Строй высоцкого для семиструнной гитары
Часть 1. Гитарный тюнер
Легко и быстро настроить любую гитару можно с помощью цифрового тюнера. Например, я использую Chromatic Tuner IMT-900. Вот он:
Принцип обращения с таким тюнером настолько прост, что теперь настроить гитару сможет даже тот, кому медведь наступил не только на ухо, но и на всю голову 🙂 Тюнер крепится к лопатке грифа, снимает с него вибрации звука и показывает на своём экранчике шкалу, стрелочку и звучащую ноту (A, B, C и т.д.)
Часть 2. Настройка гитары
Здесь и далее я часто буду пользоваться латинским написанием нот:
A – Ля-а 🙂
B – Си-и (то же что H)
C – До-о
D – Ре-е
E – Ми-и
F – Фа-а
G – Со-оль
Стандартный строй русской гитары даёт на открытых струнах аккорд Соль-мажор (G) и получается так:
1-я струна – D (Ре) по камертону
2-я струна – B (Си) на третьем ладу – в унисон с первой
3-я струна – G (Соль) на четвёртом ладу – в унисон со второй
4-я струна – D (Ре) на пятом ладу – в унисон с третьей
5-я струна – B (Си) на третьем ладу – в унисон с четвёртой
6-я струна – G (Соль) на четвёртом ладу – в унисон с пятой
7-я струна – D (Ре) на пятом ладу – в унисон с шестой
Многие представители авторской песни, играющие на семиструнках, любят понижать строй относительно номинала. Понижать строй гитары – это ослаблять колки, не нарушая гармоничного созвучия струн.
Если понизить строй на полтона, то, например, аккорд Ля-минор ( Am, 2122Х ) сползёт на один лад ниже, то есть будет браться 3233Х . Если понизить строй гитары на тон ниже, как это часто делал Высоцкий, то Ля-минор ( Am ) окажется там, где раньше был Си-минор ( Hm ), то есть 43440 . И так далее.
На всякий случай поясню, что означают сии странные числа, например, «сорок три тыщи четыреста сорок» или 43440 🙂 Так часто записывают аккорды, то есть какую струну на каком ладу зажимать. Порядковый номер цифр в ряду – это струны с первой по пятую (по шестую, по седьмую). То есть первая цифра отвечает за первую струну, вторая – за вторую и т.д. А сама цифра – это номер лада, на котором надо зажимать указанную струну. То есть для записи 43440 (точнее 43440ХХ) получим такую расшифровку:
4 – первая струна на 4-м ладу
3 – вторая струна на 3-м ладу
4 – третья струна на 4-м ладу
4 – четвёртая струна на 4-м ладу
0 – пятая струна открытая
Х – шестая струна не звучит
Х – седьмая струна тоже не пляшет
Владимир Высоцкий в самом начале своей творческой жизни играл на стандартном строе, а в середине и в конце настраивал гитару преимущественно на тон-полтора ниже. Но можно встретить у него строй и на два тона ниже (например, запись в Останкино, январь 1980), и даже на два с половиной (!) тона ниже (например, выступление в ДК Коммуны, март 1980).
Почему на семиструнке принято понижать строй, мы поговорим в следующей главе, а пока, на всякий случай, я приведу раскладки строя от стандартного до пониженного на два с половиной тона.
(первая по счёту буква соответствует первой, самой тонкой струне)
Русский строй для 7-струнки:
Стандартный строй: D B G D B G D строй Соль или (0)
На полтона ниже: C# A# F# C# A# F# C# строй Фа-диез или (–0.5)
На тон ниже: C A F C A F C строй Фа или (–1)
На полтора тона ниже: B G# E B G# E B строй Ми или (–1.5)
На два тона ниже: A# G D# A# G D# A# строй Ре-диез или (–2)
На два с половиной тона ниже: A F# D A F# D A строй Ре или (–2.5)
Испанский строй для 6-струнки:
Стандартный строй: E B G D A E
На полтона ниже: D# A# F# C# G# D#
На тон ниже: D A F C G D
На полтора тона ниже: C# G# E B F# C#
На два тона ниже: C G D# A# F C
На два с половиной тона ниже: B F# D A E B
Источник
Строй высоцкого для семиструнной гитары
Я могу назвать несколько причин, почему лучше понижать русский строй:
1. Чтобы не обижать пятую струну 🙂 Дело в том, что из-за особенности строя русской гитары аккорд «Малая звёздочка» ( Аm при стандартном строе) звучит без пятой, басовой струны (не забываем, что мы играем только на пяти струнах!) . Пятая струна для этого аккорда звучит только на III ладу. Таким образом, при стандартном строе этот аккорд, увы, звучит урезанно. Но проблема решается, если понизить строй на тон. Тогда Am окажется на III ладу, и пятая струна вступит в свои права. Можно, конечно, брать басы на 6-й и 7-й струнах, зажимая их большим пальцем левой руки, но Высоцкий так не делал. (В молодости он задействовал иногда низкие басы, но в зрелости делал это исключительно редко.)
2. Так удобнее играть. Даже чисто физически на III ладу удобнее брать аккорды, чем на I и II ладах. Рука меньше вытягивается и меньше устаёт. Кроме того, лады там поуже, и мизинцу легче прыгать через один или два лада. Да и натяжение струн на III ладу меньше, чем на I , что тоже уменьшает нагрузку на пальцы.
3. Так сочнее звук. Из-за особенности грифа и особенности строя на III ладу все аккорды звучат интереснее и смачнее, чем на I ладу.
4. Так ниже звук. Ля при стандартном строе (на I ладу) и Ля при строе на тон ниже (на III ладу) – это два разных Ля . И не надо ля-ля! 🙂 Гитара звучит иначе – ниже и гуще. А ведь можно понижать строй не на тон, а на полтора и более. (Правда, струны надо ставить толще и голос иметь соответствующий.)
Низкое звучание гитары особенно было актуальным для голоса Высоцкого, – на стандартном строе он даже в молодости чувствовал себя не уютно. А в зрелости строил гитару чаще всего на тон-полтора ниже номинала. А когда уставал и чувствовал, что голос начинает «садиться», то ещё понижал строй. То есть Владимир Высоцкий строил гитару под свой голос – и правильно делал.
В завершение этой главы не могу не привести ссылку на статью «Гитары особой настройки». Почитателям русского строя будет интересно.
Источник
Строй высоцкого для семиструнной гитары
Авторская песня — термин сравнительно молодой: возник он в середине шестидесятых годов, когда сама песня была уже вполне развитым и состоявшимся явлением. Ранее песни эти как только не называли — и туристскими, и альпинистскими, и студенческими. На конференции в Петушках в 1967 году было принято решение именовать их самодеятельными: очень хотелось противопоставить свежее дыхание новой песни закоснелому миру песни профессиональной, именовавшейся тогда, кстати, не иначе как «советская массовая песня». Незадолго перед этим, в публикации «Недели» №1 за 1966 год, такие разные авторы, как М. Анчаров, А. Галич, Ю. Визбор и Ю. Ким, единодушно утверждали несомненный для них факт приоритета литературы, поэзии в этом жанре, отдавая музыке подчинённую роль.
Как бы то ни было, образованные музыканты в среде авторов встречаются редко, в отличие от образованных литераторов; к тому же обучение гитаре в 50-60х гг. было поставлено достаточно слабо, что не могло не сказаться на самодеятельном, спонтанном характере гитарного аккомпанемента в АП.
Я гитарой не сильно владею
И с ладами порой не в ладах:
Обучался у местных злодеев
В тополиных московских дворах.
Так писал о своём гитарном «образовании» Ю. Визбор. И многие классики жанра обучались гитаре подобным же образом — методом изустной передачи, с миру по нитке. Однако нельзя отрицать очевидного: авторская песня стала самой собой именно с таким аккомпанементом. Ограниченность музыкальных средств вынуждала авторов искать и находить неожиданные «изюминки» совсем не там, где стал бы искать гитарист-профессионал. К тому же в «дворовом» аккомпанементе оказались зафиксированы некоторые фольклорные приёмы игры, не вошедшие в учебники.
Поголовно все классики АП играли на семиструнных гитарах, а культура семиструнки весьма специфична и решительно отличается от шестиструнной. Испанская по происхождению — что зафиксировано в классической школе Ф. Таррега, А. Сеговия и пр. — шестиструнка подверглась этапу американизации, породившему стиль кантри и блюз со всеми многообразными последствиями вплоть до тяжёлого рока. Семиструнка возникла на стыке испанской гитары и украинско-польской кобзы: не все знают, что любимый инструмент Тараса Шевченко отличался от «классической» семиструнной гитары только овальной, лютнеобразной формой корпуса, а семь струн, настроенных в соль-мажоре (d1 h g d H G D), точно такие же (по-крайней мере в одном из многочисленных вариантов строя).
Большое влияние на культуру семиструнки оказало её бытование в цыганских таборах, породивших обширный фольклор и своеобразную технику; впрочем, вся эта культура стала широко известна в 19-м веке в специфически-искажённой форме ресторанных цыганских хоров, оставивших в российской культуре весьма глубокий след. Ещё один недостаточно широко известный культурный слой, влияние которого впитала в себя семиструнка, еврейская культура черты оседлости, музыка местечковых оркестриков. Русский городской романс впитывал в себя разнородные музыкальные влияния, сплавляя их порой в весьма оригинальных сочетаниях. Революция 1917 года оказала разрушительное воздействие на отечественную гитарную культуру; гитара стала считаться чуждым пролетариату явлением, признаком мещанства и мелкобуржуазности.
Характерно, что некоторая часть гитарно-песенной культуры нашла себе прибежище в маргинальных слоях общества, не признававших не только советской власти, но и власти вообще, — речь идёт о блатных, воровских песнях (хорошо показана эта культурная коллизия в первом советском звуковом фильме «Путёвка в жизнь»). Значительная часть блатных песен происходила из воспетых Бабелем уголовных кругов Одессы — в этом вольном городе происходило взаимопроникновение русской и еврейской культур. Недаром один из первых удачных опытов профессиональной гитарной песни был выражен через образ слегка приблатнённого одессита — Дзюба (Марк Бернес) из кинофильма «Два бойца» пел под гитару типично одесскую «Шаланды, полные кефали» и вполне общенародную «Тёмную ночь», блестяще стилизованные композитором Никитой Богословским.
Но вернёмся к собственно авторской песне. Принято считать, что первым (после 1917 года) петь под гитару свои стихи стал Михаил Анчаров, до войны певший под пианино и имевший за плечами соответствующее музыкальное семилетнее образование. «…Я родился и вырос на Благуше. Благуша была окраиной Москвы. Время было голодное и тёмное. А Благуша была — текстильная, воровская, пацанская. И пацан без гитары там был на пацан. Потом, не знаю, как и почему, мне пришло в голову самому сочинять стихи и петь их под гитару. Тогда, в конце 30-х годов, этого ещё никто не делал, и никто даже не знал, что это называется авторской песней. Я пел о Благуше, о московских окраинах, о тех, кого знал и любил. Первую свою военную песню я сочинил и спел в июле 1941 года. Почти всю войну я не расставался с гитарой, пел и сочинял песни, когда это было возможно». Судьба, как видим, вполне для своего времени типичная. Совершенно нельзя исключить, что были в России и другие «пацаны», так же певшие под гитару и начавшие раньше Анчарова… Но война и отсутствие магнитофонов сделали своё чёрное дело, и из переживших и доживших — Анчаров, конечно же, первый.
Мне довелось вместе с Д. Дихтером записывать ноты для песенного сборника Анчарова. Сразу же, на уровне определения тональности, начались странности: гитара, по сравнению с классической семистрункой, оказалась настроенной существенно ниже. Вместо положенного соль-мажора — ми-мажор, на малую терцию ниже (h g# e H G# E H1).
В литературе подобный строй упоминался в связи с вышеупомянутыми цыганскими хорами, когда для расширения диапазона аккомпанирующей группы были введены гитары разновысотные — большая в ми-мажоре, терцовая в соль-мажоре, квартовая в ля-мажоре, квинтовая в до-мажоре и, кажется, ещё какое-то пикколо в ре-мажоре, — что позволяло иметь в диапазоне оркестра звуки от си контроктавы до ми второй октавы да ещё четыре добавочных баса на дополнительном втором грифе большой гитары, — видимо, ля, соль, фа и ми контроктавы. Соответственно, изготавливались гитары с разной мензурой — от 650 до 485 мм: чем короче гитара, тем выше её настраивали.
А. Городницкий вспоминает: «У Анчарова была удивительно обаятельная, уже утраченная ныне, «цыганская» темпераментная манера исполнения. В сочетании с сильным низким, «подлинно мужским» голосом она придавала особый колорит его песням. Да и гитара в его руках была старинная, инкрустированная, как мне тогда показалось, каким-то серебром и перламутром, чуть не из прошлого века».
Когда мне удалось взять в руки гитару Анчарова, оказалось, что она совсем миниатюрная, короче обычной сантиметров на пятнадцать, с очень узким корпусом, работы мастера Ивана Краснощёкова (1798-1875). Настоящая цыганская гитара. Я спросил тогда уже больного Михаила Леонидовича: «Михаил Леонидович, а как вы гитару настраиваете?» — имея в виду строй, от какой ноты какая струна и т.п. Он мне ответил: «А вот так: «Ка-пи-тан. » [«Капитан, капитан, улыбнитесь. », муз. И. Дунаевского]. Первая, вторая и третья струны. Остальные — по первым». Действительно, первые три струны настраиваются в мажорное трезвучие, при арпеджировании которого получается мелодия Дунаевского. Камертон показал ми-мажор — так Анчаров настраивал гитару под свой голос.
Итак: гитара с мензурой порядка 500 мм (при норме 650 мм) настраивается не выше номинала (как положено для квинт-гитары — в до-мажоре g1 c1 e g c E G), а ниже номинала. В результате струны (металлические — нейлона в те поры ещё толком и не было) начинают колебаться не вполне гармонически, появляется этакий гремящий тембр. Звук такой слабо натянутой струны сначала, в атаке, несколько ниже, потом, как бы завывая, приподнимается выше и на стадии затихания возвращается к исходной высоте: этакое «вау!» И именно такой строй — на всех известных мне фонограммах Анчарова, включая последний концерт 1981 года, где он играл на чьей-то семиструнке фабрики имени Луначарского (той самой, за 9 руб. 50 коп.), соответствующим образом её перестроив. В таком пониженном строе ре-минорные аппликатуры начинают звучать в си-миноре, а ре-мажорные — соответственно в си-мажоре, тональности вполне неожиданной при других строях инструмента. Анчаров, понятное дело, исключение — стоит себе особняком, как и во всех других своих проявлениях. Это у него в песне: «И гитары особой настройки…»
Но вслед за Анчаровым (именно вслед, т.к. на ранних записях гитары настроены стандартно) начали настраивать свои гитары в ми-мажоре и Б. Окуджава, и В. Высоцкий, и Ю. Ким. Именно ми-мажорный гремящий строй определил специфику тембра гитары Высоцкого. Будут как-нибудь повторять запись Высоцкого на «Кинопанораме» — проверьте: в начале передачи гитара настроена в ми-мажоре, ближе к концу строй ещё понижается (Не так! Там в самом начале, когда играется попурри из песен к фильму «Вертикаль», а также первое исполнение песни «Мы вращаем землю» (см. полную рабочую запись «Кинопанорамы»), гитара настроена на два с половиной тона ниже, то есть в Ре-мажоре, а потом Владимир Семёнович поднял строй гитары на полтона, то есть получил Ре-диез-мажор. В Ми-мажоре там гитара нигде не звучит. Максим) . Отсюда такие экзотические тональности у Высоцкого: ля-минорной аппликатуре соответствует фа-диез-минор, си-минорной — соль-диез-минор.
Вернёмся к Б.Окуджаве. Строй его гитары тоже не то чтобы необычен, но в учебниках не описан; в разговорах его называют попеременно то «русским», то «цыганским». Пятую струну обычной семиструнки настраивают на полтона выше: d1 h g d с G D. В результате две пары басов на открытых струнах — c_G и G_D — представляют значительные удобства для игры в тональностях до-мажор и до-минор. Большинство ранних записей Окуджавы — как раз в этих тональностях. Но уже в знаменитой записи Марлена Хуциева для фильма «Застава Ильича» в Политехническом «Сентиментальный марш» звучит в ля-мажоре; внимательный взгляд различит в кадре знакомые до-мажорные аппликатуры. Оказывается, в 1962 году Окуджава перестроил гитару на малую терцию ниже: h g# e H A E H1. Вместо до-мажора и до-минора в тех же аппликатурах звучат ля-мажор и ля-минор. Подобный строй сохранился у Окуджавы до последних дней, с одним лишь изменением: в «перестройку» автор обзавёлся гитарой с шестью струнами, которую стал настраивать h g# e A E H1, то есть как бы выкинув из строя четвёртую струну (на записи известного телеинтервью с Ф. Медведевым эта же гитара настроена ещё на тон ниже).
Точно так же настраивает свой шестиструнный «Fender» и Ю. Ким. А обе Матвеевых — и покойная Вера и здравствующая ныне Новелла — остались верны исходному d1 h g d с G D. На этом фоне приверженцы классической соль-мажорной семиструнки Ю. Визбор, Е. Клячкин и В. Туриянский (а также А. Дулов, В. Ланцберг, А. Загот и пр. и пр.) выглядят едва ли не ретроградами. Но вот Сергей Никитин кроме пятой перестраивает ещё и вторую струну — и получается совершенно необычный вариант d1 b g d с G D — уже не мажорный, а минорный. Уж и не знаю, смог бы Никитин на обычной семиструнке создать свой неповторимый стиль аккомпанемента; как-то он обмолвился, что стал играть на таком нестандартном строе специально, чтобы наработанные стереотипы не сковывали его музыкальную свободу. Другой последователь «никитинского» строя, С. Смирнов, более прозаичен: «У меня пальцы толстые, и прижимать струны «по науке», перпендикулярно к грифу, мне неудобно. А этот строй позволяет все аккорды брать так, чтобы пальцы лежали плашмя». Что ж, в этом есть свой резон.
Среди авторов следующего поколения невозможно не упомянуть Александра Иванова (Калининград) с ещё одним шестиструнно-семиструнным строем: d1 h g d H E. То есть как бы из семиструнки выкинули седьмую струну, а шестую перестроили на E. Для джазового стиля, которого придерживается А. Иванов, этот строй оказался весьма удобным. На фоне этого разнообразия уже не кажется удивительным пристрастие таких великолепных гитаристов-шестиструнщиков, как В. Луферов и А. Мирзаян, к настройке гитар на тон ниже (d1 a f c G D).
Завершая разговор о строях гитары в авторской песне, приведу на память байку, слышанную мною от семиструнщика Юрия Кукина (речь идёт о металлических струнах): «Первую струну настраивать надо точно. Она тонкая, высоты тона, когда прижимаешь, не меняет; верхний звук аккорда всегда хорошо слышен, он должен быть максимально точным. Вторая струна — самая толстая, самая жёсткая. При прижимании завышается. Настраиваем её слегка ниже. А вот третью, самую мягкую, наоборот, слегка завышаем. Басы при настройке надо чуть занижать — чем ниже бас, тем сильнее: когда их дёргаешь, они обязательно завышают тон. Вот негры в джазе, кстати, контрабасы вообще не настраивают, а играют получше наших. Я, когда молодой был, в джазе играл, на барабанах, наслушался. Лучше негров на басу никто не играет». Непростое это дело — гитару настроить.
Александр КОСТРОМИН. «Люди и песни», 2004 год.
Источник