Прокофьев 20 летию октября ноты
Полная версия кантаты, так как она задумывалась композитором — без цензуры.
Сергей Прокофьев (1891-1953)
Кантата к двадцатилетию Октября в 10 частях для симфонического оркестра, военного оркестра, оркестра аккордеонов, оркестра ударных инструментов и двух хоров, op.74 (1936-1937)
Tексты К. Маркса, В.И.Ленина и И.В.Сталина
I. Вступление: Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма (2:27)
II. Философы (2:46)
III. Интерлюдия (1:35)
IV. Мы идем тесной кучкой (2:07)
V. Интерлюдия (1:15)
VI. Революция (9:44)
VII. Победа (6:12)
VIII. Клятва Сталина (6:49)
IX. Симфония (5:59)
X. Конституция(5:15)
«Здравица», для смешанного хора с сопровождением симфонического оркестра,Op.85 (1939). *к 60-летию Иосифа Сталина. Текст народный (12:52)
«Расцветай, могучий край», кантата к 30-летию Великой Октябрьской социалистической революции для смешанного хора и оркестра, op.114 (1947). Текст Е. Долматовского (8:04)
BB (для форума)
Комментарии | Всего комментариев: 29 | |
|
Вот и ступай хоть к Чёрту, Богу
Очень хорошее исполнение — оркестр Титова и хор на уровне (не «Мариинкой» единой. ). Отмечу себе диск на покупку. Спасибо, Олег, за выкладку!
Вот ещё из той эпохи — рекомендую. И дискуссия интересная) Ссылка мертва. Описание оцифрованного диска можно посмотреть здесь Источник Прокофьев 20 летию октября ноты
Родом из СССР запись закрепленаСергей Прокофьев В «Кантате к ХХ-летию Октября» Сергей Сергеевич Прокофьев использовал тексты К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина,И.В.Сталина. 2. Философы (хор, оркестр). 3. Интерлюдия (оркестр). 4. Мы идём тесной кучкой (хор). ХОР: Мы идём тесной кучкой по обрывистому и трудному пути, крепко взявшись за руки. Мы окружены со всех сторон врагами, и нам приходиться почти всегда идти под их огнем. Мы соединились по свободно принятому решенью именно для того, чтобы бороться с врагами, но не оступиться в соседнее болото, обитатели которого с самого начала обвиняют нас за то, что мы выделились в особую группу и выбрали путь борьбы, а не путь примирения. 5. Интерлюдия (оркестр). 6. Революция (чтец, хор, оркестр). ХОР: Кризис назрел. Нельзя ждать, можно потерять всё. Взять власть сразу в Москве и Питере, неважно, кто начнёт. Мы победим безусловно и несомненно. Вся честь партии большевиков стоит под вопросом. Изо всех сил убеждаю, товарищи, что теперь всё висит на волоске. Момент такой, что промедление в восстании поистине смерти подобно. Но против нас все. Мы недостаточно сильны, чтобы взять власть. Но не взять власти теперь — значит погубить революцию. Хлеба в Питере на два, три дня. Можем ли дать хлеб повстанцам? Мы отнимем хлеб и все сапоги у капиталистов, мы оставим им корки, мы оденем их в лапти. У нас нет большинства в народе. Без этого условия восстание безнадежно. Переменилось взаимоотношение классов. В этом суть! Не те классы стоят по одну и по другую стороны баррикады. Это главное. Победа восстания обеспечена! Мы должны, не теряя ни минуты, организовать штаб повстанческих отрядов. Распределить силы, двинуть верные полки на самые важные пункты столицы. Мы должны мобилизовать вооружённых рабочих. Призвать их к отчаянному, последнему бою. Отрезать Александринку, взять Петропавловку, арестовать генеральный штаб и правительство. Послать к юнкерам и к дикой дивизии такие отряды, которые способны погибнуть, но не дать неприятелю двинуться к центрам города. Занять телеграф и телефон! Поместить там штаб восстания у центральной телефонной станции, связать с ним по телефону все заводы, все полки, все пункты вооруженной борьбы. ЧТЕЦ: Успех революции зависит от двух, трёх дней. Погибнуть всем, но не пропустить неприятеля. ХОР: Флот — Кронштадт, Выборг, Ревель — могут и должны идти на помощь. Погибнуть всем, но не пропустить неприятеля! 7. Победа (хор, оркестр). ХОР: Товарищи, мы подходим к весне, пережив небывало трудную зиму холода, голода, сыпняка и разрухи. Сегодня мы можем праздновать нашу победу. При неслыханных трудностях жизни, при неслыханных усилиях наших врагов мы все же победили. Лёд сломан во всех концах мира. Тяжеловесная махина сдвинута с места, и в этом вся суть и есть. Нам нужна мерная поступь железных батальонов пролетариата. Источник Прокофьев 20 летию октября нотыСергей Сергеевич Прокофьев Кантата к ХХ-летию Октября (1936) Тексты Карла Маркса, Владимира Ленина, Иосифа Сталина (премьера 1967 год в Москве) 1 Вступление. Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма Исполнитель: Государственная хоровая капелла Полный вариант: 1 Вступление. Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма Исполнитель: Хор и оркестр п/у Нееме Ярви Описание кантаты + текст сокращённой версии см. в архиве. Описание кантаты + текст сокращённой версии см. в архиве flac Источник ПроизведенияГоды с 1932-й по 1937-й стали переломными в судьбе Прокофьева. Именно в это время он принимает решение о переезде в Советский Союз. Испытывая творческий подъем после возвращения, композитор создает много прекрасной музыки. Однако от него ожидают не только выдающихся творческих заслуг, но и четко выраженной гражданской позиции – таким образом, сочинения, написанные по заказу государства, становятся неотъемлемой частью наследия Прокофьева. Исследователи до сих пор не пришли к единому мнению о точной дате начала работы композитора над кантатой «К 20-летию Октября». Многие косвенные данные указывают на 1932 год. В начале 1941-го, говоря об истории создания кантаты, Прокофьев заметил: «Тексты мне подсказали французские коммунисты. ». И хотя их имен композитор так и не назвал, материалы его биографии говорят о том, что в конце 1920-х – начале 1930-х Прокофьев встречался в Париже с Жаком Садулем, лично знавшим Ленина, принимавшим непосредственное участие в октябрьских событиях 1917-го и хранившем в своей библиотеке многие труды классиков марксизма-ленинизма. Прокофьев пришел к мысли написать сочинение, основанное на текстах Ленина, изучая его письма и статьи. Долгое время не было известно, работал ли Прокофьев самостоятельно или по уже скомпонованному либретто. В последние десятилетия ХХ века обнаружились документы, позволившие прийти к выводу: у Прокофьева-либреттиста имелся соавтор, который помогал ему в работе над первой версией сочинения, – известный культуролог и музыковед Петр Сувчинский. В статье «Какой сюжет я ищу» в газете «Вечерняя Москва» от 6 декабря 1932 года Прокофьев впервые рассказал о своем замысле: «Какой сюжет я ищу? Не карикатуру на недостатки, высмеивающую отрицательные черты нашей действительности. Привлекает сюжет, утверждающий положительное начало. Героика строительства. Новый человек. Борьба и преодоление препятствий. Такими настроениями, такими эмоциями хочется насытить большие музыкальные полотна. ». В марте 1936-го Прокофьев поделился своим замыслом с Н. Мясковским. После обсуждения плана кантаты Мясковский записал в дневнике: «12./III. Прокофьев с проектом кантаты на тексты Маркса – Ленина. Интересно». Однако то, что показалось интересным Мясковскому, испугало Комитет по делам искусств при Совнаркоме и председателя Всесоюзного Радиокомитета и по совместительству председателя Комитета по делам искусств П.М. Керженцева, заказавшего Прокофьеву юбилейную кантату. Весной 1936-го в личной беседе Керженцев настойчиво попросил композитора отказаться от использования в кантате цитат из статей и писем Ленина и заменить их близкими по тематике стихотворениями советских поэтов. Но Прокофьев продолжал настаивать на своем. Переговоры с Радиокомитетом зашли в тупик, пока не вмешался председатель СНК СССР В.М. Молотов и не предложил предоставить Прокофьеву «самому решить вопрос о Ленинской кантате». Композитор вновь принялся за работу над текстами, однако критика со стороны Радиокомитета заставила его пересмотреть план сочинения, и к концу лета 1936-го появился второй вариант кантаты. Вместо «Ленинской» она получила название «Кантата к двадцатилетию Советской революции», был заменен текст в 5-й части кантаты (при сохранении шестичастного цикла). Вместо предполагавшегося ранее «Обращения Ленина к молодым воинам» была введена «Клятва» – речь Сталина «По поводу смерти Ленина», произнесенная 26 января 1924 года на II Всесоюзном съезде Советов. Таким образом, к именам Маркса и Ленина, значившимся в названии произведения, добавилось еще одно – имя нового советского вождя, от мнения которого зависела не только судьба произведения, но и судьба его автора и заказчиков. Однако и этот вариант не устроил композитора. Ознакомившись с новой Конституцией СССР, принятой 5 декабря 1936 года, Прокофьев счел необходимым снова пересмотреть план сочинения и заменить в нем финальную часть («Философы») на более соответствующую моменту «Конституцию», что изменило общую концепцию кантаты. Было решено показать весь путь развития Советского государства и путь развития социализма в целом – с момента зарождения революционных идей до принятия основного документа страны. Для этого композитору пришлось включить в сочинение новые части – чисто инструментальные: вступление, эпиграфом к которому стали слова из «Манифеста коммунистической партии» Маркса и Энгельса; симфонию – крупную часть, символизирующую этап индустриализации страны; две интерлюдии между частями «Философы», «Мы идем» и «Революция». В итоге кантата разрослась до монументального десятичастного цикла, включающего в себя как инструментально-хоровые, так и чисто инструментальные части. Расширился и состав исполнителей, который в последней авторской редакции стал поистине громадным. К симфоническому оркестру, оркестру народных инструментов и двум хорам – самодеятельному и профессиональному – были добавлены военный оркестр и оркестр ударных инструментов, «предназначенный для батально-изобразительных эффектов». Таким образом, общее количество исполнителей могло достигнуть нескольких сотен человек. Долгое время Прокофьеву не удавалось выстроить цельную композицию. Весной 1937-го он обратился за помощью к своему другу, филологу Борису Демчинскому. Тот не одобрил общей концепции сочинения. Ему не нравилось, что в кантате используется прозаический текст, смонтированный из различных политических документов. Демчинский предлагал Прокофьеву расширить круг исторических событий, упоминаемых в кантате, и дать более впечатляющий хоровой финал, в поэтической форме обобщающий главную идею произведения. В качестве варианта текста для итогового хора он советовал знаменитые стихи Пушкина «Товарищ, верь, взойдет она, звезда пленительного счастья. ». Мысль об использовании стихов Пушкина Прокофьев сразу отбросил. Вместе с тем, к некоторым предложениям своего консультанта – в частности, относительно «величественных и торжественных созвучий» в грандиозном финале, – Прокофьев все-таки прислушался. Именно под влиянием Демчинского появился развернутый симфонический эпизод (Симфония), повествующий о достижениях народа в первые годы советской власти. Благодаря этой части большую весомость приобрел и финал кантаты – «Конституция». Клавир с разметками инструментовки был полностью завершен к 5 июня 1937-го, о чем Прокофьев сообщил в Нью-Йорк своему другу Владимиру Дукельскому: «Я только что закончил эскизы кантаты к двадцатилетию СССР – грузная машина для оркестра, двух хоров, военного оркестра, группы ударных и группы гармошек. Когда я думаю о количестве нот, которыми придется заляпать бумагу, оркеструя все это, я прихожу в ужас. ». На даче под Москвой Прокофьев окончил вычитку и правку партитуры и к 16 августа был готов отдать ее переписчикам. Однако в Радиокомитете ответной реакции не последовало, что не на шутку взволновало композитора: никто не торопился забирать у него рукопись, расписывать партии и оплачивать проект. Волнение Прокофьева не было беспочвенным. Еще летом, 19 июня 1937 года, в Москве состоялось закрытое прослушивание кантаты в Комитете по делам искусств, после которого Керженцев сказал: «Что же Вы, Сергей Сергеевич, взяли тексты, ставшие народными, и положили на такую непонятную музыку?». Очевидно, критика была полностью принята автором, и в результате произведение пролежало без движения 28 лет! Первое исполнение сочинения в апреле 1966-го (в дни XXIII съезда КПСС на концерте в Московской филармонии) стало настоящей сенсацией. Несмотря на то, что кантата по политическим соображениям прозвучала в сокращенном виде (отсутствовали части, написанные на тексты Сталина), она прочно закрепилось в концертном репертуаре. Премьера полной версии произведения состоялась 6 ноября 1984 года. По материалам И. Нестьева и Е. Дороховой Источник | |
Как-то эта музыка прошла мимо меня в своё время. Периодически, в перерывах между модерацией, вгрызаюсь в неизведанные пласты и открываю для себя массу интересного. Особенно в последние времена интересует музыка советского периода (а чем дышали и что писали наши предки и старшие современники в той эпохе?) — как менее известные (мне) произведения композиторов «первого эшелона», так и музыка менее титулованных авторов, среди которых было немало талантливых людей. Вот, сейчас послушал музыку этой выкладки и ещё раз подумал: как хорошо, что есть Погружение! От качества «Здравицы» и «Могучего края» я просто раздавлен. Это музыка уровня «Ромео и Джульетты» и «Александра Невского». Не зря Рихтер назвал «Здравицу» «памятником себе» (т.е. Прокофьеву)! Но текст «Здравицы» — это что-то просто за пределами добра и зла. 
Яду мне! 
(Ну, не дождётесь! 
) Могу себе представить, что такие «народные» вирши тогда целые штабы услужливых борзописцев тоннами на-гора выдывали. Интересный музыковедческий анализ «Здравицы» нашёл здесь (там же и полный текст). «ХХ-летие Октября» — любопытное сочинение, но больше на мастерстве, чем на вдохновении. А уж какое мастерство было у С.С., мы все знаем. Могу себе представить озадаченность тогдашнего реперткома: и что это такое он тут насочинял, и как это встроить в общую панегирическую канву? 
Одно место, в 6-м номере (с 1:16 до 1:25) очень напомнило эпизод из «Трёх апельсинов».
Единственное замечание — Фубар выдаёт, что в последних 2 треках в файле cue перепутаны названия произведений. Ну ничего, разобрался! 
Я как раз считаю, что ‘XX-летие Октября’ — если и не лучшая, то самая крутая русская кантата, мистерия — то о чём ещё Скрябин всерьёз мечтал, а Прокофьев воплотил шутя, так сказать 
