Солист группы червоны гитары северин краевский

Краевский Северин: биография, карьера, личная жизнь

Содержание статьи

• Краевский Северин: биография, карьера, личная жизнь
• Северина Вучкович: биография, творчество, карьера, личная жизнь
• Янушаускайте Северия: биография, карьера, личная жизнь

Стартовые позиции

Чтобы исполнять песни, человеку необходим голос и слух. Одаренных от природы людей много, но не все выбирают для себя карьеру музыканта. Будущий лидер знаменитого ансамбля Северин Краевский появился на свет 3 января 1947 года в небольшом населенном пункте Нова Суль. Через некоторое время семья перебралась в легендарный город Сопот. Здесь прошло детство Северина. В тот период Польша поднималась из руин после разрушительной войны. Товары народного потребления в магазинах выдавались по талонам. Мать работала одна, чтобы прокормить двух сыновей.

В школе Краевский учился неплохо. Параллельно посещал занятия в музыкальном училище, где учился игре на скрипке. Мальчишке с большим трудом удалось заполучить гитару, на которой он начал исполнять этюды собственного сочинения. Обладая абсолютным слухом и богатым воображением, Северин быстро осваивал заданную программу. Еще в стенах училища не его творчество обратили внимание старшие товарищи. Завершив образование, он принял приглашение и начал играть в группе «Нотный стан».

На волне успеха

Со временем, в начале 60-х годов, в Польше стали появляться музыкальные коллективы разной жанровой направленности. Северин систематически работал над новыми мелодиями и аранжировками уже популярных песен. Своей настойчивостью и результатами Краевский снискал признательность, как среди коллег композиторов, так и среди исполнителей. В один прекрасный момент музыкант стал участником группы «Червоны гитары». Несколько лет он числился гитаристом, в 1970 году его выбрали руководителем коллектива.

Краевский считал свой коллектив ни чем не хуже европейских и американских ансамблей. Польские музыканты, не желая того и не замечая, передавали в своих мелодиях славянскую основу. Когда группу пригласили на гастроли в Советский Союз, ребята слегка заробели, но с радостью согласились. Провели основательную подготовку. Дебютное выступление состоялось в Москве. «Червоны гитары» сразу же почувствовали искреннюю любовь публики. Зрительный зал с энтузиазмом подпевал гостям.

Партитура личной жизни

Краевский отдавал творчеству все свои силы и время. В репертуаре группы звучали его песни «Не задирай носа», «Анна-Мария», «Такие красивые глаза» и многие другие. Пластинки с записями «Червоных гитар» выходили в Польше, Советском Союзе и других странах.

Личная жизнь Северина складывалась как у многих музыкантов. После нескольких романов он женился на девушке, которая работала манекенщицей. Статная. Красивая. Неглупая. У мужа и жены родились два сына. В 1990 году один из сыновей погиб в автомобильной катастрофе. Второй стал композитором. Супруги проживают в Варшаве.

Источник

Солист группы червоны гитары северин краевский

Северин Краевский: «Я не легенда…»

Хорошо известно, что Краевский был одним из лидеров знаменитой группы «Червоны гитары» («Czerwone Gitary»). (Вообще-то по польски произносится «червонэ», но у нас чаще пишут «червоны», поэтому так и будем их называть, да и на язык легче ложится.) Но до «ЧГ» Северин успел помузицировать в таких ансамблях, как «Blekitni» («Голубые»), «Zlote Struny» («Золотые струны»), «Pieciolinie» («Нотный стан»). Уже тогда он сочинял песни. Потом играл на бас-гитаре в составе ВИА «Czerwono-Czarni» («Красно-черные»). После этой группы остались записи на радио и на дисках. А в 1965 году «Красно-черные» превратились просто в «Красные гитары» («Czerwone Gitary»), и коллектив быстро стал популярным. (Иногда пишут, что это название — «Червоны гитары» — взяли себе не «Красно-черные», а группа «Нотный стан».)

Сам Краевский рассказывает об этих годах так: «Мои корни — на сегодняшней Украине. В памяти звучат песни матери. Когда она что-то делала, всегда пела. В основном по-украински. По-польски говорила плохо. Эта она пробудила во мне любовь к музыке. В школе я должен был соблюдать дисциплину и играть то, что положено по программе. А мне хотелось играть свою музыку. Сначала у меня была дурацкая гитарка с металлическими струнами и смешной электроприставкой. В «Нотном стане» я только пел. Сочинял и пел. Был солистом. То же самое и в «Червоных гитарах»: несколько месяцев я только пел. Играли мы в основном на Побережье. Когда ансамбль собрался в поездку по Польше, я не мог поехать с ними. Из-за школы. Тут-то и пригласили меня «Красно-черные». У них я должен был играть на гитаре. В декабре того же 1965 года приехал ко мне менеджер «Червоных гитар», грек, которого на польский манер звали Стасем. Говорит: «Северин, будешь играть у нас на басу вместо Генрика Зомерского, который уходит в армию». Первый раз я выступил с ними в варшавской Главной школе планирования и статистики в канун Нового года. Впервые играл на бас-гитаре. Трагедия… Трудно мне было играть на басу и одновременно петь, поэтому через год, когда появился в ансамбле басист Бернард Дорновский, вернулся я к обыкновенной электрогитаре».

Северин не любит, когда его называют легендой польской эстрады, но как же обойтись без легенд? Вот, например, одна из них. Известно, что в первых рок-группах Москвы часто играли иностранцы — студенты и дети дипломатов. Те, кто пишут об истории советского рока, обязательно вспоминают группу «Тараканы», в составе которой были польские студенты из МГУ. (С ними успел поиграть 14-летний Саша Градский.) В одной из статей я нашел такое сообщение: «Немногим уступала «Тараканам» в популярности еще одна группа польских студентов — «Миражи», на лидер-гитаре у них играл Северин Краевский, будущая звезда польского рока, лидер группы «Червоны Гитары».

В польском же Интернете, где много пишут о «ЧГ» и Краевском, и речи нет ни о каких московских «Миражах». Не упоминается об этой команде и на официальном сайте «Червоных гитар». Думается, это одна из легенд о Краевском, потому что непонятно, что бы делал Северин в Москве в начале 60-х годов. В этой время он как раз учился в Государственной музыкальной школе Гданьска, а затем в Гданьском музыкальном лицее (скрипичный класс Стефана Германа). Он уже тогда увлекался бит-музыкой, но такое увлечение явно не приветствовалось преподавателями Северина, поэтому музыканту пришлось выступать в первых своих командах под псевдонимом Роберт Марчак.

Мемуаристы путаются, называя местом рождения «Червоных гитар» то Гдыню (как, например, в недавнем своем выступлении на радиостанции «Маяк» Андрей Макаревич), то Сопот, то Гданьск. Впрочем, не удивительно: эти три города объединены названием Труймясто (то есть Тригород). От Гданьска до Сопота — пятнадцать минут на электричке, столько же — от Сопота до Гдыни. Сочетание, должен сказать, уникальное! Молодая Гдыня — самый крупный порт Польши, куда заходят океанические лайнеры со всех концов света. Тихий и уютный Сопот — модный европейский курорт с традиционным фестивалем песни, с пляжами, набережными, кафе, бульварами и бальнеолечебницей, основанной ещё врачом наполеоновской армии Жаном Жоржем Аффне. А Гданьск — совершенно уникальный город с тысячелетней историей, с тяжеловесной, прекрасной архитектурой в польско-немецком стиле, с грандиозными храмами и жилыми домами из темно-красного кирпича, с шумными городскими праздниками (в том числе и музыкальными), продолжающимися по нескольку недель, город, связанный с именами Шопенгауэра, Фаренгейта, Гофмана, Гюнтера Грасса, Наполеона и Александра Гумбольта… Разве возможно в таком месте на стать поэтом, композитором, романтиком?

Северин родился 3 января 1947 года в городишке Нова Суль, а детство провел в Сопоте. Росли с братом без отца, семье вечно не хватало денег. Тогда, в трудные послевоенные годы, когда создавалась «новая Польша», почти все так жили: в роскоши отнюдь не купались. Было трудно с продуктами, у детей не было даже игрушек. Пацаны играли «в войнушку» и мечтали о настоящих кольтах.

— Однажды я перещеголял приятелей, — вспоминает Краевский. — В нашем доме жил охотник. У него была старая, разваливающаяся в руках двустволка. Когда он уехал, ружье досталось нам. Собственно, даже не ружьё, а так… дуло с прикладом. Не было даже затвора. Я вытащил из пистонного ружья механизм для стрельбы, прикрепил его пластырем к стволу и выбежал во двор с боевым кличем на устах. Ну и переполох же был! Я получил основательную взбучку, зато хоть минутку у меня была самая лучшая винтовка во дворе!

Слонялись по городу, ходили гулять на Мол — главную достопримечательность Сопота. Это самый длинный — 516 метров — деревянный мол в Европе. Прыгать оттуда в море было запрещено, но когда жарко, кто же мальчишкам помешает? Из прибрежных кафе и ресторанчиков доносилась музыка, по молу прогуливались барышни, изредка к деревянной пристани причаливали прогулочные катера. На лавочках нежились курортники — дышали свежим воздухом, любовались красивыми морскими пейзажами.

Сопотский Мол (фото А. Петрова)

— Своей постоянной лавки у нас, конечно, не было, — вспоминает Северин. — Мы, семилетние говнюки, залезали под Мол, чтобы в щели между досками разглядывать дамские трусики. Было очень тяжело, вылезали оттуда с красными глазами — всё из-за песка, который летел на нас сверху…

Парень мечтал о велосипеде. Обычное дело: кто из нас не мечтал об этом в детстве? Велосипед — тяжелая гоночная машина «Спорт» с баранкой-рулем — у него появился только тогда, когда велосипеды были уже почти у всех. Однажды кто-то забыл хорошо прикрутить переднее колесо. Съезжая с горы в Сопоте, Северин почувствовал, что колесо отделилось от рамы, а он сам летит лицом вперёд. Спасла его рулевая баранка.

Музыка пришла к нему довольно рано. После музыкальной школы Северин учился в Лицее. С друзьями-студентами крутились на главном «бродвее» Сопота — улице Героев Монте-Касино, ведущей прямиком к Молу, старому маяку и морю. Бражничали в местных кафешках, слушали музыку, присматривались к отдыхающим девушкам. В кафе «Золотой Улей» приходили необычные типажи. Бывал там, например, субъект, у которого в кармане лежала канадская «ксивка». Создавалось впечатление, что он малость чокнутый. Рассказывал ребятам странноватые вещи. Молодые люди ставили ему пиво, и у «Канады» на закрывался рот. Видимо, фантазёр был безудержный. Однажды он рассказал ребятам историю о том, как они все вместе сидели… в одной тюремной камере.

Источник

Солист группы червоны гитары северин краевский

Сопотский Мол (фото А. Петрова)

— Своей постоянной лавки у нас, конечно, не было, — вспоминает Северин. — Мы, семилетние говнюки, залезали под Мол, чтобы в щели между досками разглядывать дамские трусики. Было очень тяжело, вылезали оттуда с красными глазами — всё из-за песка, который летел на нас сверху. Парень мечтал о велосипеде. Обычное дело: кто из нас не мечтал об этом в детстве? Велосипед — тяжелая гоночная машина «Спорт» с баранкой-рулем — у него появился только тогда, когда велосипеды были уже почти у всех. Однажды кто-то забыл хорошо прикрутить переднее колесо. Съезжая с горы в Сопоте, Северин почувствовал, что колесо отделилось от рамы, а он сам летит лицом вперёд. Спасла его рулевая баранка. Музыка пришла к нему довольно рано. После музыкальной школы Северин учился в Лицее. С друзьями-студентами крутились на главном «бродвее» Сопота — улице Героев Монте-Касино, ведущей прямиком к Молу, старому маяку и морю. Бражничали в местных кафешках, слушали музыку, присматривались к отдыхающим девушкам. В кафе «Золотой Улей» приходили необычные типажи. Бывал там, например, субъект, у которого в кармане лежала канадская «ксивка». Создавалось впечатление, что он малость чокнутый. Рассказывал ребятам странноватые вещи. Молодые люди ставили ему пиво, и у «Канады» на закрывался рот. Видимо, фантазёр был безудержный. Однажды он рассказал ребятам историю о том, как они все вместе сидели. в одной тюремной камере.

Сопот. Улица Героев Монте-Касино (фото А. Петрова)

Потом компания перебралась в сопотский Гранд-Отель. Говорят, что там в то время не было ни одной приличной женщины, одни проститутки. — В баре я познакомился с женщиной, — рассказывал Краевский, — которая позже стала известной джазовой певицей. А тогда она зарабатывала своим телом. Без моей компании ни за что в жизни не стал бы туда ходить. Северина интересовала, главным образом, одна только музыка. И больше ничего. Его даже подозревали в том, что он гомосексуалист. Когда-то он шел по улице и услыхал за своей спиной: «Краевская!» Есть такой анекдот. В ресторане города Ольштына к столику, где сидели музыканты из «ЧГ», подошёл подгулявший посетитель и спросил: — Можно ли вас пригласить на танец? Аля, жена Кшиштофа Кленчона, одного из музыкантов, ответила: — К сожалению, я не танцую. — Но я приглашаю не вас, а вот эту пани, — ответил незнакомец и показал. на Краевского. Причиной ошибки стала утончённая внешность Северина. Это был бледный, худой, длинноволосый, чернобровый юноша с длинными пушистыми ресницами. — А я попросту верил в то, что обязательно встречу идеальную любовь. Потому что был романтиком, — сказал когда-то Краевский. Популярная певица Марыля Родович помнит Краевского ещё с тех времён, когда его, молоденького красивого парня, новую звезду польской эстрады, окружали толпы фанаток. — Это был черноволосый мальчик с глазами цвета сапфира. Девушки часами выстаивали под его окном. На меня он смотрел исподлобья. А я была начинающей певицей, которую пригласили исполнять две песни в сольниках Ежи Поломского на эстрадной площадке в Сопоте. А поскольку я не считалась звездой и мне не полагался отель, поселили меня в квартире по соседству с Северином и его мамой. И именно благодаря его маме я и познакомилась с ним. Она пригласила меня на бульон. Помню, что как раз тогда я была удостоена высокой чести: Северин позволил мне послушать демо-версии своих песен. Однажды журналист спросил Краевского: — Когда к тебе пришла популярность, вам на сцену, наверно, стали бросать лифчики? — Контакт «ансамбль — девушки» заканчивался во время раздачи автографов. Со мной же было ещё хуже. Вероятно, создавалось впечатление, что я зазнайка. К моим коллегам подходили симпатичные девушки, а ко мне — нет. Не стану утверждать, что в этом смысле я был абсолютно голоден. Я, конечно, знавал девчонок, но никакой очереди у моей гримуборной не было. Я был страшно застенчив. — Не пробовал справиться с волнением с помощью бокала коньяка? — Пробовал. Но после этого мои губы становились деревянными, и я не мог петь. Если бы не это, наверняка пил бы. — А наркотики? — Откуда. Однажды я взял под язык две успокаивающие таблетки. И со мной случилось нечто такое, что гораздо хуже, чем волнение: всё мне стало по барабану.

Одна из первых песен «Червоных гитар» называется «Анна-Мария» (на стихи К. Дзиковского). Печальные глаза, прекрасные глаза, Печальные уста без улыбки. Вижу каждый день издалека: Стоит в окне до самых сумерек Анна-Мария. Только о ней всё время думаю, И желаю только одного: Чтобы она захотела хоть издалека, Хоть на минуту взглянуть на меня. Как же я хотел увидеть хоть когда-нибудь Своё отражение в её грустных глазах! Как же я хотел поверить в то, Что когда-то полюбит меня Анна-Мария. Больше не вернуть Пролетевшие года, и дни, и молитвы. Тот, кого она ждёт, Уже не придёт под её окно. Песня была известна и в Советском Союзе. Любой школьный ансамбль считал своим долгом исполнить «Анну-Марию». Русский текст, состряпанный, очевидно, доморощенными пиитами, был ужасен. Анну-Марию ради ритма легко переделали в «Анну-Марью» (впрочем, и сам Краевский произносит в песне именно так — «Анна-Марья»), но избитые слова о неблагополучной любви и медленная печальная мелодия пробуждали желание неудержимо интимничать у пятачка перед ансамблем во время «белого танца». Кем же была эта Анна-Мария? — Это одна из гданьских девушек, — рассказывал потом Северин. — Родители увезли её за океан. Серьёзная драма в моей жизни. Мне было двадцать. Это тот возраст, когда мы влюбляемся насмерть. Даже не знаю, слышала ли она о том, что я написал о ней песню. Мы никогда больше не встречались. А его коллеги рассказывают нечто иное. Анна-Мария была диктором телевидения в Катовице. По невыясненным причинам она навсегда уехала из Польши, оставив влюблённого Северина в глубокой печали. Это была неразделённая любовь.

Северин поёт «Анну-Марию»

Через несколько лет «Червоны гитары» выпустили ещё один хит с похожим названием («Anna M.»). Мелодия была уже более оптимистичной, энергичной, мажорной. Почти тот же пейзаж, но я забыл о следах, затертых временем. Где ты сегодня, Анна? Где ты теперь, Анна М.? Она была со мной везде, Была, есть и будет. Хочет не хочет — вернется вновь в стихах, в ритме времени, в тишине, которая жаждет сна, в тех делах, которые приносит день. Наверно, к тому времени у Северина немного отлегло от сердца. Известно имя ещё одной девушки, в которую был влюблён Краевский: Уршула Сипиньска. Любовь к ней вспыхнула во время гастролей в СССР. Молодые люди даже собирались вместе поехать в турне по США, но из этого ничего не получилось, и в конце концов Северин и Уршула расстались. 3. Один из первых хитов группы «Червоны гитары», ставший мегапопулярным в СССР, назывался «Не задирай нос» («Nie zadzieraj nosa», музыка С. Краевского, текст М. Гашиньского). Он был выпущена фирмой «Мелодия» на маленькой пластинке вместе с тремя песнями, исполненными другими музыкантами. Кажется, только из-за этого «забоя» «ЧГ» миньон и раскупался бойко. А может быть и нет: ведь на том же миньоне был записан и шедевр П. Саймона и А. Гарфанкля «El condor pasa», и «Баллада о поезде» в исполнении М. Родович, и какая-то угрюмая, но рано или поздно поражающая воображение «Песня индейца». Наверно, это теперь так только кажется, что слушали на той пластинке одних «Червоных гитар». Песня была написана и исполнена в откровенно битловской манере, чем и привлекла внимание миллионов советских любителей поп-музыки (которые были в то время почти поголовно «битломанами»). В те годы квартет «Битлз» был фантастически популярен, поэтому в музыке всех бит-групп, становившихся известными в нашей стране, старались разглядеть нечто «битловское». «Червоных гитар» называли «польскими битлами». Даже сегодня поклонники группы находят гармонические и интонационные параллели между песнями «Битлз» и «ЧГ»: «Не задирай нос» Краевского — это, дескать, славянский вариант битловского хита «The Taxman», «Учусь жить» похож на «Come Together», «Мы из XX века» — на «A Day In The Life», «У моря» — на «She Loves You». Нет, никто не обвинял и не обвиняет польских музыкантов в плагиате. Ведь и битлы тоже черпали вдохновение у тех, кто был до них. Вспоминает Андрей Макаревич: — Несколько лет не было ни малейшего желания слушать что-нибудь, кроме битлов. Потом постепенно до нас стали доходить обрывки информации, из которой явствовало, что существуют еще американские битлы, шведские битлы. Так вот, ансамбль «Czerwone Gitary» были польскими битлами. Поскольку Польша была к нам значительно ближе и идеологически, и географически, музыку польских битлов можно было иногда услышать по радио. Скажем, в воскресный день. Они мне очень понравились, потому что, наряду со всем необходимым набором битловских атрибутов, в них было что-то еще неуловимо славянское, что-то очень приближающее их музыку к нам. Потом случилось чудо: они вдруг приехали на гастроли. Это был их первый приезд. Они играли в Театре Эстрады. Я простоял полночи за билетами и не попал на концерт. Это было горе, тем паче что друзья мои туда сходили и потом недели две взахлеб рассказывали, как это было громко, красиво, какие у них были волшебные гитары и усилители и как они здорово пели. Потом я узнал, что лидеров в этой команде двое — Кшиштоф Кленчон и Северин Краевский. Кленчон явно косил под Леннона (даже фамилии где-то перекликались) и был несколько похож на него внешне, особенно издали. Краевский представлял собой славянскую смесь Харрисона и Маккартни. «Червоны гитары» были замечательными мелодистами. Сейчас я это понимаю, хотя тогда я не анализировал их музыку, а просто их песни запоминались и их хотелось напевать, слушать и иногда даже играть. Еще позже я узнал, что «Червоны гитары» были созданы в 65-м году в городе Гдыне. На мой взгляд, наиболее удачными у них получились первые три альбома. Они были, с одной стороны, наиболее простыми, а с другой, наиболее заводными и изобретательными. А вот «польский Ринго Стар» Е. Скшипчик называет другую концертную площадку, где они выступали в Москве: Дворец спорта в Лужниках. — В первый раз мы выступили в Москве в ноябре 1970 года, — сказал он в интервью журналистам И. Михайлину и А. Заикину. — Если не ошибаюсь, мы дали тогда 14 концертов во Дворце спорта в Лужниках. Это был абсолютный рекорд по количеству слушателей в зале за всю историю нашей группы. Мы тогда остановились в сверхсовременной гостинице «Россия». Восхищались архитектурой Москвы и молодыми москвичками — одними из самых красивых девушек в мире. Помню магазины «Березка», в которых покупать что-либо могли только иностранцы. Помню замечательную икру на завтрак и прекрасный коньяк на ужин. Для нашего первого турне по вашей стране мы подготовили несколько песенок по-русски, предполагая, что это понравится нашим русским слушателям. Оказалось, что публика знала эти песни в оригинальной версии и хотела, чтобы мы их пели по-польски. Это был ещё один приятный сюрприз. Кроме того, никогда нам не приходилось столько летать самолетами, как во время этого турне. А. Заикин пишет о том, что в Москве «ЧГ» исполнили одну из своих редких песен, которая не вошла в альбомы группы и не издавалась на «синглах»: «Самые красивые польские девушки». Песня лишь однажды была включена в виниловый сборник «Золотые годы польского бита, 1970». На концерте кто-то из музыкантов в шутку сказал, что песня называется так только потому, что была сочинена до того, как они увидели московских девушек. Вспоминает В. Пономарёв (статья называется «Зов «Червоных гитар»): «Еще «Песняры» именовались «Лявонами», Макаревич и вовсе пешком под стол ходил, а Краевский со своими «Червоными гитарами» в 1968-м поставил на уши, ввел в экстаз Минский Дворец спорта. Пожалуй, впервые в истории советской эстрады. Под занавес, когда поляки запели «Не задирай нос», публика повалила в партер танцевать, полезла на сцену. Картина для тех лет немыслимая и вскоре, после ввода войск в Чехословакию, надолго забытая». Свежим, новаторским казалось в песне «Не задирай нос» абсолютно всё: и характерный гитарно-барабанный саунд, и энергичный вокал в несколько голосов, и явно не славянская гармония, и даже само название. А вот о чем пели музыканты, в нашей стране понимал, разумеется, далеко не каждый. — Ну что, что там может быть? — ломали голову советские меломаны. — «Не задирай нос». гм. Наверно, песня адресована какой-нибудь девчонке, Басе или Малгосе, которая крутит носом, не отвечает не телефонные звонки, не приходит на свидания, зазнается, важничает. Но понимали, что это вряд ли точно. Тем более что в тексте явно слышались слова «пятки», «грека». Какая «грека», при чем тут «грека»? Ехал грека через реку. А когда, наконец, узнали содержание песни, удивились тому, как тесно перекликается смысл её с текстом знаменитого хита из мультика «По следам бременских музыкантов». Помните? «Мы к вам заехали на час. Привет, бонжур, хелло! А вы скорей любите нас — вам крупно повезло! Ну-ка все вместе уши развесьте. Лучше по-хорошему хлопайте в ладоши вы!» Не задирай нос, не строй такую мину, не прикидывайся дураком. Ты лучше изменись, и уже через пару минут будешь другом всей нашей пятёрки, только перестань хмуриться. Развлекайся вместе с нами, если есть охота. На всеобщее веселье позволь себя уговорить. Это лучший способ забыть о своих хлопотах и о том, что тревожит тебя. Если хочешь петь, пой вместе с нами. Теперь удобный случай, потому что мы играем для тебя. Веселись вместе с нами, если есть охота. Завтра мы уезжаем, а ты останешься тут. И только наши песни ты легко запомнишь. Когда начнёшь напевать рефрен, мы вернёмся снова. «Пятки» оказались «пёнткой», то есть «пятёркой», а «грека». Ну кто же из нас знал тогда, что «Nie udawaj Greka» (дословно: «не изображай из себя грека») — польское идиоматическое выражение, означающее «не прикидывайся дураком», «не строй из себя глупца»? 4. Поначалу Краевский не входил в «штатный» состав этой рок-команды. Иногда он играл с «Червоными гитарами», но у него было своё «окошко» в программе (видимо, это то, что сегодня именуется «special guest»). Датой рождения группы считается 3 января 1965 года (в этот день празднует свой день рождения и Краевский). Основателями «ЧГ» называют лидер-гитариста Ежи Косселю и басиста Генрика Зомерского. На ударных работал Ежи Скшипчик, на гитаре — Бернард Дорновский. Некоторые из них уже поиграли в командах «Нотный стан» и «Группа X». Почти все пели. И у всех гитаристов были именно красные гитары. Юрек Скшипчик тоже прятался под псведонимом (Ежи Герет), иначе за участие в «крамольной» команде его могли выгнать из музыкальной школы. И вроде бы только тогда, когда в ансамбль пришёл композитор, вокалист и гитарист Кшиштоф Кленчон, группа получила название «Czerwone Gitary».

«ЧГ». Ещё без Краевского

Первый концерт дали 15 января в Эльблонге (город на севере Польши). Обычно же играли в сопотском клубе «Нон-стоп» — в единственном месте в Польше, где во время школьных и студенческих каникул можно было увидеть и услышать ведущих исполнителей польского рока. В этом же составе в апреле сделали первую запись для польского радио. Все четыре песни вошли в их первый миньон: «Ведь ты боишься мышей» (музыка Е. Коссели), «Такая, как ты» (К. Кленчон), «Считай до ста» (К. Кленчон и В. Корда), «Плюшевые мишки» (П. Калина). Осенью «Червоны гитары» отправились в свое первое концертное турне. Выступали под забавным лозунгом «Грамы и щпевамы найглощней в Польсце!» («Играем и поём громче всех в Польше!»). Популярность пришла сразу. Сказались опыт выступления в других группах и то, что были сделаны удачные записи. В декабре из ансамбля ушел Зомерский, и его место занял Северин Краевский. Но на первых фотографиях и плакатах группы нет ни Краевского, ни Скшипчика: прятались от своих преподавателей. Впятером записали первый диск гигант «А вот и мы», куда вошли такие беспроигрышные хиты, как «Не задирай нос», «Matura» («Выпускные экзамены»), «История одного знакомства», «Ничего не говори», «Кто виноват?». К чести музыкантов, они не стали носиться со своими прежними записями: в лонгплей вошли абсолютно новые произведения, а из четырёх песен с дебютного миньона была выбрана на гигант только одна — «Ведь ты боишься мышей».

Первый альбом «ЧГ»

Уже через год «ЧГ» были названы ежемесячником «Джаз» лучшими в категории «Вокально-инструментальный ансамбль», а ещё через год команда повторила этот успех. В декабре 1966 года из ансамбля ушел Е. Косселя, и квинтет превратился в квартет. Многие считают, что лучшую свою музыку группа сочиняла и исполняла в первые пять лет. Первый диск «Червоных гитар» был издан тиражом 160000 экземпляров. Один за другим выходили альбомы «Czerwone Gitary 2» (май 1967 г., тираж 240 тыс.), «Czerwone Gitary 3» (1968 г., тираж 220 тыс.), «Na Fujarce» («На свирели», 1970) с тотчас же становившимися популярными песнями «Такие красивые глаза», «Никто на свете не знает», «Что это за девушка?», «Разрешено с 18-ти лет», «Цветы в волосах», «Кого-то потерять», «Столько счастья». Альбом «На свирели» некоторыми критиками признан лучшим в творчестве ансамбля. Но вот что удивительно: редкие песни из этого диска попадают в многочисленные сборники «The best» «Червоных гитар». Заметно, что Краевский (автор восьми песен из двенадцати) старательно пытается отойти от уже известных поклонникам группы шаблонов, но вряд ли этот диск впечатлит слушателя сразу.

Czerwone Gitary — 3Na fujarce

После выхода первых альбомов группа стала лауреатом престижных музыкальных премий как за отдельные сочинения, так и за количество проданных альбомов. На фестивале в Ополе в 1967 году Северин Краевский за свой композиторский дебют был удостоен награды Польской федерации джаза. Второй и третий альбомы получили статус «Золотых пластинок». Американский журнал «Billboard» назвал «Червоных гитар» «популярнейшим польским коллективом». На фестивале молодежных ансамблей «Сопотское лето»69» группа получает приз Золотой Якорь. В январе 1969 года в Каннах им вручают награду ярмарки «MIDEM» в виде мраморной пластинки — приз за самое большое количество проданных в родной стране дисков. Между прочим, в том же году такой же приз получила и группа «Битлз». В 1968 году на фестивале в Ополе ансамбль становится обладателем первой премии за песню «Такие красивые глаза», а в 1969 году на том же конкурсе «ЧГ» побеждают с песней «Белый крест», которую написал К. Кленчон. У поляков есть традиция устанавливать на военных кладбищах берёзовые кресты на могилах. И теперь, когда я вижу фотоснимки таких захоронений в Медном (Тверская область) или брожу по варшавскому кладбищу «Повонзки», обязательно вспоминаю эту пронзительную песню Кленчона. Когда запылал вдруг мир, по бездорожью пошли они через спящий лес. Ровным ритмом молодых сердец время отмеряло неспокойные дни. Поднимался дым пожарищ и клубилась пыль дорог там, где легла тень седой мглы. Только в поле белый крест не помнит уже, кто под ним спит.

Белые кресты на польском кладбище (фото А. Петрова)

Если в одном творческом коллективе работают два ярких музыканта, которые умеют успешно решать творческие задачи самостоятельно, тут уж недалеко и до конфликта. Со временем у Краевского и Кленчона сложились собственные взгляды на то, чем должен заниматься ансамбль, какую музыку играть. К январю 1970 года дошло до кризиса. Остальные члены группы приняли решение простым голосованием определить, кто из лидеров команды останется в «Червоных гитарах», а кто должен уйти. Кленчон покинул группу, и лидером стал Северин Краевский, который неизменно ассоциировался с лирическим, мелодичным, «романтичным» началом творчества «ЧГ». Талантливый композитор, он обладал (и, как показало время, по-прежнему обладает) ярким выразительным голосом широкого диапазона и почти неограниченных интонационных возможностей.

Уже без Кленчона 5. У Краевского спросили, много ли уходит времени на то, чтобы написать одну песню. Он ответил: — На это требуется. ну, может быть, минута. Мелодия приходит к тебе внезапно. Но потом всё то, что нужно сделать с ней. придумать аранжировку, решить, кто на чем будет играть, какой будет ритм, поработать над текстом. всё это длится уже намного дольше. Некоторые поэты пишут текст на готовую мелодию месяц или два, некоторые — неделю. Разумеется, я говорю о том, как это бывает у меня. У всех ведь по-разному. — Тексты ваших песен — это реакция на ваши собственные переживания и чувства? — Как правило, да. — Вы пишете тексты под воздействием импульса, внутренней потребности? — Я не пишу тексты, но иногда подсказываю поэтам, о чем бы хотелось спеть. Чаще всего бывает так: когда к тебе приходит мелодия, становится ясно, что она рассказывает о чем-то конкретном, хотя текст ещё не готов. Обычно это песня о грусти, потому что каждый из нас о чем-то грустит. и не только о любви. Бывший партнёр Северина К. Кленчон организовал собственную группу «Trzy Korony» («Три короны»). Это было музыкант-самоучка, талантливый человек, с детства играл на кларнете и гитаре. На сцене выступал с 60-х годов. Через несколько лет после ухода из «ЧГ» Кшиштоф навсегда уехал в США. Вскоре появился первый и единственный диск Кленчона в Соединенных Штатах — «The Show Never Ends» (1977). В это время он много гастролировал по Польше, в 1978 году записал там диск «Расскажи, старик, где ты был». 26 января 1981 года Кленчон выступил в клубе «Milford» (Чикаго). Это был его последний концерт. По дороге домой случилась автомобильная авария. Кшиштоф был тяжело ранен, перенес несколько операций. Сознание к нему возвращалось лишь ненадолго. Ночью 7 апреля 1981 года Кленчон умер. Урна с прахом музыканта была захоронена в день его именин (25 июля) в семейном склепе в городишке Щитно.

К.Кленчон

— Я играл с Кшисем в клубе на его последнем концерте, — вспоминает бывший лидер группы «Трубадуры» Кшиштоф Кравчик. — После выступления мы немного поговорили, но расстались быстро, потому что утром я должен был встретить в аэропорту семью и собирался лечь пораньше. Может быть, если бы посидели подольше, Кшисик не поехал бы именно в то время и не случилась бы эта автомобильная авария. После ухода Кленчона из «ЧГ» Краевский стал безраздельным лидером группы. Несколько месяцев с ансамблем сотрудничал мульти-инструменталист Доминик Кута (Д. Конрад). С 1971 по 1974 годы музыканты выступали втроем, потом к ним присоединились Рышард Качмарек и Ян Поспешальский. В 1971 году записали диск «Спокойствие сердца», который тоже стал «золотым». Вероятно, самый неоднозначный, самый эклектичный альбом группы. «Червоны гитары» попытались переметнуться из «бита» в «хард-рок». Песни с жёстким, форсированным саундом чередовались с характерными мелодичными балладами. Больше всего поклонникам команды полюбилась одна — «Пылают горы, пылают леса», записанная в любопытной азиатской аранжировке. Пылают горы, пылают леса в предвечерней мгле, По крутому склону дня опускается солнце. Пылают горы, пылают леса, но уже не для меня, Не хватает мне писем твоих, тепла твоих слов. Пусть нас разделяет самая широкая из рек, Самое глубокое течение, самый дальний берег, Пусть между нами всё самое плохое — Я всё равно найду тебя.

Спокойствие сердца

Меломаны до сих пор спорят, на каком инструменте играет Краевский в этой «азиатской» песне. И тут опять не обошлось без легенд. На одном из интернетовских форумов, посвященном творчеству «ЧГ», состоялся такой диалог. — Я думаю, что это ситар. (Кто-то, между прочим, заметил, что с возрастом Краевский становится похожим на постаревшего Харрисона, умевшего играть на ситаре.) — Нет, это не ситар. Об этом инструменте музыканты узнали во время одного из турне по южным республикам СССР. Там же и была написана песня. — Где-то было сказано, что в первый раз Северин сыграл эту мелодию в. ванной (назовём это так) одного советского отеля. Кажется, там была идеальная акустика. — Это узбекский народный инструмент, который называется «рубаб». — В интервью еженедельнику «Пшиязнь» в 1974 году Северин сказал следующее: «Замысел написать эту песню возник в Ташкенте во время одной из наших поездок по Советскому Союзу. В столице Узбекистана мы жили почти неделю. В записи я использовал узбекский народный инструмент рубаб. Играя на нём, я старался передать атмосферу Узбекистана, который мы со своими коллегами-музыкантами всегда вспоминаем с удовольствием». — Да, точно, звучит рубаб. Это афганский инструмент, но на нём играют и в соседних странах. «Czerwone gitary» записали эту песню и по-русски, для советских слушателей («Лес горит в огне заката»). После выход в свет диска «Спокойствие сердца» группа вернулась в верхние строчки польских хит-парадов. Ансамбль много выступал на телевидении и радио, принимал участие в песенных фестивалях в Сопоте и в Ополе, выезжал на гастроли в СССР, Венгрию, Югославию, Чехословакию, Австрию, США, Канаду, на Кубу. В нашей стране гонорар зарубежным артистам в те годы выплачивался наличными. Суммы были для иностранцев весьма символическими. Режиссёр В. Пестов рассказывал, что, получив гонорар, Марыля Родович, например, покупала ящик коньяка для своей команды, а югославская певица Радмила Караклаич перечисляла деньги в Фонд мира. Северин Краевский, договариваясь о предстоящей записи на телевидении, однажды спросил у режиссера: — Один маленький музыкальный вопрос: сколько вы нам заплатите? — 80 рублей. Краевский подумал и сказал: — И не много, и не мало.

«ЧГ» на немецком телевидении

В эти же годы группу полюбили и в ГДР. Немцы записали два сборника — «Consuela» (1971) и «Rote Gitarren» (1978). Эти диски продавались и в нашей стране тоже. Немцы великолепно выполнили свою работу: качество записи, качество винила, даже картон для конверта — всё вызывало искреннее восхищение поклонников группы. Песни были выбраны тщательно (здесь фирме «Amiga» тем более не откажешь во вкусе) и исполнены великолепно. Краевский пел по-немецки, и, странное дело, мягкое «славянское» произношение немецких текстов пришлось по душе даже тем меломанам, которые активно игнорировали «германскую» эстраду именно за резкую и, для непривычного уха, грубоватую немецкую речь. На этих двух пластинках были записаны такие несомненные хиты «ЧГ», как, например, «В моих думах Консуэлла», «Такие красивые глаза», «Проходит год», «На крышу мира». И казалось, что песни «У меня хороший день» (Ein guter Tag) или, скажем, «Одно только слово: ты» (в немецком варианте — «Hochzeit») словно нарочно созданы для исполнения на немецком языке и уж во всяком случае звучат по-немецки лучше, чем по-польски. Музыку для альбома «Rote Gitarren» сочинил один только Краевский. На конверте были указаны польские и немецкие названия, авторы польского текста и немецкого перевода, и только у одной песни («Sie heisst Anna») не был указан польский первоисточник. Впрочем, знатоки творчества группы сразу же поняли, что это «Восход солнца в конском табуне». И опять удивились: Анна, снова Анна.

Немецкий диск «Червоных гитар»

Точности ради нужно сказать, что ещё один сборник «Червоных гитар» был издан в ГДР (хотя и записан в Польше на польском языке). Он так и назывался: «Czerwone gitary» (Amiga, 1970). 6. В 1974 году выходит великолепный альбом «Ритм земли» («У меня хороший день», «Одно только слово: ты», «Всё время идет дождь», «День, самое большее два», «Ты была поэзией моей памяти», «Флорентина», «Это была глупая любовь» — одни только шлягеры!). При записи альбома «Червоным гитарам» помогал вокальный ансамбль «Алибабки», который потом принял участие в создании нескольких последующих пластинок ансамбля.

Ритм земли

Через два года «ЧГ» выпускают удивительно красивый диск, который называется «Единственный день в году». Тема альбома — Рождество. Это уже, пожалуй, и не рок-музыка вовсе. Композиторский талант Краевского (автора всех песен альбома) достигает новых высот. Мелодии и стихи точно попадают в рождественское настроение. Торжественные гимны доброму зимнему празднику («Над миром тихая ночь», «Сочельник на целом свете») сменяются озорными колядками («Звезда на шесте»), гонкой по заснеженному полю («Всё дальше и дальше бегут сани»), полной грусти и пронзительного мелодизма песней — одной из лучших в творчестве Краевского — «Проходит год». Какое сердце не дрогнет при звуках всех этих мелодий, перекликающихся с таинственным звоном ёлочных игрушек? Ощущение праздника, мороза, неотразимой красоты рождественской ночи — полное! А после праздника — известно, приходит утомление, рождаются мысли о неотвратимом беге времени, а в душе, в сердце — покой, умиротворение, и это настроение как нельзя лучше иллюстрирует песня «Две совы». Есть в альбоме и колыбельные, исполненные Северином под аккомпанемент одной только акустической гитары — «Игрушки уже спят» и «Колыбельная для Крошки». Тиха рождественская ночь, заперты магазины и кинотеатры, пусто на улицах, малыши уснули и видят волшебные сны («О мой король, ты спи, ты спи, а я не буду сегодня спать. «). А утром откроются одни только костёлы, и туда придут люди, и священники будут петь спокойно и негромко — так, как пели они и сто лет назад, и двести, — славить Господа и Деву Марию, и всё вокруг будет укрыто чистым и ослепительно белым снегом, какой может выпасть только в рождественскую ночь. Зима, зима — снег, снег, снег С неба, с неба сыплется. Куда ни глянешь — белым-бело, И всё прояснилось. Зима, зима — снег, снег, снег. Давно уснул тихий лес, Радость и покой в каждом из нас. Горят разноцветные свечи, Искрятся зимние огоньки, Пришло время сочельника и Рождества. Деревья в белых одеждах, Из каждого дома доносится пение. Но вот уже свечи погасли, И в сердцах наших стало светло, Закончилась рождественская ночь. Это уже даже не гимн, а молитва («Зима, зима — снег») — в могучем хоре объединены люди и с надеждой смотрят в будущее. Когда я слушаю эту потрясающую песню Краевского, обязательно вспоминаю рождественское утро в Варшаве, тихие заснеженные улицы, просветленные лица поляков, уютное, какое-то домашнее пение ксёндза в костёле Святой Анны на окраине города в Вилянуве.

Порт пиратовЕдинственный день в году

Почти сразу же после этого был записан диск «Порт пиратов». Достаточно предсказуемая музыка — легко запоминающаяся, яркая, прекрасно исполненная (кажется, «Червоны гитары» по-другому уже не умели), но, кажется, не ставшая откровением для меломанов: «Старомодные автомобили», «Её улыбка», «Попробуй сам пройти через трудные годы», «Порт пиратов». Яркие аранжировки, энергичный ритм, задорные «Алибабки» на подпевках. но вряд ли этот альбом стал для кого-то самым любимым в творчестве группы (впрочем, откуда же знать?). Но и в сборнике «Порт пиратов» были песни, безусловно, выдающиеся: «Третья любовь — паруса», «На крышу мира», «Небо в моих краях». И, несомненно, одна из поэтических и музыкальных вершин в творчестве Краевского: «Хорошая погода на счастье». Всё чаще и чаще композитор обращается к стихам Агнешки Осецкой — талантливейшей польской поэтессы, творчество которой у нас в России, по вполне объяснимым причинам («языковый барьер»), мало знают. Из-за семи морей и семи зорь Приплыл однажды капитан, Поздоровался с луной, Погрузился в сон, и приснилось ему, Что словно вода, утекает молодость, И всё чаще хмурится лоб, Но тут вдруг погода — Такая хорошая погода на счастье. Никто не ободрит, всё гуще тени, А тут вдруг погода, хорошая погода, Подходящая погода — на счастье. Всё труднее на ступеньках, И пусто в буфете, Но тут вдруг погода — Хорошая погода на счастье. И абсолютно «по-ленноновски» — эпатажно и многозначительно — звучит абсурд второго куплета: Из тысяч серых контор Вышел измученный хор, Отставил в угол счёты, Искупался в повидле, Погрузился в сон, и приснилось ему. И снова — о том, как с годами всё труднее подниматься по ступенькам и пусто в буфете, лишь погода вдруг нет-нет да и порадует, «подходящая погода — на счастье».

Кто-то, возможно, упрекнет меня в излишнем цитировании стихов. Но мне кажется, что очень важно понимать, о чем поёт популярный музыкант. Северин Краевский уделяет огромное внимание текстам своих песен (да нет, «тексты», видимо, его не устраивают — ему нужны стихи), а о дружбе музыканта с поэтессой, прозаиком, драматургом, журналисткой и кинорежиссером А. Осецкой (скончавшейся от рака 1997 году) знали все — по крайней мере, в Польше. Кому-то, вероятно, будет интересно узнать, что в этом же альбоме есть песня на стихи А.С. Пушкина в переводе Юлиана Тувима «Я вас любил» (по-польски это звучит так: «Кохалэм панё»). И она, и «Погода на счастье» исполнены Краевским под аккомпанемент акустической гитары — отнюдь не случайный минимализм: Северин ищет новые, более лаконичные средства самовыражения. Когда-то он запишет прекрасный альбом на стихи одной только Агнешки Осецкой под аккомпанемент акустической гитары.

К слову, когда Краевского стали показывать на советском телевидении (70-е годы), многих удивил инструмент, с которым музыкант выступал на сцене. Это была электрогитара с двумя грифами: одни гриф — на двенадцать струн, другой — на шесть. Она используется в том случае, если исполнитель вынужден часто менять инструмент на эстраде. Позже мы увидели такую гитару в руках одного из солистов советского ансамбля «Земляне». А знатокам джаза известно, что на гитаре с двумя грифами играет Джон Мак-Лафлин. 7. В конце 70-х годов Северин Краевский решил сосредоточиться на одной только композиторской работе. Ансамбль «Czerwone gitary» был фактически распущен. Лишь в начале 90-х годов группа ненадолго собралась для того, чтобы провести несколько концертных туров, и встречали их повсюду с неизменным энтузиазмом. Все эти годы выпускались сборники (всякого рода «The Best», «Gold» и «Ballady»), а в 1995 году Северин поставил точку: записал альбом «Конец», куда вошли песни с характерными «программными» названиями — «Свободны», «Это не плохо», «Ещё успеешь», «Всем, кто о нас помнит». Исполнитель этих песен указан так: Czerwone gitary by Sewerin Krajewski. И дано пояснение, что все вокальные и инструментальные партии исполнил один только Краевский. Очевидно, другие музыканты команды ещё не собирались объявлять о смерти группы. Северин же заявил прямо: это конец. Музыкант чувствовал себя одиноким — видимо, поэтому на обратной стороне обложки диска он указал своих «партнёров»: Jan Proteus (бас), Emu из Санта-Крус (клавишные), Roland из Осаки (перкуссия). Шутка или крик отчаяния. Позже он объяснил в одном из интервью, что всё это — названия инструментов, на которых он играл во время записи: басовый синтезатор назывался «Jan Proteus», клавиатура «Emu» изготовлена в Санта-Крус, а синтезатор «Roland» сделан в Осаке. Мы свободны, утомлены, но свободны, вдохновенно, но спокойно смотрим на мир. Мы свободны, хотя у нас и осталось лишь одно крыло, наши мысли не так быстры, а в сердцах один только песок. Поверь, что это возможно, правда, поверь, убери только фальшь вокруг нас. («Wolni», стихи Я. Цыгана). «Ах, напрасно Краевский поставил точку в биографии ансамбля, — сокрушаются сегодня поклонники «Червоных гитар». — Ещё бы петь им и петь. » «А точка и не поставлена, — возражают другие. — Группа «Червоны гитары» жива, ездит на гастроли, даже в России побывала недавно. Послушайте хотя бы их последние альбомы «Ещё играет музыка» (1999) и «О.К.» (2005). Что ни песня — то хит! Всё та же гармония красивых мелодий, всё то же исполнительское мастерство. Только Северина там уже нет». Альбом «Конец» запомнился мелодичными хитами «Фотографии из отпуска», «Ещё успеешь» и «Это не плохо», но в целом в биографии группы этот диск не назовёшь лучшим. Поклонникам рок-музыки песни сборника (красивые и по-своему милые) показались слишком уж причёсанными, по-студийному стерильными, «попсовыми». Это была уже агония «Червоных гитар», которая началась, пожалуй, ещё в конце 70-х годов. Но никто тогда, в семидесятых, не понимал, что это агония. Потому что музыканты выдали публике несколько грандиозных мегахитов, которые почему-то не вошли ни в один альбом группы, только в сборники. Прежде всего, это песня «Remedium» («Целебное средство»), которая в нашей стране больше известна как «Сесть бы в поезд» (муз. С. Краевского, стихи М. Чапиньской, 1979). Эта песня чаще звучит в исполнении Марыли Родович (у неё даже есть такой альбом — «Сесть в поезд»). Но следует помнить, что эта песня впервые прозвучала именно в исполнении «Червоных гитар». Миром правит осень, Всё утопает в золоте и в красном, А мне так хочется — не знаю, почему — Сбежать на поезде от осени, Сбежать на поезде от друзей, Врагов, квитанций, телефонов. И не нужно долго размышлять, Достаточно только выйти из дому И сесть в поезд, всё равно какой, Не заботясь о багаже и билете, Сжимая в руке зеленый камешек, Смотреть, как всё остаётся позади. А двумя годами ранее «ЧГ» показали музыкальному миру, вероятно, свой главный хит — песню «Не успокоимся» («Nie spoczniemy»). В России она была невероятно популярной, да и сегодня её, безусловно, помнят. В 1977 году песня прогремела на музыкальном фестивале в Сопоте (впрочем, она там получила лишь второе место). В СССР эти концерты были показаны по телевидению. Мелодия — напевная, печальная, абсолютно славянская — попадала в сердце слушателю сразу и запоминалась немедленно. Те же, кто хоть немного понимал польский текст, восхищались стихами Агнешки Осецкой. Время не приносит утешения. За одним черным тузом — другой туз. Стоило ли любить нас? Наверно, стоило, но этой картой плохо распорядилось время. Не успокоимся, пока не дойдём до седьмого леса. Ну так в путь! В дорогу! Давайте споём ещё раз. Удивительно, что эта песня сначала была предназначена вовсе не для «Червоных гитар»! Агнешка Осецка вела на телевидении программу «Sentymenty». Вдвоём с Краевским они написали для этой программы песню «Не спочнемы» (в те годы мы называли её именно так, по-польски). Предполагалось, что её исполнит Станислав Венглош. Он долго репетировал, сделал запись, прошел даже первые видеопробы. И так случилось, что музыканту не хватило всего одного дня. Утром он прочитал в газете, что в программе Осецкой будет петь Краевский. «Он выступил, песня сразу же стала хитом, — рассказывал позже Венглош, — а я и сегодня не знаю причины, почему всё так сложилось для меня. Через двадцать лет я спросил у Краевского, как это было на самом деле. Он ответил мне, что ему сказали, будто у меня нет времени, чтобы закончить работу над записью. Моя плёнка, наверно, всё ещё лежит на студии. Сегодня, спустя много лет, когда интерпретация Краевского у всех на слуху, можно сказать, что в моём исполнении эта песня никогда не стала бы такой популярной. Хотя, впрочем, как на это посмотреть. » Существует и другая версия: кто-то из начальства сказал Венглошу, что его исполнение не годится для телевизионной передачи. Странная история приключилась со Станиславом Венглошем. Музыкант сотрудничал со «Скальдами», со знаменитой польской группой «Будка суфлёра», чуть не стал первым исполнителем выдающейся песни Краевского. но так и не сделал заметной карьеры на эстраде. Спустя полтора десятка лет, в 1991 году, во время большого юбилейного концерта «Червоных гитар» в Зале Конгресса, когда музыканты запели «Стоило ли любить нас?», публика стала кричать с места: «Вас стоило любить!» Когда-то Марыля Родович, повествуя в песне «Едут разноцветные кибитки» о разгульной цыганской жизни, пела так: «Возьмите много или немного, столько, сколько нужно: кто-то — красное, кто-то — зелёное, тень или блеск, кто-то — пурпур, кто-то голубизну, а кто-то — эхо этой песни, — возьмите всё, прежде чем я уеду с цыганами в черный лес. » И вот опять в польской песне появился роковой символ леса — дальнего, последнего, «седьмого», «черного», — словно эвфемизм окончания всего живого, светлого, настоящего. Но никто тогда не понимал, что «Червоны гитары» уже почти подошли к этому лесу, где их ждала неизвестность. 8. Так начался новый этап творческой жизни Северина Краевского. Этот период почти неизвестен в нашей стране. Музыканта перестали показывать по советскому телевидению. Мало кто слышал его сольные диски. Лишь до самых преданных его поклонников какими-то неведомыми путями доходили новые альбомы Краевского. В эти годы Польша, «самый весёлый барак соцлагеря», если выразиться по-совкому, «бузила»: забастовка на гданьской судоверфи, «Солидарность», Лех Валенса. Потом пришёл к власти Войцех Ярузельский. Всё польское стало потихоньку уходить из советской жизни: кино, музыка, книги, журналы, газеты — всего как-то сразу стало мало, всё почти сошло на нет, нам оставили одну только политику. «Отечественные ВИА пели про комсомольский задор и БАМ. Западную музыку мы слушали только по хрипящим радиоголосам, редкие диски были «контрабандой» и грозили неприятностями. — вспоминает В. Пономарёв. — Именно поляки в течение нескольких десятилетий утоляли наш музыкальный голод (венгры, югославы и чехи были на вторых и третьих ролях). То была музыка на любой вкус. «Breakout» играл блюз, «SBB» — энергичный рок, «Скальды» — интеллектуальный «поп», Марыля Родович — кантри, «Но то цо» — фольклористику, близкую тогдашним «Песнярам». Переехавший в Варшаву из Гродно Чеслав Немен исполнял авангард, Эва Демарчик — шансон, Ежи Поломски был как Фрэнк Синатра. Иными словами, уже тогда у поляков было много такого, чего в русскоязычной массовой музыке, увы, нет и по сей день. Но чего у них не было никогда, так это вульгарности и пошлости. Возможно, поляки переболели этим раньше. » Интернета в нашей стране тогда не было, а на советском телевидении — всего две программы. Потом и в СССР началась «перестройка», и нам тем более стало не до Польши. А Краевский продолжал сочинять песни — теперь уже больше для других исполнителей, нежели для себя. Особенно плодотворным оказался творческий союз с Марылей Родович. Песня Краевского «Да здравствует бал» в исполнении Родович была отмечена в 1984 году на World Song Festival в Лос-Анджелесе. Вместе с певицей Краевский записал дуэтом такие свои хиты, как «Колыбельная для Крошки», «Людская болтовня» и «Погода на счастье». Всегда в репертуаре Родович звучит «Сумасшедшая танцует» и «Песня о голубях». Даже уже в наши дни (в 2002 году) Родович записала альбом, почти полностью составленный из песен Северина Краевского. Иногда они и сегодня собираются в доме Краевского под Варшавой и поют дуэтом. — Он по-прежнему поёт так же чудесно, как и раньше, — говорит Родович. — В Польше нет другого такого же вокала! Но не для одной только Марыли Родович сочиняет песни Краевский. В списке его «штатных» исполнителей — Эдита Гепперт, Галина Фронцковяк, Ежи Поломски, Ирена Яроцка, Здислава Сосницка, Стеня Козловска, Магда Умер, Лусья Прус, Уршула Сипиньска, Тереза Тутиньска. Краевский стал сочинять для кино, телевидения и театра. И снова Польша запела «wielkie przeboje» мастера: «Беги, сердце моё» (из телесериала «Ян Сердце»), «Развлекай меня» (из кинофильма «О, Кароль») и «Ждёшь одну только эту минуту» (популярный фильм «Похищение Агаты»). Северин сочиняет мюзикл «Караул! Что же это творится!», балладу к фильму «Алло, эспаньолка! или Последняя гастроль короля медвежатников», музыку к театральным спектаклям «Бабочки свободны», «Война и мир», «С праздником!», «Самая святая святость», «Секс и деньги», «Самый красивый на деревне», «Искусство любви». Песни Краевского звучат в фильмах «Любовник моей мамы», «Гоголь-моголь», «Дочь и сын», «Ошибка в расчетах», «Агнешка», «Голод сердца», «Каникулы в Амстердаме», «Без любви», «Отражения», «Неразбериха, или Гоголь-моголь-2», в сериале «Золушка» (кто у нас, в России, всё это видел?). Кто-то, наверно, скажет: «Подумаешь, песни для кино. Если это не экранизация мюзикла, то что там остаётся? Две запоминающиеся мелодии, которые повторяются в разном темпе на разные лады, несколько многозначительных аккордов, иллюстрирующих настроение эпизода, десяток странных звуков, извлеченных из синтезатора — и готово, саундтрек создан, а композитор красуется в титрах фильма. » Но вот, например, мелодрама «Похищение Агаты». Странно, что этот фильм, снятый в Польше пятнадцать лет назад, до сих не показали и, вероятно, не собираются показывать у нас в стране.

Шестнадцатилетняя красотка Агата, дочь известного политика, воспитанная в «приличной семье», влюбляется в красавца-парня по имени Цыган («Цыган — это и имя, и профессия. «), который, ко всему прочему, только что сбежал из тюрьмы. Молодые люди приходят к родителям Агаты, и девушка просит, чтобы ей разрешили жить с Цыганом, потому что они любят друг друга. уже второй час. Естественно, родители против, и их, откровенно говоря, нетрудно понять. Но можно понять и Агату с Цыганом. Хлопец он хоть куда (актёр Славомир Федорович), никакой это не бандит, попал за решетку по глупости, в нём нет ничего цыганского, обаятельный польский парень, талантливый (музыкант!) и добрый. Агата же (Каролина Росиньска) — просто идеальная красавица, женственная, нежная, преданная любимому девушка. Цыган принимает решение похитить Агату, чтобы жениться на ней без разрешения её родителей. Они бегут, угоняя автомобили и прячась у друзей Цыгана. Отец и мать Агаты предпринимают решительные действия: пытаются снова посадить Цыгана за решетку, Агату прячут в психиатрическую клинику. Отовсюду молодым людям удается улизнуть, им помогают, как ни странно, рядовые полицейские (презирающие политиков) и рядовые врачи (которые боятся, что Агата покончит с собой). При этом Цыган умудряется сделать запись своих песен на телевидении (сочинил их для фильма, разумеется, Краевский) и собирается подарить их в день рождения Агаты: Большая любовь не выбирает, Совсем не спрашивает, хотим ли мы её. Большая любовь — большая сила, Останемся верны ей навсегда. Папа и мама Агаты в исполнении культовых в нашей стране актёров — Ежи Штура («Сексмиссия», «Дежа вю») и Поли Раксы (Маруся-Огонёк из сериала «Четыре танкиста и собака») — потрясающий дуэт: озлобленные и решительные хищники из «высшего общества», готовые на всё. Они призывают в помощь себе чуть ли не весь польский Совет министров и ни перед чем не останавливаются: прослушка телефонов, ложь, обыски, угрозы, полицейские облавы. И когда Агата и Цыган готовы уже обменяться кольцами и клянутся друг другу в вечной любви, точный выстрел снайпера (!) обрывает жизнь парня. По инерции шепча помертвелыми губами «Клянусь тебе. «, Агата склоняется над погибшим возлюбленным, который в последнем объятии сжимает любимую собачку, доверчиво прижавшуюся к его груди (эта деталь почему-то особенно усиливает эффект неотвратимости случившейся трагедии), а в это время звучит человеческий, слишком человеческий голос Краевского: Ждёшь одну только эту минуту. Сердце бешено бьётся. Я понял, зачем живу. Знаю, ты чувствуешь то же, что и я.

Кадр из фильма «Похищение Агаты»

Полицейский террор и снайперы — против влюблённых молодых людей. Это уже не просто «Ромео и Джульетта» циничных и подлых 90-х годов прошлого века. Это социальная притча. Можно ли быть счастливым в таком обществе? Хочешь не хочешь, а поневоле становишься на сторону Агаты и Цыгана. Зрителю этот выбор диктует не только хорошая работа режиссёра (Марек Пивовски) и актёров, но и музыка Северина Краевского. Принято считать, что композитор любит надолго замолчать, оставляя в неведении своих многочисленных поклонников. Но достаточно заглянуть в обширную дискографию Краевского, чтобы убедиться в том, что это не так. «Беги, моё сердце» (1983), «Каникулы в Амстердаме» (1993), «Похищение Агаты» (1993), «Ян Сердце» (1994), «Песни для кино» (1994) — это только диски с музыкой для кинематографа, телевидения и театра. Но ведь Северин записал и собственно «сольные» сборники песен: «Seweryn Krajewski» (1984), «Запасные части» (1989), «Самая красивая» (1995), «Ночь — муза для музыканта» (1997), «Люблю эту грусть» (2000). И одним из первых был диск «Строфы для гитары» (1984), написанный на стихи Агнешки Осецкой. 9. Краевский много работал с такими поэтами, как Я. Цыган, М. Чапиньска, E. Пшибора, Д. Вышогродский, К. Дзиковский. Но больше всего песен он сочинил с Агнешкой Осецкой. Их познакомила Марыля Родович. — «Червоны гитары»? Это такие, в жабо, поющие какую-то безвкусицу? — спрашивала Осецка у Родович, когда они вместе шли по лесу в гости к Северину Краевскому.

А. Осецка и М. Родович

Но хватило нескольких минут, чтобы между поэтессой и композитором завязалась крепкая дружба. — Северина болтуном не назовёшь, — рассказывала потом Осецка. — Язык служит ему для передачи информации, иногда для горькой или даже мрачноватой шутки, порой же даже для того, чтобы пробормотать то, что скопилось на сердце. Но вовсе не для обнажения собственной души, драматических признаний или метафизических стонов. Позже поэтесса призналась, что Краевский — самый любимый её композитор. Однажды на польском телеканале «Культура» показали документальный фильм об Агнешке Осецкой. «А здесь снимок с композитором, с которым я связана давно и который мне очень дорог, — говорит поэтесса и показывает фото. — Это Северин Краевский. Снимок сделан в его доме под Варшавой. Я тут курю трубку — не знаю, зачем. Может быть, Северин полагал, что у меня должно быть что-то в руках. Выглядит не очень натурально. Это такая. удивительная дружба, потому что когда я познакомилась с Северином (а было это много лет назад), мы, в общем-то, не умели разговаривать. Совсем не умели. Во-первых, я старше Северина. А во-вторых. «

А. Осецка в гостях у С. Краевского под Варшавой

А что во-вторых, зритель на узнал, потому что в фильме начинает звучать песня Краевского и Осецкой «Ключи от счастья». Поэтесса и музыкант неторопливо прогуливаются меж деревьев пригородного леса под Варшавой. Пасмурный сырой день, на тропинке слякоть, лужи. Поздняя осень или ранняя весна. Северин в светлых спортивных брюках, в розовой куртке и в кроссовках. Агнешка — в длинном пальто, кутается в толстый шарф. В руках у музыканта — листок бумаги. Возможно, новые стихи Агнешки. Осецка улыбается, Краевский задумчив, опустил голову, всматривается в текст. Кто знает, какие мелодии рождаются в его голове в эту минуту. Следующий кадр: Северин сидит за синтезатором, пальцы музыканта легко гуляют по клавишам. Кажется, что-то напевает. Чуть в стороне — Агнешка Осецка, слушает, покусывая губы. Позади неё — студийный пульт со множеством кнопок и ручек: очевидно, домашняя студия Краевского. К ним подходит лобастый мальчишка лет пяти. Вероятно, сын Северина. Показывает отцу акварельный рисунок, на котором изображен какой-то клоун в красном колпаке, а в уголке листа, как водится, — желтое солнце. Агнешка берёт рисунок, улыбается, слушает рассказ мальчика. Потом в комнате появляется жена Краевского — красивая шатенка с короткой стрижкой и тонкими чертами лица. Северин немного дурачится, комично изображает, как пианист стучит по клавишам. Жена Краевского что-то предлагает гостье: «А может быть хотите. » — дальше не разобрать из-за музыки. Наверно, приглашает за стол. «Попозже», — отвечает Северин, не отводя задумчивого взгляда от клавиш. И на фоне этих кадров звучит песня на стихи Осецкой: Не скрывай своих слёз, прикрывшись шапочкой, Это непросто, зато они быстрее высохнут. Свои сны не прячь под подушку, Пусть себе плывут. Но схорони глубоко ключи от счастья И знай, что у тебя нет ничего, Кроме этого маленького золотого ларчика, И это всё, что есть. Сегодня этот фильм не может не вызвать грусть, потому что обязательно вспоминаешь, что Агнешки Осецкой нет в этом мире уже больше десяти лет, умерла от рака в 1997 году. А сам Краевский признаётся, что ему очень не хватает Осецкой, ради которой имело смысл сочинять песни. Агнешку и Северина называли «дуэтом». Сегодня об этом плодотворном союзе часто вспоминают их поклонники. Вот, например, какой диалог состоялся на одном из форумов в польском Интернете: — Северин сотрудничал со многими поэтами, но, думаю, что именно тексты Агнешки Осецкой подходили к стилю музыки Северина лучше всего. Эти стихи в сочетании с музыкой Краевского кажутся единым целым. Создаётся впечатление, что эти стихи словно специально рождены для его музыки. У Осецкой был интересный стиль (так же как и у Северина). Сегодня нет таких поэтов, кроме, может быть, Яцека Цыгана и Магды Чапиньской. — Часто было так, что сначала сочинялся текст, и только потом рождалась музыка. Может быть, это и был секрет их успеха. — Осецка — Великая поэтесса, которая творила вместе с Великим артистом, каким можно назвать Северина Краевского. Это та музыка, которую я слушаю при выключенном свете. Часто это помогает мне принять какое-то решение, а иногда что-то проясняет в жизни. Это чудо! — Интересно, нет ли у Северина ещё каких-нибудь стихов Осецкой, на которые он собирается сочинить музыку? — Думаю, что даже если такие тексты и есть — где-то там, глубоко в ящике шкафа, — то Краевский всё равно ими не воспользуется. И, конечно, не потому, что они ни на что не годны. Думаю, ты понимаешь, о чём я говорю. — Северин утверждает, что всегда было именно так: первой рождалась музыка. Вряд ли есть ещё какой-нибудь забытый текст Осецкой. Тем более что Осецка в последнее время сочиняла не только для Краевского: вспомним хотя бы Зелиньского, Микулу. А меня, например, раздражает то, что очень часто на радио о песнях Краевского и Осецкой говорят так: «Песня Осецкой». Когда-то я обратил на это внимание самого Мастера, а он вообще никак не прореагировал. Он очень корректен по отношению к Агнешке Осецкой. И благодарен ей за многое. — Теперь уже только один человек знает, какие отношения были между ними. Я имею в виду самого Северина. Он всегда подчёркивал, что с пани Агнешкой работалось ему удивительно легко! А если говорят, что это, мол, «песни Осецкой» — то, думаю, в память о большой поэтессе! Потому что пани Агнешка Осецка, несомненно, была великой женщиной. Так что не стоит нервничать, коль уж самому Северину такое положение дел не мешает. — Да я, в общем-то, и не нервничаю. Я говорю о справедливости. Было время, когда дом Агнешки Осецкой и дом Северина разделял только сосновый лесок между Фаленицей и Михалином. — Стихи Осецкой отлично сочетаются с музыкой Северина. Они очень отличаются от тех, что написаны Агнешкой для других композиторов. В них — свой неповторимый климат, свой стиль. Я без труда узнаю песни Северина на стихи Осецкой. — Когда-то я попытался подсчитать все известные мне песни, написанные этим дуэтом. Сосчитал больше восьмидесяти, а их наверняка намного больше. Разве что только пара «Васовский и Пшибора» сумела сочинить больше (по крайней мере, в Польше). Известно, что Краевский и Осецка написали вместе более ста песен. Впервые её стихи А. Осецкой на дисках «ЧГ» появляются лишь в 1976 году (альбомы «Один день в году» и «Порт пиратов»). — Мой первый текст для «Червоных гитар» был ужасен, — скажет она позже. — Он назывался «Порт пиратов». В нём не было ничего от настоящей Агнешки Осецкой, и ему было далеко до простоты классических текстов, тех, что писали для ансамбля прежние авторы. Я поняла, что веду себя как портниха, которая упрямо пытается шить платье по мерке. Поняла и успокоилась. Попробовала писать не «под «Червоных гитар», а так, как мне хочется, и дальше пошло чудесно. В 1983 году выходит сольный сборник Краевского и Осецкой «Беги, сердце моё», а ещё через год — одно из самых заметных творений этого дуэта: «Строфы для гитары». Эти песни (баллады для голоса под аккомпанемент акустической гитары), сочиненные в стиле бард-рок, сегодня считаются жемчужинами польской популярной музыки: «Нет, нелегко», «Наше осеннее. «, «Что каждый парень должен знать», «Песня о разрыве сердца». И самый главный хит альбома, который сегодня поют не только эстрадные, но и джазовые вокалисты (знаменитая Анна Мария Йопек, например) — «Когда меня уже не будет».

«Строфы для гитары»

Сядь перед этим мужчиной лицом к лицу, Когда меня уже не будет. Сожгите в камине мою обувь и плащ, Устройте себе гнёздышко. А меня обманывай мило Улыбкой, словом, жестом, Пока я есть. Дели хлеб с этим мужчиной, Когда меня уже не будет. Купите занавески, какую-нибудь лампу и стол, Устройте себе гнёздышко. А меня развлекай печально, Улыбкой, словом, жестом, Пока я есть. Поплыви с этим мужчиной в верховья рек, Когда меня уже не будет, Найдите поляну, стройную сосну и берег, Устройте себе местечко. А меня вспоминай благодарно За то, что мало снился. Но ведь я был, я был. В 1989 году был записан новый альбом этого дуэта «Запасные части». И снова зазвучали яркие песни поэтессы и композитора, немедленно ставшие шлягерами на долгое время: «Не убегай к маме», «Ключи от счастья», «Польская жизнь», «Ночь св. Люсии», «Чёртики в дожде». В 1993 году фирма «Digiton» переиздаёт оба альбома под названием «Строфы для гитары» (диски 1 и 2), а в 1997 г выпускает компакт, на котором собраны все эти песни вместе. Несомненно, они стали не только музыкальным, но и поэтическим событием тех лет. Тем, кто хоть немного понимает польский язык, уже не забыть многие строчки Осецкой из этих сборников. Пани Агнешка часто подчеркивала, что все эти песни рождались словно сами собой, «их ноты сами находили общий язык друг с другом». Пришло время достать обручальные кольца из шкафа, Приготовиться к важным решениям. Пора травку заварить перед сном, Поговорить с псом. Пора ребёнку сказать, что папа Отведёт его завтра в школу. «Знаешь, сынок, у тебя будет брат — Так утверждают ангелы. » Ох, как длинна наша осень — Порог, предбанник и сени, Перед зимой последнее пристанище — Неспокойное, спокойное.

А. Осецка и С. Краевский (фото Магды Умер)

К концу 80-х годов наступила осень в отношениях Краевского и Осецкой. Наверно, не случайно Краевский в последнем куплете «Наше осеннее» поёт «Ох, как коротка наша осень. » Агнешка увлеклась театром, стала писать пьесы и стихи для сцены. Северин много записывался, сочинял для кино, ездил на гастроли. Судьбе было угодно разлучить эти двух талантливых людей. Очень скоро стало ясно, что навсегда. А когда всё это слишком уж заболит, Когда вспыхнет и скромность, и гордыня, — Что ж. до весны уже близко, Уже близко. до беды.

Памятник А. Осецкой в Варшаве

10. Журналист Яцек Поморски однажды спросил у Краевского: — Вы упоминали о своей робости, но, тем не менее, у вас красивая жена. Как вам удалось привлечь её внимание? — Мы познакомились в прошлом веке, в 1972 году. или в 1973. — Не помните такой важной даты? — Надо спросить у жены, — Северин улыбнулся. — Но я хорошо помню, что это было лето, конец отпуска. «Червоны гитары» выступали в сопотском «Нон Стопе». Ничего особенного, если не считать, что я заметил её, Эльжбету. Она работала в бюро клуба, ей было 17, а мне — на шесть лет больше. У неё вот-вот должны были начаться выпускные экзамены. Помню, что я тогда призадумался, с чего начать. Нужно было всё обмозговать, предугадать возможный ответ, чтобы не попасть впросак. Это была серьёзная проблема, но, увидев такую красивую девушку, я почувствовал прилив энергии и придумал первую фразу. — И что же вы сказали? — Спросил, что она тут делает. Ну, надо же было что-то сказать. Краевский не отрывал взгляда от красивой девчонки. На следующий день «Червоны гитары» должны были уезжать в длительные зарубежные гастроли. Северин понимал, что времени не остаётся, поэтому набрался смелости и попросил её адрес. Они стали переписываться, а чуть позже состоялась помолвка. Через три года Северин и Эльжбета поженились. Жена Краевского стала работать манекенщицей в агентстве «Польская Мода». Брак Северина стал настоящим потрясением для его фанаток. Страницы польских газет наполнились слёзными жалобами влюблённых в музыканта девочек. «Краевский! Со свечкой поискать таких «куколок». » «Я много лет люблю Северина. К сожалению, его автографов мне мало. Он всегда такой задумчивый. Наверно, ломает себе голову, на ком ему жениться». Одна из таких поклонниц прислала Краевскому в подарок. сердечник от утюга (что по-польски звучит как душа од желязка) и написала: «Ты забрал моё сердце, забери и душу«. Ещё на заре своей музыкальной деятельности Краевский постоянно получал упреки от журналистов в том, что он «легкомысленно относится к своим фанаткам». В 1978 году Краевский вместе с «ЧГ» гастролировал на Кубе, и там, по воспоминаниям его коллег-музыкантов, в него влюбилась «какая-то огромная кубинская баба, в пять раз больше и толще его. Нужно было его спасать. » Северин был утомлён многочисленными поездками и почти не меняющимся репертуаром ансамбля. Он понял, что с него хватит. Краевский был уже достаточно обеспеченным человеком. Кроме того, с некоторых пор дома его ждала любимая Эльжбета. Видимо, именно тогда он и решил закончить выступления с «Червоными гитарами». Ему хотелось покоя и домашнего уюта. На столе у Краевских всегда были пышные пироги и хороший кофе. Северин и сегодня любит много и вкусно поесть. А до обеда охотно попивает вино из собственного погреба. У него там отличная коллекция. . У Северина и Эльжбеты родились два сына — Себастьян и Максимилиан. Казалось, впереди долгие счастливые годы. Но в 1990 году случилась беда. В автомобильной катастрофе погиб младший сын Максимилиан. Эльжбета возвращалась с ним из музыкальной школы. Жена Северина сидела за рулем. Она не получила серьёзных повреждений, но после гибели маленького сына психологи долго и трудно выводили её из тяжелой депрессии. Северин и Эльжбета вынуждены были продать дом, в котором жили, потому что всё там напоминало о Максимилиане. Говорят, после этой трагедии Краевский сильно постарел: похудел, волосы его поредели, он замкнулся в себе. После смерти младшего сына мир Северина изменился навсегда. На какое-то время музыкант исчез со сцены. Вернулся к концертной деятельности только после долгих уговоров своих коллег. Концерты должны были стать лекарством от боли. «После того, как погиб мой сын Максимилиан, я попытался спрятаться от воспоминаний. Появилась надежда, что концертная жизнь поможет мне всё забыть. Так оно и произошло: концерты один за другим, жизнь в гостиницах, что-то вокруг меня всё время происходило, и от этого было легче. Эльжбета переживала случившееся ещё труднее, чем я, поэтому я брал её с собой». В то время они были особенно близки и нужны друг другу. Где-то в гостиничном коридоре короткая минутка, Сплетенье рук и блеск глаз на пляже, Отправленное на бегу короткое письмецо, Белоснежная маргаритка, удачная мысль — Всего этого слишком мало, сердце моё, чтобы жить. («Беги, сердце моё», стихи А. Осецкой) С трудом выбираясь из депрессии, Эльжбета обучилась некоторым приёмам психологической помощи и теперь уже сама помогала людям, попавшим в тяжёлую беду. Чтобы не сойти с ума от отчаяния, она стала работать в организации «Искусство жить». Потом она стала писать стихи и проявила себя как талантливая поэтесса. Одно их стихотворений Эльжбета посвятила погибшему сыну. Северин сочинил музыку. Так была написана «Песня для Макуся». Мимолётность минуты зажал ты в маленькой ладошке, не завершились важные дела, прервана жизнь, в безграничном пространстве растаяла радуга, судьба не оставила выбора. Пытаюсь остановить время, мысли возвращаются к тебе, ты, словно луч, всегда чист, ты в нём, вместе с ветром поёшь в утренней росе и уплываешь в даль бесконечную. На сегодняшний день Эльжбета выпустила в свет три сборника стихов. Последний называется «Между слов». «Стихи Эльжбеты Краевской отличаются искренностью и непосредственностью, — написал поэт Яцек Цыган. — В них — легкость дыхания, то, чему Эля учит других. Они полны веры — Эля и сама символ этой веры. Её сочинения — редкий пример единения слова и жизни. «

Эльжбета и Северин Краевские (фото Studio69)

— Как после этой трагедии складывались отношения со вторым сыном? — спросил журналист у Краевского. — Для Себастьяна это стало потрясением, он сделался скрытен. Но проблем с ним не было. Ему тогда исполнилось пятнадцать — трудный и ответственный возраст. Мы следили за мальчиком, чтобы с ним не случилось ничего плохого. — Он вам как-то помогал? — Прежде всего, он не создавал нам проблем, и это было огромной помощью нам. — Себастьян окончил Музыкальную академию. Вы, наверно, как-то соперничаете с ним на профессиональном поприще? — Пожалуй, нет. Я ограничился эстрадной музыкой, да и то не самого высокого полёта. Сын вращается совсем в ином музыкальном мире. Он пробовал играть мои композиции, потому что слышал дома, как они должны были звучать. А то, как они были сыграны потом «Червоными гитарами». этого он уже не комментировал. Иногда мы с ним пробовали играть мировые «стандарты», например, «Yesterday». Я брал скрипку, он садился за фортепиано. Сегодня уже редко выпадает нам случай помузицировать вместе, потому что он с нами не живёт. Мечтает, чтобы исполнялись его симфонические произведения.

Себастьян Краевский

Композитор и пианист Себастьян Краевский родился в Варшаве в 1975 году, учился в варшавском Музыкальном лицее, затем в Музыкальной Академии имени Ф. Шопена, стажировался в лондонской Guildhall School of Music and Drama. Его произведения исполняются в Польше и Великобритании. Себастьян вместе с коллегами организовал камерный оркестр «Polska Sinfonietta», занят реализацией различных музыкальных проектов — от старинной до современной музыки. Достаточно увидеть список сочиненных Себастьяном Краевским произведений, чтобы понять его музыкальные интересы: Месса pro frater meus для четырёх голосов, хора и оркестра; Морская сюита для двух голосов и камерного ансамбля; Концерт для гобоя и струнных; Сюита сказочных танцев; две Поэмы для хора а капелла; два Concerto grosso, четыре мазурки, прелюдия, рондо, соната, струнный квартет и многое другое. Кроме того, Себастьян пишет для кино («Сделаем себе внука», «Break Point», «Шёпотом», «Заповедник» и др.) и телесериалов («Л» как любовь» и др.). Вместе с отцом он сочинил музыку для театрального спектакля «Всё хорошо, что хорошо кончается» (по В. Шекспиру). 11. В 1991 году «Червоны гитары» вернулись на концертные площадки. В связи с юбилеем группы они запланировали дать 38 концертов (думали, что польская публика больше не выдержит). А выступили 500 раз. Ансамбль поехал на концерты в Германию, Англию и Австрию. Через год вышла биографическая книга «Червоных гитар», которая называется так же, как и их первый альбом: «А вот и мы». Её написал Тадеуш Сосновский. Первый том, иллюстрированный черно-белыми фото, посвящен деятельности «ЧГ» от первых шагов до момента выхода из группы К. Кленчона и посвящен памяти этого музыканта. Вскоре был выпушен и второй том (с цветными фотографиями), описывающий историю ансамбля с 1971 до 1992 года. Через шесть лет из группы ушел Северин Краевский, и Б. Дорновский и Е. Скшипчик остались вдвоём. Они пригласили молодых музыкантов — В. Хоффмана и М. Вондоловского. За полтора года подготовили большую программу и записали материал для новой пластинки. Через год к ним присоединились ветераны ансамбля — Ю. Косселя и Г. Зомерский. Тогда же выехали в турне по США, Канаде и Германии. Вскоре вышел новый альбом «Червоных гитар», который называется «Ещё играет музыка». По словам Е. Скшипчика, в этом сборнике — «двенадцать великолепных песен. Великолепных, потому что они наши. На сей раз мы все вместе над ними работали и в запись вложили наши души и сердца». В 1999 году группа дала 117 концертов, а через год — 137 (рекорд «ЧГ»). Летом 1999 года группа отправилась в самое большое турне в своей истории под патронажем радиопередачи «Лето с радио». По одним данным, в рамках этого проекта они дали 44 концерта, по другим — 65. Выступали со звездами польской эстрады, завершали концерты. Исполняли лучшие свои хиты, играли и песни с последнего диска. Вместе с ветеранами ансамбля выступали молодые музыканты. «Я еще в 90-х годах предложил коллегам по прежнему составу, чтобы следующим этапом деятельности «Червоных гитар» стала популяризация молодых и способных музыкантов, — сказал Ежи Скшипчик. — Мысль об этом возникла в связи с тем, что часто о «Червоных гитарах» говорят как об ансамбле для разных поколений. Если мы объединяем эти поколения в зале, то почему мы не можем объединять их на сцене?» О новом певце ансамбля Мечиславе Вондоловском он отозвался так: «Вокалист, в голосе которого звучит то, что было характерно для Кшисека Кленчона и Северина Краевского». В 2000 году ансамбль выступил с концертами в Детройте и Торонто. Польская диаспора в Канаде наградила музыкантов по случаю 35-летия их коллектива. По итогам опроса, проведенного среди читателей еженедельника «Политика», «Червоны гитары» названы лучшим польским ансамблем ХХ века. В 2001 году во Вроцлаве музыкантам была вручена премия «Прометей» в знак уважения за особые заслуги перед польской культурой. В апреле 2003 года «ЧГ» и Марыля Родович выступили на сцене Государственного Кремлевского Дворца в Москве. — Что вообще сейчас представляет собой польская эстрада? И какую музыку предпочитает польская молодежь? — спросили у Родович. — Как и в России, в нашей музыке наступил период безвременья. Каждый год появляются и исчезают новые звезды, которые гаснут, не успев засиять по-настоящему. Их и звездами-то назвать язык не повернется. Ярких личностей уровня Чеслава Немена, Северина Краевского, Тадеуша Налепы пока не появилось. Молодежь больше слушает западную музыку, хотя, на мой взгляд, поляки более себялюбивая нация, чем русские, в том числе и в музыке. Поэтому мода модой, но и современная молодежь гордится лучшими образцами польской музыки 70-80-х годов. В 2007 году «ЧГ» были приглашены на корпоративную вечеринку «Райфайзен Банк Аваль» в Киев. Организаторы решили, что одной вечеринки будет мало, и предоставили группе возможность выступить в Центре культуры и искусств экономического института. Серьёзной рекламы не было, но публики оказалось предостаточно. Пришли вспомнить молодость стиляги «в возрасте» — в ярких «батничках», с дерзкими «коками» на седеющих головах. Музыканты же были одеты в белые костюмы и черные рубашки, всё как положено. «Парни с внешностью солистов бойз-бэнда весь концерт живенько притопывали, делали резкие па с гитарами наперевес и метали жаркие взгляды в зал — в общем, все то, чего их старшим товарищам уже не полагается по статусу и не рекомендуется врачами, — написала журналистка Я. Алтухова. — В таком составе группа и сейчас выглядит как настоящий ВИА, где незамысловатые песни зачем-то исполняются в четыре гитары. Музыкальное наполнение концерта составили проверенные временем хиты. Ликование зала вызвало попурри, в котором легко можно было распознать классику: «Nie zadzieraj nosa», «Matura», «Anna Maria». Восторг публики на пожилых участников «Czerwone Gitary» действовал омолаживающе, и под конец выступления сухие старички как-то незаметно превратились в юнцов с гитарами, купающихся в девичьей любви и предметах женского гардероба, летящих на сцену». 12. Поклонники по-прежнему спорят, вернётся или не вернётся Северин Краевский в ансамбль. После его ухода в 1997 году группа продолжала играть без Северина, но для фанов ансамбля это уже были какие-то другие «Червоны гитары». Краевский даже подал на бывших коллег в суд, чтобы добиться компенсации за использование названия «Czerwone Gitary». Суд принял решение не в пользу Северина, сославшись на принятое этими музыкантами ещё в 60-х годах правило: судьба команды должна решаться большинством голосов. Бывший лидер «ЧГ» остался в меньшинстве. Б. Дорновский и Е. Скшипчик создали фирму «Czerwone Gitary» для защиты и рекламы достижений ансамбля.

Они ещё вместе.

— Скажите, работа в «Червоных гитарах» для вас — уже в прошлом? — спросили у Краевского. — А может быть когда-то мы услышим добрых старых «ЧГ» в своём классическом составе? — Для меня вопрос закрыт. Я считаю, что ансамбль должен завершить свою деятельность, чтобы о нём осталась добрая память. И чтобы не было так, как теперь, когда ансамбль выступает на слишком низком уровне и живёт за счет дивидендов от прошлого. Таково моё мнение, но не все с ним согласны. Есть такие любители музыки, которым всё равно, кто стоит перед ними на сцене под названием «ЧГ». — Откровенно говоря, сегодняшние «ЧГ» — это пародия. Наверно, вам жалко памяти о прежнем легендарном ансамбле? — Грустно, что мы вообще говорим об этом. — Вы встречаетесь со своими бывшими партнёрами по ансамблю? — Нет, не встречаюсь. А поклонники «ЧГ» продолжают горячиться на форумах в Интернете. — А может быть мы, фанаты «Червоных гитар» и Краевского, предложим Северину написать для своей бывшей группы пару песен? И тогда Северин красиво вернулся бы в «ЧГ». — Думается, есть достаточно много интересных исполнителей его музыки: Эдита Гепперт, Михал Байор, Кшиштоф Кравчик, Марыля Родович. Когда он уходил из группы, забрал с собой самое главное — свой голос. А теперь у Северина есть студия. Ему достаточно включить микрофон и нажать на несколько клавишей. — А всё-таки интересно, хотел бы Северин по-прежнему писать для «Червоных гитар»? — Мне кажется, что нет. Наверняка нет. — Принято считать, что сегодня «ЧГ» играют музыку слабенькую. Если бы Краевский вернулся, это, вероятно, поправило бы дело. — Сегодняшний состав группы играет неплохо, но у них довольно средненький, устаревший репертуар. Нет уже специфического климата тех концертов, когда в команде играли Кленчон и Краевский. Сами же музыканты — эти, новые, из «ЧГ» — инструменталисты хорошие. Но всё равно, они должны звучать или по-современному, или вообще никак. Если бы они назывались как-то по-другому, не было бы никаких проблем. Но тогда они не зарабатывали бы таких денег. Впрочем, надо понять и Ежи Скшипчика: для него и его товарищей это было и есть единственное средство к существованию, а Краевский больше не хотел играть в команде. Я надеюсь, что в нынешних «ЧГ» всё переменится к лучшему. — И всё же от сравнений никуда не уйти! Никакая новая песня не станет причиной того, что ансамбль заиграет лучше. Решение этой проблемы может найти только Скшипчик. Он должен крепко задуматься об этом.

«ЧГ» сегодня

Может показаться, что Северин Краевский для этих людей — икона. Но и его они иногда критикуют, потому что вслушиваются в каждый звук, рожденный фантазией своего кумира. Вот, например, одно из высказываний на сетевом форуме музыканта: — В середине 80-х песни Краевского зазвучали по-новому, современно. Почти в каждом сочинении было что-то оригинальное. Интересно звучали клавиши и гитары — по одиночке или в диалоге. Синтезатор позволял добавлять в композиции звуки трубы, саксофона, фагота, скрипки и многих других оркестровых инструментов. Но в последнее время с аранжировками стало похуже. Даже на замечательном диске «Люблю эту грусть» есть несколько песен, которые начинаются похоже, и в первую минуту сложно их отличить. Думаю, что в этом случае очень пригодился бы Краевскому второй музыкант, помоложе, который время от времени предлагал бы что-нибудь другое, новое. Было бы неплохо, если бы Северин пригласил к сотрудничеству хорошего аранжировщика. От этого авторитет мастера никак не пострадал бы. К такой помощи прибегают Пол Маккартни, Стиви Уандер и Гордон Хаскелл. Не самая плохая компания, между прочим. А сам Краевский недавно высказался так: — Несколько последних лет я оплакивал поражение своего диска «Люблю эту грусть», проданного всего лишь небольшим тиражом «для коллекционеров». А теперь готовлю новый альбом. Другой, более молодой, более живой. Но его автор по-прежнему любит эту грусть и тишину, где может родиться музыка, которая была бы близка к поэзии. — А каков сегодня композитор Северин Краевский? — спросил у него журналист. — Песни у меня, я думаю, всё такие же мелодичные, и мне по-прежнему нужны хорошие тексты. — О чём? Снова о любви? — А разве есть какая-то другая тема? Даже телефонный справочник рождён любовью. К абонентам. — Вы обещали, что новый альбом что-то изменит в вашем творчестве. — На новом диске записаны мои мелодии в моём исполнении. Но аранжировки я решил доверить Адаму Абрамеку. Я знал, что его работа будет звучать современно и в какой-то мере сделает меня моложе. — Вы когда-то сочинили песню «Развлекай меня, это так забавно», но вас сложно представить смеющимся. — Ещё в детстве у меня спрашивали: «Почему ты такой серьёзный?» Но, тем не менее, я всегда умел смеяться — в весёлых ситуациях или благодаря таким актёрам, как Марек Кондрат, Збигнев Замаховский, Ежи Крышак. Ну, и ещё парочке других. Помню, однажды отменили наш концерт в Стараховицах. Мы должны были играть в кинотеатре. Делать было нечего. Мы попросили, чтобы нам прокрутили фильм. Мы должны были выкупить билеты, потому что только для нас одних сеанс не начали бы. Нам показали «Бал пожарных». Произведение искусства! — Да вы смеётесь. — Правда? 13. «Новый альбом», о котором говорит Краевский, называется «Jestem», что можно перевести как «Я жив» или «Я существую». Диск вышел в конце лета 2003 года. Тринадцать спокойных и мелодичных композиций на хорошие стихи. Таким названием альбома Северин хотел сказать своим поклонникам, что и он, Краевский, тоже думает так: перерыв между этим и предыдущим дисками оказался слишком уж большим. На рынке звукозаписи, по мнению музыканта, было «тесно от серости, которая так и пёрла отовсюду». Северин ждал: он надеялся, что у публики возродится интерес не только к профессиональной музыке, но и к хорошим текстам. — С музыкой ситуация в Польше получше, а вот с текстами фатальный провал. Может, это радиоформат так диктует? Короче: вижу — ничего не меняется, и пора кончать ждать, — сказал Краевский в интервью. Времена всё же стали другими. Изменилась, помимо всего прочего, и техника звукозаписи. Теперь уже композитор не стал сам придумывать аранжировки, доверил это работу Адама Абрамеку. Сам же Краевский, по его собственному признанию, «сделал только мелодии», а потом — скромные наброски, чтобы было понятно, как он видит эти песни. — Это были даже не заготовки, а просто мелодия с гитарой или фортепиано. Просто для того, чтобы не сидеть у него над душой. Но аранжировщик почувствовал и задуманную мелодию, и гармонии, и немного даже темп.

Обложка альбома «Jestem»

О своём аранжировщике Краевский отозвался так: — Мне показалось, что он сможет глубже проникнуть в мои мелодии, прочувствовать их, понять. И даже понять мои предложения в заготовках. А если и добавит что-то свое, это не будет противоречить мне. Думаю, он сдал экзамен, сделал всё так, как я и рассчитывал. У Краевского было единственно требование: альбом должен быть более гитарным, не перегруженным синтезаторными звуками, как предыдущий («Люблю эту грусть»). — Вышло и вправду скромнее, аранжировки стали прозрачнее, всё получилось так взвешено. Кроме А. Абрамека Краевскому помогали гитарист М. Гладыш, пианист К. Гердзин, басист В. Полиховский, клавишник А. Вожняк. Звучат в альбоме и женские голоса. В трёх песнях вместе с Северином поёт польская певица Катарина Пысяк, а в трёх других — негритянка Ким Роджерс. Краевский и Абрамек искали новое звучание, специфические оттенки. Инструментальные партии и подпевки записывались в Нью-Йорке, а основной вокал — в Варшаве. После этого во Франкфурте был сделан мастеринг. — Женские голоса на этом диске звучат не так, как всегда, — сказали Краевскому. — Голоса в этом альбоме — словно ещё одна инструментальная партия. — В это надо вслушаться. Хоры явно нетипичные, есть в них аккорд, трезвучие и отзвук главной мелодии. Так что тот вокал, который исполняет негритянка, можно и в самом деле трактовать как инструмент. Поначалу часть песен для альбома были написаны для других исполнителей, но на фирме Sony, где в итоге был выпущен диск, попросили, чтобы все песни взял себе сам Краевский. И снова меломаны спрашивали у музыканта, «что первично» в его альбоме — музыка или тексты? Краевский отвечал так: — Технология здесь оказалась типичной: частично тексты писались к музыке, частично музыка к текстам. Но все же должен признаться, что преобладает первый вариант. Поклонники Северина смакуют подробности рождения каждой песни. «Что такое нежность» (на стихи Магды Чапиньской). Текст был написан для театральной пьесы, но стихи так понравились Краевскому, что он захотел взять песню в новый альбом. «Это отличный пример того, что если текст написан блестяще, то и музыка пишется сама». «Zasnij Duszko». Очередная колыбельная Краевского — «Засыпай, малютка» (или, может быть, лучше перевести название так: «Спи, мой гном»?). Стихи сочинил поэт Марек Бишчаник, которого когда-то открыла Марыля Родович. В одном из последних её альбомов — девять песен Краевского на стихи этого поэта. Несколько его текстов музыкант взял и для себя тоже. Позже оказалось, что Бишчаник сочинил эту колыбельную как раз специально для Северина, но боялся показать, помня от трагедии в семье композитора. Марыля Родович тоже не сразу решилась принести стихи Краевскому. Засиделся ты, мой сыночек, В зале ожидания у Бога, Но я уже вымолил для тебя Билет до земной юдоли. Нет, не пугайся, сыночек, И здесь тоже хорошо. Но не уходи слишком быстро отсюда, Иначе разорвётся моё сердце. Хочу только, чтобы ты улыбался, Распахивал передо мной день Кончиками своих пальчиков. Знаю, всегда будет светло, Пока ты будешь моим солнцем. И загадочно звучит финал этой песни: «Я скорее унесусь к дьяволу, чем захочу когда-нибудь, чтобы ты, сынок, танцевал, пока я буду тебе играть. » «Мятные поцелуи» (стихи Я. Цыгана). В первом варианте песня начиналась словами «халвичные поцелуи», но это было трудно пропеть. Прямо из студии Краевский позвонил поэту, попросил как-то изменить строчку. Через пять минут Яцек Цыган предложил вариант: «мятные поцелуи». И это сразу изменило настроение и ритм всей песни. Вспоминая свои колыбельные, Краевский сказал: — Раньше у меня была написана «Колыбельная для Крошки» на стихи Агнешки Осецкой, и там чувствовалась женская рука. А здесь, в колыбельной из альбома «Jestem», заметна рука мужская. Разница очевидна. — Не хватает тебе Агнешки Осецкой, ведь правда? — спросил журналист в одном из интервью. — Истинная правда, очень не хватает. Но хорошие авторы всё равно есть и пусть они живут для нас как можно дольше. Мне кажется, их вообще нужно беречь, как дар Божий! Это, конечно, мое личное мнение, но хороших авторов нужно беречь пуще зеницы ока. . Помню, как я «извлекал» песни этого диска по одной из Интернета, постепенно, не сразу. В Москве этого альбома не было даже на «Горбушке». Большую часть песен мне прислали по электронной почте мои друзья из Украины. Через несколько месяцев удалось собрать весь альбом. Первое впечатление — недоумение. Мне показалось, что слишком уж «заметен возраст» композитора. Слишком много мажора, слишком философичны тексты, слишком много баллад — этакий «интимный медляк» для вечеринки при свечах. Но нам, славянам, ведь подавай кабацкий надрыв, минор, страсти роковые. Минором и легко усваиваемой мелодией Краевский угодил в песнях «Это ничего» и «Чуть-чуть» (обе на стихи М. Бишчаника). При этом, несмотря на шлягерность мелодий, тексты и здесь оказались ничуть не примитивнее. Что случилось днём, не отменить ночью. То ли ангел за мною идёт, то ли вышагивает дьявол. Не знаю, как и по чьей вине, но я просто сгораю. Но даже когда погибаю, я всё равно рядом с тобой. Прошу только, чтобы передо мной Почаще возникал этот красный свет, Чтобы жизнь так не гнала и не тускнела. Хочу лишь извиниться перед тобой. Хоть гублю себя и мечусь, Но только тебя так чуть-чуть, так по-человечески люблю. А вскоре стало ясно, что этот альбом нельзя слушать в суете, по кусочкам, выборочно. Такие песни и вправду хорошо воспринимаются при выключенном свете. 14. Сегодня очень популярен smooth jazz, мягкий джаз, который предназначен скорее для отдыха, «релакса», нежели для безоглядного погружения в глубины сложной и изобретательной музыки. В 2007 году был записан альбом «Seweryn Krajewski. Smooth Jazz» — джазовые переработки песен Краевского, который заявлен на диске как «специальный гость: акустическая гитара». Северин принял участие в исполнении двух своих пьес. В альбоме собраны такие его песни (записанные в новой вокальной интерпретации или вообще без вокала), как «Не задирай нос», «Колыбельная для Крошки», «Большая любовь», «Беги, сердце моё», «Не успокоимся», «Когда меня уже не будет», «Не жалею» и другие. И если в новые вокальные версии песен Краевского влюбляешься сразу, то к инструментальным пьесам этого диска, как говорится, нужно ещё привыкать. Должно быть, очень трудно исполнить на духовых, например, песенку «Не задирай нос» с тем же задором и с той же дерзостью, как в далёкие 60-е. Вокальные же номера, исполненные Лорой Шафран, Робертом Яновским и Яцеком Котлярским, повторяю, кажутся мне безукоризненными. Главными организаторами записи этого альбома значатся Томаш Филипчак («фортепиано, аранжировки, консультации с Северином Краевским», как написано в анонсе) и Пётр Родович (контрабас). — Много лет играя со своим ансамблем произведения Северина Краевского на концертах в Польше, США и в других странах, я убеждался в том, как велик музыкальный потенциал его песен и как замечательно воспринимаются они публикой, если исполняются в джазовой переработке, которая подчеркивает красоту этих мелодий и их неувядающее обаяние, — сказал П. Родович. Кроме этих двух музыкантов, в записи диска приняли участие бас-гитарист М. Грот, гитаристы Б. Якубец, Р. Сарнецкий и Д. Кураш, трубач Р. Маевский, тромбонист Я. Намысловский, саксофонисты и флейтисты М. Мельчарек и М. Подкова, струнный квартет «Super Sonic» и другие.

Узнав о том, что в Польше выпущен этот сборник, я стал искать его на московских радиорынках, но там о диске ничего не слышали. «Вот какой альбом найти бы», — написал я своим друзьям на Украину. И мы стали искать. Выдёргивали на различных сайтах по фрагменту, по одной песне, по кусочку демо-версии, но полностью весь диск так и не собрали. Нас спасли польские «торренты» (так называются интернет-сайты для обмена музыкальной, кинематографической и другой информацией, которые, конечно, есть и в России, притом в огромном количестве). На одном из таких файлообменников я нашёл «складанку» из четырех дисков Краевского. Среди них был и этот альбом. «И что очень важно, сам мастер играет на гитаре в нескольких песнях, — написано в одной из польских статей, посвященной альбому «Seweryn Krajewski. Smooth Jazz». — На диске появляются многочисленные гости-исполнители, и это только к лучшему. Но самое главное — это удачная интерпретация прекрасных сочинений Краевского. Следует обратить внимание и на порядок расположения песен. Инструментальные версии перемежаются с чудесными текстами Агнешки Осецкой и Януша Кофты. Всё это хорошо проработано и продумано, поэтому никто не будет скучать во время прослушивания диска. Предоставлено место для джазовых импровизаций, которые выполнены в деликатной манере. Родович и Филипчак вместе с друзьями играют старую музыку на новый лад. Радует позиция пана Краевского, который по-прежнему открыт для новых музыкальных проектов. Думается, что без его участия не получилось бы чего-то специфичного, не похожего на другое. Иногда ведь достаточно одного только присутствия выдающего мастера, чтобы мобилизовать остальных музыкантов и создать нечто особенное». 15. Финальный концерт Фестиваля польской песни в Ополе в 2007 году был посвящен творчеству Северина Краевского и приурочен к 60-летию композитора. Этому музыкальному шоу дали название «Niebo z moich stron» (Небо в моих краях). Сам Краевский на том концерте не появился. Его песни были исполнены Касей Ковальской, Малгожатой Островской, Татьяной Окупник, Кшиштофом Килиянским, Марылей Родович, Мечиславом Щесняком. Всё, что прозвучало на фестивале до этого, «Nowa Trybuna Opolska» назвала «бесцветным, ярмарочным, скандальным». «И только в финале мы услышали настоящие жемчужины — хиты Северина Краевского. «Небо в моих краях» — это, несомненно, самый лучший момент Фестиваля в Ополе. » — Северин сочиняет красивые мелодии — такие славянские, обворожительные, берущие за душу. В его музыке столько ностальгии и меланхолии. она очень мне подходит, — сказала певица К. Ковальска. И добавила, что приглашение на этот концерт стало для неё настоящей наградой. Почему же Краевский не поехал на фестиваль? — Он попросту очень нервничает, когда выходит на сцену, — объяснила Родович. — Всю жизнь ему было неловко появляться перед публикой. И всегда это обходилось ему слишком дорого. Он хочет быть композитором, который сочиняет дома. Северин старается держаться в стороне, не показывается на телевидении, потому что это его очень смущает. Он так из-за всего этого переживал, что в конце концов понял: ничего этого он больше не хочет. Марыля Родович добавила, что всё-таки пыталась убедить Северина приехать в Ополе. — Я очень уговаривала его. Но он сказал мне: «Ни за какие сокровища мира! Даже не проси, хоть ты не будь против меня. » Сам же Краевский объяснил свой отказ приехать в Ополе иначе. Он считает, что фестиваль должен быть таким мероприятием, в котором принимали бы участие, главным образом, молодые артисты. — Конечно, может выйти на сцену и кто-то из старшего поколения, чтобы получить награду. Но надо дать дорогу молодежи, чтобы в нашей музыке что-то изменилось. В сущности, были хороши только мои первые фестивали в Ополе. Например, в 1967 году, когда я неожиданно получил награду от федерации джаза за композиторский дебют. А потом становилось всё хуже и хуже, потому что каждое выступление для меня на большой сцене — это серьёзный стресс. Хочу, чтобы всё прошло хорошо — вот и нервничаю. И никакого удовольствия от этого не получаю. Так зачем же приезжать? Организаторы собирались вручить Краевскому Grand Prix фестиваля, но Северин и от этого отказался. Вместо него награду получил Ян Петшак, польский актёр, сатирик, автор и исполнитель песен. Можно подумать, что Краевский — надутый сноб, которого распирает от ощущения собственного величия. Но это не так. — Просто он старается держаться на расстоянии от толпы, — говорит музыкальная журналистка Мария Шабловска. — Но если надо, всегда умеет быть душой общества. — И он никогда не «звездит», — добавляет конферансье и телеведущий Кшиштоф Шевчик. — Скоро будет сорок лет, как мы знакомы. Северин за эти годы почти не изменился. Он всё такой же милый парень, с которым можно хоть коней воровать. Анджей Пясечный, польский певец и телеактёр, говорит о Краевском так: — Он немного похож на пришельца из космоса, у которого на грудной клетке спрятана кнопка, включающая силовое поле. Когда включено, близко не подойти. Но сказки о том, что это неприступный и нелюдимый человек — неправда. Впрочем, это мне сегодня легко так говорить, а когда я ехал к нему в первый раз, у меня был сильный стресс. Ведь это «тот самый» Северин. Я что-то бубнил, заикался и краснел, когда спрашивал, нет ли у него для меня какой-нибудь мелодии. «Пан Северин, ну правда, нет ли у вас для меня. ей-богу. » Кошмар! Он выслушал этот лепет, принес тетрадку с нотами, гитару и стал играть. Через полчаса у меня были две песни, которые для меня словно награда. — Однажды я приехала к нему на автомобиле, который был в ремонте больше десяти лет, — продолжает Анджей Пясечный. — «Шевроле Камаро». надо признать, не самая тихая машина. Когда я доехал до Северина, он — с улыбкой на лице, разумеется — сказал с упрёком, что нельзя на такой тачке въезжать в лес, потому что это беспокоит птиц. «Разве это заповедник?» — поинтересовался я. «Именно так, — ответил Северин. — И я тоже чувствую себя здесь под охраной. » . У Краевского спросили: — Планируете ли вы возвращение на сцену? — Это зависит от того, как будут восприниматься песни с моего нового альбома. Они должны быть популярными, но это во многом зависит от работы радиостанций. Не хочется выступать только с известными, старыми песнями. — Увидим ли мы вас в какой-нибудь телевизионной передаче? Может быть, вы согласились бы дать интервью на телевидении? — Мне не по вкусу такая форма эксгибиционизма. Появилась такая мода: артист сидит и рассказывает о своей жизни и собственных болячках. Это, конечно, плохо, но он вынужден это делать, чтобы быть популярным. — Как вы считаете, хорошо ли «раскручивают» вашу популярность средства массовой информации? В последнее время вы так редко появляетесь на публике. — Я негодный объект для масс-медиа, нет у меня такого дара — умения продаваться средствам массовой информации. Я ничего не хочу делать через силу. А когда к нему обращаются с очередной просьбой дать интервью для журнала или телевидения, он отвечает так: — Простите, но меня и вправду это уже не интересует. Всё это у меня уже было. (Подготовлено по материалам печати) 2008

Источник