Ритуальный танец шаманов ноты

Шаманская музыка самодийских народов в синкретическом единстве обряда

Для музыковедческого осмысления данного явления возможно опереться на понятие гетерофонии25 как принципа организации музыкальной ткани. Однако гетерофония шаманского пения самодийских народов имеет ряд особенностей: в совместном пении не регламентируются темп, высота и место вступления голосов, а также длина текстовой/музыкальной строки. Слух воспринимает своеобразное «звуковое облако», с трудом расчленяемое на отдельные партии. Плотность музыкальной фактуры является, согласно верованиям, необходимым условием для осуществления мистического полета шамана, она создает атмосферу экстаза.

Автор диссертации обнаруживает разновидности данного типа многоголосия: 1) респонсорий с частичным наложением партий шамана и помощников, характерный для начального и заключительного разделов обряда («полет шамана»); 2) респонсорий с разграниченным по времени вступлением голосов шамана и помощников, характерный для центрального раздела обряда (молитвы-обращения к богам).

Ритуальная функция определяет использование в шаманском обряде определенных типов интонирования: пение под аккомпанемент обрядовых инструментов перемежается с речитативными эпизодами, прозаическими диалогами, и сосуществует с развитой системой звукоподражательных сигналов, представляющих зооморфных духов-помощников. С этой точки зрения шаманский обряд можно расценивать как своеобразную «энциклопедию типов интонирования», так как в нем сочетаются все пять основных типов интонирования, имеющиеся в культуре самодийских народов (а именно: вокальный, вокально-речевой, вербальный, инструментальный, сигнальный). Важнейшим компонентом звуковой ткани шаманского обряда является сигнальное интонирование (звукоподражания голосам зооморфных духов-помощников – медведю, волку, гагаре, гусям и т.д., пастушеские сигналы по управлению оленьим стадом и др.).

Лингвисты отмечают, что в культуре самодийцев существует противопоставление метрических типов – 8-сложного (характерного для обрядовой поэзии) и 6-сложного (использующегося в лирических песенных жанрах). Ритуальные тексты самодийских шаманских обрядов строятся в соответствии с правилами метрической организации обрядового стиха, представляющей 8-сложную строку с делением на 4+4 посредством цезуры между словами. 8-сложный метрический тип, детерминирующий ритмическую организацию ритуальной мелодики, кристаллизуется в 4-сложных ритмических формулах мелодий нганасанских, ненецких и селькупских шаманских ритуалов.

Звуковысотность и музыкальная архитектоника шаманских мелодий не обладают ярко выраженной спецификой.

Специфика тембровой организации шаманского пения связана с использованием маркированных тембров (специфические тембровые приемы, относящиеся к имитации голосов зверей и птиц). В ритуале нганасанского шамана Демниме Костеркина интонирование некоторых мелодий отличал ярко выраженный необычный тембр – «рычащий» звук голоса, возникающий путем сужения полости глотки при пении в низком регистре. Этот тембр был прокомментирован информантами как «пение горлом» кунты блы (нган. кунты ‘горло’), характерное для обрядовых танцев нганасан. Можно предположить, что используемый Демниме для маркировки пения шаманских духов тембр – своего рода «обрядовая маска», принятая в ритуальном интонировании. Для шаманского пения селькупов также типичны тембровые кластеры (М. Кусамин).

В данном разделе на основе сравнительного исследования музыки самодийских шаманских обрядов автор приходит к следующим выводам:

Музыкальный язык и композиция шаманского обряда детерминированы ритуальной функцией музыки в шаманском обряде.
Музыкальный язык шаманского обряда обладает строгой предназначенностью, и не используется вне обрядовых жанров.
Основные характеристики музыкального стиля шаманского обряда являются общими для самодийских народов, что позволяет поднимать вопрос о существовании общесамодийского обрядового музыкального мышления.

Раздел «Шаманские фоноинструменты самодийских народов» систематизируются сведения о наборе фоноинструментов, использовавшихся в шаманском обряде нганасан, ненцев, энцев, селькупов.

Главным звуковым атрибутом шамана является бубен — пензер/пензяр (тундровые ненцы), пеньшал/пеньгшал (лесные ненцы), хендир (нганасаны), педди (тундровые энцы), фендир/фензир (лесные энцы), пынкыр/нунга (селькупы). Основываясь на этномузыковедческой типологии бубнов Ю.И. Шейкина26, самодийские бубны можно классифицировать как принадлежащие к центральносибирскому типу овальной формы, с обечайкой средней ширины, крестообразной рукояткой, которая крепится ремнями к обечайке, и позвонками (нган. хендир, нен. пензер, энец. педди/фендир), югорскому типу круглой формы, с сарговым обручем на столбиках и Y-образной рукояткой (нен. пеньшал), енисейскому типу с обечайкой овальной формы 90х70 см, резонаторными бугорками, жестко закрепленной рукояткой в виде вертикальной перекладины – символа Мирового Дерева, позвонками (селькуп. пынгыр/нунга), а также «смешанному» типу бубна с овальной обечайкой центральносибирского типа и югорской Y-образной рукояткой (зап. нен. пензяр).

Характерными чертами бубна, общими для самодийских народов, являются: 1) осмысление инструмента как «бубна-оленя» – ездового животного шамана, 2) отношение к бубну как к профессиональному инструменту шамана, и связанные с этим табу (запреты на использование бубна вне ритуальных целей и другими лицами, помимо шамана).

Колотушки (бойки) для ударов по бубну рассматриваются как самостоятельные фоноинструменты (нган. хета’а, тундр. нен. пенгабць/ладорабць, лес. нен. пенкафс, таз. сельк. капшит/капшин, нар. сельк. соланг), имеющие магическую силу как средства проявления «голоса духов» (в метафорическом значении колотушки как «языка бубна») и волеизъявления сверхъестественных существ (в значении инструмента гадания).

Шаманский посох (нган. чире, энец. чуро, сельк. чуры) из дерева или металла, оформленный резьбой в виде антропоморфных личин и позвонками, выполнял функцию магического атрибута и – одновременно – фоноинструмента. Нганасанские шаманы использовали посох как заместитель бубна, ненецкие шаманы самбана и шаманы северных селькупов – для камлания подземным духам, а также проводов души умершего в Нижний мир; кроме того, в культуре селькупов посох является символом Мирового дерева.

Другими заменителями бубна, выполняющим функцию фоноинструмента, у нганасан являлся крюк для подвешивания котла хоу, по которому били колотушкой или ударной палочкой хоси-хуа, у селькупов железный или чугунный сосуд (чи ‘котел’ или ведро, используемый как ударный инструмент в камланиях камытырко ‘шаманить в темном чуме’). Обрядовым фоноинструментом женского шаманства в культуре южных селькупов был варган пынкыр/пынгыр. Исследователи упоминают музыкальный лук, смычковую лютню и тростниковую дудочку – атрибуты мужского шаманства селькупов. Уникальным шаманским инструментом самодийцев является шаманский лук (нган. динтэ, сельк. ынты, энец. на иддо — для камлания в верхний мир, камо иддо – для камлания в нижний мир).

Металлические подвески на шаманских атрибутах (костюме, бубне, колотушке, шаманской короне) имеют значение фоноинструментов. По семантическому значению подвески условно разделены на 2 группы: 1) символические изображения шаманских духов (изображения фигур или частей тела зоо-, орнито- или антропоморфных духов-помощников шамана), 2) подвески без определенной семантики (колокола и колокольчики сангку нган., сенгга/шенгка нен., сэга энец., рангса кэсы север. сельк.; бубенцы сингэри нган., хынгна/кынгна нен. тунд. и лес., чильча кэсы сельк.; попарно подвешенные за кольцо трубочки быдыланг нган., щяки/щяы сельк.; конусные подвески-погремушки сенгакоця нен., фигурные металлические пластины на одежде еся деда, еся пудко тунд. нен, нгаепт б’еша лес. нен., басы эец., баса нган., лоомпы/ракша сельк.; кольца ла нган.; цепи и др).

Особое отношение к шаманским фоноинструментам в культуре самодийцев проявляется в регламентированных ритуалах изготовления и оживления шаманских атрибутов-фоноинструментов.

В итоге рассмотрения шаманских фоноинструментов, автор делает выводы:

1) Многочисленные фоноинструменты в шаманском обряде самодийцев служат главным образом выполнению ритуальных функций (магическая, призывная, сигнальная, охранная), музыкально-эстетическая функция инструментального звучания второстепенна;

2) В традиционной культуре самодийцев существует табуированная предназначенность шаманских атрибутов, бубна и колотушки только для использования в шаманском ритуале (прикасаться к этим предметам могли лишь шаман и члены семьи);

3) в культуре самодийских народов фоно-инструментов разделяются на 2 группы, противопоставленные друг другу (обрядовые – табуированно предназначенные для использования в шаманском обряде и не-обрядовые – связанные с хозяйственной жизнью и художественной культурой этноса); совместное музицирование на обрядовых и не-обрядовых инструментах не практикуется и запрещено традицией;

4) Фоноинструменты шаманского обряда играют в музыкальной культуре самодийских народов важную роль, формируя интонационную оппозицию между обрядовым и не-обрядовым пением. Стилевой нормой для самодийских культур является сольное вокальное исполнение (в этой манере исполняются эпические и лирические жанры), и только в шаманском обряде существует многоголосное пение в сопровождении инструментов (бубна, металлических подвесок-погремушек). Звучание инструментов, наряду со строго обрядовой функцией, имеет и эстетическую: оно формирует красочную, акустически разнообразную звуковую картину ритуала.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предпринятое диссертационное исследование шаманской музыки самодийских народов привело автора работы к выводу о существовании общего для этих народов обрядового музыкального мышления, которое воплощается в конкретных языковых формах шаманского обряда и формирует неповторимый музыкальный стиль шаманского ритуала, противостоящий необрядовым формам музыкального поведения.

Автор намечает перспективы исследования, связанные с возможностями сравнительного изучения шаманской музыки самодийцев и обрядовой музыкальной культуры соседних сибирских народов (якутов, долган, эвенков, эвенов и других территориально близких сибирских этносов). В целом, исследование музыкального стиля самодийского шаманства является значимым вкладом в решение проблемы описания и идентификации этномузыкального контекста циркумполярной зоны, остро стоящей в настоящее время. Высказываются новые научные идеи, связанные с возможностью реконструкции на основе музыкального языка самодийского шаманского обряда древнейших форм музыкального выражения в культуре пра-самодийцев, пра-уральцев и палео-европейцев. Намечаются перспективы интердисциплинарных исследований, связанных с лингвистикой, этнографией, археологией, этнографией и другими научными дисциплинами, в которых музыковедение может играть важную роль.

Основные публикации автора по теме исследования

Научные статьи в журналах ВАК

Звук в тишине // Народное творчество. – 2006. №6. – С. 14-16. (0,4 п.л.)
Звуковой мир человека Арктики: Музыкальные инструменты нганасан // Народное творчество. – 2006. №6. – С.18-21. (0,4 п.л.)
Встреча Солнца: календарные обряды таймырских самодийцев // Народное творчество. – 2007. №1. – С. 6-8. (0,5 п.л.)
Звук и музыкальное звучание как философско-эстетическая категория в культуре самодийских народов // Музыковедение. – 2007. № 4. – С. 34-40. (0,7 п.л.)
Шаманский обряд как синкретическое явление: в проблеме взаимосвязи музыки и ритуала // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. – Тамбов, 2007. – Вып. 9 (53). – С. 257-262. (0,5 п.л.)
Шаманские обряды самодийских народов: к проблеме взаимосвязи музыки и ритуала // Гуманитарные науки в Сибири. – 2007. № 4 – С. 102-105. (0,5 п.л.)
Корреляция понятий сакральное/музыкальное в обрядовой музыке народов Сибири // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. – 2008. № 1. – С. 74-79. (0,5 п.л.)

Монографии, сборники

Песня Хотарэ. Шаманский обряд нганасан: опыт этномузыковедческого исследования. – Санкт-Петербург: «Издательство «Дрофа» Санкт-Петербург», 2002. – 224 с. с нот., илл. (15 п.л.)
Песни нганасан /Сост. и муз. редактор О.Э.Добжанская. – Красноярск: Кн. изд-во,1995. — 80 с. (5,2 п.л.)

Научные статьи, доклады

Мелодика нганасанских кэйнгэйрся // Музыкальная этнография Северной Азии. – Новосибирск, 1989. – С. 76-85. (2 п.л.)
Музыка в шаманском обряде нганасанов (на примере ритуалов Тубяку Костеркина) // Таймырский этнолингвистический сборник. – М., 1994. – Вып.1. – С. 147-171. (3,5 п.л.)
Нганасаны // Музыкальная культура Сибири. – Новосибирск, 1997. – Т.1, кн.1. – С. 87-102. (1,5 п.л.)
Современное состояние фольклора коренных народов Таймыра // Семинар по выполнению Рекомендации ЮНЕСКО (1989) о сохранении традиционной культуры и фольклора в регионе Сибири Российской Федерации: Сб. выступлений участников семинара. / Нац. ком. Респ. Саха (Якутия) по делам ЮНЕСКО. Якутск, 19-22 августа 2001. – Якутск, 2003. – С. 50-52. (0,3 п.л.)
Музыка круговых танцев народов Таймыра // Хореографическое образование на стыке веков: Сб. докл. и тез. Всерос. науч.-практ. конф. (Москва, 25-28 апр. 2003 г.) – М.: Московский гос. ун-т культуры и иск., 2003. – С. 118-127. (0,4 п.л.)
Шаманские фоноинструменты самодийских народов // Музыкальные инструменты народов Сибири: проблемы изучения, реконструкции и исполнительства. Тез. Региональной науч.-практ. конф. 1-3 декабря 2005 г., г. Якутск. – Якутск, 2005. – С. 49-55. (0,3 п.л.)
Система традиционных инструментов нганасан и некоторые палеоазиатские параллели // Фольклор палеоазиатских народов: (Материалы и сообщения междунар. конф.): 26-30 ноябр. 2003 г. / [Редкол.: А.П. Решетникова (отв. ред.), О.Н. Борисова]. – Якутск: Изд-во ИПМНС СО РАН, 2005. – С. 110-113. (0,2 п.л.)
Нганасаны. Музыка // Народы Западной Сибири: Ханты. Манси. Селькупы. Ненцы. Энцы. Нганасаны. Кеты /отв. ред. И.Н. Гемуев, В.И. Молодин, З.П. Соколова; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН; Ин-т археологии и этнографии СО РАН. – М.: Наука, 2005. – С. 621-626. (0,6 п.л.)
Энцы. Музыка // Народы Западной Сибири: Ханты. Манси. Селькупы. Ненцы. Энцы. Нганасаны. Кеты /отв. ред. И.Н. Гемуев, В.И. Молодин, З.П. Соколова; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН; Ин-т археологии и этнографии СО РАН. – М.: Наука, 2005. – С. 541-544. (0,4 п.л.)
О сакральной роли музыки в шаманском обряде (на примере ритуалов самодийских шаманов) // Этносоциальные процессы в Сибири: Тематический сборник / Под ред. Ю.В. Попкова. — Новосибирск: Сибирское Научное издательство, 2007. — Вып. 8. — С. 229-232. (0,5 п.л.)
Шаманский ритуал нганасан: к проблеме организации музыкального текста // Миф, символ, ритуал. Народы Сибири / Сост. О.Б. Христофорова; Отв. ред. С.Ю. Неклюдов. – М. : Рос. гос. гуманит. ун-т, 2008. – С. 103-152. (1,5 п.л.)
The music in the nganasan shaman ritual // Folk Belief Today. Ed. by M.Kiva and K.Vassiljeva. – Tartu: Estonian Academy of Sciences, Institute of Estonian Language & Eatonian Museum of Literature, 1995. – P. 51-56. (0,5 п.л.)
The Musical Folklore of Nganasans: Traditions and Contemporary Condition // Mikola- konferencia 2004/ Ed. by Beata Wagner-Nagy. – SzTE Deparment of Finnougristics, Szeged, Hungary, 2005. – P. 9-13. (0,6 п.л.)

1 См. Распоряжение Правительства РФ от 27.05.2006 г. № 758-р «О национальном организационном комитете по подготовке и проведению в Российской Федерации Второго Международного десятилетия коренных народов мира» и др. акты.

2 По данным Всероссийской переписи населения 2002 года, ненцев насчитывается 41302 человека (из них на территории Ямало-Ненецкого АО проживают 26435 чел., в Архангельской области – 8226 чел., в Ненецком АО – 7754 чел., Таймырском АО – 3054 чел., Ханты-Мансийском АО – 1290 чел., республике Коми – 708 чел); селькупов – 4249 человек (из них на территории Тюменской обл. проживают 1857 чел., Ямало-Ненецкого АО – 1797 чел., Томской обл. – 1787 чел., Красноярского края – 412 чел.); нганасан – 834 человека (из них на территории Таймырского АО проживают 766 чел.); энцев – 237 человек (из них на территории Таймырского АО проживают 197 чел.).

3 Ревуненкова Е.В. Народы Малайзии и Западной Индонезии (некоторые аспекты духовной культуры). – М.: Наука, 1980. – С. 250.

4 Измененное состояние сознания (ИСС) – утвердившийся в психологии и медицине термин, определяющий психическое состояние шамана во время шаманского ритуала.

5 Потапов Л.П. Алтайский шаманизм. – Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1991. – С. 5-6.

6 Hultkrantz, A. Ecological and Phenomenological Aspects of Shamanism // Shamanism in Siberia. – Budapest: Akadmiai Kiad, 1978. – P. 33.

7 Примеры таких объединений – Фонд шаманских исследований М. Харнера (Harner’s Shamanism Foundation in USA), ISSR (International Sosiety of Shamanistic Researches, Budapest), группа медицинской антропологии В.И. Харитоновой (Институт этнологии и антропологии РАН им. Миклухо-Маклая) и др. Периодические издания этих исследовательских обществ – издаваемые журналы «Shaman» (Будапешт, ред. М. Хоппал), «Shaman» (США, ред. М.Харнер), серия книг «Bibliotheca Shamanica», серия «Этнологические исследования по шаманству и иным ранним верованиям и практикам», материалы конгрессов и конференций создают благоприятные интеллектуальные условия для развития научной мысли в данном направлении.

8 Ожегов, С. И. Словарь русского языка.: изд. 20 / С.И. Ожегов; под ред. Н.Ю. Шведовой. – М. : Русский язык, 1988. – С.586.

9 Гиппиус Е.В. Общетеоретический взгляд на проблему каталогизации народных мелодий / Е.В. Гиппиус // Актуальные проблемы современной фольклористики. – Л., 1980. – С. 23-35.

10 Шейкин, Ю. И. Интонационная культура этноса (опыт системного рассмотрения) / Ю.И. Шейкин, В.М. Цеханский, В.В. Мазепус // Культура народностей Севера: Традиции и современность. – Новосибирск, 1986. – С. 235-247.

11 Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. – М. : Сов. энциклопедия, 1990. – С. 604.

12 Данное общее определение музыкального стиля было предложено Е.В. Назайкинским в процессе консультаций с автором работы, с учетом специфики обсуждающегося в диссертации музыкального материала. Оно не противоречит утвердившимся в музыковедении точкам зрения на музыкальный стиль С.С. Скребкова и М.К. Михайлова, однако является более общим, пригодным для обсуждения теоретических проблем музыки в ее широком понимании.

13 Узкообъемная мелодия опевающего характера (термин К. Квитки).

14 Мелодия широкого диапазона, основанная на скачкообразном мелодическом движении (термин В. Виоры).

15 Галицкая, С. П. Теоретические вопросы монодии / С.П. Галицкая. – Ташкент : Фан, 1981. – С. 26.

16 Назайкинский, Е. В. О психологии музыкального восприятия / Е.В. Назайкинский. – М. : Музыка, 1972. – 383 с.

17 Устные сообщения информантов, зафиксированные в полевых материалах автора 1991-1996 годов.

Источник