Он оставил, и миром скорбей, терзающих Его каждый момент земного существования, и о любви, которая побудила Его добровольно подвергнуться таким скорбям!
Еще одно обстоятельство, что способствовало тому, что наш Спаситель стал Мужем скорбей и жизнь Его была полна горя, состояло в том, как Он был принят теми, к кому Он пришел, чтобы спасти. Если бы они приняли Его с той благодарностью и уважением, которых Он заслуживал, и позволили Ему спасти их от страданий, это было бы некоторое смягчение Его скорбей. Но даже в этом облегчении Ему было в значительной степени отказано. Некоторые, действительно, приняли Его с любовью и уважением, хотя и они часто обижали Его злобой и неверием, но немалая часть Его соотечественников отнеслась к Нему с крайней жестокостью и презрением*. Многие люди не позволили Ему даже исцелить их телесные болезни, и еще большее число не желало, чтобы Он спас их от грехов. Но Его благородному и бесхитростному уму ничто не было так мучительно, как такое поведение. Встретить презрение, клевету и преследование с неумолимой злобой со стороны тех самых людей, которых Он потрудился спастись; увидеть все свои усилия по их спасению проклинаемыми их неисправимой глупостью и злобой, увидеть самих этих людей отвергающими Его и наполняющими до краев чашу своих преступлений и Божьего гнева, и погружающимися в вечную погибель, видя Его протянутую к ним руку — убедиться во всем этом было для Него действительно мучением. Тем не менее Христос видел именно это. Таким образом, он пережил поругание от грешников против Самого Себя, и это несомненно повлияло на Него достаточно, что можем сделать вывод, что хотя Его собственные страдания никогда не заставили Его проронить ни одной слезы, Он вновь и вновь плакал в горести своей души над мятежным Иерусалимом, восклицая: о, если бы ты познал время посещения своего, и вещи, которые принадлежат к миру твоему; но это сокрыто ныне от глаз твоих!
Еще одно обстоятельство, бросающее тень уныния и меланхолии над жизнью нашего Спасителя, состоит в Его четком представлении о будущем и постоянном ожидании страшных мук, которым Он должен был подвергнуться и которые Он не мог прекратить. Он не был в радостном неведении, как мы, относительно страданий, которые предстоят Ему. Он не мог надеяться, как мы в несчастный день, что Он будет счастлив завтра. Каждый вечер, когда Он ложился отдохнуть среди бедствий, терновый венец и крест присутствовали перед Его взором, и, созерцая этот ужас, Он каждое утро открывал глаза, и каждое утро видел его ближе, чем раньше. Каждый день был для Него подобен дню Его смерти, и причем такой смерти, от какой никто никогда не страдал до или после того. Как глубоко затрагивала Его эта перспектива, видно из Его собственных слов: «Крещением должен Я креститься, и как Я томлюсь, пока сие совершится!».
Таковы, друзья мои, обстоятельства, которые доказывают, что наш Спаситель был при жизни Мужем скорбей. Пока мы не будем говорить о горечи Его смерти. Мы почтим лишь молчанием горькие муки этого незабываемого часа, мучение бичей, удары гвоздей и ужас креста. Мы не будем приводить сейчас перед своим взором те ужасы, которые затопили Его душу и заставили Его скорбеть «даже до смерти». Это мы часто пытались описать вам, хотя здесь описание всегда терпит неудачу. Достаточно было сказано, чтобы показать справедливость этого возгласа, который пророк произносит от лица Христа, ибо по этим словам все, читающие их, могут сравнить Его страдания со своими. «Упрек сокрушил сердце мое, и я полон тяжести. Я искал жалости, но не было ее» (Пс.69.20 KJV).
2. В этом пророческом отрывке мы видим описание поведения нашего Спасителя под давлением этих скорбей. Он тяготился и страдал, но Он не открывал уст. Он был ведом, как агнец на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не открывал уст Своих. Никогда не было более красноречивых выражений, описывающих более совершенную кротость и терпение, и никогда не было предсказания, более полно оправданного, чем в случае перед нами. Христос действительно был как овца, веден на заклание. Тихий и кроткий, Он стоял перед Своими палачами, невинный и терпеливый, как ягненок. Ни одной жалобы, ни одного гневного упрека не вышло из Его уст. Если они были открыты, то лишь для того, чтобы выразить самое совершенное подчинение воле Отца, и вознести молитву за Своих убийц. Да, даже в тот ужасный момент, когда они прибивали Его ко кресту, когда Его природа, голос которой мы могли бы в это время услышать, содрогалась в конвульсиях, ожидая скорой насильственной смерти, когда Его душа была измучена нападениями злобных извергов, и даже Лик Отчий был сокрыт от Него — даже тогда Он управил Свою душу в терпении, притом до такой степени, чтобы быть в состоянии молиться за Своих убийц. Друзья мои, мы должны попытаться уразуметь это более полно. Пойдем же на Голгофу. Посмотрим на кроткого Страдальца, Чьи руки были связаны врагами, на Того, Кто сгибался под тяжестью креста, почти разорванный на части страшными бичами. Посмотрим, как дикие, свирепые воины истязали грубым насилием Его святое тело, выкрутив Ему руки и ноги, и с безжалостной жестокостью прибив Его ко кресту ржавыми гвоздями. Посмотрим, как еврейские священники и правители со злорадством смотрели на эти ужасные сцены, пытаясь усугубить Его страдания издевательством и хулой. И когда мы рассмотрим внимательно этот Лик дивного Страдальца, Который, видя небо, прошел через глубины ада — подумаем, что Он пережил. Видите ли вы, что на самом деле Он был полон тоски, но эта тоска не выражала никакого нетерпения, негодования или мести; напротив, она была исполнена жалости, доброжелательности и прощения. Она прекрасно соответствует молитве, которую, подняв мягкий, умоляющий взгляд на небо, Он излил Богу: Отче, прости им, ибо не знают, что они делают! Христиане, посмотрите на своего Учителя, и узнайте, как Он страдал! Грешники, посмотрите на своего Спасителя, и научитесь восхищаться, подражать и прощать!
Но будет естественным спросить: почему Сей невинный Страдалец страдал таким образом? Почему в Своей жизни и смерти Он действительно стал Мужем скорбей? На этот вопрос наш текст дает ответ, который должен глубоко проникнуть в наши сердца; ибо в нем мы все наиболее глубоко заинтересованы: Он был ранен за наши грехи, Он был мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Мы все, как овцы сбились с пути, совратились каждый на свою дорогу и Господь возложил на Него грехи всех нас. Вот, друзья мои, мы видим истинную причину беспрецедентных страданий нашего Спасителя. Он страдал не для Себя. Он не знал греха, но Он был сделан грехом, сделан за нас клятвою. Мы все сошли с пути долга. Я и вы, и весь человеческий род оставили Бога, сотворившего нас, и выбрали путь, который ведет в ад. Нарушенный закон Божий осудил нас на смерть. Справедливость требовала исполнения приговора. Другого средства очевидным образом не было. Это правда, что Бог, как наш Творец и Отец, был достаточно склонен жалеть нас, но правда и справедливость запретили Ему это делать, если надлежащее искупление не может быть найдено. Только одна Личность во вселенной могла совершить такое искупление, и Тот, Кто был исполнен бесконечного сострадания, предложил Себя для этой цели. Отец, с равной любовью, принял это предложение. И чтобы исполнить его. Сын принял на Себя нашу природу, и появился на земле, и горькая чаша, испить которую нас осудил Божественный закон, была вложена в Его руки, и Он испил ее до последней капли. Мы обречены жить жизнью скорби и боли, и, следовательно, Он жил такой жизнью. Мы были обречены на вечное поругание и посрамление, и потому Он подставил Свое лицо стыду и плевкам. Мы были обречены на смерть под проклятием; и, следовательно, Он умер проклятой смертью на кресте. Мы были осуждены потерять благосклонность и терпеть гнев Божий; и, следовательно, Христос был оставлен Своим Отцом в агонии смерти. Мы были осуждены на гибель без милосердия; и, следовательно, Христос не обрел никакого милосердия и жалости в Свои последние часы на земле. Мы были осуждены оставаться под властью смерти, ибо без удовлетворения Божией справедливости мы никогда не могли быть восстановлены к жизни; и, следовательно, Христос оставался в могиле, пока Он не дал полного удовлетворения, а затем не восставил Себя к жизни, выйдя из гроба. Таким образом, он понес наши грехи, или, что то же самое, наказание за наши грехи в Своем теле на древе, дабы мы были мертвы для греха, чтобы жить для Бога.
Наконец, наш текст описывает способ, которым Христом, таким образом, пришел как Муж скорбей, чтобы искупить наши грехи. Он был презираем и отвергнут людьми. Мы сокрыли наши лица от Него, Он был презираем, и мы считали Его никем. Как в прямом смысле было выполнено это предсказание, мы уже видели. Но кто, как не вдохновленный пророк предсказал бы, что Сей Человек придет с неба ради такого замысла? Мы, по природе вещей, могли бы ожидать, что Он будет принят с большим оживлением и с проявлениями благодарной радости со стороны тех, кого Он пришел спасти. Даже после того как мы сказали, что вместо того, чтобы поступить таким образом, они отвергли и осудили Его, мы могли бы ожидать, что, когда они увидели Его подобное ягненку терпение и кротость, и услышав Его молитвы за своих убийц, они могли бы смягчиться и пощадить Его. И когда не случилось и этого, мы могли бы ожидать, что чудеса, которые сопровождали Его распятие, и особенно Его воскресение из мертвых, могли бы убедить их в страшной ошибке, и заставить их пойти на уступки. Но ни одна из этих вещей, и даже все они вместе не смогли превозмочь закоренелой злобы Его врагов. В жизни и смерти, и в делах и муках Своих Он все еще был презрен и умален пред людьми. Ни Его чудеса, ни Его горести, ни Его кротость, ни Его терпение не могли оградить Его от людской ненависти и презрения. Но в чем было Его преступление? Что такое Он сделал? Я отвечаю, что Он был благ и добр, Он осмелился говорить правду, Он упрекал людей за их грехи, Он свидетельствовал миру, что его дела злы; и прежде всего, Он нес в Себе образ Божий, образ Того Бога, Которого грешники ненавидят. На Нем оказались преступления, которые никогда и никак иначе не могли быть прощены, преступления, которые ничто, кроме Его Крови, не могло искупить, преступления, которые иначе (не при вменении. — пер.) могли бы сделать Его недостойным даже того сочувствия, которое люди могут испытывать даже ко гнусным злодеям, когда те оказываются в муках смерти. Также те, кто относился к нему таким образом, были еще хуже, чем остальное человечество. Сердце одного человека отражает сердце другого как в зеркале. Справедливость этого утверждения совершенно доказана тем, каким образом все последующие поколения отнеслись ко Христу. Он всегда был презрен и умален пред людьми, и так обстоит до сих пор. Правда, Он уже давно вознесся на небо, и, следовательно, не может быть непосредственным предметом людских нападок. Но Его Евангелие и Его слуги по-прежнему в мире, и то, как к ним относится, служит достаточным доказательством тому, что чувства всякого естественного сердца по отношению ко Христу не отличаются существенно от тех, которые испытывали опустившиеся евреи. Его слуг ненавидят, высмеивают и презирают, Его Евангелие отвергают, Его установлениями пренебрегают. Поразмыслите несколько мгновений, друзья мои, и вы увидите, сколько людей относится к Нему таким образом. Выйдя из этого здания, вы увидите толпящихся как на широкой дороге людей, которые не желают подчиняться Его заповедям, отказываются чтить Его смерть, и тем самым показывают лишь, что Спаситель, как и прежде, презирается людьми, которые, по Его словам, не хотят, чтобы Он царствовал над ними. Я знаю, что многие будут недовольны этим толкованием Его слов, но, друзья мои, их невозможно понимать никак иначе. Каждый человек, который добровольно пренебрегает тем, чтобы исповедовать Христа перед людьми, и чтить Его умирающую любовь, либо в лучшем случае не готов, либо не желает это сделать. Если человек говорит, что он не готов исповедовать Христа, он, конечно же, отвергает Его. Если он не готов помнить Его, он, несомненно, Его забыл. Если он не желает обязать себя жить такой жизнью, которой требует исповедание его религии, он несомненно любит грех больше, чем своего Спасителя. С другой стороны, если кто-нибудь скажет, я хочу подойти к столу Христа, но я не готов, то он тоже окажется врагом Христа, ибо все Его друзья полностью готовы подойти к Его столу, а те, кто Ему не друзья — это Его враги. Христос говорит, что кто не со Мной, тот против Меня. Сказать, что я не готов прийти к столу Христа — это то же самое, что сказать, что я не покаялся в грехе, или я не верю в любовь Христа, или просто нет хочу жить молитвенной и усердной религиозной жизнью. Также те, кто приходит к столу Христа, явно не подчиняясь Его заповедям, виновны в отвержении Христа. Мы находим в притче о браке, что тот, кто пришел не в брачной одежде, был изгнан, так же как и те, кто просто отказались прийти. Подводя итог сказанному, мы можем быть уверены, что все, кто не принимают наставления Христа как дети, по сути отвергают Его как Пророка. Все, кто не верит, что Его достоинства достаточно для спасения, отвергают Его как Спасителя; и все, кто не готов привычно и искренне подчиняться Его заповедям, отвергают Его как Царя. И поведение множества людей среди нас полностью оправдывает утверждение, что Христос был презрен и умален пред людьми.

1. Есть ли Христос действительно Муж скорбей и изведавший болезни? Тогда, мои друзья-христиане, мы не должны быть удивлены или оскорблены, если мы часто призваны пить чашу скорбей и если мы найдем этот мир юдолью слез. Это один из способов, в которых мы можем уподобиться нашему славному Главе. В самом деле, Его пример освятил горе, и почти что сделал его радостью. Можно было бы подумать, что христиане хотят перейти радуясь через мир, который их Учитель проходил через скорби! Путь, по которому мы будем следовать, орошен Его слезами и напоен Его кровью. И так земля поливается и оплодотворяется, чтобы принести множество богатых цветов и плодов рая, в котором мы можем и должны радоваться. Но все-таки наша радость должна быть смягчена и освящена печалью ради Бога. Когда мы вкушаем пир, который Его любовь добыла для нас, мы никогда не должны забывать, какой дорогой ценой это досталось. То, что дарует Его рука, обошлось Ему в стон сердца. Радость, честь, слава в вечности будут нашими; но горести, страдания, мучения, которые Он перенес за нас, были Его собственными.
2. Христос был изранен за наши грехи, и беззакония всех Его людей были возложены на Него. Если это так, то, конечно же, мои христианские друзья, наши беззакония никогда не будут возложены на нас. Он взял на Себя и понес их прочь. Он был сделан грехом за нас, чтобы мы могли быть сделаны в Нем праведными пред Богом. Не опасайтесь же того, что вы виновны в неверии; придите, чтобы омыться Его Кровью и облечься в праведность Христа, и праздновать с Ним за Его столом. Придите и посмотрите, как было осуществлено ваше спасение; придите к источнику, из которого течет ваше вечное счастье. В этом установлении вы видите Христа, израненного, избитого и умершего за ваши грехи. Видите ли вы Его стонущим, умирающим под виной в том проклятии, которого вы заслужили? Придите, чтобы разделить скорбь вашего Господина. Придите, чтобы грех стал ненавистным вам, а Христос стал для вас самым ценным и прекрасным, пока ваши сердца разбиты скорбью за грех, и любовь Христова объемлет вас, чтобы вы могли чувствовать как Он, и жить в Том, Кто умер за вас. И если вы опасаетесь потонуть в скорбях, помните, что Сам Агнец Божий был распят, но теперь Он одесную престола величия на высоте. Слушайте Его слова: не бойся, Я первый и последний.
3. Скажу, наконец, слово для тех, кто сейчас собирается уйти, или как пророк выражается в нашем тексте, желает скрыть свои лица от Христа. Вы слышали, друзья мои, о страданиях Христа. Вы видите Его теперь распятым пред вами, в символах Его Тела и Крови. Что значат для вас Его страдания? Неужели они ничего не стоят, если вы проходите мимо? Неужели для вас ничего не значит то, что Сын Божий появился на земле как Муж скорбей, и страдал и умер за грехи мира? Друзья мои, так быть не может. Заинтересованы вы в преимуществах Его смерти или нет, вы находитесь в прямой зависимости от Него. Он был изранен за ваши грехи и мучим за ваши беззакония, и если вы придете к Нему сейчас в вере в Него, Его ранами вы исцелитесь. Будете ли вы смотреть на Его страдания равнодушно? Будете ли вы настаивать на том, чтобы презирать и отвергать Его, и делать Его страдания для вас бесполезными? Готовы ли вы стать соучастниками злодейства вместе с предателями и убийцами Христа, и, продолжая отвергать Его, распинать в себе Сына Божия заново и позорить Его? Не будьте так жестоки ко Христу, и к самим себе. Прислушайтесь, если от имени этого Мужа скорбей, как Его посланники, мы умоляем вас принять Его и примириться с Богом. Он шел за вас, как агнец, на заклание. Послушайте, как Он молился за Своих убийц, за тех, кто Им пренебрег: Отче, прости им! Послушайте, грешники, Его слова, и поймите, что значили Его страдания, и подумайте: что вы делаете? Чем вы воздаете своему Господу и Спасителю, люди глупые и несмысленные? Ради вас самих, ради всех печалей и мук на свете я умоляю вас: не разрушайте себя дальше! Пусть смягчатся ваши сердца: зачем вы противостоите мольбам этого Мужа скорбей? Не стали ли ваши грехи уже отвратительными вам самим? Разве вы не хотите признаться Ему во всем, чтобы вы могли теперь прийти к Его столу и плакать от радости? Разве ваши сердца не говорят уже: Господи, я не могу так больше, я не хочу больше отвергать Тебя! Мое жесткое сердце восставало против Твоего гнева, но оно не может устоять против Твоей печали и любви! Если не слишком поздно, если Ты можешь принять такого неблагодарного негодяя, то возьми Меня: отныне я полностью в Твоих руках!

* Геза Вермеш указывает, что «религиозная деятельность мистического характера объяснялась непосредственным воздействием Духа Божия. Простой народ восхищался подобными людьми, а официальные лица испытывали к ним зависть и антипатию и относились с подозрением» (Вермеш Г. Христианство: как все начиналось. М.,2014. С.52-54). Ср.“И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана” (Мтф. 4.25).

Источник