Ноты кубанский народный хор

• —>Производитель : Студия «Илосик» http://ilosik.ru
• —>Артикул :
• —>Гарантия : Вечная
• —>Единица : ZIP
• —>Размер : 2.53Mb Теги: ноты, партитура голосов, хор

PDF — для просмотра или печати на принтере;

—>Добавил : terminalpay, Среда, 21.10.2020, 194, 0

После оплаты цифрового (контента) заказа —
материал будет у вас в почтовом ящике в течении 24 часов!
На всякий случай — проверьте папку Спам!
Не получается оплатить — зайдите в раздел КОНТАКТЫ !
___________________________________________________________

Источник

В. Захарченко — Народные песни Кубани

Тексты и ноты (мелодии) песен из репертуара Кубанского казачьего хора

От составителя

Каждый культурный подъем в истории так или иначе связан с обращением к прошлому. Обращения к старому, возрождения старого, сохранение его — это не отказ от нового, это новое понимание старого, своих корней, это ощущение себя в истории.
Академик Д. С. ЛИХАЧЕВ

Кубань — богатый и самобытный песенный регион юга России. Народные песни являются составной частью общеславянской музыкальной культуры. Во многих кубанских станицах, селах и хуторах имеются традиционные фольклорно-этнографические ансамбли. Репертуар каждого ансамбля насчитывает сотни, а порой и тысячи песен. В станице Казанской Кавказского района, к примеру, участники фольклорного коллектива Дома культуры собрали около тысячи песен. Фольклорные ансамбли станиц Ленинградской, Тбилисской, Васюринской, Камышеватской, Кубанской, Анастасиевской, Ясенской, зерносовхоза «Кропоткинский», села Белая Глина, хутора Туркино успешно выступали не только в краевом центре, но и в Москве, Ленинграде, Петрозаводске, Ростове-на-Дону.
Еще во второй половине XIX—начале XX века народные песни Кубани привлекли внимание передовых кругов кубанской интеллигенции.

В 1883 году учителем Баталпашинской школы Е. Передельским было опубликовано статистико-этнографическое описание «Станица Тёмижбекская и песни, поющиеся в ней». Это была первая серьезная публикация по традиционным кубанским обрядам и традиционному песенному кубанскому фольклору (148 песенных текста с приложением 66 нотных образцов).
Особое место в истории кубанской фольклористики занимают имела А. Д. Бигдая, издавшего в 14 выпусках 556 песен кубанских и терских казаков, и Г. М- Концевича, опубликовавшего несколько сборников «Малорусских песен», куда вошло более 200 песен из репертуара Кубанского войскового певческого хора.
Заметный вклад в дело собирания и пропаганды кубанской песни внесли советские композиторы А. И. Мосолов, Г. М. Плотниченко, поэт И. Варавва, писатель И. Бойко, этнограф Н. Бондарь.
За последние 10—15 лет в крае значительно активизировалась работа по собиранию песенного фольклора. В фонотеках фольклорной комиссии краевого хорового общества, Кубанского государственного университета, Кубанского казачьего хора, в личных архивах многих собирателей хранятся в звукозаписях десятки тысяч песен.
Однако с публикацией народным песням Кубани, особенно в их первозданном виде, явно не повезло. Сборники песен А. Бйгдая и Г. Концевича давно стали библиографической редкостью, причем большинство опубликованных песен, как правило, даны в композиторских обработках. Поэтому давно назрела необходимость в научном издании сборника народных песен кубанских станиц в подлинно народной редакции.

В июне 1987 года лауреату Всесоюзных, Всероссийских, краевых и международных конкурсов и фестивалей Государственному Кубанскому казачьему хору исполняется 50 лет. Основное место в репертуаре коллектива занимают народные песни, записанные в станицах Краснодарского края. Это обстоятельство и послужило поводом к созданию настоящего сборника народных песен, который должен в определенной мере раскрыть исторически сложившийся музыкально-поэтический фольклор Кубани на примерах нотаций звукозаписей песен в подлинно народной редакции.
Сборник «Народные песни Кубани» явился результатом многочисленных фольклорных экспедиций автора в отдаленные друг от друга районы края с 1975 по 1985 год и практического освоения этого песенного материала в исполнительской деятельности Государственного Кубанского казачьего хора.
Звукозаписи песен проводились в естественных условиях их бытования в населенных пунктах края (см. «Указатель мест, в которых проводилась запись песен») от подлинных носителей народных певческих традиций — станичных фольклорно-этнографических ансамблей (женских, мужских, смешанных), и лишь несколько песен записаны от сольных исполнителей.
Йотирование звукозаписей выполнено аналитическим методом, позволяющим наглядно раскрыть музыкально-ритмическую форму песенных мелостроф (куплетов), причем тактовые черты в нотациях использованы не в общепринятом метроритмическом их значении указателей сильных и слабых времен, а в качестве условных разделительных знаков, отмечающих границы периодов. Обработки народных песен изложены в общепринятой нотации.

Сборник состоит из трех разделов. В первом разделе представлены нотации одномикрофонных звукозаписей песен, систематизированных по жанрам, во втором — нотации многомикрофонных звукозаписей. В первые два раздела сборника вошло 127 песен в подлинно народной редакции.
Многомикрофонные звукозаписи — это новый, более точный способ фиксации многоголосного пения, когда одновременно записывается и фольклорный ансамбль, и каждый исполнитель в отдельности. Нотации таких звукозаписей помогают исследователям понять особенности импровизационного хорового пения, которые до недавнего времени были известны лишь самим носителям певческих традиций.
Поэтические тексты песен в сборнике так же, как и напевы, даны в народной, а не литературной редакции с сохранением всех лексических и некоторых фонетических особенностей самобытного кубанского говора. Это относится и к песням на стихи М. Ю. Лермонтова и Т. Г. Шевченко. Учитывая тесное взаимодействие и взаимовлияние русской и украинской песенных традиций на Кубани, песни украинского происхождения изложены в русской орфографии. В связи с тем что в русском алфавите отсутствует буква «I», при переводе ее на русскую орфографию она обозначена двумя буквами: «йи» и в словах выглядит следующим образом: «1хав» — «йихав», «и» — йийи» и т. д.

В третьем разделе сборника даны 26 обработок народных песен из репертуара Государственного Кубанского казачьего хора, которые, по существу, являются своеобразной реставрацией подлинно народных редакций песен. Изменения в напевах, хоровой фактуре, поэтических текстах были минимальными. Такой вид обработки при всей своей кажущейся простоте имеет свои несомненные достоинства в отличие от авторских (композиторских) обработок песен сложного, развернутого типа.
Народная песня, как известно, есть явление устной, бытовой музыкальной традиции, коренным образом отличающейся от музыки профессиональной, письменной традиции. Народная и профессиональная музыка — это два исторически сложившихся метода, две самостоятельные системы художественного музыкального мышления со своими специфическими признаками и свойствами.
Устность — это не только способ бытования народной песни, но и важнейшее условие ее существования. «Устность проявляется в том,— пишет музыковед Г. Головинский,— что фольклорные произведения полноценно существуют лишь во время исполнения и непосредственного восприятия. Исследователи давно приметили разительное несходство между впечатлением от письменной фиксации фольклорного произведения — какой бы полной и точной она ни была — и эффектом, который оно производит в «живом» виде. И это не только кажимость: здесь отражается самая суть дела»*.
Передать народную песню в ее полном художественном объеме при публикации дело совсем непростое, потому что даются только ноты и поэтический текст, а это еще не вся песня, а лишь какая-то часть ее. В живом звучании народной песни есть нечто такое трудноуловимое, что просто «не вмещается» в слова и напев, но тем не менее составляет, может быть, самое главное в ней — ее душу.
Действительно, нельзя опубликовать манеру пения, тембры голосов, индивидуальное поведение исполнителей во время песни, их общий необычайно заразительный эмоциональный настрой, пританцовывание. Но если допустить, что к опубликованным нотам и словам мы будем иметь еще звукозаписи и видеозаписи исполнения песен, то даже и в этом случае представление о песнях все же не будет исчерпывающим, потому что народная песня — удивительно сложный, многомерный живой процесс, трудно поддающийся какой-либо всеобъемлющей фиксации.

Наиболее полное познание народной песни и чувствование всех ее душевных тонкостей, вероятно, возможно лишь при личном участии в совместном исполнении с талантливыми народными мастерами, когда песня не просто поется, а в буквальном смысле слова проживается. Именно таким способом: артисты Государственного Кубанского казачьего хора стремятся освоить и перенять народные песни от подлинных знатоков и носителей фольклорных певческих традиций. Ведь песни и создавались народом не для чтения, не для слушания, а прежде всего для совместного, коллективного исполнения. В этом их истинное назначение.
Одной из самых трудных художественных проблем в исполнительской практике профессиональных и самодеятельных народных хоров является поиск эффективных средств и методов перенесения народной песни из бытовых условий на концертную эстраду с минимальными потерями ее первозданной прелести и красоты. Решению этой проблемы как раз и способствует «реставрационный» тип обработки песен, который не ограничивает исполнителей жесткими авторскими указаниями: петь только так, как написано, а дает им в рамках заданного стиля широкий простор для импровизации.
В личном архиве хранятся звукозаписи всех представленных здесь песен.

* * *
Традиционный песенный фольклор кубанского казачества (одного из наиболее крупных казачеств в истории России, сформированного из запорожских, донских, хоперских, екатеринославских казаков, а также из переселенцев Харьковской, Полтавской, Воронежской, Тульской, Тамбовской и других губерний южных пограничных районов России) — явление чрезвычайно сложное, своеобразное и малоизученное.
Действительно, что такое кубанская народная песня? Чем она конкретно отличается от харьковских, тамбовских или донских песен? Думается, что вопросы эти непростые. Дать четкое, строго научное определение понятия «кубанская народная песня» сегодня, пожалуй, невозможно. И вот почему.

Для выяснения музыкально-поэтических и типологических особенностей кубанской народной песни потребуется не только огромнейшее количество звукозаписей песен большинства районов и станиц края, но и огромная аналитическая работа фольклористов, так как, с одной стороны, необходимо сравнить между собой варианты песен различных станиц Кубани и, с другой стороны, провести сравнение кубанских записей с опубликованными в разное время вариантами песен многих областей России и Украины. Вот почему в настоящий сборник включены три варианта песни о паре голубей: № 63 «Ой, на горе, горе, да на горе крутой», № 64 «Ой, там, у саду пид яблонькою», № 65 «Ой, там, на гори, ой, там, на крути», а также другие варианты одной и той же песни. Одним словом, выявление музыкально-поэтических типологических особенностей кубанской народной песни — дело будущих исследователей.

В этой связи заслуживает внимания статья краснодарского этнографа и собирателя кубанского фольклора Н. Бондаря «Роль этнических процессов в формировании фольклора Кубани» *, в которой автор на основе архивных материалов и полевых исследований (частично или полностью было исследовано более 50 станиц края) делает интересную попытку дифференцировать такое сложное явление, как фольклор Кубани, определяя в нем три основных пласта, «Первый пласт фольклора Кубани,— пишет Н. И. Бондарь,— был представлен традиционным, частично адаптированным репертуаром, характерным для прежнего местообитания представителей этноса. Накопление общекубанского песенного фонда, составило второй пласт», и, наконец, «создание новых вариативных или оригинальных произведений составило третий пласт в песенном фольклоре Кубани».
Песни, помещенные в настоящем сборнике, во многом подтверждают мнение исследователя о трех основных пластах или группах кубанского песенного фольклора. Например, к первой группе можно отнести песни № 2 «Ой, на гори та й женци жнуть», № 4 «Зибралыся вси бурлакы», № 10 «Дело было под Полтавой», ко второй — № 62 «Скакал казак через долину», № 110 «Слетайтеся, чайки, до морю», к третьей — № 1 «Ты, Кубань, ты, наша родина», № 22 «Мы живем среди полей», № 132 «Ой да, вспомним, братцы, мы, кубанцы» и другие.

Итак, на практике однозначно определить, какая песня является именно кубанской, а какая — всего лишь вариантом песни другой области России, Украины или Белоруссии, бывает довольно трудно. Поэтому в данный сборник отбирались песни не по музыкально-поэтическим признакам кубанской песни (их еще предстоит определить), а те, которые исполнители знают десятки лет и считают своими, хотя некоторые из них, быть может, завезены на Кубань сравнительно поздно, 20—30 лет тому назад, и широкого распространения на Кубани не получили. Само название сборника — «Народные песни Кубани» — позволило включить в его состав широкий круг песен, исполняющихся в современном быту кубанских станиц, сел и хуторов. Хочется надеяться, что материалы данного сборника позволят фольклористам сделать новый шаг в исследовании региональных особенностей кубанской народной песни.
Выражаю глубокую благодарность всем исполнителям, от которых были записаны песни,— бесценное духовное наследие нашего народа.
Народный артист РСФСР В. Г. ЗАХАРЧЕНКО

Источник