Ноты ходячего замка хаула

Долой упреки в нелогичности и скомканности. За сценарий к «Howl’s Moving Castle», 12 мая 2007г., Хаяо Миядзаки разделил «Небьюлу», награду организации писателей-фантастов США, с некими Cindy Davis Hewitt и Donald H. Hewitt. Впервые, за четыре десятилетия, литераторы Америки оценили работу неанглоязычного автора.

Что интригует, так как питала его фантазию повесть ярой англичанки Дианы Уинн Джонс, лауреатки, номинантки и т.д. Написала она более 40 книг фэнтези для среднего школьного возраста, из которых на Западе выделяют цикл «Миры Крестоманси». Конек Д.У. Джонс в психологии неудач и ехидном описании характеров действующих лиц, число которых легко перекрывает дюжину на раз. В деталях находчива без изысков. Создавать атмосферу, тратить силы на стилистические эффекты, играть с культурой ей не интересно. Для знакомства рекомендую «Колдовскую неделю» и «Заговор мерлина». «Шагающий замок» , кстати, получивший в 1986 какую-то бостонскую премию, — помесь сказки с дамским чтивом. Для ясности две цитаты: «Девушки чинно гуляли парочками, ожидая, когда к ним наконец пристанут». «Она разгребла золу во дворе и посадила там кое-какие растения, страстно над ними бормоча. Так ей удалось вырастить розу цвета морской волны, что очень ее порадовало».

Фильм отличается от книги, как джинсы от колготок. Возрастная планка поднялась, действие ожесточилось. Буквально воспроизводя ряд ключевых сцен, студия пошла путем ампутации лишнего и переделки хорошего на свой лад, иногда весьма изобретательной. Замок в книжке построен из больших черных камней, вдохновляла художника, если он не наврал журналистам, избушка на курьих ножках, а на экране предстал закопченый металл паропанка.

Излюбленное Джонс путешествие в параллельный мир Миядзаки выкорчевал, с корнем. Обрезал все, что Джонс разжевывает.В книге Ведьма учиняет расправу над конкуренткой, так как Софи делает шляпки, изменяющие судьбу. По фильму заклятие — барское самодурство.

Атмосферу британской провинции 18-го столетия заменила полная машин, динамичная центральная Европа начала 20-го. Заботливую мачеху — эгоистичная мать.

Характер занозистой на язык Софи, наоборот, смягчили, причесали. Фирменный знак, как и полеты. Причина, по которой Астрид Линдгрен отказала японцу в праве работать по Пеппи Длинныйчулок, могла корениться в том, что она чувствовала, что он не воспринимает живой напор, витальность (Сравните Карлсона и ведьмочку Кики). Девочка-старушка, в этом смысле, идеальный персонаж для Миядзаки. Идеология Джонс формировалась на другом полюсе и укрощение было неизбежно. Зато психология новой «старой» Софи глубже, на дворцовой лестнице она развернулась по полной.

Если у придворной волшебницы Салиман, похожей на мадам Помпадур, диктовавшую свою волю маршалам, есть смутный прообраз, то тема жизни рядом с набирающей обороты машиной войны, полностью принадлежит режиссеру. Она так же звучит в «Порко Россо». Поэтому, когда сюжет, после бомбежек, завершается хэппи-эндом, получается диссонанс. Зрители не верят в такой исход, спорят, а он соответствует основе сценария.

Вот, видимо, на контрасте, проявившем титаническую работу с материалом, и получил сценарий одобрение американских профессионалов слова. Парадокс, но он получил премию более высокого ранга, чем в свое время исходник.

Те же приемы на «Сказаниях Земноморья» не сработали. Хватались за четыре книги сразу и ничего не поймали. Появление принца-отцеубийцы заставило задуматься: что за фигня творится на студии с приходом Миядзаки-младшего? Вряд ли работа могла начаться всерьез, пока ГГ не стал для Ghibli абсолютно своим.

Грядущая «Поне с утеса»(?) будет по совершенно неизвестному вне Японии автору, скорее всего, уровня не выше Д.У. Джонс. Что оставляет надежду — если и испортят, мы сможем этого не обнаружить.

+9

Если Вы считаете этот комментарий полезным, то проголосуйте за него.

Рассуждая на тему «Ходячего замка», я вспомнила японскую поговорку «Западные знания — японская душа». Означает сие незамысловатое выражение искреннюю любовь японцев к подворовыванию западных закидонов и перекройке их на собственный лад. Фактически, вся современная Япония построена на этом принципе, и ничего тут не поделать. Справедливости ради замечу, что ни один европеец не узнает в полученном результате нечто, изобретённое им. Американская система управления компанией слилась с кодексом чести Бусидо и превратилась во всепоглощающий двигатель, толкающий Японию вперёд на самых крутых тропинках мировой экономики, к примеру. Даже английский язык в устах японцев превратился в нечто уникальное, журчаще-постукивающее, и занял почётное место в лексиконе любого нихонца. Ведь когда кавай надоедает, почему бы не отстучать речевым аппаратом пуритти или раври? , )
Это действительно здорово — жизнь по принципу «вакон ёсай», за этот принцип мы, в принципе, и любим Нихонию, сами того не осознавая. Да и нихонцы себя за него обожают, этого у них не отнять.

Но иногда, к ужасу обывателей, японцы хватаются за Запад куда более основательно, пытаясь не подстроить под себя, но отобразить Европу такой, какой она является на самом деле (Америку тоже хватают, но реже). И вот тут-то и начинаются спотыкания. Даже гений Хаяо Миядзаки, неповторимого Миядзаки-о-джии-самы, споткнулся на пороге, именуемом «сказка Дианы Джонс». Сказочник, грамотный в сфере детской литературы человек, Миядзаки решил отобразить в своём очередном творении страну Ингарию (столь похожую на магическую Британию), разнообразие нравов и, осмелюсь сказать, атмосферу настоящей сказки старой-доброй Европы. И понеслось.

«Ходячий замок Хаула» — это настоящее прекрасное недоразумение, родившееся из-за совокупления несовместимых по резус-факторам уэлльской души и японского колорита. Джонс написала портрет сказочной страны Ингарии, мечтательного лентяя Хоула и бойкую, но не желающую бороться Софи. Миядзаки сотворил красивый спектакль про воюющую страну Ингарию, эксцентричного нарцисса Хаула и слишком бойкую Софи. Что лучше? Вне всякого сомнения, оба варианты хороши. Миядзаки разобрал по кубикам идею Джонс, достал из волшебного ящичка свой строительный материал, и собрал всё заново в одну большую пирамиду. Только вот кубик с перламутровыми буквами «харизма» на нём укатился далеко под стол, и дай Бог японским аниматорам когда-нибудь его найти. Да, «Дзибли» показали нам красивый, любопытный мир с прекрасными пейзажами, удивительной культурой, да ещё и магический ко всему прочему. Но как-то стеклянно, как-то не по-живому, совсем как глаза джонсовского Хоула до возвращения ему сердца. Герои поголовно перевоспитываются, гремит война, монстры растекаются черной слизью и собираются вновь, Хаул превращается в разных змеев-горынычей, и всё как-то немножко скомкано. Слишком много Миядзаки, слишком много «ПРЕВЕДов» из его предыдущего творчества — прекрасного творчества настоящего японского сказочника, но всем этим приёмам не место в экранизации уэлльской сказки. Стойкое чувство того, что авторы не понимают своих героев не покидало меня во время просмотра. Уэлльский франт и нарцисс Хоул чужд японским душам, и ничего тут не поделать.

Прекрасный стеклянный спектакль студии «Дзибли» был с восторгом встречен в породившей основу сюжета Европе. Европейцы, кажется, так и не узнали в чудесно исполненной картине сказки, сложенной из кирпичиков их собственной культуры. И как тут признать, когда ты смотришь в красивое, украшенное пёстрыми лентами, лицо страны Ингарии и пытаешься понять: почему на улицах чуть-чуть недоевропейской державы все люди говорят по-японски.

Хаяо Миядзаки, как всегда, на высоте. Не как сказочник, но как режиссёр-аниматор. Мы бы восторгались всеми прелестями его многогранного таланта называйся фильм «Ходячий онсен самурая Синъити» и происходи действие в магической Японии. Это была бы сказка мастера волшебного изложения японского фольклора. Но «Хаул» — это не сказка. Это Её Величество Мораль в нежной оболочке, не более и не менее. Хотите почувствовать сказку — читайте Диану Джонс.

Источник