Немая клавиатура
НА СНИМКЕ: Это не нарисованная на клеёнке квлавиатура, а современный синтезатор со стандартным набором функций и тембров. Он, безусловно не для серьёзного музицирования, но позволяет практиковаться, скажем, в поезде.
Будет рад ему и профессиональный музыкант. Его габариты — 15;17;5 сантиметров в сложенном виде – и всего 800 грамм веса делают клавиатуру необременительным багажом в любой поездке.
«Немая клавиатура» не является изобретением Веры Августовны Лотар-Шевченко. Она использовалась для тренировки пальцев ещё в XIX веке.
В музее Ференца Листа в Байройте (Германия) находится его фортепиано с немой клавиатурой, http://libozersk.ru/pages/index/948?cont=2 . Во время долгих перездов Лист совершенстровал свое мастерство, играя на «немой» рояльной клавиатуре без струн и корпуса (целый рояль в карете перевезти было невозможно) http://forum.ixbt.com/topic.cgi?id=90:938-177
Можно предположить, что Вера Августовна слышала о немой клавиатуре от своего учителя Эмиля Зауэра, который был учеником Листа.
Увлечение немой клавиатурой приняло такие масштабы, что появились её сторонники и противники. Например, её подвергал уничтожающей критике Роберт Шуман http://muzvolsk.narod.ru/new/kroshner/metodika.html
Приведу обширную цитату из
«Взгляды Шумана были настолько новы и так резко отличались от общепринятых, что в то время еще не всегда воспринимались в полной мере и должным образом.
Особое недоумение вызывало отрицание механических упражнений. Так, А.Куллак пишет по поводу шумановских высказываний:
«Все рассуждения о ведущей роли духа — не больше, чем красивая фраза. Без терпения и внимания, посвященного технике, это дешево ценится и ни к чему не приведет».
В защиту немой клавиатуры ринулся один из известных педагогов того времени, профессор Венской консерватории Ганс Шмидт. В статье «Допустимо ли употребление немой клавиатуры в фортепианных упражнениях» он пишет:
«Шуман считает, что у немого нельзя учиться говорить. Эта сама по себе верная мысль не имеет, однако, никакого отношения к технике играющего. Она относится к декламации. Но и декламатор тренирует соответствующие движения. Так и играющий на фортепиано должен сначала тренироваться, чтобы потом говорить.
Кроме того, упражнения на немом фортепиано не столь уж бездумны, как это многим представляется. Они не лишены духовного начала и даже возбуждают фантазию, если, упражняясь, слышать звучание. Ведь советует же Шуман для развития внутреннего слуха прочитывать музыкальное произведение глазами, не играя. Этот способ, собственно, еще «немее», чем упражнения на немой клавиатуре»
В заключение Шмидт рекомендует пользоваться немой клавиатурой каждому обучающемуся и предлагает «рациональное» разделение работы: на немом фортепиано тренировать технику, а на «живом» — звучание.
Вера Августовна не имела другой возможности для сохранения пианистического мастерства. Она в лагерях выживала и всеми силами старалась сохранить себя как музыканта, как пианиста.
Известно высказывание выдающегося пианиста Николая Рубинштейна:
Если я не играю один день, — это замечаю я, если я не играю два дня, — это замечают мои друзья, если я не играю три дня, — это замечает публика.
Вера Августовна не прикасалась к клавишам рояля долгих 8 лет, а её пальцы пианиста были натружены и изуродованы тяжёлой физической работой и на лесоповале в лютые морозы Уральского Севера и на лагерной кухне, испытывая нестерпимый жар раскалённой плиты, когда она «переворачивала тысячи котлет».
То, что она сумела найти выход из положения и сохранить способность играть на рояле, и не просто играть, а играть профессионально, — это чудо.
Что касается приоритета звучания над «механическими упражнениями», Dера Августовна вслед за Марией Вениаминовной Юдиной говорила, что «играть надо головой».
Произведения любимых ею композиторов постоянно звучали у неё в голове. Она помнила их наизусть, вплоть до каждой ноты. Каждую музыкальную фразу, каждый звук. А репертуар её был безграничен. Не менее двухсот произведений.
Источник
Немая клавиатура фортепиано это
Кое-что о клавиатуре и ее эволюции
Наши очерки начались с описания гидравлоса — первого музыкального инструмента с клавиатурой; заканчиваются они описанием современных клавишных музыкальных инструментов. Клавиатура — важный признак, характеризующий инструменты. Она прошла за две тысячи лет своего существования ряд промежуточных форм и конструкций. Рассмотрим некоторые этапы ее развития и становления.
Первая клавиатура гидравлоса Ктезибия состояла из нескольких расположенных в ряд и выходящих из корпуса инструмента брусочков — задвижек, являвшихся одновременно клапанами для доступа воздуха в трубы инструмента. От исполнителя для извлечения каждого звука требовалось два отдельных игровых движения: первое — для открытия клапана, второе — для его закрытия. Естественно, что такой способ игры был очень неудобен; однако элементарно простая музыка того времени мирилась с этим недостатком.
Второй этап — введение Витрувием промежуточных угловых шарниров, превративших горизонтальные поступательные движения клавиш в вертикальные-нажимные и подъемные. Хотя в таком устройстве еще не было приспособления, возвращающего клавиши в исходное положение, оно было значительно удобнее первоначального. Этот тип клавиатуры использовался в органах более тысячи лет.
Следующим этапом было изобретение приспособления, возвращающего клавиши, в форме грузов на задних плечах клавиш, или помещенных под ними пружин. Оно было применено, по-видимому, только в XIII веке, то есть незадолго до возникновения первых струнных клавишных инструментов.
С тех пор сохранилась именно такая конструкция клавиатуры как наиболее удобная в пользовании и отвечающая требованиям исполнения усложнившихся со временем музыкальных произведений.
Другим направлением в развитии клавиатуры было распределение входящих в ее состав рычагов и дифференциация их по величине, форме, окраске и взаиморасположению. В примитивных органах раннего средневековья, имевших небольшой диатонический звукоряд, довольствовались одинаковыми по форме и величине клавишами. С течением же времени, когда звукоряд подвергся хроматизации и число различных по высоте звуков в пределах октавы возросло, пришлось ввести в конструкцию клавиатуры ряд изменений. Для отличия диатонических звуков от хроматических создали контрастную окраску клавиш и разную форму их. Размеры клавиш приблизили к размерам пальцев.
Несмотря на то, что уже довольно рано — примерно к началу XVII века — установилось расположение 12 клавиш в октаве, с распределением их в два ряда (7 нижних с тонами гаммы до мажор: с, d, e, f, g, a, h и пять верхних с полутонами cis, dis, fis, gis, b), некоторые изобретатели предложили иное расположение и количество клавиш в октаве. Это вызывалось следующими соображениями.
С одной стороны, не сразу был найден современный принцип настройки по равномернотемперированной гамме в 12 полутонов, где вместе с тем клавиши стали легче и объединялись звуки cis и des, dis и es, fis и ges, gis и as, ais и b (hes). Это, по-видимому, стало возможным потому, что чувствовалась высотная близость их друг к другу. Идея равномерной темперации впервые была высказана испанским музыкальным ученым Рамосом де Пареха в 1482 году, однако окончательно она была оформлена и практически санкционирована только в начале XVIII века. Постепенно музыканты примирились с небольшой фальшивостью полутонов и некоторых близких к до мажору тональностей и приняли 12 клавиш в октаве, как наиболее удобное для игры расположение.
С другой стороны, делались попытки построения клавиров с большим числом клавиш в октаве, чтобы удовлетворить требования более точной настройки в нетемперированных системах. На протяжении второй половины XVI и всего XVII века неоднократно предлагались «энгармонические» и «универсальные» клавиатуры с 19, 31 и иным количеством клавиш в октаве. Однако все эти сложные и неудобные для игры и настройки конструкции клавиатур к началу XVIII столетия отпали. С тех пор в употреблении осталась существующая поныне 12-ти ступенная клавиатура. Различную расцветку клавиш разных рядов начали применять очень рано. Вначале нижние клавиши делали из светлого букового дерева, полутоны — из темных сортов орехового, палисандрового дерева или мореного дуба. Позднее стали употреблять и черное дерево. В дорогих инструментах клавиши покрывали пластинками из панциря черепах, перламутром и инкрустацией.
В конце XVII века во Франции применялось расположение цветов, обратное современному: нижние клавиши оклеивали пластинками из черного дерева, а полутоны обкладывали костью. Такая манера отделки клавиш быстро распространилась по воем западноевропейским странам и продержалась почти до начала XIX века, пока не была заменена современным способом отделки. Успех и распространение такой мрачной и темной отделки клавиатуры объясняется, по мнению известного инструментоведа Курта Закса, господствовавшим тогда «галантным» стилем. На темном фоне клавиатуры рельефнее выделялись белоснежные, холеные ручки клавикордисток и клавесинисток того времени, подобно тому как черные мушки на напудренных лицах в белых париках еще больше подчеркивали их белизну. С падением «галантной» эпохи облик клавиатуры изменился, тем более, что при белых нижних клавишах границы между ними яснее выделились в виде темных щелей, что было незаметно при клавишах из черного дерева.
Но были и попытки изменения и «усовершенствования» современной клавиатуры, исходившие из соображений рационализаторского характера. Здесь можно отметить два направления. Авторы предложений первого типа исходили главным образом из соображений хроматического и энгармонического расположения клавиш, которое делало бы аппликатуру в различных гаммах и тональностях более однообразной и удобной и устраняло бы гегемонию гаммы до мажор. Попытки изобретений второго рода относятся к изменениям формы обычной клавиатуры, с целью сделать ее более удобной для игры.
Самое раннее построение «хроматической» клавиатуры принадлежит И. Хюбшу и относится еще к 1784 году. По-видимому, это изобретение не имело успеха и вскоре было забыто. Хроматические клавиатуры, предложенные д-ром Краузе (1810), В. А. Лунном (1843) не встретили сочувствия в кругах пианистов. Однако, несмотря на безуспешность первых попыток, фабрики Шидмайера и К. Гебауера в 1874 году выпустили еще две хроматические клавиатуры, а через два года в Германии даже было учреждено общество для пропаганды и распространения хроматических клавиатур (Chroma-Verein). В том же году такую клавиатуру выпустила фабрика Ибаха.
Особое место в ряду хроматических клавиатур занимает клавиатура Пауля Янко, улучшенная Франке и Блютнером (1887). Особенность клавиатуры Янко состоит в том, что каждая клавиша имеет три площадки для нажатия, расположенные терасообразно. При чередовании клавиш с, d, e, fis, gis и b в первом, третьем и пятом рядах, с клавишами cis, dis, f, g, а и h во втором, четвертом и шестом рядах, эти площадки образуют ступенчатую клавиатуру в шесть рядов.
Благодаря этому Янко достиг полного однообразия аппликатуры во всех тональностях, а также возможности весьма широкого расположения аккордов, достигающих расстояния почти в две октавы между крайними звуками. К сожалению, неустранимые конструктивные неудобства и неравномерность нагрузки клавиш в разных рядах были причиной того, что эта остроумно построенная клавиатура не понравилась пианистам и также не получила распространения, хотя некоторые германские фабрики до недавнего времени выпускали небольшое количество инструментов, снабженных как обычными клавиатурами, так и клавиатурами Янко. Из клавиатур второго рода следует отметить предлагавшиеся неоднократно дугообразные клавиатуры, как например, «круглое пианино» Г. Штауфера и М. Гайдингера (1824), дугообразную клавиатуру Густава Нейгауза (1881), и наконец, клавиатуру новозеландского виолончелиста Клутсама (1907). Последний исходил из анатомо-физиологических соображений наибольшего удобства при игре. Для этого он придал клавиатуре двойной изгиб, соответствующий наиболее экономным движениям пианиста, в особенности при игре в крайних октавах. Некоторое время такая клавиатура вызывала интерес и получила распространение, но также не нашла широкого применения.
Сходные цели преследовала лучеобразная клавиатура, предложенная А. Шульцом (1908). Будучи прямой по фронту инструмента, эта клавиатура отличается от обычной тем, что ее клавиши расположены не параллельно, а лучеобразно по направлению от центра в стороны и вперед от играющего.
Особое место занимает клавиатура Ольбриха (1890), отличающаяся от обычной пониженными полутонами.
История изобретения разных систем и форм клавиатур показала, что, несмотря на многочисленные попытки видоизменения клавиатуры и даже на очевидные удобства некоторых из них, обычная форма клавиатуры все же остается преобладающей и вполне устойчивой в практике. Можно предположить, что немалую роль здесь играет рутина и традиция фортепианных школ и методов, неохотно усваивающих различные новшества.
Звуковой объем фортепиано на протяжении XIX века значительно расширился: от 5 — 5,5 октав до 7 и даже 7 1/3 октав (А2 — а4 или с5). Интересна попытка венской фабрики Безендорфера к дальнейшему расширению звукового объема: концертный рояль этой фабрики-«Imperial» имеет объем более 7,5 октав-от F3 до с5. Однако такая конструкция особенного успеха не имела, так как четыре крайних нижних звука плохо воспринимаются слухом и трудно поддаются настройке; это заставляет думать, что звуковой объем фортепиано удержится, в основном, в указанных выше границах 7 1/3 октав.
При копировании материалов сайта активная ссылка на Все пианисты. История фортепиано. обязательна!
Источник
Тема: Немая клавиатура
Опции темы
Поиск по теме
Немая клавиатура
Нигде не смог найти информацию по этому вопросу.
Однажды в молодости я видел у знакомого студента консерватории фрагмент клавиатуры в 4 октавы (только клавиши, без последующей механики), которую он использовал в переездах, а также во время подработок ночным сторожем. Упругость хода клавишей, по-моему, создавалась подложенным под них слоем поролона.
Хотелось бы знать, насколько полезна или вредна такая штука, и если полезна, где её можно достать?
Re: Немая клавиатура
Обычно бывает так: «пан сам склЕпав» )), т.е. заказывают местному умельцу-Кулибину. Штука сама по себе ни полезная, ни вредная — вопрос в том, как и когда ее использовать. Если в поездках, когда невозможно позаниматься нормально — оч. полезная! Общеизвестно, что даже И.Гофман часто возил ее во время гастролей. Кстати. хорошо развивает внутренний слух, дает возможность прояснить «мутные» места в трактовке. Ну, а если все время ВМЕСТО занятий. Все-таки для пианиста тактильно-двигательная сторона очень важна.
Re: Немая клавиатура
Спасибо. Значит надо идти в местную мастерскую и заказывать.
Немного не понял насчет тактильно-двигательной стороны. Клавиатура ведь создается как раз для развития пальцев, то есть с более тугим нажатием, чем на обыкновенном ф-но. Своеобразный тренажер. Или я чего-то не понимаю?
Re: Немая клавиатура
У пианистов важна ведь не только физическая сторона: сила, скорость, выносливость пальцев, а звуковая картина, которая зависит от очень тонких градаций в силе, времени нажатия клавиши. Проверяется ТОЛЬКО слухом. Тогда появляется то самое «чуть-чуть», когда начинаетя магия искусства!))
Источник