Лаул Петр Рейнович
Пётр Рейнович Лаул – представитель нового поколения российских пианистов. Получил образование в Средней специальной музыкальной школе Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н.А.Римского-Корсакова в классе профессора А.М.Сандлера, под чьим руководством продолжил обучение и в Санкт-Петербургской консерватории, и в аспирантуре. С 2002 года ведёт класс специального фортепиано в консерватории и в ССМШ.
Лауреат трёх международных конкурсов – двух в Бремене (1995 год, 3-я премия и специальный приз за лучшее исполнение сочинений Баха; 1997 год, 1-я премия и специальный приз за лучшее исполнение сонаты Шуберта) и конкурса им. А.Н.Скрябина в Москве (2000 год, 1-я премия) – П.Р. Лаул интенсивно выступает с сольными концертами. Его имя можно часто видеть не только на афишах концертных залов Санкт-Петербурга и Москвы – Большого и Малого залов Санкт-Петербургской филармонии, Концертного зала Мариинского театра, Большого и Малого залов Московской консерватории, Концертного зала им. П.И.Чайковского, Светлановского и Камерного залов Московского дома музыки, но и лучших концертных залов Парижа, Нью-Йорка, Амстердама, Утрехта, Бремена, Базеля, Монпелье, Токио, Брюсселя, Монако и Лиона. Кроме того, Петр Лаул гастролировал в Великобритании, Австрии, Испании, Люксембурге, Италии, Украине, Эстонии, Латвии, Финляндии, Польше, Чехии, Венгрии, Румынии, Сербии, Македонии, Турции, США и Бразилии.
П.Р. Лаул принимал участие в фестивалях в Кольмаре и Сан-Рикье (Франция), фестивале «Арт-ноябрь» в Москве, фестивале Printems des Arts в Монако и ряде других. В числе оркестров, с которыми пианист постоянно сотрудничает – Заслуженный коллектив России, оркестр Мариинского театра, Московский симфонический оркестр, Северогерманская филармония, оркестры театров Дессау, Бремергафена, Ольденбурга, а также оркестры Уральской, Воронежской, Казанской, Самарской, Карельской и Северокавказской филармоний под управлением таких дирижеров, как Валерий Гергиев, Николай Алексеев, Владимир Зива, Василий Синайский, Феликс Коробов, Туган Сохиев, Жан-Клод Казадезюс, Максим Шостакович.
Особое внимание пианист уделяет камерному музицированию. Среди его постоянных партнеров – Илья Грингольц, Дмитрий Коузов, Граф Муржа, Алёна Баева, Сергей Левитин, Давид Грималь, Лоран Корсиа, Марк Коппей.
П.Р. Лаул активно сотрудничает с Radio France Classique (Франция), Radio Bremen (Германия), радио «Орфей» (Россия), а также с телеканалами Arte (Франция), «Культура», «РТР» и «Санкт-Петербург — 5 канал» (Россия). Им записано немало дисков на фирмах Naxos, Aeon, Onyx, Harmonia mundi, Querstand, Integral Classic, King Records. Среди значительных работ в этой сфере – диски с записью произведений Скрябина (2006), всех трио и виолончельных сонат Брамса (2007, 2008), скрипичных сонат и трио Шумана (2010).
Источник
Петр Лаул
Петр Лаул родился в 1977 году в Ленинграде. В 2000-м окончил Санкт-Петербургскую государственную консерваторию им. Н. А. Римского-Корсакова (класс Александра Сандлера).
Лауреат Бременского европейского фортепианного конкурса (1995 – III премия и специальная премия за лучшее исполнение произведения Баха; 1997 – I премия и специальная премия за лучшее исполнение сонаты Шуберта) и Международного конкурса пианистов им. А. Н. Скрябина (Москва, 2000; I премия). В 2003 году был награжден почетным знаком Министерства культуры Российской Федерации «За достижения в культуре».
Выступал на многих площадках России, Германии, Франции, Великобритании, Австрии, Швейцарии, Испании, Бельгии, Люксембурга, Италии, Украины, Эстонии, Латвии, Литвы, Финляндии, Швеции, Польши, Чехии, Венгрии, Румынии, Сербии, Северной Македонии, Боснии и Герцеговины, Нидерландов, Турции, США, Бразилии и Японии, в том числе в Санкт-Петербургской филармонии, Концертном зале Мариинского театра, Концертном зале им. П. И. Чайковского, парижском театре Шатле, Стейнвей-холле и Линкольн-центре в Нью-Йорке, амстердамском Консертгебау, Лионской опере, токийском Сантори-холле и Концертном зале Tokyo Opera City Tower, линцском Брукнерхаусе и миланском Зале Верди.
Принимал участие в фестивалях в Кольмаре и Сен-Рикьё (Франция), фестивалях «Проект Марты Аргерих» (Progetto Marta Argerich; Лугано), «Арт-ноябрь» (Москва), «Весна искусств» (Printemps des Arts; Монако), «Звезды белых ночей», «Лики современного пианизма», «Площадь Искусств» (Санкт-Петербург), Международном Дягилевском фестивале в Перми. Выступал с Заслуженным коллективом России Академическим симфоническим оркестром Санкт-Петербургской филармонии, Симфоническим оркестром Мариинского театра, Филармоническим оркестром Северо-Западной Германии, оркестрами театров Дессау, Бремерхафена, Ольденбурга и многими другими коллективами. Исполняет камерную музыку с такими артистами, как Илья Грингольц, Максим Венгеров, Виктор Третьяков, Граф Муржа, Алена Баева, Екатерина Семенчук, Александр Гиндин, Сергей Кузнецов, Сергей Левитин, Давид Грималь, Лоран Корсиа и Марк Коппе.
Сотрудничает со звукозаписывающими компаниями Naxos, Aeon, Onyx Classics, BIS, harmonia mundi, Querstand, Integral Classic, King Records, «Северные цветы». Среди наиболее значительных работ – диски с произведениями Скрябина (2006), с полными собраниями трио и виолончельных сонат Брамса (2007, 2008), скрипичных сонат и трио Шумана (2010) и скрипичных произведений Стравинского (2016).
С 2000 года преподает в средней специальной музыкальной школе Санкт-Петербургской консерватории, с 2002-го – также в самой консерватории (с 2015-го – доцент); в обоих учебных заведениях ведет класс специального фортепиано.
Информация на май 2021 года
Источник
Персоны
Пётр Лаул
Биография
Пётр Лаул – представитель нового поколения российских пианистов – получил образование в Средней специальной музыкальной школе-лицее при Санкт-Петербургской консерватории им. Н.А.Римского-Корсакова в классе профессора А.М.Сандлера, под чьим руководством продолжил обучение и в Санкт-Петербургской консерватории, и в аспирантуре. С 2002 года ведёт класс специального фортепиано в Консерватории и в школе-лицее.
Лауреат трёх международных конкурсов – двух в Бремене (1995 год, 3-я премия и специальный приз за лучшее исполнение сочинений Баха; 1997 год, 1-я премия и специальный приз за лучшее исполнение сонаты Шуберта) и конкурса им. А.Н.Скрябина в Москве (2000 год, 1-я премия) – Петр Лаул интенсивно выступает с сольными концертами. Его имя можно часто видеть не только на афишах концертных залов Санкт-Петербурга и Москвы – Большого и Малого залов Санкт-Петербургской филармонии, Концертного зала Мариинского театра, Большого и Малого залов Московской консерватории, Концертного зала им. П.И.Чайковского, Светлановского и Камерного залов Московского дома музыки, но и лучших концертных залов Парижа, Нью-Йорка, Амстердама, Утрехта, Бремена, Базеля, Монпелье, Токио, Брюсселя, Монако и Лиона. Кроме того, Петр Лаул гастролировал в Великобритании, Австрии, Испании, Люксембурге, Италии, Украине, Эстонии, Латвии, Финляндии, Польше, Чехии, Венгрии, Румынии, Сербии, Македонии, Турции, США и Бразилии.
Пётр Лаул принимал участие в фестивалях в Кольмаре и Сан-Рикье (Франция), фестивале «Арт-ноябрь» в Москве, фестивале Printems des Arts в Монако и ряде других. В числе оркестров, с которыми пианист постоянно сотрудничает – Заслуженный коллектив России, оркестр Мариинского театра, Московский симфонический оркестр, Северогерманская филармония, оркестры театров Дессау, Бремергафена, Ольденбурга, а также оркестры Уральской, Воронежской, Казанской, Самарской, Карельской и Северокавказской филармоний под управлением таких дирижеров, как Валерий Гергиев, Николай Алексеев, Владимир Зива, Василий Синайский, Феликс Коробов, Туган Сохиев, Жан-Клод Казадезюс, Максим Шостакович.
Особое внимание пианист уделяет камерному музицированию. Среди его постоянных партнеров – Илья Грингольц, Дмитрий Коузов, Граф Муржа, Алёна Баева, Сергей Левитин, Давид Грималь, Лоран Корсиа, Марк Коппей.
Пётр Лаул активно сотрудничает с Radio France Classique (Франция), Radio Bremen (Германия), радио «Орфей» (Россия), а также с телеканалами Arte (Франция), «Культура», «РТР» и «Санкт-Петербург — 5 канал» (Россия). Им записано немало дисков на фирмах Naxos, Aeon, Onyx, Harmonia mundi, Querstand, Integral Classic, King Records. Среди значительных работ в этой сфере – диски с записью произведений Скрябина (2006), всех трио и виолончельных сонат Брамса (2007, 2008), скрипичных сонат и трио Шумана (2010).
Источник
Голод до классики: интервью с пианистом Петром Лаулом
Ведущий проекта ПАИ-live Александр Машкарин пообщался с известным российским пианистом Петром Лаулом и узнал, можно ли подготовиться к выступлению за 15 минут, есть ли будущее у классической музыки, почему лучше писать ноты от руки, а также как влияет семья на талант.
Всегда готов!
– Сегодня вечером должен был играть один пианист, а будет играть другой. И я знаю, что сегодня зал будет полный: в 19 часов 1 ноября в Большом концертном зале филармонии прозвучат произведения Яна Сибелиуса и Сергея Рахманинова. Пётр, первый вопрос такой: в одном интервью, отвечая на вопрос, кто из композиторов вам наиболее близок, вы перечислили несколько имён, но среди них не было ни Рахманинова, ни Сибелиуса – это отражается на том, как вы исполняете произведения, или это абсолютно неважно?
– Что касается Сибелиуса, он практически ничего для фортепьяно не написал. Что касается Рахманинова, то, может быть, я его не называю в числе тех композиторов, которыми я занят постоянно, как Бетховеном например, которые проходят красной нитью через всю мою деятельность. Но отдельные произведения Рахманинова, такие как 2-й концерт и рапсодия на тему Паганини, для меня чрезвычайно важны. Я считаю, что это, возможно, самые главные его произведения, 2-й концерт в особенности, самые главные произведения русской музыки, то есть нечто, что олицетворяет русский дух в музыке. Что касается рапсодии, это произведение, которое ужасно люблю играть, оно вызывает у меня просто пианистический, музыкантский аппетит. Это необычайно живое произведение. Несмотря на то что Рахманинов – романтик, оно написано позже всех пяти концертов Прокофьева (это 1935 год), позже 1-го концерта Шостаковича, в Америке. Это совершенно отдельная вещь, там уже слышится и Гершвин, который к тому времени умер, и сплав, с одной стороны, ностальгии по России, а с другой – жизни в огромном американском мегаполисе, Нью-Йорке. Это отношение человека, который приехал из русской усадьбы, к окружающей его действительности, которая его поражает, восхищает, шокирует, – всё в этой музыке можно услышать. Поэтому я очень люблю возвращаться к этой рапсодии, с удовольствием это делаю, и мне уже не раз приходилось играть её на замене.
– Что сегодня прозвучит? Рапсодия…
– Собственно, и всё: рапсодия на тему Паганини Рахманинова и симфония Сибелиуса. Честно говоря, я так торопился на концерт, что даже не успел спросить, какая именно.
– А так бывает? Так можно, когда исполнитель-пианист приезжает, ему говорят: «Ты играешь сегодня вот это», – и он спокойно может переключиться на исполнение произведения, которое, может быть, давно не играл?
– Это зависит от того, насколько произведение хорошо «в пальцах», так сказать. Я его играл последний раз около двух лет назад, но до этого – довольно много, поэтому мне сравнительно легко восстановить за два дня. Но я б отказался играть в таком режиме. Просто это зависит от конкретного сочинения и от ряда обстоятельств, от возможности хотя бы несколько часов провести за роялем в эти дни. У меня был случай, когда я за 15 минут должен был заменить одного пианиста в Мариинском театре: мне просто позвонили – а я даже ни сном ни духом не знал, что сейчас концерт. Но там, правда, я был в более свободных рамках, потому что это был сольный концерт, я мог менять произведения. Есть некоторый набор вещей, которые я готов сыграть с ходу, даже без подготовки.
– Надо сказать большое спасибо Петру: он фактически выручил псковских зрителей. В пятницу вечером узнав, что у него в Пскове будет концерт, он тут же согласился.
Мода на классику
– Пётр, вы уже имеете опыт работы вместе с главным дирижёром Псковского губернаторского симфонического оркестра Николаем Хондзинским. Что можете сказать об этом опыте?
– Мы играли с ним один раз – в феврале во Владикавказе концерт Брамса. Но мне было всегда очень удобно и интересно с ним работать. Если сравнивать оркестры, с которыми я выступал, псковский под его управлением находится в несколько лучшей форме. Но тут он главный дирижёр, поэтому, видимо, это результат его работы.
– На самом деле Псковский симфонический, Николай Хондзинский и руководитель филармонии Лиза Барышникова существенно усилили интерес псковичей к классической музыке. На ваш взгляд, рост интереса к классике – это уникальная или всё-таки повсеместная история?
– Я начинаю это наблюдать много где. Во-первых, интерес к классике был не так уж мал и до того. Я по России езжу уже больше 20 лет и приезжаю в такие города, в которых играю, например, сольный концерт, а потом узнаю, что за сезон даётся два сольных концерта пианиста, или один пианист играет сольный концерт, или в филармонии два концерта классической музыки в месяц, а остальное время там другой репертуар, например Надежда Бабкина.
– «Золотое кольцо» и прочее?
– Ну да. И я чувствую, что люди, которые туда приходят, во-первых, прекрасно слушают, во-вторых, им очень не хватает классики, они голодны до классической музыки и с удовольствием слушали бы её больше. В последнее время это ощущение усиливается, но и концертов становится больше, и это даже начинает входить в моду. Некоторое время назад сложно было себе представить частный концерт классической музыки для каких-нибудь корпораций, для богатых людей – сейчас они заказывают классических музыкантов вместо той же Надежды Бабкиной.
– Серьёзно?
– Но это не то чтобы показатель. Показатель всё-таки нормальные, обычные концерты. Но за последние годы было несколько случаев, мне, моим коллегам постоянно заказывают концерты классической музыки. Видимо, это стало более востребованным. Может быть, люди насытились чем-то более простым, хотят более сложного.
Без единого стиля
– Вы преподаёте в Санкт-Петербургской консерватории?
– Видите ли вы какие-то изменения в студенческой среде, в интересах молодёжи? Есть ли какие-то тренды?
– Я преподаю около 20 лет. Не могу сказать, что за это время студенты кардинально изменились. Просто сейчас другое поколение: оно более «оцифрованное», так сказать, все с гаджетами, оно более глобалистское, что ли. Связь с музыкальным миром, правда, несколько прервалась в последний год, но ощущается. Растёт интерес и к современной музыке. И потом, эти молодые люди замечательно пытливые, с ними интересно, у них можно узнать новые идеи, может быть, в большей степени, чем 10 лет назад. Мне вообще очень нравится поколение нынешних студентов: с ними интересно иметь дело.
– Как вы, кстати, относитесь к современной музыке? В Европе что ни фестиваль – то премьера, в том числе и исполняемая на фортепьяно.
– В особенности во Франции, но, в общем-то, и везде так. Считаю, что это правильно, хотя у меня лично с современной музыкой отношения довольно сложные.
– Почему?
– Видите ли, я просто люблю понимать, почему я играю. Мне не всегда это удаётся, когда играю современную музыку. Иногда мне кажется, что это просто музыка, написанная в нотной программе случайным образом. Мне кажется, что компьютерные системы набора нот повлияли на композицию: то, что пишешь от руки, получается иным, чем когда набираешь эти ноты на компьютере, – композиция не «ложится в руки» и в ушах тоже не задерживается. Но так не всегда. Сейчас вообще такое время, когда нет определённого направления или стиля. Все пишут очень по-разному, и, в общем, сложно в этом сориентироваться. Когда-то был классицизм, романтизм…
– А что сейчас – непонятно.
– А сейчас каждый пишет как хочет: кто-то пишет как романтики, кто-то – как классики, кто-то – как Шёнберг, кто-то – ещё как-нибудь, смешивает эти жанры. Сейчас такое время, что нет определённого стиля. Очень сложно сказать, что такое современная музыка, потому что это понятие включает в себя нереальное количество всякого разного. Но среди этого есть и произведения, которые мне было приятно и интересно играть, и такие, которые мне приходилось заставлять себя выучивать, потому что я просто не понимал, о чём это. Но я понимаю, что это, возможно, всё-таки плоды моего консервативного музыкального воспитания. Я совершенно не исключаю, что эти люди, эти произведения в будущем окажутся как раз классикой или чем-то действительно значительным с точки зрения уже прошедшего времени.
Наследственность
– Когда Пётр говорит о своём консервативном музыкальном образовании и вкусах, на самом деле стоит познакомиться с его биографией. Вы же из музыкальной династии?
– Да. Не знаю, надо ли об этом подробно рассказывать, но у меня действительно была музыкальная семья, довольно известная в Петербурге. Дедушка Александр Наумович Должанский у меня музыковед. Я его живым не застал. Но он был одним из виднейших советских музыковедов, написал «Краткий музыкальный словарь», который стоит на полке практически у каждого музыканта, и не только у музыкантов. И он был одним из первых исследователей творчества Шостаковича в Советском Союзе.
– Они же современники.
– Ну да, дедушка был на два года младше Шостаковича. В общем, это прошло через всю его жизнь: он защищал композитора в худшие моменты его биографии, в 1948 году был изгнан вместе с ним из консерватории и, в общем, претерпел всякие неприятности, но не очень большие по тем временам: всё-таки в тюрьму не сел, слава богу, просто лишился работы.
– Пострадал за правду.
– Да. Но мне приятно об этом говорить, потому что мне нравится, что мой дед был мужественным человеком и повёл себя нравственным образом в тот момент, потому что это требовало большой смелости – в 48-м-то году! Но я его не застал. Единственное, я вырос в доме, в котором жил он, и там всё – и книги, и библиотека, и ноты, и письма Шостаковича – всё, что меня окружало, сыграло для меня большую формирующую роль. Также у меня отец, мать – музыковеды, сестра бабушки – пианистка. В общем, мне просто некуда было деться.
Источник