Самое сложное произведение листа для фортепиано

10 самых сложных произведений для фортепиано

Вам дали пожизненный срок и в камере есть только фортепиано? Тогда у нас для вас кое-что есть… От Листа до Скрябина — 10 самых технически сложных произведений, когда-либо написанных для фортепиано.

1.Франц Лист — La Companella

Произведение La Campanella, что в переводе с итальянского означает «колокольчик», является фортепианной транскрипцией одноимённой скрипичной пьесы Никколо Паганини. Этюд считается одним из самых сложных сочинений, когда либо написанных для фортепиано. Фактура «Кампанеллы» включает в себя огромные скачки в левой руке, а правой достаются сложные пассажи в очень быстром темпе.

В этом видео пианист-виртуоз Лан Лан играет это произведение так легко, словно оно не сильно сложнее «Танца маленьких утят».

1. Морис Равель — «Ночной Гаспар» («Ночные видения»)

Когда Равель работал над сюитой Gaspard de la Nuit, он намеренно хотел сделать ее самым технически трудным произведением фортепианного репертуара. Он говорил, что при написании ориентировался на «Исламей» Балакирева, желая превзойти его в сложности. Один из ведущих пианистов сказал, что играть эту пьесу «все равно что решать бесконечные квадратные уравнения в моей голове».

1. Кайхосру Сорабджи — Opus Сlavicembalisticum

Сыграть это произведение еще сложнее, чем произнести его название. Opus Clavicembalisticum состоит из 12 действий общей продолжительностью более 4-х часов. Сам композитор следующим образом охарактеризовал свое сочинение: «Последние 4 страницы так же катастрофичны, как и все, что я когда-либо делал — гармония жалит, как азотная кислота, а контрапункт размалывает, словно мельницы Бога».

1. Конлон Нанкарроу — «Этюды для механического пианино»

Произведения американского композитора Конлона Нанкарроу для механического пианино являются одними из самых преднамеренно сложных, безумных музыкальных произведений в фортепианном репертуаре. Они созданы для воспроизведения на механическом инструменте, а не исполнения живыми пианистами. Но это не значит, что никто не пытался…

1. Фридерик Шопен — Этюд Op. 10 No. 4

В отличие от нежных ноктюрнов Шопена, этот этюд не оставляет пианисту возможности передохнуть. Отмеченный presto con fuoco (быстро, с жаром), он требует чрезвычайно быстрого темпа и постоянной подвижности в обеих руках.

Дарья, педагог Jam`s cool по фортепиано:

«Самым сложным в исполнении этого произведения для меня была кода, после которой идет безумный пассаж по всей клавиатуре вверх, а затем вниз. К концу произведения обычно ты уже выдохся, а здесь кульминация приходится на последнюю страницу. Ну и, конечно, как и любой этюд, №4 потребовал много времени для нарабатывания необходимых технических навыков».

1. Шарль Валентин Алкан — Концерт для соло фортепиано

Концерт Алкана крайне редко звучит вживую, и на то есть веские причины. Эпическая 50-минутная работа требует беспрецедентной техники и физической выносливости. Мелодии Алкана не такие приятные и запоминающиеся, как у Шопена или Листа, но он, несомненно, знает, как наилучшим образом продемонстрировать виртуозную технику.

1. Александр Николаевич Скрябин — Соната для фортепиано №5

Пятая соната Александра Скрябина максимально задействует технические возможности обеих рук, однако основная нагрузка приходится на мозг пианиста. Многими современниками соната была воспринята с недоумением. Для некоторых из них она стала той гранью, начиная с которой они отказывались принимать творчество композитора.

1. Игорь Федорович Стравинский — 3 фрагмента из «Петрушки» для фортепиано

3 фрагмента из «Петрушки» называют одним из самых сложных фортепианных сочинений. Все части включают в себя многочисленные глиссандо, тремоло и быстрые переносы через 2 октавы. Как говорится, произведение не для слабонервных.

1. Сергей Сергеевич Прокофьев — Концерт №2 для фортепиано

Второй фортепианный концерт — это самое драматичное произведение Прокофьева. Особую сложность представляет каденция первой части, которая состоит из трех станов и требует от пианиста частых и широких скачков обеими руками. И да, это длится целых 5 минут, за которыми следуют еще 2 напряженных части.

1. Дьердь Лигети — «Лестница дьявола»

Ну и какой же список самых сложных произведения для фортепиано без Лигети. Этюдами этого венгерского композитора пугают начинающих пианистов. Особый ужас вызывает «Лестница дьявола», и вовсе не из-за названия. Произведение представляет собой шедевр динамики, который развивается от пианиссимо к 8(!) forte.

4 сентября 2020г. — Джем саундтреков

3 июля 2020г. — ABBA трибьют (фортепианный)

12 июня 2020г. — Джем хип-хопа, рэпа и R’n’B (ударный)

Источник

Десять композиций, которые помогут влюбиться в фортепиано

Во-первых. Людвиг Ван Бетховен «К Элизе»

Людвик Ван Бетховен

Михаил Оргиш: Мелодия довольно проста. Но это не та простота, которую может создать любой, только присев за рояль. В классическом мире «К Элизе» можно отнести к сегменту попсы – и чем младше музыкант, тем более она ему нравится. С течением времени профессионал перестаёт «торчать» от простоты, в силу того, что развитие и обучение предполагает освоение всё более сложных форм. Обычному слушателю это уже малопонятно, и он предпочитает просто, красиво, мелодично. Но составляя список десяти выдающихся произведений для фортепиано, невозможно не включить «К Элизе». Пожалуй, самый известный мировой фортепианный хит был написан более 200 лет назад, и с лёгкостью даст фору любым современным трекам любых современных композиторов. И это будет вечно».

Во-вторых. CHOPIN «Waltz Op.64 n.2»

Есть версии, что причиной написания вальса в до-диез минор послужила тоска по родине. Фредерик Шопен уехал из Варшавы в Европу на долгие годы. Другая версия – несчастная любовь: Шопен жил в Париже и любил Жорж Санд – болезненный юноша с рыцарским поведением тосковал по решительной женщине. Шопен умер в 1849 году через два года после написания вальса от болезни легких.

Михаил: «Как говорил великий Рахманинов: «При всём уважении к Листу, Шопен до сих пор остаётся в зените». С такой мыслью можно, конечно, и поспорить – но это говорил гениальный композитор и пианист. Что касается отношений с Жорж Санд, то женщины её бисексуального типа не ценят гения, который перед ними. Они слишком влюблены в себя и в свои чувства, чтобы ещё париться гуманными проблемами (вспомните хотя бы Дали и Галу).

Но парадокс в том, что гений как раз и любит такую женщину, ибо она сама – харизма и секс, в чистом виде.

Она проживает свою жизнь остро и полно, чем вызывает тотальный магнетизм: рядом с ней Шопен оживал, получая иллюзию счастья. А сам по себе гений, подлинный гений, счастливым быть не может: прошивка не та, а обновить нет возможности».

В-третьих. Сергей Рахманинов – «Итальянская полька»

В конце 1906 года композитор с женой уехали во Флоренцию, где в середине мая сняли дачу в Марина-ди-Пиза. К дому часто приходила итальянка с осликом, который вез небольшой орган. Женщина заводила его, раздавалась музыка. Она так понравилась Рахманинову, что тот записал польку, а после переложил для фортепиано (еще позже – для духового оркестра). Отсюда вопрос: почему произведение считают авторским, то есть принадлежащим Рахманинову?

Михаил: «Да, я слышал эту историю. Думаю, что Рахманинов не просто переложил, но и переписал многое из того, что услышал. Не исключено, услышь мы оригинал – его вообще было бы сложно узнать. Композиторское мышление – такая штука, что бывает невозможно проследить, что натолкнуло на создание произведения, настолько может быть всё иначе по сравнению с первоисточником. Исходя из этого, полька – Рахманинова, а не женщины с осликом. Хотя ей огромный респект – оказалась в нужном месте в нужное время».

Переходим к музыке «нью-эйдж»

Это классика с долей современности, и о причинах включения ее в топ лучших произведений пианистов Михаил говорит следующее: «Тут всё просто: эта музыка нашла отклик у публики. Не всем нужны поп-рок-электро-метал-трусы-сиськи-эпатаж-псевдопафос-группы. Классическое искусство, к сожалению, с этим не справляется: слишком сложно для обывателя. Спросите десять случайных человек на улице, кто выиграл последний конкурс Чайковского? Мало кто ответит, если не вообще по нулям. Однако потребность в высоком никуда не делась. Неоклассика – то самое направление к высокому в значительно более доступной обёртке. Безусловно, до академической музыки по её глубине и силе воздействия – как до Пекина на самокате, но опять же – для посвящённых. А обыватель этого Пекина даже и не ощутит – просто пожмёт плечами и скажет пару междометий».

В-четвертых. Yiruma – «River Flows in You»

В 2004 году южно-корейский композитор-пианист Юрима дебютировал на японской сцене. Сольные выступления в японских холлах сделали его одним из самых популярных корейских артистов «нью-эйдж» в Японии.

Михаил: «Я часто слышу от не слишком удачливых академических музыкантов мнение, что неоклассику писать легко и просто, но вот беда – лень. Это заманчивая и удобная позиция, но она неверна. Такими псевдомузыкантами, только чуть менее ленивыми, написаны тонны подобной музыки – и этот факт обрушил интерес к настоящей неоклассике: слушатель, за красивым названием и симпатичной картиночкой, часто стал сталкиваться с абсолютно бездарной музыкой. Пару раз ткнув в том же Вконтакте, Ютубе, или на Саундклауде на такого рода «музыку» – человек разочаровывается и перестаёт искать новые имена в этом сегменте. С другой стороны, благодаря наводнению из отстоя, подлинные имена приобретают ещё большую ценность – например, Людовико Эйнауди, Олафур Арналдс, Юрима, и другие».

В-пятых. Ludovico Einaudi – «Fly»

Итальянца Людовико Эйнауди и его произведение «Fly» 2006 года создания мы можем знать по саундтрекам (почти всем) к фильму «1+1». В целом вся его музыка уходит корнями в поп, рок и фолк.

В-шестых. Jon Schmidt – «All of Me»

Американский пианист признавался, что на него оказали влияние произведения Бетховена. Композиция «All of Me» 2011 года отлична от предыдущих двух большей задорностью и динамизмом, тем не менее, в ней отчетливо прослеживаются фольклорные нотки направления «нью-эйдж».

Михаил: «Да, академический музыкант, зашоренный академическим образованием слабо воспринимает неоклассику – ему она кажется бледной неудачной копией. Ну не торкают его мелодии, построенные на меньшем количестве нот, чем он привык слушать и исполнять. И ничего с этим не сделаешь. И ещё есть чисто психологический фактор, в котором многие академовцы боятся себе признаться – изучив тонны классики, не комильфо получать удовольствие от такого «простенького» стиля. «Я же академический серьёзный музыкант! Работник культуры! Как я могу обращать на это своё внимание»? В принципе, таких людей большинство, и их можно понять. Шагнуть чуть дальше, за свои привычные рамки – удел немногих отважных. И тут такой шаг особенно опасен: нужно отключить от памяти почти все музыкальные разделы мозга, и потом на эту чистую пустыню дозированно пробовать насадить новые оазисы. Полюбив оазисы, мозг вскоре вернёт и джунгли, но теперь это будет полное изобилие всех форм. Процесс долгий и сложный, и даётся единицам».

Музыканты, которые пишут саундтреки для фильмов

В-седьмых. Yann Tiersen – «la valse d’amelie», 2001

Французский композитор-мультиинструменталист Ян Тирсен – создатель официального трека к фильму «Амели». При прослушивании однозначно представляешь Париж, горячий шоколад, художников с мольбертами и Эйфелеву башню.

Михаил: «Ну да, Франция ощущается. Почему? Наверно потому что сильный художник не может не впитывать атмосферу своей жизни, и не писать соответственно бытию. Как-то излишне философски, но так и есть. Тирсен – самый первый композитор, который начал писать просто, красиво и минималистично. Точнее, первый из хорошо раскрученных. К сожалению, на данный момент это удел многих музыкантов-инструменталистов: попал к производству правильного фильма, сделал чёткий саундтрек – всё, ты в обойме. Но фильмов на всех не хватает. Именно Тирсен породил иллюзию, что такую музыку могут писать многие и в большом количестве. Однако он в этом не виноват. Более того, его «Skyline» – один из последних альбомов – написан совершенно не в том стиле, который сделал Тирсена известным. Наверное, он устал от простоты, а писать-работать-то нужно, вот и вьётся его музыкальная душа по неизведанным дорогам».

В-восьмых. Clint Mansell – «Together We Will Live Forever», 2006

Перейдем к Клинту Мэнселу, написавшему саундтрек «Вместе мы будем жить вечно» к фильму «Фонтан» Даррена Аронофски. Даже абстрагируясь от самого фильма, сама композиция несет ощущение неминуемости смерти. Экзистенциализм в чистом виде.

Михаил: «Режиссёр Аронофски почти все свои фильмы отдаёт на саундтрек Манселлу – и это не удивительно, они очень хорошо понимают, чего друг от друга хотеть и ждать. По итогу получается тот самый катарсис, который и нужен зрителю. Прекрасная команда! Касательно эмоций, вызываемых треком – не знаю как насчёт смерти, но эта музыка отражает неминуемость жизни, во всей её неоднозначности. Все наши привычно-говоримые банальности о тьме и свете, добре и зле, чёрно-белых полосах трансформируются здесь в философскую созерцательность неразгаданной тайны жизни. И эта тайна скорее, конечно, грустная, так уж сложилось».

В-девятых. Nils Frahm – «Unter 2011»

Что можно сказать о немецком композиторе Нильсе Фраме и его произведении «Unter»? Фрам использует игру на рояле и пианино вместе, недавно представил публике объединенный инструмент весом 100 кг. «Второй аспект примечательности трека Фрама, – добавляет Михаил, – так называемый препарированный рояль, а проще говоря, подготовленный.

Самый простой приём – это засунуть в рояль что-то бумажное, и он уже станет издавать не такие звуки, как обычно. У Нильса Фрама же есть целая прикольная студия с разными финтифлюшками, которые он периодически в рояль засовывает и слушает, что из этого получается».

Михаил: «На самом деле, у Фрама есть один вменяемый альбом – это «Felt». Если смотреть с точки зрения неоклассики. Всё, что до него – очень на любителя. А всё, что после – уже не неоклассика, а электронная эклектика (там, кстати, есть мощные вещи – меломанам обязательно к прослушиванию). Так вот, касательно альбома «Felt»: в треке «Unter», который я выбрал, есть так называемая Вивальдиевская Секвенция, использование которой несёт безотказный эффект на слушателя, независимо от пола, возраста или религиозных стремлений. Кратко проводя ликбез, можно сказать, что половина попсовых песенных хитов, если не 80%, имеют в своей структуре Вивальдиевскую Секвенцию, в том или ином виде: полную, неполную, видоизменённую. Это – от Антонио Вивальди, известного своей нетленкой «Времена Года» – имейте в виду. Не то, чтобы он прямо придумал эту Секвенцию, но он использовал ее настолько часто, что растиражировал приём на века. Самый кассовый приём в мировой музыкальной культуре.

Кстати говоря, Нильс Фрам издаётся на Лондонском Лейбле Erased Tapes Records – пожалуй, единственный крупный лейбл в мире, имеющий реальные доходы от продажи и поддержки нестандартной музыки. Респект. Зайдите послушать – там много интересного!»

Пианист Михаил Оргиш по окончании Консерватории занялся шоу-бизнесом, создав в 2009 году группу «Август» (позже «Лермонт»). После пика популярности группы на горизонте замаячили московские продюсеры, что, однако, не пошло на пользу группе, и она распалась, несмотря на то, что ей пророчили большую славу в нише «Би-2». Сейчас Михаил сочиняет неоклассику – конкурентов в этой нише у Оргиша в Беларуси нет. Записывается на японском лейбле Riccolabel: на альбоме Михаила Оргиша «Again Alone» около 55 минут музыки, сконцентрированных в 13 треков.

В-десятых. Mike Orgish – «Soulf 2015» (Майк Оргиш)

В окончании подборки пристальнее посмотрим в сторону самого Mike Orgish, а также его произведения «Soulf». Да, музыка направлена на универсального слушателя и призвана в доступной форме изложить содержание высокого искусства для неофита. Почему же современной молодежи так трудно воспринимать на слух классику, если слушать ее постоянно?

Михаил: «Я вообще не знаю ни одного человека, который относит себя к молодёжи и постоянно слушает классику. Если, конечно, это не студент Консерватории. Знаю людей, которые постоянно висят в телефоне, постоянно смотрят сериалы, постоянно играют в игры, постоянно выкладывают посты с глуповатыми комментариями – но чтобы постоянно слушать классику… Может, банально прозвучит, но у современного человека жизнь полна моральных забот, проблем и вечного диссонанса между желаемым и достигнутым в жизни. В этих реалиях будет ли человек утруждать себя ещё и прослушиванием сложной для него музыки? Наверняка нет. Если говорить о истоках – первобытном мире, то составляющими первых музыкальных проявлений были голос и удар. Попевки были простые, повторяемые и короткие. Ударные также – ритмичные и чёткие. Вам это напоминает что-нибудь? Именно. Поп масс-маркет 20-го века. Вокал плюс ударные – вот музыкальные истоки. Вертикаль веков именно в этом – в простоте, повторяемости, запоминаемости вокала, и чёткой поддержке остальной пачки. Именно поэтому классика проиграла как приоритетный музыкальный жанр. Первобытное в людях гораздо сильнее любого элитарного.

И последнее. Об одиночестве или «Again Alone» Михаила Оргиша

Одиночество – полезное ощущение, которого мы всё больше боимся. Напрасно. Бег и суета современного мира – иллюзия, а реально львиную долю нашей жизни мы проводим наедине с самими собой. Наверно, одиночество не может быть гипервесёлым. Скорее, это созерцание спокойствия, и музыка способна повлиять на выявления того одиночества, которое свойственно именно вам. А после сделать из этого ощущения своего союзника – дело техники. Оставайтесь наедине с музыкой и закрывайте глаза. Медитируйте. Отпускайте мысли, не бойтесь подумать о чём-то пугающем, страшном, или выходящем за рамки вашей морали – пропустите через себя все, самые дальние волны, не прячьте их. Выйдя на свободу, с ними гораздо легче поговорить, понять, принять, и жить дальше».

Источник