Три дня уже как нина ноты

Ария Перголези, транскрипция для фортепиано

Air, G. B. Pergolesi, «Tre giorni son che Nina»

Москва—Петроград, Производственный подотдел Музыкального отдела Народного Комиссариата Просвещения, 1918

Старинные ноты для фортепиано

Ария [Tre giorni son che Nina. ], Джованни Баттиста Перголези, [транскрипция неизвестного автора], редакция Р. Ф. Гилль

Москва—Петроград, Р. С. Ф. С. Р., Производственный подотдел Музыкального отдела Н. К. П., пьеса № 151 из серии Р. Ф. Гилль, выбор пьес, распределённых по степеням трудности и с обозначением правильной аппликатуры, выпуск 1918 года.

Прекрасная мелодия (сохраняющая свою свежесть даже спустя 300 лет) подобна сверкающей в лучах солнца вершине горы на закате, когда всё остальное вокруг уже погружено во мрак (наверное, это вся планета погружается в темноту современного музыкального «шума»).

Старинная ария описывает страстный (но печальный) порыв влюблённого рыдающего юноши к спящей и умирающей девушке Нинетте, — очевидно, только любовь может вернуть её к жизни и разбудить. Мелодия с чередованием звуков portato и legato просто и гениально передаёт этот мучительный трепет.

Неизвестный автор транскрипции (возможно, этим автором был сам редактор Р. Ф. Гилль) очень удачно переложил арию в простой и строгой форме. В пьесе нет никаких декоративных пассажей а-ля «XIX век» — здесь они выглядели бы нелепо и пошло. Лишние музыкальные «завитушки» отброшены — так же, как была отброшена «шелуха» старого общественного строя двумя революциями 1917 года.

Редчайшее нотное издание (хотя и выглядит в высшей степени непритязательно) представляет собой исторический отголосок той революционной эпохи; выпущено (вероятно) в 1918 году — это первые месяцы установления советской власти и образования РСФСР. Дату выпуска можно определить с относительной точностью — после образования Народного Комиссариата Просвещения (июнь 1918) в процессе отмены «старой дореволюционной орфографии» ( до конца 1918 года ); тексты на обложке представляют собой некоторую «смесь» по старым (сверху) и новым (снизу) орфографическим правилам.

В списке издаваемых пьес отсутствуют цены, хотя надпись «копеек» присутствует (или в условиях революционной инфляции в каждом случае сумма проставлялась вручную?). Здесь же цена не указана, — может быть, её и вовсе тогда не было? Неужели ноты выдавались бесплатно? — так же, как сегодня на этом сайте ?

В целом же всё это удивительно — «Ария Перголези» как гимн заснувшему старому миру в попытке разбудить новое прекрасное будущее.

Источник

Скачать бесплатно ноты и партитуры по запросу:
перголези нина

Перевод: Полный оценка. Три дня являются Нина . Перголези , Джованни Баттиста. Механизмы и переложения.

Перевод: Полный оценка. Три дня являются Нина . Перголези , Джованни Баттиста. Механизмы и переложения.

Перевод: Клавир. Три дня являются Нина . Перголези , Джованни Баттиста. Механизмы и переложения.

Перевод: Партия виолончели. Три дня являются Нина . Перголези , Джованни Баттиста. Механизмы и переложения.

Перевод: Партия альта. Три дня являются Нина . Перголези , Джованни Баттиста. Механизмы и переложения.

Перевод: Партия скрипки. Три дня являются Нина . Перголези , Джованни Баттиста. Механизмы и переложения.

Перевод: Клавир и партия виолончели. Три дня являются Нина . Перголези , Джованни Баттиста. Механизмы и переложения.

Перевод: Клавир. Три дня являются Нина . Перголези , Джованни Баттиста. Механизмы и переложения.

Перевод: Клавир и партия виолончели. Три дня являются Нина . Перголези , Джованни Баттиста. Механизмы и переложения.

Перевод: Партия виолончели. Три дня являются Нина . Перголези , Джованни Баттиста. Механизмы и переложения.

Перевод: Скрипки и фортепиано счет, партия скрипки. Три дня являются Нина . Перголези , Джованни Баттиста. Механизмы и переложения.

Перевод: Три дня являются Нина . Перголези , Джованни Баттиста. Множество.

Перевод: Скрипки и фортепиано счет, партия скрипки. Три дня являются Нина . Перголези , Джованни Баттиста. Механизмы и переложения.

Перевод: Перголези , Джованни Баттиста. Нина . Перголези , Джованни Баттиста. Нина . Фортепиано и голоса. Главная ноты.

Перевод: Перголези , Джованни Баттиста. Нина . Перголези , Джованни Баттиста. Три дня. Sluníčko, Ян.

Источник

Нина и загадка Восьмой Ноты

Автор:	Муни Витчер
Перевод:	Валерий Михайлович Николаев
Жанры:	Детская фантастика , Детские приключения
Серия:	Нина [Витчер]
Год:	2005
ISBN:	ISBN 88-09-03131-8 (итал.)

Муни Витчер — Лунная Волшебница — это псевдоним современной итальянской писательницы, написавшей серию книг о девочке Нине и ее друзьях, в которых удивительным образом переплетается мир реальности и сказочного триллера.

Во второй книге серии школьница Нина вместе со своими друзьями Додо, Рокси, Ческо и Фьоре продолжает борьбу с Магом Карконом и его приспешниками, а также выполняет свою миссию по спасению планеты Ксоракс, которую завещал ей дедушка, Михаил Мезинский, Белый Маг и алхимик. Для раскрытия Второй Тайны Нине и ее друзьям приходится с помощью магии перенестись в Древний Египет. Здесь их ждет неожиданная встреча с воинственными мумиями и… Карконом. На помощь ребятам приходит древнеегипетский бог Осирис и магическая Восьмая Нота.

Более двух тысяч грозных Обращений мэра было расклеено на стенах домов в Венеции в течение одной ночи 3 сентября. Большинство венецианцев давно ждали этого. Новый мэр города маркиз Лорис Сибило Лоредан (или ЛСЛ) уже не раз предупреждал, что предпримет решительные и суровые меры, и жители, уставшие от слухов, больше слышать не хотели об этой трижды проклятой мраморной статуе.

Тем не менее некоторые горожане продолжали уверять, что видели, как Лев шевелил хвостом, другие утверждали, что из его глаз иногда вырывались пульсирующие фиолетовые лучи, озаряя в ночи Дворец Дожей и площадь Сан-Марко. Но никто не осмеливался открыто говорить о том, что статуя Крылатого Льва была… живой!

Нина и загадка Восьмой Ноты скачать fb2, epub бесплатно

Муни Витчер — Лунная волшебница — псевдоним современной итальянской писательницы, написавшей серию книг о девочке Нине и ее друзьях, в которых ей удалось создать удивительный мир реальности и сказочного триллера.

Главная героиня, мадридская школьница по имени Нина, узнав о загадочной смерти своего деда, мага и алхимика, приезжает в Венецию и становится его наследницей. Михаил Мезинский завещает ей не только магическую Книгу и другие атрибуты магии и алхимии, но и главное дело своей жизни — спасение планеты Ксоракс, или Шестой Луны. Нина и ее друзья вступают в борьбу с Черным Магом, князем Карконом, и его приспешниками.

Муни Витчер — Лунная Волшебница — это псевдоним современной итальянской писательницы, написавшей серию книг о девочке Нине и ее друзьях, в которых удивительным образом переплетается мир реальности и сказочного триллера.

Четвертая книга серии о девочке Шестой Луны посвящена поискам последней Тайны — Тайны Воды. Вначале кажется, что все опасности уже позади: зловещие ЛСЛ и Каркон мертвы, и никто больше не угрожает Нине и её друзьям. Но… злодей не только остался в живых, но и настроил против ребят городские власти и жителей. К тому же оказалось, что любимый учитель девочки Хосе предал ее и перешел на сторону Каркона. Каких только приключений не приходится пережить Нине и отважной четвёрке! Как оказалось, Тайна Воды спрятана на легендарном континенте Атлантида, и друзьям снова приходится отправиться в путешествие — из Тихого океана в Атлантический, где они попадают в заколдованный коралловый лабиринт. А здесь их ожидает… Словом, приключения продолжаются…

В третьей книге Нина и ее друзья продолжают борьбу со злым магом Карконом и его приспешниками. На этот раз на поиски Третьей Тайны ребята отправляются в Мексику, где им предстоит сразиться с мэром Венеции ЛСЛ, который тоже оказывается Черным Магом и принимает облик Пернатого Змея. Основное действие происходит в Мексике на развалинах пирамид майя. Вся сила и черная магия мэра обрушиваются на Нину. На помощь ей приходит древний бог майя Юм-Ка. Но Пернатый Змей успевает наслать на Нину заклятье.

Для среднего школьного возраста.

Нина и заклятие Пернатого Змея

Западня Каркона и Кореандр

Красавчик, уткнувшись носом в маленькую стеклянную шкатулку в форме звезды и виляя хвостом, с любопытством рассматривал странную субстанцию, находившуюся внутри и испускавшую свет. Это свечение создавало в полумраке комнаты таинственную атмосферу, которая, как казалось, предвещала какие-то тревожные события. Платон, подойдя к нему, потерся о лапу большого черного дога и тоже заинтересовался шкатулкой. Кот громко мурлыкал, с нетерпением ожидая, когда пес решится сбросить на пол загадочный предмет, который Нина положила на желтую атласную подушку, лежащую в ее ногах на кровати под балдахином.

Итальянская писательница Муни Витчер прославилась по всему миру, и конечно у нас, в России, своими книгами о Нине, девочке Шестой Луны. Теперь нам предстоит познакомиться с новым героем Муни Витчер: его зовут Джено Астор Венти, ему одиннадцать лет.

Джено держится в школе особняком, у него нет друзей, а одноклассники постоянно смеются над ним. Его родители исчезли таинственным образом, мальчишка ничего о них не знает и хочет во что бы то ни стало найти их. Однажды он попадает в волшебный мир, где его ждут невероятные приключения. Наделенный магическими способностями, юный волшебник совершает необыкновенные поступки, проходит немало испытаний и почти приближается к своей цели…

«Джено и черная печать мадам Крикен» — только первая книга из новой серии Муни Витчер.

Знаменитая итальянская писательница Муни Витчер, книги которой пользуются огромным успехом у ребят разных стран и всех возрастов, продолжает захватывающее повествование о приключениях юного мага Джено Астора Венти. Отправившись на поиски своих родителей и брата, он совершает второе путешествие в волшебный мир. Но Джено и представить себе не мог, насколько опасным оно окажется. Пройдя все испытания, в конце концов юный волшебник попадает в далекую Ирландию, где друид вручает ему спасительный магический предмет. А в решающую минуту мальчику поможет золотой сокол: он принесет половинку древней белой руны, способной изменить судьбу семьи Астор Венти.

Успех знаменитой итальянской писательницы Муни Витчер неудержим. Ее книги о Нине, девочке Шестой Луны, и юном маге Джено захватили детей всех возрастов и национальностей. Перед вами третья книга о Джено, который отправляется в магическое путешествие, чтобы освободить своих родителей. Но как это сделать, когда повстанцы пошли в наступление, нарушив гармонию волшебного мира и поставив под угрозу его будущее? Джено ждут новые опасные испытания. А где-то есть таинственный незнакомец, наделенный большей силой разума, чем все мудрецы Крепости разума, чье имя не осмеливаются даже произносить вслух. И только Джено суждено встретиться с ним, и благодаря красному зеркалу истины тайны, окружавшие мальчика, растают, как снег на солнце.

Тусклые лампочки не могли разогнать сумрак лестничных пролётов высоченного подъезда. Но темнота её не пугала. Даже те два-три этажа, которые прятались в кромешной тьме, она пробегала, гордо подняв голову. А из мрака, словно два крохотных фонарика, сверкали её глазёнки. Пара светлячков. Две ещё не разгоревшиеся звезды. Путь был невероятно длинный. Тридцать поворотов и тридцать одна лестница. Она ненавидела эти бесконечные ступеньки. Но ещё больше она ненавидела те ночи, когда не могла смотреть на звёзды. Звёзды стоили того, чтобы взбираться вверх, чтобы преодолеть эти нескончаемые лестницы, чтобы за последней ступенькой в изящном прыжке сквозь чердачный проём вырваться на плоскую крышу. Звали её Кэтти. В переводе с далёкого языка имя обозначало всего лишь кошечку, которой она и была. Но со временем два стучащих, отрывистых, как удар молоточка, звука слились в единый и плавный. Кэ-эти. Так ей нравилось больше. Тем более, что звать-то её было некому. Но она не переживала. Ей хватало крыши, кирпичной трубы, медленно отдающей накопленное за день тепло, и мерцающей россыпи звёзд в недостижимом небе. После грозы возле трубы появлялись лужи и тогда в их глубинах плясали звёздные отражения. Настоящие звёзды снисходительно посматривали на них сверху, а те дрожали то ли от холода, то ли от невыносимого желания вырваться из этой ледяной глубины, расплескавшейся прямо перед лапками Кэти. А ещё из звёздных глубин ей навстречу смотрела такая же кошечка, и в глазах, в мерцающем, переливчатом сиянии плавали совсем крохотные звёздочки. Почти неразличимые. Но она видела их, качающихся на волнах двух морей — голубого и зелёного. Иногда она мечтала о собственной звезде. Когда звёздочка упадёт на крышу, то она не утонет и не затеряется в пыли. Кэти укутает её, согреет в тёплом меху и бережно положит на самое лучшее место. А если рядом окажется лужа, то у звезды появится ещё одна подружка, не считая тех, маленьких, которые вспыхивают в глазах кошки из глубины. И в глазах у Кэти. Но звёзды не падают на крышу к лапам самой обыкновенной кошки. Звёзды надо доставать в летящем прыжке, сцарапывая их коготком с неба, а крылья кошкам не положены. Звёзды звали и манили. Звёзды ждали. И она, весело перебирая лапками, спешила на крышу самого высокого дома. На крышу, до которой тридцать поворотов, тридцать одна лестница и прыжок. Вскинув головку вверх, она уже видела их первые проклюнувшиеся огоньки на почти что светлом небе. Ближе к домам небо наливалось мраком и ранние звёзды сияли там особенно ослепляюще. У кошек острое зрение. И звёзды они видят совершенно иначе, чем люди. Звёзды… И вдруг они оборвались. Целых четыре. Словно большушая небесная кошка полоснула по небу четырьмя своими коготками. Четыре золотистые дуги черкнули по небу и растаяли. У самого горизонта ползло длинное серебряное облако, будто небесная кошка оставила обглоданную рыбью косточку. Больше ничего интересного там не происходило, и Кэти опустила взор с небес до горизонта и ещё ниже. И, вернувшись на землю, обнаружила два больших глаза, которые внимательно изучали её с кончиков ушей до коготков на задних лапках.

Мир, в котором живут эти крошечные человечки, находится где-то рядом. Несомненно, эти миры должны иметь точки пересечения. Ведь как-нибудь должна поступать информация. А иначе трудно объяснить, откуда мы вообще об этом знаем. Придумать можно только то, о чём хотя бы что-нибудь знаешь. А мы ничего такого знать не можем.

Иногда их называют эльфами или гномами, хотя это не совсем верно, потому что настоящие гномы живут неподалёку от людей, чаще всего в лесах. А эти даже не знают, что есть люди. Но мы всё-таки будем называть их гномами. Потому что они сами так говорят.

То, что их мир сказочный, совершенно не верно. Волшебство лишь в том, что человечки никогда не рождаются и никогда не умирают. Поэтому их можно называть волшебными человечками. В остальном они такие же, как мы с вами. Только меньше. А некоторые в чём-то лучше. А больше в их жизни нет ничего сказочного. Все имеющиеся у них на вооружении «умные» механизмы, компьютеры и даже космические ракеты — всё это придумано ими и создано их руками. И говорить о сказках здесь вообще совершенно неуместно.

Из далекого будущего в наш двадцатый век сообщество разумных существ направило агента по особым заданиям – Эйприл О’Нил – с целью предупредить катастрофу, которая нависла над человечеством. Тогда еще никто не знал, что опасность возникла из-за проделок одного ученого изобретателя, который в своих экспериментах случайно изобрел аппарат, способный забирать мысли у одного человека и передавать их другому. Ученый поставил себе целью поработить людей и стать повелителем Вселенной.

Появление чудовищных монстров, дурманящие запахи в лесу, таинственные бочки со зловещей меткой в мрачных подвалах заинтересовали юных детективов. Расследование приводит друзей в секретную лабораторию… Исчезновение чудаковатого профессора и обыски в его доме, несчастные случаи и смертельные ловушки, рыцарские турниры в старинных замках и погони на современных автомобилях, – все это сопровождает друзей в их поисках таинственного «миллионного аиста».

В увлекательных и веселых фантастических повестях известного писателя Владимира Малова действуют одни и те же герои – школьники. Двое из них – наши современники, а двое живут… триста лет спустя, в далеком ХХIII веке. Тем не менее ребят связывает крепкаядружба, и время от времени они вместе участвуют в самых невероятных приключениях.

Страшная угроза нависла над молодым магом Эмилем Графом. В день совершеннолетия он узнает, что его настоящее имя — Максимилиан Мортон. Давным-давно его родители погибли, приняв участие в восстании, которое поднял могучий колдун Белый Мигун. Сам предводитель восстания сумел уйти от наказания и сбежать, но теперь, двадцать лет спустя, он не прочь вернуться — и Максимилиан занимает в его планах важное место. Мортон нанимается учителем в Школу Магии и Волшебства — МИФ, и в стенах магической академии с ним начинают происходить загадочные и зловещие происшествия. Однако коллектив Школы МИФ — опытные педагоги и маги — готов встать на защиту своего молодого коллеги.

Она! Она ворвалась в систему Тогт ослепляющим малиновым шаром, сверкающая, весёлая и опасная, подобная скачущей по ветвям шаровой молнии. Она прошла по мирам, мгновенно испепелив семнадцать спящих планет. Зрелище, достойное, чтоб за него платили. А затем она внезапно повернула и решительно направилась к Земле. Звезда! Она шла к Земле, грозя обратить её в межзвёздное ничто. Ничего сверхужасного или сверхъестественного — обыденная гибель обычной планеты, восемнадцатой или двадцать восьмой по счёту. Совсем обыденная. Смерть! Она обыденна. Она приходит каждый день, меняя обличия, а то и ленясь сделать это. Смерть — она пугает, но не слишком, не более, чем может пугать неизбежность если, конечно, человек осознаёт поэтическую прозу неизбежности. Смерть всепоглощающа. Она растворяет мир каждого, превращая бытие в бестелесную вечность. Но доселе она не грозила растворить мир всех. Гибель грозила миру, гибель грозила всем. Черное покрывало приближающейся смерти заставило людей отложить заботы и думать лишь о ней, а ещё о том, как провести её. Чёрное покрывало с малиновым зраком посередине. Прожекты! Их было множество. Ворох прожектов подгрёб под себя здравый смысл. Выставить на пути звезды электромагнитное поле. Уничтожить звезду серией термоядерных взрывов. Пустить вход импульсы высокочастотной дезинтеграции. Молить Единственного о спасении от напасти. Бежать. Бежать! Но куда? В мире не было второй Земли, а космические скитальцы, оторванные от матери-родины, обречены рано или поздно погибнуть. Истерика! Она охватила Землю. Сотни разорялись, тысячи слабых духом вручали судьбу русской рулётке, миллионы, отбросив всё, бросались в бездну наслаждений. На улицах убивали, грабили, насиловали. Полиция меланхолично рассматривала часы, дробно ломающие последние мгновение суетного бытия. Мессии! Они были, есть и будут. Недолго, но будут. Три десятка кораблей стартовали один за другим к стремительно падающей звезде. Треть были начинены зарядами, каждый из которых мог обратить в чёрный пепел среднюю планету. Треть имели дезинтегрирующие установки. Треть — тонкую сеть магнитных ловушек. Первые одни за другим отчаянно упали на звезду, расплавив термоядерную ярость в плазменном пекле всепоглощающих протуберанцев. Вторые задействовали дезинтеграторы, вызвав грандиозный выброс энергии, поглотившей безумцев. Третьи расставили сети и были затянуты запутавшейся в переплетении липких нитей звездой в её огненное чрево. И одни, и другие, и последние не сумели ни остановить звезду, ни сбить её с курса. Раскаленный гигантский шар продолжал свой стремительный бег к Земле. Диск! Он занял уже добрую четверть неба. Ярко-малиновый с обжигающе-белой корочкой по краям. Всепобеждающий и могучий, он ослеплял своей ужасающей красотой, заставляя людей и крыс искать спасения в подвалах. Ссохлась трава, листья пожелтели и свернулись хрупкими спиральками. Реки и моря обмелели, а поглощенная из них влага превратилась в облака, жадно пожираемые ослепительным потоком лучей звезды. Это был конец, и ничто не могло отвратить его. Великий Консул! Он принял Ольрика в кабинете, спрятанном в бездонной шахте. Великий Консул был стар и мудр, Ольрик — молод и дерзок. — Так ты утверждаешь, что можешь уговорить звезду? — Да. — Выходит, ты разговариваешь со звёздами? — Иногда. По ночам. Когда не спится. — Чушь. — Великий Консул искоса посмотрел на Ольрика и криво улыбнулся. Впрочем, нам нечего терять. Ты получишь всё, что хочешь. — Мне нужен лишь корабль. — Хорошо, я дам тебе его. Но знай, в корабль будет заложена мина, которую взорвут по истечении трёх дней. Это на тот случай, если ты попытаешься обмануть избежать. — Главное, чтобы она не взорвалась раньше, — улыбнулся Ольрик. Корабль! Живой и мёртвый одновременно. Он живёт своей загадочной жизнью, окрашивая инверсионной струёй спектральное излучение звёзд. Он подобен падающей стреле, на излёте ввинчивающее остриё в чёрное лоно космоса. Он отчайно-весел, ощущая в себе биение сердца человека, и грустен, когда это биение затухает, и мертв. Мёртвые остовы кораблей, вечные странники в вечном. Они негромко перекликаются между собой, зачем-то избегая жарких и ласковых объятий звёзд. Порой их засасывают чёрные дыры — высшая эманация ничто. Быть может, там они обретают покой. А быть может, возвращают себе прежнюю отчаянную весёлость, ибо кто ведает — а вдруг чёрные дыры обращают время в спять, прокуренным пальцем поворачивая столетия против часовой стрелки? Мы ничего не знаем о них, как не знают о них корабли. Пуля! Она дура. Но лишь потому, что прилетает не ко времени. Ей неведомо, что иногда стоит немного опоздать, как на свидание, и провести отсчёт тем мгновениям, когда любимая недоуменно топчется под спешащими вперёд часами. Эти мгновения равны Вере, эти мгновения равны надежде, а главное — они равны Любви. Не верьте, что последней умирает Надежда, последней умирает Любовь. Иначе на что остаётся надеяться? Великий Консул нажал на курок. Маленькая свинцовая дура стремительно покинуло материнское ложе, даже не подумав о том, что, быть может, стоило бы немного помедлить. На то она и дура. Глухой звук падающего тела — пред ним умерла Надежда. А с ним умерла и Любовь. Чудо! Его не ждали. На него уже не надеялись. Но оно совершилось. Звезда вдруг замедлила ход и отвернула в сторону. Ошеломлённые, отказывающиеся поверить в спасение люди вылезли из подвалов и, раскрыв рты, взирали на уменьшающийся малиновый щит-диск-яблоко-вижню-точку-искорку. А вместе с ними разевали в восторге пасти вернувшиеся из нор крысы. Мир ликовал и праздновал своё спасение. Он обретал радость жизни. А смерть ушла. Мир ликовал и славил героя. Герой! Он был молод и беспечен, и, удивительно, он не считал себя героем. — Я не герой. Я человек, разговаривающий со звёздами. — Конечно, конечно! — сладко восклицал новый Великий Консул, старый и мудрый. — Это так естественно — говорить со звёздами! Он понижал голос и вкрадчиво шептал: — Скажи, Ольрик, ведь ты изобрёл силу, способную обратить звёзды в спять? Отдай силу миру, и мы наречём её твоим именем. Улыбку на лице Ольрика сменила усталость. — У меня нет силы. Я просто поговорил с ней. — Ты напрасно запираешься, — сказал Консул и велел схватить Ольрика. Ведь кто знает, что можно ожидать от человека, сумевшего повернуть вспять блуждающую звезду. И Мудрые порешили казнить его, сказав: — Так как он спас наш мир, пусть его смерть будет лёгкой и весёлой. А люди смеялись и танцевали, широко разевая острозубые пасти. А крысы болтали, торопливо давясь утащенной корочкой сыра: — Отличный парень. Он очень правильно сделал, отвратя звезду от наших нор. Но зачем он берёт на себя то, что не дано ни человеку, ни крысе? Крысы были счастливы, ибо их слова переполняла мудрость. Ольрик! Он не протестовал. Он знал, что Умеющий разговаривать со звёздами не вправе жить среди людей, ни даже среди крыс. Он грустно улыбался, а в чёрных зрачках его светились крохотные малиновые искорки, подобные тем, подобные тем, что были в сердце звезды. А перед тем, как умереть — смерть его была лёгкой, словно жизнь, — он сказал, вдруг став серьёзным: — Вы так ничего и не поняли. И не поймёте. Звезды подобны нам. В их малиновых сердцах нет жестокости, ни кровавой ярости. Просто звёзды одиноки, просто звёзды, как и люди, ищут друг друга. Сказав это. Ольрик исчез. Навсегда. Люди решили, что он умер, крысы торговали сувенирами-костями, выдавая их за останки героя, а мудрая философствующая крысища поселилась в изъеденном тлёном черепе и патетически восклицала, демонстрируя перед восторженными собратьями свою учёность: — Бедный Ольрик! Они! И никто не знал, что далеко-далеко в бескрайнем космосе вдруг замедлила бег, а потом застыла на месте звезда — звезда, обретшая друга.

Все знают, что я, Симочка, не умею лгать.

Так меня, Симочку, воспитала мать.

Ко мне, Симочке, относятся все любовно. Мне, Самочке, верят беспрекословно. Надеюсь, что и на этот раз дышать будет правдою мой рассказ.

Случилось со мной… Ой-ой-ой. У дяди был старый кот, а у кота заболел живот. (Кот вообще напоминал калеку). И вот послал меня дядя в аптеку. Иду это я мимо какого то знания, вдруг слышу странное завывание.

Невольно открыл калитку и вижу — алюминиевая площадка, а в самом центре с хвостом кометы какие то странные стоят предметы. А рядом, под крышей большого ангара, в чушуйчатой броне гигант-сигара. В сигаре отверстие, глубокий люк и странная дверь — точно острый утюг.

Перед вами легко и просто написанная книга о том, как привнести в свою жизнь осознанность. Авторы, опытные буддийские учителя медитации, рассказывают о своих достижениях и открытиях в процесс медитации, делятся своим опытом решения многих типичных вопросов и трудностей. Данная книга будет интересна как начинающим, та и опытным практикам медитации.

Наставления мастеров лесной традиции буддизма Тхеравады (Хи наяны) Аджана Ча и его ученика Аджана Ньянадхаммо легко дости гают сердец и умов людей. Простота стиля в сочетании с чувство юмора, а также глубокое знание буддийской практики облегчают по нимание даже самых трудных моментов буддизма.

Делить можно не только собственность, делить можно и слова — например, на составляющие их части, то есть на морфемы. Способов деления может быть по крайней мере два: один — научный, другой — шариковский, о чем и пойдёт речь.

«Литературная газета» (№ 47–48; 6148) целую полосу отдала диалогу двух писателей, Сергея Алексеева и Михаила Задорнова, названному так: «Будущее начнётся с родного языка…». Среди прочего писатели взялись беседовать о русском языке, о внутреннем смысле, или, как предпочитают говорить лингвисты, о внутренней форме слов. Казалось бы, что тут плохого: слово — материал словесности, и художник должен знать свой материал. Однако послушаем их рассуждения.

Шри Йогендра — основатель и президент Институтов Йоги в Индии и Америке, редактор серии книг о теоретической Йоге и иллюстрированного журнала `Йога` и т. д. Вот что пишут об этой книге западные издания.

«Книга представляет Йогу в правильной перспективе, йогические упражнения рассматриваются в свете современной науки и гигиены». (Journal of the Royal Asiatic Society)

«Она предлагает строгую рациональную систему разумного образа жизни, которая позволит увеличить не только продолжительность, но и широту и глубину человеческой жизни». (Journal of the Mythic Society)

«Она заслуживает особого внимания и восхищения, т. к. представляет собой изложение уникальной индийской системы оздоровления человека, тайно изучаемой на протяжении последних пяти тысяч лет». (The Times)

Источник