Медные духовые
Тембры 57-61 списка General MIDI посвящены медным духовым инструментам.
Пара слов о принципе их действия.
Вы не раз видели, да и сами воспроизводили в детстве этот способ: выдувать воздух через сомкнутые, но не напряженные губы. Губы беспорядочно вибрируют, и получается не совсем пристойный звук, помните? Главная деталь медного инструмента — мундштук — представляет собой конус, или, скорее, чашечку с утолщенными и закругленными краями. Если эту чашечку приставить к губам, и снова пробовать выдувать в нее воздух, то колебаться будут только те участки Ваших губ, которые заключены в кольце мундштука — строго фиксированный участок. Звук при этом получается немногим музыкальнее, да еще и гораздо глуше, так как на выходе мундштука довольно узенькая трубка. Так что от плотности или полноты, или длины губ, как видите, мало, что зависит. Губы в паре с мундштуком — это лишь генератор колебаний. Вся красота и точная музыкальная высота создаются уже дальше. А дальше дрожащая струя воздуха попадает в саму трубу. Строго говоря, медные инструменты — даже и не трубы, а конусы — диаметр плавно возрастает от мундштука к раструбу. И как бы замыстовато этот конус ни был свернут и закручен, с точки зрения воздуха это все равно конус. Конкретной длины, конкретного объема. А воздух — штука очень упругая, как известно. И любое упругое тело имеет свойство свободно колебаться. Толкнешь его — и оно совершает по инерции несколько колебаний. Их частота напрямую зависит от объема или длины тела, верно? Так вот, когда губы, которые своей частоты не имеют, оказываются на одном из концов точно очерченного столба воздуха, то их колебания возбуждают в этом столбе резонанс, определенную обратную связь. Этот резонанс, в свою очередь, вынуждает их колебаться с той частотой, которая является самой «удобной» для данного воздушного объема. Таким образом Ваши неточные губы плюс кольцо мундштука и плюс точно заданный объем колеблемого воздуха в совокупности дают стабильный звук, уверенно удерживающийся на заданной высоте, или частоте. Это понятно?
Но это — только начало! Это еще мало чем отличается от органной трубы. Все ж таки губы — не стальные язычки, это невероятно чуткий и тонко управляемый инструмент.
Мы уже прочно знаем, что любое упругое тело может в более или менее свободной степени излучать не только свой основной тон, определяемый его физическими параметрами, но и множество кратных частот. Тот же воздушный столб способен войти в резонанс, «раскачку», и на удвоенной частоте, когда в его длине помещается две целиковых звуковых волны, и утроенной, и так далее. Эти кратные частоты называются обертонами. Чтобы заставить воздух колебаться так, а не иначе, музыкант поступает очень просто: он растягивает губы в подобии улыбки. Они становятся тоньше, натягиваются, упругость их повышается. И они готовы колебаться чаще, быстрее. И вступают в резонанс с одним из обертонов данного воздушного бъема, данной трубы. Можно провести такой опыт: издавать тот самый «непристойный» звук на мундштуке, вынутом из инструмента — звук неопределенный, плавает, как хочет, сипит и хрипит. А потом, не переставая дуть, плавно ввести кончик мундштука в инструмент — и звук не только наполнится тембром, не только освободится от сипения, но и неожиданно стабилизируется на той ноте, что окажется ближе всего среди обертонов данного инструмента. Вы почувствуете, будто нечто аккуратно «потянуло» Вас за губы, вынудило их колебаться ровно и четко. Если мы хотим перейти на другую ноту, повыше, то начинаем растягивать колеблющиеся губы. Звук напрягается, немного завышается, но никак не хочет покинуть «насиженный» резонанс. Будто нечто, похожее на резинку, не отпускает Вас с этой ноты. А когда Вам это удастся, это «нечто» поведет себя, как переключатель, который никак не желает задержаться на полпути — Вас просто насильно «перещелкнет» на другую ноту. Будто триггеры во рту тикают — очень приятное ощущение!
Вспомните, как располагаются ноты обертонов на шкале частот. Например, если «до» принять за единицу, то получится:
2 = «до» октавой выше
3 = «соль» еще выше
4 = 2*2 = снова «до»
5 = «ми»
6 = 3*2 = «соль» еще выше
7 = «си-бемоль»
8 = 2*2*2 = опять «до» ——
Потом будут следовать «ре», «ми», «фа», «фа-диез», «соль». Как видите, чем выше номер, тем теснее располагаются нотки. Очень скоро наступает момент, когда соседние обертоны отличаются менее, чем полутоном, что в условиях привычного нам музыкального строя звучит грязно, фальшиво. Уже где-то 12й — 13й обертоны заметно фальшивят.
Так вот, имея простую трубу с мундштуком, без всяких клапанов и других наворотов, Вы можете извлечь добрый десяток стабильных нот одним лишь управлением своей «улыбкой». Большинство медных инструментов имеют в качестве основного тона ноту «си-бемоль» (или «В» по латинким обозначениям). Так их и называют «труба in B». На такой трубе можно извлечь описанный выше набор нот, только начинающийся от си-бемоля, и совсем не прикасаясь к клапанам.
Но и это еще не все. Ведь этот принцип позволяет извлечь только выборочные ноты и имеет пропуски, «дыры» в звукоряде, особенно в нижней его части. Для покрытия этих «дыр» и существуют клапаны. Их называют еще «вентилями» или «помпами», в зависимости от конструкции, но принцип их действия одинаков: при нажатии на клавишу или кнопку воздушный канал инструмента разрывается, и в этот разрыв включается дополнительный отрезок трубки, который удлиняет воздушный столб инструмента на заданную величину. При этом, естественно, частота свободных колебаний столба снижается. Таков механизм трубы, валторны, тубы и их родственников: баритона, корнета, геликона и прочих. Три одинаковых вентиля. Первый из них, под указательным пальцем — самый удобный и часто нажимаемый — понижает весь строй инструмента ровно на тон. Играя «си-бемоль» и нажав на эту клавишу, мы получаем мгновенное переключение на «ля-бемоль». Играя «фа» — получаем «ми-бемоль» и так далее. Второй вентиль дает понижение на пол-тона — его трубка немножко короче. Нажав оба вентиля, мы снизим весь звукоряд на малую терцию. И третий вентиль понижает сразу на полтора тона. Комбинируя эти три механизма и управляя «улыбкой», можно полностью покрыть все «пустоты» в звукоряде и сыграть полноценную хроматическую гамму длиной в несколько октав. Конечно, это не так просто запомнить и выучить, как клавиши фортепиано, но и не так уж трудно все-таки. Уже через неделю корпения Вы смогли бы подобрать любую мелодию в умеренном темпе. Иногда добавляется еще и четвертый, квартовый вентиль, но это уже инструмент «хай-фай», из дорогих.
Тромбон отличается от остальных медных инструментов в корне. Только способ генерации коле- баний у него обычный: губы плюс мундштук. А вот понижение, перестройка его звукоряда достиается не вентилями, а кулисой — телескопической трубкой, позволяющей бесступенчато менять длину столба воздуха. Диапазон действия кулисы такой же — интервал тритона, как бы все три вентиля нажаты. Больше ничем принципиальным эти инструменты друг от друга не отличаются — только длиной канала и диаметром мундштука.
Принятый в симфоническом оркестре ансамбль медных духовых состоит из тех же четырех голосов, которые есть и в других группах оркестра, и которые аналогичны партиям хора: Сопрано — труба, альт — валторна, тенор — тромбон, бас — туба. Конечно, это весьма условная параллель, но она действует. Вы можете таким составом исполнить без переделок хоровую партитуру или ноты для струнного квартета — проблем с высотными диапазонами не возникнет. Проблем можно будет ожидать только тех, что связаны с техническими возможностями инструментов или штриховыми средствами — все же у них совершенно особенная природа.
Круг образов для медных духовых довольно широк. Для трубы самый выигрышный образ — это призыв (пример). Акценты, высокие сигналы, активность, бодрость. Конечно, почти все мелодии маршей написаны именно для нее. Но это то, что первым приходит на ум — военная сфера. Кстати, обратите внимание на партию трубы в этом примере. Она состоит только из тоники и квинты, видите? В лучшем случае, когда дело происходит в мажорном ладу, можно еще использовать большую терцию. Таким умышленным ограничением во все времена имитировали военные или пионерские горны — то есть, трубы, лишенные помп (клапанов) ради походной надежности. На них можно извлечь только чистый набор обертонов.
В оркестровой же трубе скрыты удивительные выразительные возможности. Конечно, лучше всего ей удаются мелодии исполненные сильного чувства — отчаяния, ужаса, ликования, страсти. В верхней части своего диапазона труба проявляет совершенно незаменимые краски — серебристый острый блеск, способный «пробить» любую толщу посторонних звуков. Вспомните пример из позапрошлого урока — адажио из «Щелкунчика» (пример). На фоне самого тяжеловесного оркестра даже одинокая труба будто парит, не правда ли? Но если Вы напишете партию аккордами для трех-четырех труб, то тембр окажется слишком резким для подобных откровений. Таким ансамблем можно отлично украсить композицию для большого джазового бэнда
Труба — очень техничный инструмент, ей можно поручать быстрые мелодии, запутанные ритмы, острое стаккато и тягучее легато. Вспомните всем известную «Неаполитанскую песенку» П.Чайковского (пример). Видите, с каким сдержанным достоинством и светлым танцевальным шармом труба объединяет острое стаккато с плавностью и певучестью.
Другой яркий образ для трубы — «фейерверочный», как я называю. Очень широко эту краску применял Бах, который олицетворяет для большинства из нас стройность и роскошность эпохи барокко. В его время была распространена труба «in D» — ее строй на терцию выше нынешнего. Современные трубачи считают поэтому оркестровую музыку Баха трудоемкой для их инструмента — очень уж высоко приходится играть, губы быстро устают и лишаются чувствительности — а попробуй-ка часа полтора пробыть на сцене в таком состоянии! Зато какое праздничное сверкание придают трубы «in D» оркестру, просто-таки ликование всего мира! (пример) Для дотошных читателей: прошу простить, если в партитурах моих иллюстраций Вы найдете неточности — я писал их по памяти, экспромтом, только ради примера.
Должен оговориться, что эффект резонанса, помогающий играть чисто, все же не настолько строг к исполнителю и позволяет немного «перетягивать» или «недотягивать» ноты губами. Поэтому мы можем не только ощутимо вибрировать звуком, но и выполнять «подъезжания» к ноте снизу. Этим широко пользуются джазовые музыканты для придания своему соло юмористической «манерности» или для «одушевления» мелодии, придания ей черт человеческого пения. Я Вам уже не раз рекомендовал стараться подражать в музыке интонациям речи окружающих людей — вот Вам прекрасный инструмент для таких опытов.
Валторна имеет заметно большую длину воздушного канала, естественно, ниже и звучит. Более низкие участки частотной шкалы занимает и спектральная характеристика ее звука. Говоря человеческим языком — ее тембр мягче и теплее. Видимо, тут сказывается то, что трубка валторны свернута по ровной окружности, без резких перегибов. Мое мнение такое, во всяком случае. Воздушным волнам не приходится преодолевать препятствий, поэтому к ним примешивается меньше производных частот. Тембр валторны наводит на ассоциации с дальними далями, с охотничьим рогом, с огромной витой раковиной, в которую трубил когда-то Ихтиандр. То есть, тут тоже образ зовущий, но в нем нет ни сверкания, ни агрессии.
Одно странное свойство имеет мощность валторны. Она тоже ясно прослушивается на фоне любого грохота, ее звук летит далеко, за километры (это не преувеличение!). Но Вы можете буквально засунуть ухо в ее раструб — Вас не оглушит. Вы даже стоя вплотную, будете слышать «зов издалека», очень мягкий, ласковый. Как будто звук слабый, но совершенно не затухает с расстоянием — вот какая странность.
В оркестре выгоднее всего использовать «хор валторн» — ансамбль из трех-четырех инструментов, играющих аккордами, абсолютно слаженно. Но, если солирующая валторна может петь так же гибко, как и человек, то в таком ансамбле не следует применять вибрато. Только абсолютная чистота и стройность, никаких вольностей (пример). Вся прелесть валторнового ансамбля именно в этом. Между прочим, дирижеры духовых оркестров едва ли не большую часть своих усилий затрачивают на борьбу с фальшью. Вы можете практически безошибочно определить класс, уровень мастерства оркестра по двум-трем его аккордам, по чистоте их взятия.
Кроме того, истинно валторновым является образ фанфар «Слушайте все!» — или что-нибудь в таком духе. Величественное вступление к главной теме произведения, кульминационная точка какого-нибудь гимна, trio (средняя часть) марша. Любые торжественные моменты, где Вам нужно подтянуть подбородок вверх, смотреть на знамя, и т.п. — вводите хор валторн, ничего точнее не потребуется, сам тембр сделает за Вас художественную работу.
Тромбон — прекрасный тембр для длинных мужественных соло. Его звук прочен и устойчив, поэтому удерживает на себе внимание. Вот, к примеру, я пытался изобразить начало церковной службы, литургии, где батюшка поет: «Мии-иром Господу помо-о-олимся!». А ему тенором отвечает дьяк. И наконец, мужское трио из хора вставляет свой рефрен: «Господи, поми-и-луй!». Это сделано тромбоновыми тембрами (пример). Слышите, можно уловить солидное «кивание» головой настоятеля храма, и торопливый говорок дьяка. Легко получается угрожающее крещендо на длинных нотах, очень ярко контрастируют разные реверберации «близко-далеко». Слышите? В сольных тромбоновых партиях можно как угодно использовать «глиссандо» (это Pitch Bend, плавные подъемы-опускания высоты), можно выставлять на максимум Modulation. Также обратите внимание, что управление Volume и Velocity дает разные результаты: увеличение Velocity приводит к появлению в тембре тромбона резких, звенящих оттенков, как и в жизни. Значит — не увеличивая громкости, Вы можете изменять эмоцию, накал, настойчивость звука. А увеличение Volume просто делает звук громче, ближе. Если при этом еще и убирать Reverberation, то будет очень сильный эффект физического приближения исполнителя к Вам. То есть, красок в Вашем распоряжении — море.
Применение тромбона в аккомпанирующих слоях партитуры также придает ей яркость, какой-то сильный тонус, энергетически насыщает воздух. В этой пьесе почти постоянно звучит хор тромбонов — плотные, тесные созвучия (пример). На мой взгляд, это помогает музыке как бы крепче держаться за землю, придает ей певучую — как бы это сказать — непререкаемость, основательность.
Тромбон имеет несколько ограниченную технику мелких длительностей. Согласитесь, двигать кулису сложновато с той же скоростью, как ставить пальцы на гриф скрипки. Например, знаменитый «Полет шмеля» на тромбоне звучит немного смазанно, размыто, приблизительно. У этого инструмента другие достоинства: яркий звук, богатый красками — от нежного любовного монолога до оглушительной атаки; и совершенно неограниченная интонационная свобода. При соответствующем мастерстве музыканта тромбон способен выразить все мельчайшие тонкости и оттенки живой речи или пения, ведь его козырь — плавное управление высотой, тембром и громкостью звука. Здесь он ничем не уступает скрипке, да еще имеет несравненно большую мощность.
Как правило, для изображения в MIDI интонационной свободы тромбона не хватает диапазона регулятора Weel — всего плюс-минус тон. Чтобы иметь больше простора, Вы можете этот диапазон расширить. Для этого с помощью любого редактора, способного показать MIDI-файл в виде списка команд, введите в начале файла три события: контроллеру 101 пошлите значение 0, потом такое же значение установите контроллеру 100, и наконец, контроллеру 6 дайте цифру, которая будет означать количество полутонов, которое Вы хотите охватить одним полным поворотом колеса Weel. Хоть несколько октав. В конце файла не забудьте вернуть прежнее значение, иначе следующее задание для MIDI-проигрывателя может прозвучать совсем безобразно. Кстати, после таких команд можно вообще нажать одну бесконечную ноту или клавишу и дальше всю пьесу «пропеть» с помощью Weel, ни разу ноту не прерывая. Это очень необычно, совсем не похоже на звучание MIDI и может с успехом заменить Вам практически вокальное соло. Этим, и другими приемами нестандартного подхода мы займемся чуть позже.
Туба играет роль, обычную для баса. Иногда она дублирует другие басовые партии оркестра, В маршевой, танцевальной и другой ритмичной музыке туба ведет традиционную политику баса: «шагание» сильными долями по примам и квинтам аккордов. Иногда, в средних частях этих пьес, ей поручается соло. Часто, кстати, параллельно ей подключается и тромбон. Тембр у тубы мягкий и теплый. Но все-таки она живет в самом низу, на «дне» оркестра, и когда Вам нужно провести ее голосом главную мелодию, то ее тембру на фоне мощных и высоких инструментов, часто недостает какой-то резкости, «трескучести». Вот в таких случаях полезно удвоить партию тубы тромбоном. Пример на поверхности: «прощание славянки». В главной теме — туба дует свои привычные «бух-бух» (пример), а в припеве — ведет мелодию в паре с томбоном (пример). В жанрах более художественных и драматичных все целиком зависит от замысла композитора, то есть, от Вас. Просто соблюдайте основы акустики: если в басу оказывается главная тема, то остальные партии должны освободить ей простор, «уйти» на второй план. Если мелодия ведется комбинированным тембром, например, невероятным сочетанием тубы в флейтой, то аккомпанемент нужно совсем свести к минимуму, к одному-двум голосам. Если туба играет обычные басовые «шаги», то делайте ее ноты возможно короче, именно так это играется в жизни. Представьте себе, что берете дыхание после каждой ноты — прозвучит очень натурально. В моменты цезур у мелодии туба может на такт-другой «вылезти» на передний план со своим отыгрышем, связкой, и затем снова отступить на свои позиции.
Ну, и для тех, кто хочет добиваться натуральности во всем: медным духовым инструментам далеко не в любой тональности одинаково удобно играть. Поскольку у большинства из них главная нота — «си-бемоль», то самые удобные ноты (то есть те, ради которых приходится меньше работать клапанами) располагаются в звукорядах бемольных тональностей. То есть, тональностей, у которых при ключе один-два бемоля, понимаете? Чем дальше от этого «центра» тональность по количеству ключевых знаков, тем труднее играть музыкантам, и тем, в общем, труднее избегать фальши. Вспомните, что я говорил об обертонах: чем выше номер, тем грязнее звучит звукоряд, помните? Конечно, нас, миди-писателей, это мало волнует, но вдруг кто-то хочет быть совсем уж реалистичным.
Источник