Страдания извозчика еремы ноты для
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Страдания извозчика
» Путешествия протекают очень беспокойно, и умы кучеров неуравновешенны»
Чарльз Диккенс «Записки Пиквикского клуба».
Питерский пласт истории, уже ушедший, в городе было обилие отходников из деревень на заработки в столицу. Теперь деревень не осталось, город набирает дворников, строителей, подсобных рабочих из бывших соц.республик.
Городской фольклор в то время отразил тоску извозчика по Малой Родине — оставленной деревне.
Лидия Русланова .»Страдания извозчика Еремы». На заставке картина Михаила Сафарова.
А как на речке было на Фонтанке,
Стоял извозчик стало быть молодой.
А он был в розовой, стало быть рубашке
И в сатюльевых стало быть штанах.
А набекрень была его фуражка,
А в кармане черствы пирожки.
Да, вдруг, извозщичку взгрустнулось
Залился он горькою слезой.
Та слеза была, стало быть горюча,
Покатилась прямо на кафтан.
С кафтана слеза, стало быть скатилась
И, и упала прямо на портки.
А с порток слеза, стало быть скатилась,
И упала в валенный сапог.
Чрез обметку она просочилась
И, и упала прямо на песок.
А на песке слеза, стало быть лежала,
Пока дворник, стало быть и не подмел.
А невеста у него в деревне,
А зовут его, стало быть, Ерем.
Образ «горючей слезы» получился ярким, слеза, что серная кислота валенок прожгла и ртутью застыла на песке, так что подмести можно. Загадочные «сатюльевые» штаны, сатиновые что ли ? Моднючий какой-то извозчик, в розовой рубашке. А на картинах и рисунках прошлого извозчики в длинных суконных кафтанах, подпоясанных кушаками. Кафтан обычно имел сборки сзади, которые назывались «фантами»,а еще раньше бывал подбит пенькой, отчего хозяин сидел на облучке словно на подушке, что в его профессии было не лишним удобством. Летний кафтан зимой заменялся тулупом. Особая высокая шляпа из поярки с пряжкой на голове зимой могла быть бобровой. Извозчики конца 19 века остались на фотографиях Каррика, их можно посмотреть в давнем посте моей френдины: http://schwarzze.livejournal.com/277002.html?thread=1054730
Извозчик получал номер, на рисунке Игнатия Щедровского видна бляха, прикрепленная к одежде, которая показывает, что извозчик не «левый «, а законный. Кроме того в его одежде должен был присутствовать желтый цвет, либо желтый кушак, либо верх шляпы. «Желтые короли», прямо как в Америке.
В 1901 году в Санкт-Петербурге состоялся выпуск обученных извозчиков, которые изучали хорошие манеры, французский язык, географию города и даже астрономию, поскольку звезды в ночное время заменяли GPS.
Крестьян, приехавших в город для извозчичьего промысла называли «ваньками». Кто-то из них мог сочинить такую песню, которая была в чем-то народной, а в чем-то уже городским фольклором.
Даже, если извозчик не обучался французскому и астрономии, город, конечно, влиял на него, деревенскость постепенно уходила, просторечные выражения заменялись на городской жаргон, потому забавен герой Аркадия Аверченко, который пытался общаться с извозчиком, демонстрируя своё «знание» настоящего русского языка:
Стоило только Крысакову встретиться с извозчиком, маляром или оборванным мужичком, собирающим на погорельцев, — Крысаков сразу вступал с ними в разговор на самом диковинном языке:
— Пожалуйте, барин, отвезу.
— А ты энто, малый, не завихляешься-то ничего такого, вобче? По обыкности, не объерепенишься?
Извозчик с глубоким изумлением прислушивался к этим словам:
— Я говорю: шелометь-то неповадно с устатку. Дык энто как?
— Пожалуйте, барин, отвезу, — робко лепетал испуганный такими странными словами извозчик.
— Коли животина истоманилась, — веско возражал Крысаков, — то не навараксишь, как быть след. Космогонить-то все горазды на подыспод.
— Должно, немец, — печально бормотал ущемленный плохими делами Ванька и гнал свою лошаденку подальше от затейливого барина.
А Крысаков уже подошел к маляру, лениво мажущему кистью парадную дверь, и уже вступил с ним в оживленный разговор.
— Выхмарило сегодни на гораздое вёдро.
— Эге, — хладнокровно кивал головой маляр, прилежно занимаясь своим делом.
— А на вытулках не чемезишься, как быть след.
— Эге, — бормотал маляр, стряхивая краску с кисти на бариновы ботинки.
— То-то. Не талдыкнут, дык и гомозишься не с поскоку.
Потом Крысаков говорил нам:
— Надо с народом говорить его языком. Только тогда он не сожмется перед тобой и будет откровенен.
Интересно сравнить с коротким рассказом Антона Палыча Чехова «Ванька» 1884 года :http://lukianpovorotov.narod.ru/Folder_Chekhov/Vanka_rus.htm Ясно, что рассказ написан не о конкретном Иване-извозчике, а о собирательном образе деревенского парня на извозе. Чехов подчеркивает эту «типичность».
Рассказ извозчика передан видимо достоверно, скорее всего Чехов сам слышал в дороге такую «исповедь».
В народном фольклоре извозчик часто общается со своим седоком, это отражено в песнях. Например : «Вот мчится тройка почтовая во Волге-матушке зимой . «Я. кстати, задумывалась, скачет тройка через Волгу с берега на берег или вдоль от города к городу. Бывало ли такое, что дорогу «провешивали» по реке ? В Петербурге существовал ледовый трамвай, он также был в Нижнем.
Или песня «Однозвучно гремит колокольчик. » О чем поет в дороге ямщик неизвестно, но у седока горюча слеза набежала:» Столько грусти в той песне унылой, столько грусти в напеве родном, что что в душе моей хладной остылой разгорелося сердце огнем. «
Путь, особенно не близкий, предполагает к общению, наверняка много песен и рассказов было услышано по дороге, да не всякий седок оказывался писателем Чеховым. Современный таксист тоже бывает словоохотлив, пять новелл из фильма Джармуша «Ночь на земле» как раз об этом.
Словарь Владимира Даля начался с того, что 1 марта 1819 года Даль записал не слышанное им никогда слово»замолаживает»от ямщика на станции Зимогорский ям в 300 верстах о Петербурга. Даль переспросил и узнал, что в Новгородской губернии это слово означает , что погода пасмурнеет, небо заволакивается тучами.»
И бессмертный Пиквик записал свое первое наблюдение в своих путевых заметках со слов возницы, который запрягал престарелую лошадь, 42 лет, так, что ей просто упасть было некуда, оставалось только идти вперед.
Даль интересовался не только наречиями земли русской, но и профессиональным арго. Он собирал словечки офенского языка. Офени или коробейники имели свой профессиональный жаргон, на котором общались между собой. Но не только офени общались на своем жаргоне, многие слои общества имели профессиональные секреты, было воровское арго, был свой язык у проституток, у нищих, у многих профессий. Извозчики тоже общались между собой, применяя иногда арготическую лексику.
В этом плане интересен рассказ 1865 года В. Крестовского из серии «Петербургские типы» — «Извозчик-Ванька»,в котором отражено использование «воровских слов»:
» — Что случилось, робя !
— Да вот у парнишки, пока чай пил, мякоть сжулили, замечает один из извозчиков другому. Надо заметить, что очен многие из езжалых извозчиков маракуют кое-что на байковом языке — argot- наших мошенников, а некоторые даже любят между собою пускать в ход кое-какие байковые термины, когда дело касается покражи — так в этом случае слово мякоть означает подушку экипажную.
— Мякоть ?. Эге, глянь-ка, паря, да у него и рогожи (полсти) нет, благо, что скамейку (лошадь) еще не украли ! «
Извозчичьи артели существовали при трактирах, за чаем или чем покрепче перетирали о своем, а тем временем могли потерять часть экипировки. Жаль,что рисунок Кустодиева не может заговорить !
Извозчик известен не только «страданиями», русская поговорка гласит «ругается , как извозчик». Оно и понятно, попробуй стронуть с места «залётную». В этом он интернационален. В немецком языке есть выражение » wie ein Bierkutcher fluchen» ( кучер — нам понятно ). В английском » swear like a tropper». В романе Достоевского «Униженные и оскорбленные » так и написано:» . но таких ругательств, какие начались в третьем этаже, я бы ни как не мог приписать князю: взбиравшийся господин ругался, как извозчик. » Или как «ломовой извозчик», имея в виду отдельную касту извозчиков, которые перевозили не господ, а грузы.
Любопытное наблюдение на эту тему есть в книге Василия Сретенского » От/чет» :
» — Я не люблю автомобилей. По-моему, именно здесь прогресс пошел не в ту сторону. Появление автомобиля уничтожило разницу между кучером и пассажиром. Вот, что мне не нравится. Раньше говорили «ругается , как извозчик».И это значило, что так не ругается больше никто. Пассажир, по своему статусу, должен быть человеком культуры, точнее культурности. Он представляет собой ценность, которую нужно переместить в пространстве, сохранив её качества. А извозчик, существо по определению служебное, лакейского происхождения. Автомобиль же каждого, кто садится за руль, переводит в состояние кучера, со всеми его культурными признаками: пьянством, грубостью, угодничеством перед полицией, жадностью. «
Отмечу, что мужчины, сев за руль, не могут не сказать грубого словца, да и как на наших дорогах можно ездить без этого, когда за рулем одни козлы, а дороги оставляют желание быть. Видимо, извозчик испытывал подобные же ощущения, а потом шел в трактир, пил с друзьями горькую и пел «страдания» по оставленной благостной деревне.
Источник
Страдания извозчика еремы ноты для
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Страдания извозчика
» Путешествия протекают очень беспокойно, и умы кучеров неуравновешенны»
Чарльз Диккенс «Записки Пиквикского клуба».
Питерский пласт истории, уже ушедший, в городе было обилие отходников из деревень на заработки в столицу. Теперь деревень не осталось, город набирает дворников, строителей, подсобных рабочих из бывших соц.республик.
Городской фольклор в то время отразил тоску извозчика по Малой Родине — оставленной деревне.
Лидия Русланова .»Страдания извозчика Еремы». На заставке картина Михаила Сафарова.
А как на речке было на Фонтанке,
Стоял извозчик стало быть молодой.
А он был в розовой, стало быть рубашке
И в сатюльевых стало быть штанах.
А набекрень была его фуражка,
А в кармане черствы пирожки.
Да, вдруг, извозщичку взгрустнулось
Залился он горькою слезой.
Та слеза была, стало быть горюча,
Покатилась прямо на кафтан.
С кафтана слеза, стало быть скатилась
И, и упала прямо на портки.
А с порток слеза, стало быть скатилась,
И упала в валенный сапог.
Чрез обметку она просочилась
И, и упала прямо на песок.
А на песке слеза, стало быть лежала,
Пока дворник, стало быть и не подмел.
А невеста у него в деревне,
А зовут его, стало быть, Ерем.
Образ «горючей слезы» получился ярким, слеза, что серная кислота валенок прожгла и ртутью застыла на песке, так что подмести можно. Загадочные «сатюльевые» штаны, сатиновые что ли ? Моднючий какой-то извозчик, в розовой рубашке. А на картинах и рисунках прошлого извозчики в длинных суконных кафтанах, подпоясанных кушаками. Кафтан обычно имел сборки сзади, которые назывались «фантами»,а еще раньше бывал подбит пенькой, отчего хозяин сидел на облучке словно на подушке, что в его профессии было не лишним удобством. Летний кафтан зимой заменялся тулупом. Особая высокая шляпа из поярки с пряжкой на голове зимой могла быть бобровой. Извозчики конца 19 века остались на фотографиях Каррика, их можно посмотреть в давнем посте моей френдины: http://schwarzze.livejournal.com/277002.html?thread=1054730
Извозчик получал номер, на рисунке Игнатия Щедровского видна бляха, прикрепленная к одежде, которая показывает, что извозчик не «левый «, а законный. Кроме того в его одежде должен был присутствовать желтый цвет, либо желтый кушак, либо верх шляпы. «Желтые короли», прямо как в Америке.
В 1901 году в Санкт-Петербурге состоялся выпуск обученных извозчиков, которые изучали хорошие манеры, французский язык, географию города и даже астрономию, поскольку звезды в ночное время заменяли GPS.
Крестьян, приехавших в город для извозчичьего промысла называли «ваньками». Кто-то из них мог сочинить такую песню, которая была в чем-то народной, а в чем-то уже городским фольклором.
Даже, если извозчик не обучался французскому и астрономии, город, конечно, влиял на него, деревенскость постепенно уходила, просторечные выражения заменялись на городской жаргон, потому забавен герой Аркадия Аверченко, который пытался общаться с извозчиком, демонстрируя своё «знание» настоящего русского языка:
Стоило только Крысакову встретиться с извозчиком, маляром или оборванным мужичком, собирающим на погорельцев, — Крысаков сразу вступал с ними в разговор на самом диковинном языке:
— Пожалуйте, барин, отвезу.
— А ты энто, малый, не завихляешься-то ничего такого, вобче? По обыкности, не объерепенишься?
Извозчик с глубоким изумлением прислушивался к этим словам:
— Я говорю: шелометь-то неповадно с устатку. Дык энто как?
— Пожалуйте, барин, отвезу, — робко лепетал испуганный такими странными словами извозчик.
— Коли животина истоманилась, — веско возражал Крысаков, — то не навараксишь, как быть след. Космогонить-то все горазды на подыспод.
— Должно, немец, — печально бормотал ущемленный плохими делами Ванька и гнал свою лошаденку подальше от затейливого барина.
А Крысаков уже подошел к маляру, лениво мажущему кистью парадную дверь, и уже вступил с ним в оживленный разговор.
— Выхмарило сегодни на гораздое вёдро.
— Эге, — хладнокровно кивал головой маляр, прилежно занимаясь своим делом.
— А на вытулках не чемезишься, как быть след.
— Эге, — бормотал маляр, стряхивая краску с кисти на бариновы ботинки.
— То-то. Не талдыкнут, дык и гомозишься не с поскоку.
Потом Крысаков говорил нам:
— Надо с народом говорить его языком. Только тогда он не сожмется перед тобой и будет откровенен.
Интересно сравнить с коротким рассказом Антона Палыча Чехова «Ванька» 1884 года :http://lukianpovorotov.narod.ru/Folder_Chekhov/Vanka_rus.htm Ясно, что рассказ написан не о конкретном Иване-извозчике, а о собирательном образе деревенского парня на извозе. Чехов подчеркивает эту «типичность».
Рассказ извозчика передан видимо достоверно, скорее всего Чехов сам слышал в дороге такую «исповедь».
В народном фольклоре извозчик часто общается со своим седоком, это отражено в песнях. Например : «Вот мчится тройка почтовая во Волге-матушке зимой . «Я. кстати, задумывалась, скачет тройка через Волгу с берега на берег или вдоль от города к городу. Бывало ли такое, что дорогу «провешивали» по реке ? В Петербурге существовал ледовый трамвай, он также был в Нижнем.
Или песня «Однозвучно гремит колокольчик. » О чем поет в дороге ямщик неизвестно, но у седока горюча слеза набежала:» Столько грусти в той песне унылой, столько грусти в напеве родном, что что в душе моей хладной остылой разгорелося сердце огнем. «
Путь, особенно не близкий, предполагает к общению, наверняка много песен и рассказов было услышано по дороге, да не всякий седок оказывался писателем Чеховым. Современный таксист тоже бывает словоохотлив, пять новелл из фильма Джармуша «Ночь на земле» как раз об этом.
Словарь Владимира Даля начался с того, что 1 марта 1819 года Даль записал не слышанное им никогда слово»замолаживает»от ямщика на станции Зимогорский ям в 300 верстах о Петербурга. Даль переспросил и узнал, что в Новгородской губернии это слово означает , что погода пасмурнеет, небо заволакивается тучами.»
И бессмертный Пиквик записал свое первое наблюдение в своих путевых заметках со слов возницы, который запрягал престарелую лошадь, 42 лет, так, что ей просто упасть было некуда, оставалось только идти вперед.
Даль интересовался не только наречиями земли русской, но и профессиональным арго. Он собирал словечки офенского языка. Офени или коробейники имели свой профессиональный жаргон, на котором общались между собой. Но не только офени общались на своем жаргоне, многие слои общества имели профессиональные секреты, было воровское арго, был свой язык у проституток, у нищих, у многих профессий. Извозчики тоже общались между собой, применяя иногда арготическую лексику.
В этом плане интересен рассказ 1865 года В. Крестовского из серии «Петербургские типы» — «Извозчик-Ванька»,в котором отражено использование «воровских слов»:
» — Что случилось, робя !
— Да вот у парнишки, пока чай пил, мякоть сжулили, замечает один из извозчиков другому. Надо заметить, что очен многие из езжалых извозчиков маракуют кое-что на байковом языке — argot- наших мошенников, а некоторые даже любят между собою пускать в ход кое-какие байковые термины, когда дело касается покражи — так в этом случае слово мякоть означает подушку экипажную.
— Мякоть ?. Эге, глянь-ка, паря, да у него и рогожи (полсти) нет, благо, что скамейку (лошадь) еще не украли ! «
Извозчичьи артели существовали при трактирах, за чаем или чем покрепче перетирали о своем, а тем временем могли потерять часть экипировки. Жаль,что рисунок Кустодиева не может заговорить !
Извозчик известен не только «страданиями», русская поговорка гласит «ругается , как извозчик». Оно и понятно, попробуй стронуть с места «залётную». В этом он интернационален. В немецком языке есть выражение » wie ein Bierkutcher fluchen» ( кучер — нам понятно ). В английском » swear like a tropper». В романе Достоевского «Униженные и оскорбленные » так и написано:» . но таких ругательств, какие начались в третьем этаже, я бы ни как не мог приписать князю: взбиравшийся господин ругался, как извозчик. » Или как «ломовой извозчик», имея в виду отдельную касту извозчиков, которые перевозили не господ, а грузы.
Любопытное наблюдение на эту тему есть в книге Василия Сретенского » От/чет» :
» — Я не люблю автомобилей. По-моему, именно здесь прогресс пошел не в ту сторону. Появление автомобиля уничтожило разницу между кучером и пассажиром. Вот, что мне не нравится. Раньше говорили «ругается , как извозчик».И это значило, что так не ругается больше никто. Пассажир, по своему статусу, должен быть человеком культуры, точнее культурности. Он представляет собой ценность, которую нужно переместить в пространстве, сохранив её качества. А извозчик, существо по определению служебное, лакейского происхождения. Автомобиль же каждого, кто садится за руль, переводит в состояние кучера, со всеми его культурными признаками: пьянством, грубостью, угодничеством перед полицией, жадностью. «
Отмечу, что мужчины, сев за руль, не могут не сказать грубого словца, да и как на наших дорогах можно ездить без этого, когда за рулем одни козлы, а дороги оставляют желание быть. Видимо, извозчик испытывал подобные же ощущения, а потом шел в трактир, пил с друзьями горькую и пел «страдания» по оставленной благостной деревне.
Источник