Ноты для хора — Эдуард Колмановский
Песни для хора в pdf
Как ты поешь, моя Россия
Э. Колмановский
Песни для хора
“Советский композитор”, 1979г.
номер с4782к
(pdf, 6.83 Мб)
- КАК ТЫ ПОЕШЬ, МОЯ РОССИЯ. Слова А. Прокофьева
- КОММУНАРЫ НЕ БУДУТ РАБАМИ. Слова Е. Евтушенко
- МОСКОВСКАЯ СЕРЕНАДА. Слова Л. Дербенева и И. Шаферана
- НАШЕ ДЕЛО СЕМЕЙНОЕ. Слова Е. Долматовского
- МЫ ВАС ПОДОЖДЕМ. К. Ваншенкина
- Я ТЕБЯ НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ. Слова К.Ваншенкина
- ВДАЛИ ОТ ДОМА. Слова К. Ваншенкина
- ЗА ОКОШКОМ СВЕТУ МАЛО. Слова К. Ваншенкина
- БЕЖИТ РЕКА. Слова Е.Евтушенко
- СЛОВА ИЗ ПЕСНИ КОЛЫБЕЛЬНОЙ. Слова А. Кешокова. Перевод Я. Козловского
Скачать ноты
Э. Колмановский
Ребят позабыть не смогу
Драматическая баллада
для баса, смешанного хора и фортепиано
слова К. Ваншенкина
“Советский композитор”, 1978г.
номер с4719к
(pdf, 2.06 Мб)
ПЕСНИ ЭДУАРДА КОЛМАНОВСКОГО
Хотя можно уверенно говорить о советской песенной школе,—у каждого настоящего композитора есть свое лицо, своя сумма приемов и пристрастий, свои излюбленные темы, даже, я бы сказал, своя общая тональность творчества.
Эдуард Колмановский принадлежит к послевоенному композиторскому поколению. Он в 1945 году окончил Московскую государственную консерваторию по классу композиции В. Я. Шебалина, но далеко не сразу обнаружил в себе талант песенника.
Сначала был концерт для альта с оркестром, сюита «Славянские танцы».
В 1955 году молодого композитора пригласили во МХАТ написать музыку для спектакля «Двенадцатая ночь» по комедии В. Шекспира. Стихи для песен, которых в спектакле было много, писал П. Антокольский и одна из них — «Песенка шута» до сих пор часто исполняется в концертах.
А в 1958 году появилась, завоевавшая сердца молодежи, песня «Я люблю тебя, жизнь» на стихи К. Ваншенкина. Эта песня родилась благодаря, Марку Бернесу, который разыскал стихи и носил их от композитора к композитору, пока не получил ту музыку, которую ждал. А ждал он музыки человечной и очень простой. Стихотворение Ваншенкина, по самой своей сути жизнеутверждающее, приходит к этому утверждению жизни через многое трудное, что сопутствует каждому человеку. Эдуард Колмановский сумел написать музыку, глубинно передающую оттенки поэтического замысла стихов, И эта линия навсегда стала основной для композитора—линия гражданственности, окрашенной большой человечностью и лиризмом.
Следом за песней, о которой я только что говорил, стали появляться все новые и новые широко популярные песни. И имя Колмановского стало все чаще звучать в числе ведущих композиторов-песенников.
Песни Колмановского не нуждаются в рекомендации. Все же я хочу назвать некоторые из них, С К. Ваншенкиным он написал «Мы вас подождем», «У ручья», «Я тебя никогда не забуду», «За окошком свету мало» и ставшую особенно известной в последнее время песню «Алеша», с Евг. Евтушенко «Хотят ли русские войны» и «Вальс о вальсе», с И. Шафераном «Журавленка».
Мне дорого, что некоторые из наших совместных работ с Колмановский тоже полюбились людям, в частности «Бирюсинка», «Я работаю волшебником».
Театральная музыка, с которой началась песенная жизнь композитора, навсегда осталась ему близкой. Кроме МХАТа он работал в театре «Современник» (в частности, вместе с М. Светловым написал песни к «Голому королю» Евг. Шварца), с театром Советской Армии, с театрами им. Станиславского, им. Пушкина, им. Ермоловой.
С В. Дыховичным и М. Слободским Колмановский написал известную музыкальную комедию «Женский монастырь». С С. Богомазовым оперетту для детей «Белоснежка».
Много работал композитор и в кино. С его музыкой вышли фильмы “Весна на Одере”, «Вас» вызывает Таймыр», «Денискины рассказы» и другие.
Если говорить о творческом почерке Эдуарда Колмановского, то ему свойственны, на мой взгляд, два основных качества—острота мелодического рисунка и вместе с тем простота мелодии. Колмановский один из тех композиторов, который умеет слышать и ценить поэтическое слово. Это качество делает для поэта работу с ним сложной и радостной.
Хочется пожелать автору этого сборника столь же яркого продолжения его нужной и очень дорогой людям деятельности.
Лев Ошанин
Скачать ноты
Источник
Вас вызывает Таймыр (1970)
Регистрация >>
В голосовании могут принимать участие только зарегистрированные посетители сайта.
Если вы уже зарегистрированы — Войдите.
Вы хотите зарегистрироваться?
тексты песен
Вальс
муз.Э.Колмановский
сл.А.Галич
Поет гармони голос звонкий
И приглашает нас и вас.
С войны пришедшие девчонки
Танцуют вальс, танцуют вальс.
Раз-два-три, раз-два-три, вальс, вальс,
Как же нам радостно видеть вас.
Здравствуйте, милые, здравствуйте, здравствуйте,
Раз-два-три, раз-два-три, вальс, вальс.
Глаза горят и сбились челки,
Но кто поставит им в вину,
Что в вальсе кружатся девчонки,
Забыв впервые про войну.
Ты нам остался другом верным,
Хоть столько лет мы были были врозь.
Наш старый вальс, что в сорок первом
Дотанцевать не привелось.
Источник
Нас вызывает Таймыр
Под дождем – оказались разные,
большинство – чистые, хорошие…
А. Башлачев
И мне так сложно бояться Той,
что стоит за левым плечом…
Б. Г.
***
Как много нам всего не помогает…
И это значит, мы опять больны.
Ты мне простишь предчувствие войны,
а я тебе – кривое оригами.
Пирожное упало кверху кремом,
на миг создав обманчивый уют.
И кануло, как рыба в полынью,
нам наступавшее на пятки время.
Разметку нашей встречной полосы
гаишник разобрал на сувениры,
сопровождая криком «майна-вира»
движения отточенной косы.
По линиям пунктирным берегов
перемещается с трудом канатоходец.
И как в бездонный призрачный колодец,
мы падаем в отточия зрачков.
И нам не нужно больше ничего —
ну разве что зашторить на ночь окна,
и под грозой до ниточки промокнуть,
и надышаться летнею травой.
И амулеты собирать у плахи,
и голубям крошить сухой батон,
и не оставить шансов и следов,
и улыбаться там, где надо плакать.
Хранить себя – вокзал, перрон, вокзал –
от боли, одиночества и тлена.
И никогда не преклонять колена.
И не смотреть на тех, кто опоздал.
Призрак из опиумной курильни
на ночь зачем-то читает Рильке,
забавляется нюансами перевода.
нервишки шалят. это все погода.
Панды похрустывают бамбуком.
В этих краях идиот непуган,
в этих краях воробей нестрелян.
Куда ты топаешь, крошка Элли?
Ведь железные дровосеки
не пройдут с тобой и парсека.
А, чтобы с ним оказаться рядом,
тысячу уровней сложной аркады
надо преодолеть бесстрашно.
Глупою детскою неваляшкой
так некстати курлыкнет память —
очень хочется все исправить…
Нам неважно, что будет после.
Я с тобой. Засыпай… не бойся…
Хаер веером, феньки бисером.
Согреваемся снами-письмами.
Десять лет долой — да по трассе бы,
беззаботны, светлы и счастливы.
Только дети сопят за Стенами.
Ох, смешное мы поколение.
Ни покоя нам нет, ни отдыха.
Осень выкрасит листья охрою.
Мысли — пО ветру, соня — в чайнике.
Только ангелы врут отчаянно.
Что вы гоните, хоронители?
Не подвластно вам небо Питера
да московские переулочки.
Счастье спит в прикроватной тумбочке.
Рюкзаки в шкафах так соскучились.
Будем мы уповать на лучшее,
будем мы молиться за светлое
размечать манжеты заметками.
Мы, похоже, с тобой — синонимы,
сумасшедшие да влюбленные.
Оба битые, осторожные.
Вот такие мы — подорожники.
И ветер дул, как водится, с Невы,
и холодил сплетенье наших пальцев.
И было нам – летуче и легко. Увы —
разлука, мускулистая, как Тайсон,
держала нас за глотки, черт возьми,
к перрону подогнав твою «Аврору»…
Богам, всегда фальшивящим на «ми»,
так не по нраву наши разговоры,
объятья, шутки, нежность вперехлест
и прочие приятные симптомы…
Несет тебя проклятый паровоз
прочь от меня… от Города… от Дома.
Но ты увез с собою мой портрет,
губами губ коснувшись осторожно…
А это значит, расставанье – бред,
и я тебя, а ты меня – храним под кожей.
И был закрыт Михайловский сад,
и сладко пах корицею кон-лече…
И мы прощались сотню лет подряд,
чтоб разойтись – до новой скорой встречи.
Вспоминай. Коль забыть все равно невозможно –
так зачем мы жестоко насилуем память?
Приходи – по распутице и бездорожью,
без билетов и денег… Ну чем мы не пара –
филолОги, поэты, бродяги, литреды,
безрассудны, бесстрашны, без крыши, без башни?…
Жду тебя в понедельник, во вторник и в среду,
с четверга до субботы… а впрочем, неважно –
даже и воскресенье подходит отлично!
Каждый сходит с ума как умеет, как хочет.
Поезда, самолеты, двуколки и брички –
все сгодится – без разницы. Жду тебя. Очень.
Я ненавижу тех, кто себя превратил в КСП —
слезы, сопли, слюни, задумчивый перебор.
Слишком узка тропа, и на этой узкой тропе
человек человеку — волк, кидала и вор.
Я ненавижу интернеточьи «эл-цэ-о»,
легкость пощечины, с которой бросают «люблю».
Мы пойманы в этой Сети, и паук-кукловод
попытки живого тепла злорадно сводит к нулю.
Я ненавижу расходы сил на тех, кто не стоит того.
На каждый внутренний свет положен жесткий лимит.
Оберегая близких — остальных выгоняйте вон.
Это — единственный метод, иначе нам предстоит
взорваться инфарктом где-нибудь в пятьдесят.
Лечь, широко закрыв глаза, с биркою на ноге,
не успев осознать, что жизнь — вот уже и вся.
И посмертно пахнуть духами «In Love Again».
Она любит улыбку, что он прячет в уголках рта.
Он любит, как звучит ее голос, и — особенно — смех.
Они всегда и везде — одновременно и здесь, и там.
Они умеют бродить без карты, не расставляя вех.
Она ловит кайф, молча ткнувшись ему в левый бок.
Он слышит все, что она таким образом говорит.
Их линии судеб сплетаются в хитрый клубок.
Они проживают за ночь две жизни. Может быть, три.
Она целует его в подбородок — он много выше ее.
Он знает — она умеет падать, но только — вверх.
Если им удается недолго побыть вдвоем,
им — тепло и спокойно. Им наплевать на всех.
И каждый раз, когда отменяют все поезда,
и звери-птицы рыдают, не понимая, о чем,
он говорит: «Мы рядом». Она отвечает: «Да».
И на шаг отступает Та, что стоит за левым плечом.
Холодно. И это — в двух-то свитерах!
Где же отопительный, бля, сезон?
Ткнешься в книгу — попадается Ричард Бах.
Включишь телек — и уставишься в «Вечный зов».
Dolby-дятел наточил свой surround-клюв,
и Крамского свел с незнакомкой Блок.
Продавали парки ниточки — по рублю.
Мы купили две, соединенные в узелок.
Все бросаем в стену сухой горох,
рикошетом скачущий — прямо в лоб.
Мир — нейтрально-вял, ни хорош, ни плох.
Но с тобой мне радостно. И светло.
Разбивая в крошево стекла-витражи,
нудно вызывает нас ледяной Таймыр.
Только не дождется он. Будем жить.
Потому что — ты и я. Потому что — мы.
Источник
Вас вызывает Таймыр
90 лет Александру Галичу
Я рос на бардовской песне. Моему поколению повезло взрослеть под гитарные переборы Юрия Визбора, мы упивались филигранной отделкой стиха у Юлия Кима, восхищались сердечностью мелодий Булата Окуджавы, приходили в восхищение от безупречного русского языка у корейца Валерия Пака. Мы впитывали высокую поэзию Владимира Высоцкого , как воду Всемирного потопа. Мы кружились в вальсе листопада с негромким элегантным лениградцем Александром Дольским.
Но я заразился раз и на всю жизнь именем, которое вначале прочел в титрах советских кинофильмов. Мне понравилось его написание « Александр Галич». Сразу виделась Галичская Русь, от этого имени тянуло дымком пожарищ и обгоревшими срубами русских крепостей. И фильмы были замечательные. «Разные судьбы» «Путь к причалу»… С особым теплом смотрелся «Вас вызывает «Таймыр»
И когда , уже старшеклассником, я услышал магнитную запись песни «Облака», даже и подумать не мог, что написал песню тот самый Галич. Но уже в «Облаках» не оставалось и следа от того советского сценариста. Была в песне недозволенная боль. И поэзия, которая боли в те времена не полагалась.
Потом окольно, урывками, доводилось слышать Галича. А в 9 классе учитель Юрий Симонович дал послушать пластинку «на костях» с песней памяти Пастернака.
И я окончательно влюбился в Галича. Я думаю, что Галич – это голос русского ХХ века. Ироничный, мудрый, красивый, достойный, полный. Если у каждого барда ушедшего века были грани таланта, то Галич –сам весь кристалл чистой воды, и выделить отдельную его плоскость невозможно.
Как-то на творческом семинаре — вернее, вечером, в комнате гостиницы- я сшибся в смертельном споре с поклонниками Высоцкого и Городецкого. Когда у моих противников иссякли доводы, один из них, прозаик, бывший заведующий сектором печати обкома партии, в сердцах упрекнул:
-Как ты можешь защищать Галича? Он же еврей! Его фамилия – Гинсбург.
Дальше я не спорил. И правда – он же еврей. Хотя я не стал напоминать собеседникам, что Высоцкий и Городецкий – тоже евреи. Да и Визбор какой-то подозрительный русский. Скорее – совсем не русский.
Что тут скажешь?
Я давно понял, что любой талант национален по рождении , и наднационален по значению. Такие люди – люди мира и той культуры, которую впитали от материнской груди.А материнское молоко по всей земле на вкус одинаково.
И сегодня – 90 лет со дня рождения Галича. Все наши телеканалы обошли юбилей молчанием. У нас нынче мерка к творческим людям — чисто советская. Галич и Войнович по-прежнему враги, как Ростропович, Вишневская, Солженицын… На экранах в героях – особисты со следователями, совершенно провальный второй «Голос» с исполнителями, напрочь оторванными от русской земли.
Я думаю – ни ведущие, ни герои нынешнего экрана даже имени такого не знают – Александр Галич.
Хотя – вру. В полдень телеканал «Культура» показал старый документальный фильм о Галиче. Видимо – снять новый у канала чего-то не хватает. А потом целый час звучали песни Галича в исполнении очень хороших артистов. Пел Сергей Никитин , пел нестареющий и великолепный Юлий Ким. Они пели песни Галича и о Галиче. Они пели о том, что поэт в России больше, чем поэт, ибо поэта за талант у нас обычно убивают…
Источник