Ноты есть по чуйскому тракту дорога
МАШИНА АМО
Расскажу про тот край, где бывал я,
Где дороги заносят снега.
Там алтайские ветры бушуют
И шоферская жизнь нелегка.
Есть по Чуйскому тракту дорога,
Много ездило там шоферов.
Но один был отчаянный шофер,
Звали Колька его Снегирев.
Он машину трехтонную АМО,
Как родную сестренку, любил.
Чуйский тракт до монгольской границы
Он на АМО своей изучил.
А на форде работала Рая,
И так часто над Чуей-рекой
Форд зеленый и Колина АМО
Друг за другом неслися стрелой.
Как-то раз Колька Рае признался,
Ну а Рая сурова была.
Посмотрела на Кольку с улыбкой
И по форду рукой провела.
А потом Рая Коле сказала:
— Знаешь, Коля, что думаю я,
Если АМО форда перегонит,
Значит, Раечка будет твоя.
Из далекой поездки из Бийска
Возвращался наш Колька домой.
Форд зеленый с смеющейся Раей
Мимо Кольки промчался стрелой.
Вздрогнул Колька, и сердце заныло,
Вспомнил Колька ее уговор.
И рванулась тут быстро машина,
И запел свою песню мотор.
Ни ухабов, ни пыльной дороги –
Колька тут ничего не видал.
Шаг за шагом все ближе и ближе
Грузный АМО форда догонял.
На изгибе сровнялись машины,
Колька Раю в лицо увидал.
Увидал он и крикнул ей: — Рая!
И забыл на минуту штурвал.
Тут машина трехтонная АМО
Вбок рванулась, с обрыва сошла.
И в волнах серебристого Чуя
Коля жизнь за девчонку отдал.
И, бывало, теперь уж не мчится
Форд зеленый над Чуей-рекой.
Он здесь едет как будто усталый,
И штурвал задрожит под рукой.
И на память лихому шоферу,
Что боязни и страха не знал,
На могилу положили фару
И от АМО разбитый штурвал.
В нашу гавань заходили корабли. Пермь, «Книга» 1996. Перепечатано: В нашу гавань заходили корабли. Вып. 2. М., Стрекоза, 2000.
Юношеская предвоенная песня алтайского поэта и писателя-фантаста Михаила Михеева, ставшая народной. Поется на мотив песни «И за что полюбила я Кольку» (другой зачин — «Ох ты море, Охотское море»). На тот же мотив сложена лагерная «Я живу близ Охотского моря» (1933-34 гг., там же см. ноты), у которой есть переработка времен Второй Мировой войны об угнанных в Германию девушках «Я живу близ Балтийского моря. «.
С песней «И за что полюбила я Кольку» перекликается сюжетом (гибель любимого), именем героя и текстом:
| Вздрогнул Колька, и сердце заныло, Вспомнил Колька ее уговор. И рванулась тут быстро машина, И запел свою песню мотор. | Тут и вздрогнуло сердце у Кольки И еще у семи рыбаков: — Не боимся мы шторма на море, Соли вам привезем сто пудов! |
Михаил Михеев (1911-1993) родился в Бийске. В 1930 году закончил Бийскую профессионально-техническую школу по специальности «инструктор-механик автотракторного дела». Работал в Бийском зерносовхозе, потом на Бийском авторемонтном заводе, который обслуживал Чуйский тракт — горную дорогу, связывающую страну с Монголией. В это время и сочинил песню про Кольку Снегирева, которая стала популярной на Алтае. В 1951 году выпустил первую книгу — стихи для детей «Лесная мастерская». В начале 1960-х принят в Союз писателей. В 1968 году начал печатать фантастические рассказы, в 1977 году основал при новосибирской писательской организации литературное объединение «Клуб любителей фантастики», ставшей школой сибирских фантастов.
ВАРИАНТЫ (6)
1. Чуйский тракт
Расскажу про тот край, где бывал я,
Где дороги заносят снега.
Где алтайские ветры бушуют,
Там шоферская жизнь нелегка.
Есть по Чуйскому тракту дорога,
Много ездило там шоферов.
Но один был отчаянный шофер,
Звали Колька его Снегирев.
Он машину трехтонную АМО,
Как родную сестренку, любил.
Чуйский тракт до монгольской границы
Он на АМе своей изучил.
А на форде работала Рая,
И так часто над Чуей-рекой
Форд зеленый и Колина АМО
Друг за другом несутся стрелой.
Как-то раз Колька Рае признался,
Ну а Рая сурова была.
Посмотрела на Кольку с улыбкой
И по форду рукой провела.
А потом Рая Коле сказала:
— Знаешь, Коля, что думаю я,
Если АМО мой форд перегонит,
Значит, Раечка будет твоя.
Из далекой поездки, из Бийска
Возвращался наш Колька домой.
Форд зеленый с смеющейся Раей
Мимо Кольки промчался стрелой.
Дрогнул Колька, и сердце заныло,
Вспомнил Колька ее уговор.
И рванулась тут быстро машина,
И запел свою песню мотор.
Ни ухабов, ни пыльной дороги –
Колька тут ничего не видал.
Шаг за шагом все ближе и ближе
Грузный АМО форда нагонял.
На изгибе сровнялись машины,
Колька Раю в лицо увидал.
Увидал ее, крикнул ей: — Рая!
И забыл на минуту штурвал.
Тут машина трехтонная АМО
Вбок рванулась, с обрыва сошла.
И в волнах серебристого Чуя
Он ушел и с кабиной пропал.
И, бывало, теперь уж не мчится
Форд зеленый над Чуей-рекой.
Он тут едет как будто усталый,
И штурвал задрожит за рукой.
Он тут едет как будто усталый,
И штурвал задрожит под рукой…
С фонограммы Киры Смирновой и Григория Гладкова, CD «В нашу гавань заходили корабли» № 1, «Восток», 2001.
2. Машина АМО
Расскажу про тот край, где бывал я,
Где дороги заносят снега.
Там алтайские ветры бушуют
И шофёрская жизнь нелегка.
Есть по Чуйскому тракту дорога,
Много ездило там шоферов.
Но один был отчаянный шофер,
Звали Колька его Снегирёв.
Но один был отчаянный шофер,
Звали Колька его Снегирёв.
Он машину трёхтонную АМО,
Как родную сестрёнку, любил.
Чуйский тракт до монгольской границы
Он на АМе своей изучил.
А на форде работала Рая,
И так часто над Чуей-рекой
Форд зелёный и Колина АМО
Друг за другом неслися стрелой.
Как-то раз Колька Рае признался,
Но суровая Рая была.
Посмотрела на Кольку с улыбкой
И рукой по форду провела.
А потом Рая Коле сказала:
— Знаешь, Коля, что думаю я,
Если АМО форда перегонит,
Значит, Раечка будет твоя.
Если АМО форда перегонит,
Значит, Раечка будет твоя.
Из далекой поездки, из Бийска
Возвращался наш Коля домой.
Форд зелёный с улыбкою Раи
Мимо Кольки промчался стрелой.
Тут забилося сердце шофёра,
Вспомнил Раечкин он уговор.
Он нажал на педали стартёра,
И запел свою песню мотор.
Он нажал на педали стартёра,
И запел свою песню мотор.
Ни ухабов, ни пыльной дороги –
Колька тут ничего не видал.
Шаг за шагом все ближе и ближе
Грозный АМО форда догонял.
На изгибе сровнялись машины,
Колька Раю в лицо увидал.
Увидал он и крикнул ей: — Рая! —
И на миг позабыл про штурвал.
Тут машина трёхтонная АМО
Вбок рванулась, с обрыва сошла.
И в волнах серебристого Чуя
Коля жизнь за девчонку отдал.
На могилу шального шофёра,
Что ни риску, ни страху не знал,
Положили разбитую фару
И от АМы помятый штурвал.
Положили разбитую фару
И от АМы помятый штурвал.
Расшифровка фонограммы с пиратской кассеты «Сборник II. Песни нашего века» (обложка имитирует обложку первого выпуска альбома «Песни нашего века», М., ЗАО “IVC”, 1998). Кассета собрана из фонограмм с альбомов разных исполнителей бардовской и дворовой песни, исполнители и авторы песен не указаны. В качестве выходных данных: ЗАО “IVC”, 1999.
3. 
1. Есть по Чуйскому тракту дорога,
Много ездит по ней шоферов,
Но был самый отчаянный шофер —
Звали Колька его Снегирев.
2. Он машину трехтонную АМО
Как родную сестренку любил.
Чуйский тракт до монгольской границы
Он на АМО своей изучил.
3. Там на «форде» работала Рая.
И бывало, над Чуей-рекой
«Форд» зеленый и грузная АМО
Друг за другом носились стрелой.
4. Полюбил крепко Колечка Раю.
И везде, где бы он ни бывал,
По ухабам, по пыльной дороге
«Форд» зеленый глазами искал.
5. И в любви как-то Колька признался,
Но суровая Рая была —
Посмотрела на Колю с улыбкой
И рукой по «форду» провела.
6. И с улыбкою Коле сказала:
«Знаешь, Коля, что думаю я?
Если АМО мой «форд» перегонит,
Значит, Раечка будет твоя».
7. Из далекой поездки, из Бийска,
Возвращался наш Колька домой.
«Форд» зеленый смеющейся Раи
Мимо Кольки промчался стрелой.
8. Вспомнил Колька, и сердце забилось.
Вспомнил Раечкин он уговор.
Дал он газ — и рванулась машина,
И запел свою песню мотор.
9. Ни ухабов, ни пыльной дороги —
Колька наш ничего не видал.
Шаг за шагом все ближе и ближе
Грузный АМО «форда» догонял.
10. В повороте сравнялись машины,
Колька Раю в лицо увидал,
Оглянулся и крикнул ей: «Рая» —
И забыл на минуту штурвал.
11. И машина трехтонная АМО
Вбок рванулась, пошла под обвал.
И в волнах серебристого Чуя
Он в кабине мелькнул и пропал.
12. И на память лихому шоферу,
Что боязни и страха не знал,
На могилу поставили фару
И от АМО разбитый штурвал.
13. Как бывало, теперь уж не мчится
«Форд» зеленый над Чуей-рекой.
Он здесь едет как будто усталый,
И штурвал задрожит под рукой.
АМО (автомобильное Московское общество) — марка отечественных грузовых автомобилей.
Чуйский тракт — шоссейная дорога в Алтайском крае.
Слова М. Михеева, музыка неизвестного автора — не позднее 1933 года.
Шел трамвай десятый номер…Городские песни. Для голоса в сопровождении фортепиано (гитары). / Сост. А. П. Павлинов и Т. П. Орлова. СПб., «Композитор – Санкт-Петербург», 2005.
4. Чуйский тракт
Слова М. Михеева
Есть по Чуйскому тракту дорога,
Много ездит по ней шоферов,
Был один там отчаянный шофер,
Звали Колька его Снегирев.
Он машину трехтонную АМО
Как сестренку родную, любил,
Чуйский тракт до монгольской границы
Он на АМО своей изучил.
А на «форде» работала Рая,
И частенько над Чуей-рекой
«Форд» зеленый и Колькина АМО
Над обрывом неслися стрелой.
Полюбил Колька Раечку крепко,
И, бывало, куда не езжал,
По ухабам и пыльной дороге
«Форд» зеленый глазами искал.
И признался однажды ей Колька,
Но суровая Рая была,
Посмотрела на Кольку с усмешкой
И по «Форду» рукой провела.
«Слушай, Коля, скажу тебе что я,
Ты, наверное, любишь меня,
Когда АМО «Форда» перегонит,
Тогда Раечка будет твоя».
Из далекой поездки с Алтая
Коля ехал однажды домой —
Быстрый «Форд» и веселая Рая
Мимо АМО промчались стрелой.
Тут и екнуло Колькино сердце —
Вспомнил Раечкин он уговор,
И сейчас же рванулись машины,
И запел свою песню мотор.
Ни обрывов уж тут, ни ухабов,
Колька тут ничего не видал,
Шаг за шагом все ближе и ближе
Грузовой АМО «Форда» догонял.
Миг еще, — и машины сравнялись,
Колька Раечку вновь увидал,
Обернулся и крикнул: «Эх, Рая!»
И на миг позабыл про штурвал.
И, как птица, тут грузная АМО
Вбок рванулась, пошла под откос,
И в волнах серебристого Чуя
Он погиб, не увидевши грез.
И на память лихому шоферу,
Что удачи в любви не узнал,
На могилу положили фару
И от АМО погнутый штурвал.
И с тех пор неприступная Рая
Не летит над обрывом стрелой –
Едет тихо, как будто устала,
И штурвал держит крепко рукой.
Сиреневый туман: Песенник / Сост. А. Денисенко. Новосибирск, «Мангазея», 2001, стр. 459-461.
5. Дорога по Чуйскому тракту
Есть по Чуйскому тракту дорога,
Ездит много по ней шоферов.
Был там самый отчаянный шофер,
Звали Колька его Снегирев.
Он трехтонку, зеленую АМО,
Как родную сестренку, любил.
Чуйский тракт до монгольской границы
Он на АМО своей изучил.
А на «форде» работала Рая,
И так часто над Чуей-рекой
Раин «форд» и трехтонная АМО
Друг за дружкой неслися стрелой.
Как-то раз Колька Рае признался,
Ну а та нелюбезна была:
Посмотрела на Кольку с улыбкой
И по «форду» рукой провела.
А потом Рая Коле сказала:
«Знаешь, Коля, что думаю я:
Если АМО мой «форд» перегонит,
Значит, Раечка будет твоя».
Как-то раз из далекого Бийска
Возвращался наш Колька домой.
Мимо «форд» с хохочущей Раей
Рядом с АМО промчался стрелой.
Вздрогнул Колька, и сердце заныло:
Вспомнил Колька ее разговор.
И рванулась тут следом машина,
И запел свою песню мотор.
Ни ухабов, ни пыльной дороги
Колька больше уже не видал.
Шаг за шагом все ближе и ближе
Грузный АМО «форда» догонял.
На изгибе сровнялись машины.
Колька Раю в лицо увидал.
Увидал он и крикнул ей: «Рая!» —
И забыл на минуту штурвал.
Тут машина, трехтонная АМО,
В бок рванулась, с обрыва сошла
И в бегущих волнах светлой Чуи
Вместе с Колей конец свой нашла.
На могилу лихому шоферу,
Что боязни и страха не знал,
Положили разбитые фары
И любимой машины штурвал.
И теперь уже больше не мчится
«Форд» знакомый над Чуей-рекой.
Он здесь едет как будто усталый,
Управляемый слабой рукой.
Есть по Чуйскому тракту дорога,
Ездит много по ней шоферов.
Был там самый отчаянный шофер.
Звали Колька его Снегирев.
Песни нашего двора / Авт.-сост. Н. В. Белов. Минск: Современный литератор, 2003. – (Золотая коллекция).
6. Расскажу про тот край, где бушует.
Расскажу про тот край, где бушует,
Где дорогу заносит пурга,
Где алтайские ветры кочуют,
Где шоферская жизнь тяжела.
В этом крае, родном и любимом,
Много ездило там шоферов,
Но был самый отчаянный шофер,
Звали Колька его Снегирев.
Он машину, советскую «АМО»
Как родную сестренку любил.
От китайской границы до Бийска
Все дороги на ней изучил.
А на «Форде» работала Лелька.
Часто-часто вечерней порой
«Форд» зеленый с улыбкою Лельки
Мимо Кольки промчится стрелой.
Как-то раз Колька Лельке признался,
Но коварная Лелька была,
Посмотрела с улыбкой на Кольку
И по «Форду» рукой провела:
«Милый Коля, ты парень что надо,
Но признаться тебе я должна:
Когда «АМО» «Форда» перегонит,
Тогда Лелечка будет твоя!»
Как-то раз уж вечерней порою
Колька ехал спокойно домой.
«Форд» зеленый с улыбкою Лельки
Мимо Кольки промчался стрелой.
Колька вздрогнул — и сердце забилось,
Бстро вспомнил он свой договор,
В ту минуту рванулась машина
И запел свою песню мотор!
Поворот — и машины сравнялись,
Колька Лельку в лицо увидал,
И забилося сердце у Кольки,
И на миг он забыл про штурвал.
Полетела машина как птица,
Полетела прямо в овраг,
И последней мелькнула кабина,
Только слышен был голос: «Прощай!»
А в овраге — ухабы да камни,
И по камням грохочет вода.
В том холодном и грязном овраге
Схоронил и его навсегда.
И на память лихому шоферу,
Что машину, как ветер, гонял,
На могилу положили фары
И от «АМО» погнутый штурвал.
И не ездит теперь, как бывало,
«Форд» зеленый над Чуей рекой.
Смотрит Лелька как будто устало
И не держит штурвала рукой.
Пушкарев Л.Н. По дорогам войны. Воспоминания фольклориста-фронтовика. М: ИРИ РАН, 1995. С. 123-124.
Песню исполнял во время Великой Отечественной войны Александр Козярский (род. в 1920 г. в Каменец-Подольской обл. УССР) — запевала батальона химзащиты на 2-м Белорусском фронте. Он принес ее из автобатальона, а когда бои шли за пределами СССР, сочинил новый вариант в память о погибшем при бомбежке шофере Анатолии Воронцове.
Источник