За курганом пики блещут ноты

Казачий круг – За курганом пики блещут 0

За курганом пики блещут,
Пыль клубится, кони ржут. Е-е-е-е.
Ой-е, да вот и повсюду у нас слышно было, ой, да вот-ы,
Что донцы, они домой скоро пойдут. Е-е-е-е.
Ой-е, да вот и повсюду у нас только слышно было, ой, да вот-ы,
Что донцы, они, домой скоро пойдут.

Что донцы домой пойдут… Е-е-е-е.
Ой, да вот подходили, донцы, они к Дону близко,
Ой, да тотчас кивера с голов они долой.

Ой, да вот подходили, донцы, они к Дону близко,
Ой, да тотчас кивера с голов они долой.

Тотчас кивера долой. Е-е-е-е.

Ой, да вот-ы поклонились донцы, они Дону низко, ой,
«Здравствуй, ты наш Дон-отец родной». Е-е-е-е.

Ой, да вот-ы поклонились донцы, они Дону низко, ой,
«Здравствуй, ты наш Дон-отец родной». Е-е-е-е.

«Здравствуй, наш отец родной…» Е-е-е-е.

Ой, да вот-ы Дон плещет вот(ы)
И вздымается Дон да горой.

И вздымается горой. Е-е-е-е.
«Ой, да вот-ы Дон ты наш, сердечный,
Вот и что сердишься, Дон, на нас?

Ой, да вот-ы Дон ты наш, сердечный,
Вот и что сердишься, Дон, на нас?

Что ты сердишься на нас?»

«Я не сержусь, мои дети», —
Шумно Дон им отвечал.

«Я не сержусь, мои дети», —
Шумно Дон им отвечал.

Источник

За курганом пики блещут

Ансамбль «Казачий круг» — За курганом пики блещут (воинская песня донских казаков)

Видео: Казачий Круг — За курганом пики блещут (2013)

(воинская песня донских казаков)

За курганом пики блещут,
Пыль клубится, кони ржут. Е-е-е-е.
Ой-е, да вот и повсюду у нас слышно было, ой, да вот-ы,
Что донцы, они домой скоро пойдут. Е-е-е-е.
Ой-е, да вот и повсюду у нас только слышно было, ой, да вот-ы,
Что донцы, они, домой скоро пойдут.

Что донцы домой пойдут… Е-е-е-е.
Ой, да вот подходили, донцы, они к Дону близко,
Ой, да тотчас кивера с голов они долой.

Ой, да вот подходили, донцы, они к Дону близко,
Ой, да тотчас кивера с голов они долой.

Тотчас кивера долой. Е-е-е-е.

Ой, да вот-ы поклонились донцы, они Дону низко, ой,
«Здравствуй, ты наш Дон-отец родной». Е-е-е-е.

Ой, да вот-ы поклонились донцы, они Дону низко, ой,
«Здравствуй, ты наш Дон-отец родной». Е-е-е-е.

«Здравствуй, наш отец родной…» Е-е-е-е.

Ой, да вот-ы Дон плещет вот(ы)
И вздымается Дон да горой.

И вздымается горой. Е-е-е-е.
«Ой, да вот-ы Дон ты наш, сердечный,
Вот и что сердишься, Дон, на нас?

Ой, да вот-ы Дон ты наш, сердечный,
Вот и что сердишься, Дон, на нас?

Что ты сердишься на нас?»

«Я не сержусь, мои дети», —
Шумно Дон им отвечал.

«Я не сержусь, мои дети», —
Шумно Дон им отвечал.

Источник

Текст песни Юрий Щербаков — За курганом пики блещут

За курганом пики блещут, Пыль клубится, кони ржут. Е-е-е-е. Ой-е, да вот-ы и повсюду у нас слышно было, ой, да вот-ы, Что донцы, они домой скоро пойдут. Е-е-е-е. Ой, да вот-ы и повсюду у нас только слышно было, ой, да вот-ы, Что донцы, они домой скоро пойдут.

Что донцы домой пойдут…

Ой, да вот подходили донцы, они к Дону близко,
Ой, да тотчас кивера с голов они долой.

Тотчас кивера долой. Е-е-е-е.

Ой, да вот-ы поклонились донцы, они Дону низко, ой,
Здравствуй, наш Дон-отец родной.

Здравствуй, наш отец родной.

Ой, да вот-ы Дон плещить
И вдымается Дон да горой.

И вздымается горой. Е-е-е-е.

Ой, да вот-ы Дон ты наш сердечный,
Вот и что сердишься, Дон, на нас?

Что ты сердишься на нас?

Я не сержусь, мои дети, —
Шумно Дон им отвечал.

Смотрите также:

Все тексты Юрий Щербаков >>>

Beyond the mound peaks shine,
Dust swirls, neighing horses. Ee-ee.
Oh-e, but that’s everywhere, we could hear, oh, yes, here’s,
Don people that they will go home soon. Ee-ee.
Oh, here’s everywhere-we just heard was, oh, yes, here’s,
Don people that they will go home soon.

What Don people go home .

Oh, here comes Don people, they have to close the Don,
Oh, once they shako with heads off.

Shako off immediately. Ee-ee.

Oh, here’s bowed-Donets, they don low, oh,
Hello, our dear father Don.

Hello, our dear father.

Oh, here’s Don-splashing
And yes vdymaetsya Don Hill.

And heaving mountain. Ee-ee.

Oh, here’s Don-you are our heart,
So what are angry, Don, for us?

What are you angry with us?

I’m not angry, my children —
Noisy Don answered them.

Источник

За курганом пики блещут

За курганом пики блещут,
Пыль несется, кони ржут,
И повсюду слышно было,
Что полки домой идут.

Подошли уж близко, близко,
Всколыхнулся ратный строй,
Поклонились Дону низко:
«Здравствуй, наш отец родной,

Ой, кормилец-Дон, сердишься
Или нас ты позабыл,
Или в нас ты не вглядишься,
Или нас ты разлюбил».

«Не сержусь я на вас, дети,—
Шумно Дон проговорил,—
А я рад, что бог вас, дети,
Поздорову воротил».

(воинская песня донских казаков)

За курганом пики блещут,
Пыль клубится, кони ржут. Е-е-е-е.
Ой-е, да вот и повсюду у нас слышно было, ой, да вот-ы,
Что донцы, они домой скоро пойдут. Е-е-е-е.
Ой-е, да вот и повсюду у нас только слышно было, ой, да вот-ы,
Что донцы, они, домой скоро пойдут.

Что донцы домой пойдут… Е-е-е-е.
Ой, да вот подходили, донцы, они к Дону близко,
Ой, да тотчас кивера с голов они долой.

Ой, да вот подходили, донцы, они к Дону близко,
Ой, да тотчас кивера с голов они долой.

Тотчас кивера долой. Е-е-е-е.

Ой, да вот-ы поклонились донцы, они Дону низко, ой,
«Здравствуй, ты наш Дон-отец родной». Е-е-е-е.

Ой, да вот-ы поклонились донцы, они Дону низко, ой,
«Здравствуй, ты наш Дон-отец родной». Е-е-е-е.

«Здравствуй, наш отец родной…» Е-е-е-е.

Ой, да вот-ы Дон плещет вот(ы)
И вздымается Дон да горой.

И вздымается горой. Е-е-е-е.
«Ой, да вот-ы Дон ты наш, сердечный,
Вот и что сердишься, Дон, на нас?

Ой, да вот-ы Дон ты наш, сердечный,
Вот и что сердишься, Дон, на нас?

Что ты сердишься на нас?»

«Я не сержусь, мои дети», —
Шумно Дон им отвечал.

«Я не сержусь, мои дети», —
Шумно Дон им отвечал.

Источник

Казачьи клендарные песни. Часть 2. Сигачёв А.А.

В данном обобщённом песенном сборнике «Песни казачьего календаря» предпринята попытка собрать и восстановить в возможной полноте тексты и мелодии песен Всемирного казачьего братства. В эпоху воинствующей, большевистской бездуховности в России, при «расказачивании Дона» (геноцид по отношению к казачеству под руководством Троцкого), при истреблении всего его духовного наследия, был уничтожен полный свод народных казачьих песен — «Песни казачьего календаря».
В период «расказачивания Дона»: одна часть казачества была отторгнута от Родины в изгнание — в русскую эмиграцию; другая часть — была уничтожена в концентрационных лагерях, третья часть стала изгоями в своём Отечестве: рассеялись беглецами по всей России, не имея при себе ни документов, ни средств к существованию. Среди беженцев с Дона в Тульскую губернию, оказался и мой отец, Сигачёв Александр Фёдорович, казак Донской, станицы Островской, хутора Каменный. Совсем ещё юным бежал с Дона и вынужден был ютиться в землянках, в заброшенных подвалах, на чердаках, в бараках и в трущобах — на «ударных стройках коммунистических пятилеток», пока, с горем пополам устроился на работу в конный парк конюхом. Там он и работал, там и жил, оттуда и на фронт в 1941 году в конную дивизию отправили.
Но казачья песня не только осталась жить, но обогащалась новыми песнями, которые являлись связующей нитью, объединяющей Вселенское казачье братство; она предстала перед изумлёнными слушателями всего мира во всём своём великолепии. Казачья песня, это живой свидетель красоты и душевных качеств самобытного, свободолюбивого, героического народа. Истинно народная песня способна выдержать любые испытания лихолетий, она неразрывно слита с глубинными переживаниями и бессмертна, как бессмертен сам народ, творец своей духовности и своих песен.
Сила народной песни в отличие от других письменных памятников старины состоит в том, что песня не несёт в себе отпечатков иноземного влияния, в отличие, например, от летописей (как известно, многие летописцы были далеко небеспристрастны на страницах своих «сказаний»). Песня сохраняет тот первозданный душевный лад людей, когда она рождалась. Песни создавал сам народ, без заморской подсказки и без корысти. Во все времена народ пел своё, вкладывал в песню свою жизнь, свои чувства, надежды, горе и радость. Народная песня жила так, как жил и чувствовал её создатель – народ, во всём своём многообразии. Она была явлением свободного творчества, естественным отражением жизни и быта вольного народа.
Сбор материалов для текстов и музыки сборника «Песни Вселенского казачества» – это кропотливый многолетний труд. Тексты песен выявлялись в архивах областных и районных городов, в коллекциях собирателей, в книгах, в журналах, в записях на грампластинках и аудиокассетах. Песни для данного сборника собирались по казачьим станицам и хуторам, деревням, посёлкам и сёлам Дона, Волги, Причерноморья, Приуралья, Уральского и Сибирского регионов, в Даурии, в предгорьях Кавказа, в Приэльбрусье.
Издавна казачья песня являлась объектом самого пристального внимания исследователей, этнографов, фольклористов, писателей, поэтов — песенников, драматургов, лингвистов. Это объясняется, прежде всего, особенностями и богатством песенного духа, ревностно хранимого в среде казаков. Общепризнан особый певческий дух казака, отличный в этническом, психологическом и культурном отношении от песен «россиянина». Большинство фольклористов считают, что казачество имеет свой особый светильник искусства в музыке, в песне и в танце. Народ как будто тот же самый, но песня казачья совсем другая, своеобразная. Очевидно, что почувствовать особый аромат песенного казачьего фольклора без учёта этнической особенности казаков и без учёта их культурных связей невозможно. Оригинальный казачий стиль хорового пения отличен даже от южнорусской песнопевческой практики, в том числе и по образцу гармонизации. Даже в обиходных церковных хоровых напевах издавна господствовала европейская гармония, европеизированный стиль которой долгое время сковывал народное музыкальное творчество. Западноевропейская школа хорового пения с искусственной метрической упорядочностью ритма, сковывала распев с несимметричным, свободным песенным ритмом. Казачьи распевы не укладываются в жёсткое прокрустово ложе гармонических рамок квадратных периодов мелодий. Свободолюбивому казаку и в песне более любо ладовое своеобразие несимметричного ритма свободных казачьих напевов.
Среди русских рек Дон не самая большая река, но, пожалуй, ни одна из них, за исключением Волги, не была столь прославлена в летописях, в песнях, в легендах и сказаниях, как Дон. Издавна нежно и ласково величали её казаки «Тихим Доном», Доном-Батюшкой», «Дон-Ивановичем», «Доном-богатырём», которая была их колыбелью, духовной опорой, кормилицей и поилицей. Дону казаки поверяют свои сокровенные сердечные думы, радость и горе. Песни казаков исполнены красоты, силы, благородства и подчёркнутого ритма. Искусство хорового пения принадлежит, как известно, к наиболее древним видам народного творчества, его истоки уходят вглубь веков. В традиции хорового пения казаков, преимущественно без музыкального сопровождения, ибо использование музыкального сопровождения снижает интонационную выразительность мелодии. Специфическая казачья среда создала свой неповторимый фольклор, свои особенные, только ей свойственные песни, которые отличаются большей воинственностью, чем песни солдатские, но не перенасыщены ратными подвигами и они, как правило, глубоко патриотичны.
В неразделённости чувств и переживаний казака с окружающим его миром природы, рождает особенные поэтические образы, такие, как прямое обращение к явлениям этого мира и становятся исходной точкой эмоционального переживания: «Ты взойди, взойди, солнце красное», «Не шуми ты, мати-зелёная дубравушка», «Ой, ты, степь широкая». И, что особенно важно, – поэтическое олицетворение, порождённое этой неразделённостью душевного мира героя с миром природы, сформировало самобытную поэтическую символику: образы ясного сокола, горькой калины, кукушечки, белой лебёдушки, молодой рябинушки – из чего создаётся неповторимая нравственная и эстетическая атмосфера казачьих песен, вобравшая в себя наиболее устойчивые черты национального характера. В каждой казачьей песне живёт душа того человека или тех людей, которые сложили её. И чтобы раскрыть в полной мере песню, надо сродниться своей душой с душой, живущей в песне. Если душа не поёт, если нет искренности и доброты, протяжную казачью песню не споёшь, не каждого песня к себе допустит.
В фольклоре народ сохраняет, сам того не осознавая, останки древних традиций, восходящих к предыстории, он выполняет функцию «подсознательной коллективной» памяти, содержание которой, совершенно очевидно, пришло откуда-то ещё. Кто хочет понять свой народ до конца, должен пристально присмотреться и прислушаться к его истокам – к песням, сказкам, к пословицам, поговоркам, к отдельным словам (в которых неискоренимо присутствуют коды народа). За словом всегда стоит глубинный смысл, многогранное значение, за буквальным смыслом – тайный смысл истории, культуры, религии народов и наций. И песни, что пелись нашими предками, должны мы бережно хранить и преумножать, а не уподобляться тем вандалам, которые рушили храмы на Руси, вначале древневедические, а затем и православные.
В данном сборнике песен значительное внимание уделено утраченному народному казачьему песенному календарю, который основывался на смене времён года и распорядке земледельческих работ и скотоводчества. Календарные обряды и их поэзия делится на четыре цикла соответственно четырём временам года: зимний, весенний, летний, осенний. Зимний цикл связан с зимним солнцеворотом, с поворотом солнца от зимы к весне и заканчивается перед наступлением весны на Масленицу.
Весенний цикл охватывает время от начала поста, т.е. после масленицы и до конца пахоты и посева. Он начинался встречей весны и заканчивался её проводами. Основную роль тут играли весенние полевые работы и первый выгон скота на пастбище. В конце этого цикла был праздник Троицы. Троицын день с незапамятных времён является одним из любимейших народных праздников.
Летний цикл включает в себя обряды, связанные с окончанием посевных работ, от летнего равноденствия до начала уборки урожая. Этот цикл открывался весёлым, жизнерадостным праздником Ивана Купалы в ночь с 23 на 24 июня, когда наступал полный расцвет природы. В день летнего солнцеворота солнце делает поворот на зиму и стоит самый длительный день в году и самая короткая ночь. На Купалу загорались по полям, холмам и берегам рек праздничные огни. Считалось, что, перепрыгивая через купальские костры, они очищались перед началом жатвы, становились здоровыми и набирались сил. На Купалу, по народному представлению, многие травы и растения приобретают особую целебную силу.
Петровские песни пелись в Петров день (29 июля ст.ст.) – в самый разгар лета. Молодежь веселилась всю ночь, а утром собиралась на возвышенных местах встречать зарю. У Забайкальских казаков на Петров день устраивались на меже гулянья, где сходилась молодёжь нескольких селений. С Петрова дня казак начинает косить сено. С этим связаны многие народные приметы и присловья, в которых отражены некоторые фенологические и природные явления: «Пришёл Петрок — отщипнул листок». «На Петров день сено сохнет и под кустом, а после Петра – не сохнет и на кустах». Обряды Петрова дня имели охранительную функцию. Петровым днём завершалась весенне-летняя обрядность. Начиналась страдная пора. Наступало настоящее лето – припасиха. Пора уборки урожая обрядами не богата. Хлеб жали, благоговея перед таинством выращенного урожая.
Осенний цикл начинался с уборки урожая и заканчивался в середине ноября, в предрождественский пост. Он связан с осенним равноденствием. Обряды, совершаемые в это время, относятся к уборке хлеба и к её окончанию, которое в народе называли «зажинки», и «дожинки», последние заканчивались пиром и песнями. С каждым из этих циклов связаны особые фольклорные произведения, в том числе, песни, игры и хороводы. Сами по себе хороводы на природе – зрелища исключительной красоты и музыкальной гармонии, особенно в крупных станицах. Они проводились на открытых больших луговинах, возле речки или озера на местах возвышенных, так что вся станица могла любоваться этим праздничным красочным зрелищем.
Начиная с 15 августа, в сёлах проводились красочные, шумные осенние гулянья с песнями, танцами и хороводами. По окончанию бабьего лета (после 8 сентября) устраивались осенние вечеринки в куренях, с посиделками: пряли, ткали, вышивали с песнями. Молодёжь на осенних посиделках не только пела чудесные песни, но и водила хороводы, проводили игры. Молодые казаки присматривались к невестам. Нередко хороводные песни сопровождались под аккомпанемент, балалаек, гуслей, свирелей, рожков и других инструментов.
«Покровские» вечеринки, хороводы, игры и посиделки начинались в первых числах октября. К этому времени готовилось пиво. Закрывался осенний цикл хороводами, сюжеты которых связаны с темой осенних свадеб. За осенними хороводами следовали зимние затеи, которые были такие же бурные, как летние в период Купалы, но только более широкие и разгульные.
Основной критерий подбора песен Вселенского казачества состоял в том, чтобы найти образцы песен не только типичных для казачьей традиции, но и обладающие высокими музыкально-поэтическими достоинствами. Мне искренне хотелось внести свою скромную лепту в песенную сокровищницу казачьей вольницы, овеянной немеркнущей славой легендарных подвигав: Разина Степана Тимофеевича, Ермака Тимофеевича, Дежнёва Семёна Ивановича, Болотникова Ивана Исаевича, Булавина Кондратия Афанасьевича, Пояркова Василия Даниловича, Хабарова Ерофея Павловича, Пугачёва Емельяна Ивановича, Платова Матвея Ивановича, Деникина Антона Ивановича.

«Здравствуй, тихий Дон, снизу доверху, сверху донизу. С Кубанью вольной, Тереком бурным, Яиком студёным, Иртышём полноводным, Амуром широким и вы, атаманы-молодцы, в станицах привольных и всё казачество искони славное».
Из старинной казачьей здравницы.

Гимн Всевеликого войска Донского (с 20 сент. 1918 г.)

Всколыхнулся, взволновался,
Православный Тихий Дон,
И послушно отозвался
На призыв свободы он.

Зеленеет степь родная,
Золотятся волны нив,
И, с простора долетая,
Вольный слышится призыв.

Дон детей своих сзывает
В Круг Державный Войсковой.
Атамана выбирает
Всенародною душой.

В боевое грозно время,
В память дедов и отцов —
Вновь свободно стало племя
Возродившихся Донцов.

Славься, Дон, и в наши годы,
В память вольной старины,
В час невзгоды — честь свободы.
Отстоят твои сыны.

Моют вербы золотые косы.

Моют вербы золотые косы,
Спит река, прозрачная до дна.
Далеко с высокого откоса
Шолохова родина видна.

Облака, окрашенные синью,
Проплывают низко над водой.
Может быть, не раз сюда Аксинья
Приходила со своей бедой.

Может быть, не раз ее Григорий
Поджидал на этом берегу.
Может, вербы, что на косогоре,
Тайну их свиданий берегут.

Проплывают стаи-вереницы
Караваны транспортных судов.
Мимо славной Вешенской станицы,
Утонувшей — в зелени садов.

Не грусти, моя родная,
В черных траурных ножнах!
Скоро, искрами сверкая,
Загоришься ты в руках.

Там, за темной, синей далью,
Есть старинные враги:
Не скучай же ты печально,
Жди, надейся и терпи!

И когда мгновенно грянет
Грохот пушки боевой.
Православный царь восстанет
Гневом праведным, грозой.

Послужи ему, родная,
И по вражьим головам.
Ты скачи, крутясь, сверкая,
В честь прошедшим временам.

За царя, за Русь, за веру
Силой, правдой послужи.
И по старому примеру
Дерзких грозно накажи.

Серебром тогда и златом
Я украшу рукоять,
И, красуяся агатом,
Будешь ярко ты сверкать.

А теперь, пока, родная,
Спи, покойся, отдыхай
И, о будущем мечтая,
Славной брани ожидай.

Земляничка-ягодка во бору родилася.

Земляничка-ягодка
Во бору родилася.
Вот, вот, вот и я, вот и милая моя.

Во бору родилася,
На солнышке грелася.
Вот, вот, вот и я, вот и милая моя.

На солнышке грелася,
Русу косу чесала.
Вот, вот, вот и я, вот и милая моя.

Русу косу чесала,
Гребешочек сломала.
Вот, вот, вот и я, вот и милая моя.

Гребешочек сломала,
Рожки в баночку склала.
Вот, вот, вот и я, вот и милая моя.

Рожки в баночку склала,
К себе милого ждала.
Вот, вот, вот и я, вот и милая моя.

К себе милого ждала,
Насилушку дождалась.
Вот, вот, вот и я, вот и милая моя.

Насилушку дождалась,
На шеюшку бросилась.
Вот, вот, вот и я, вот и милая моя.

Уж ты миленький мой,
Что ж ты ходишь стороной.
Вот, вот, вот и я, вот и милая моя.

Что ж ты ходишь стороной,
Выхваляешься ты мной.
Вот, вот, вот и я, вот и милая моя.

Выхваляешься ты мной
Моей русою косой.
Вот, вот, вот и я, вот и милая моя.

Моя русая коса
Всему городу краса.
Вот, вот, вот и я, вот и милая моя.

Всему городу краса,
Ребятушкам сухота.
Вот, вот, вот и я, вот и милая моя.

Ребятушкам сухота
А девицам честь-хвала.
Вот, вот, вот и я, вот и милая моя.

Над лесом солнце просияло.

Над лесом солнце просияло,
Там черный ворон прокричал.
Прошли часы мои, минуты,
Когда с девчонкой я гулял.

Бывало, кончу я работу,
Спешу на улицу гулять.
Теперь мне служба предстояла,
Спешу я коника седлать.

Седлаю я коня лихого,
Черкесским убранным седлом.
Я сяду, сяду и поеду
В чужие, дальние края.

Быть может, там злодейка-пуля,
Прострелит сердце у меня.
А шашка, шашка-лиходейка,
Разрубит череп до мозга.

А кровь горячая прольется,
Прольется быстрою струей.
А сердце, сердце встрепыхнется,
И не увижу край родной.

Бывало, от зори до зорьки
Лежал у милой на руке.
Теперь я от зори до зорьки
Стою с винтовкою в руке.

Прощай, станица Алексейска,
Прощай, наш Ямный хуторок.
Прощай, казачка молодая,
Прощай, лазоревый цветок.

Прощай, казачая станица,
Прощайте, все мои друзья.
Прощай, казачка молодая,
Быть может, — раз и навсегда.

Конь боевой с походным вьюком.

Конь боевой с походным вьюком
У церкви ржёт, кого-то ждёт.

А возле, бабка плачет с внуком,
И мать ручьями слезы льёт.

Вот из дверей святого храма
Казак с доспехом сам идёт.

Отец коня ему подводит,
И речь такую он ведёт:

«Коня даю тебе лихого,
Он верный друг был у меня,

Он твоего отца родного
Носил в огонь и из огня.

Конь боевой всего дороже,
И ты, сынок, им дорожи.

И лучше сам ты ешь похуже,
Коня же в холе содержи!»

В седло казак садится смело,
Племянник пику подаёт.

Жена проститься с ним подходит,
Сама же горьки слезы льёт.

«Напрасно ты, родная, плачешь.
Напрасно слёзочки ты льёшь —

Я через три года вернуся,
Счастливо жизнь наша пойдёт».

Зародилась, сильна ягодка.

Зародилась, сильна ягодка во сыром она бору только бору,
Заблудилась, красна девица во темном лесу только лесу.
Приблудилась, красна девица ко быстрой она реке.
Выходила, красна девица на крутенький бережок.
Расстилала бел шелковенький платок.
Выставляла водочки крепкий полуштоф.
На закуску выкладала бел рассыпчатый пирог.
На забаву доставала яблычкав спеленьких пяток.
Закричала красная шельма-девчонычка своим звонким голоском,
Перявощик, а ты, перявощчик, переправь меня, девчонычку,
на ту сторону реки.
Там, в зеленом хуторочке, что на самом на ярочке,
Мои миленочек живет.
Перявощик, а ты, перявощик, ты скажи мне девчоначке,
Что возьмешь за перявоз?
Ничего мне да не надобно, красная моя девчонычка,
Пойди замуж, а ты за меня.
Пойду, пойду за тебя да, красная девчонычка,
Если батя, а он благословит.

Зорькой раннею на краю реки,
Спят невинные в маках васильки.
Утро пьяное ароматом трав,
Песнь баянова, да свободы нрав.

Горизонт зажгла солнца полоса,
Расплескалась ночь, на траве роса.
Над восходом дня ястреб в облаках,
Вёл казак коня, конь тот в яблоках.

Припев:
А над Доном, тихим Доном лёг туман.
Разгулялся в поле ветер атаман.
Степь широкая, да вольная река,
Две подруги, две невесты казака.

Вёл казак коня, друга своего,
Тот не раз в бою выручал его.
Грудь казацкая в четырёх крестах,
Дружба братская в тысяче верстах.

На краю села прокричал петух,
В небеса хула, стадо гнал пастух.
Просыпалась Русь, к утреней звоня,
Вёл казак купать в яблоках коня.

Зорькой раннею на краю реки,
Спят невинные в маках васильки.
Над восходом дня ястреб в облаках,
Вёл казак коня, конь тот в яблоках.

Скакал казак
.
Скакал казак через долину,
Через германские поля.
Под ним конь-ворон беспокойный,
Дрожит под конником земля.

Скакал он всадник одинокий,
Прижавшись к седельной луке.
А мысль — о милой, о далекой —
Кольцо блестело на руке.

Кольцо казачка подарила,
Когда казак шел во поход.
Она дарила, говорила:
«Твоей я буду через год».

Вот год прошел — казак стремится
В село родное поскорей.
Увидел хату под горою —
Забилось сердце казака.

Навстречу шла ему старушка,
Шутливы речи говоря:
«Напрасно ты, казак, стремишься,
Напрасно мучаешь коня».

Тебе казачка изменила,
Другому — счастье отдала.

Тут взял казак свернул налево
И в чисто поле поскакал.
Он снял с себя свою винтовку,
И жизнь покончил навсегда.

Пускай казачка вспоминает
Меня, донского казака.
Меня, лихого, молодого,
Что жизнь покончил навсегда.

За курганом пики блещут.

За курганом пики блещут,
Пыль несется, кони ржут.
И повсюду слышно было,
Что полки домой идут.

Подошли уж близко, близко,
Всколыхнулся ратный строй.
Поклонились Дону низко:
«Здравствуй, наш отец родной,

Ой, кормилец-Дон, сердишься,
Или нас ты позабыл.
Или в нас ты не вглядишься,
Или нас ты разлюбил».

«Не сержусь я на вас, дети,—
Шумно Дон проговорил,—
А я рад, что бог вас, дети,
Поздорову воротил».

Течет реченька, течет реченька,
бережочек точит.
Молодой казак, молодой казак,
атамана просит.
Молодой казак, молодой казак,
атамана просит.

«Отпустил бы да, отпустил бы ты да,
атаман отсюда.
Чай соскучилась, чай соскучилась
обо мне Маруся.
Чай соскучилась, чай соскучилась
обо мне Маруся».

Отпустил бы я да, отпустил бы я да,
а ты долго будешь.
Ты попей воды, ты попей воды,
про любовь забудешь.
Ты попей воды, ты попей воды,
про любовь забудешь.

Пил воды холодной, пил воды холодной,
пил, не напивался.
Любил девку да, любил девку да,
ею наслаждался.
Любил девку, да любил девку да,
ею наслаждался.

Вот ведут коня, вот ведут коня,
конь головку клонит.
Молодого да удалого да,
казака хоронит.
Молодого да удалого да
казака хоронит.

Течет реченька, ой течет реченька,
бережочек точи.
Молодой казак, молодой казак,
атамана просит.
Молодой казак, молодой казак,
атамана просит.

Под окном широким.

Под окном широким,
Под окном высоким —
Вишня белоснежная цветет.
Мимо этой вишни,
Мимо этой хаты —
Парень бравый в первый раз идет.

Он в окно посмотрит,
Он в окно заглянет –
Ничего за вишней не видать.
Отойдет в сторонку,
Спросит про девчонку,
К вишне возвращается опять.

Что это за вишня,
Что это за хата,
Что это за девка у окна?
Что это такое, —
Сердцу нет покоя,
Где лежит дороженька одна?

Я сорву ромашку,
Встану, погадаю:
«Ты скажи, ромашка, не тая.
Ты скажи, ромашка, –
Любит ли Наташка,
Любит ли хорошая моя?».

Под окном широким,
Под окном высоким,
Вишня белоснежная цветёт.
Мимо этой вишни,
Прямо в эту хату —
Парень бравый свататься идёт.

За высокий за курган.

За высокий, за курган,
По степи стелил туман.
А на небе – алая заря,
Заря наступала.

Как по этой по степи —
Слышно движутся полки.
А впереди, а и казаков
Едут командиры.

Они едут на конях,
Сабли востры на плечах,
А наганы у них на мундирах,
Знать они стальные.

Казак по полю скакал,
Свою судьбу проклинал:
Зря женили рано вы меня
Парня молодого.

Зря женили потому,
Что покинул я жену.
И поехал с вами на войну,
С вами, с казаками.

Да во саду дерево цветёт.

Да в саду дерево цветёт,
Да казак во поход идёт.

Припев:
Раз, два, горе — не беда,
Да казак во поход идёт.

Да казак во поход идёт,
Да за ним девка слезы льёт.

Припев:
Раз, два, горе — не беда,
Да за ним девка слезы льёт.

Да не плачь, девка, не рыдай,
Да кари очи не стирай.

Припев:
Раз, два, горе — не беда,
Да кари очи не стирай.

Да тогда, девка, заплачешь,
Да как — во строю побачишь.

Припев:
Раз, два, горе — не беда,
Да как — во строю побачишь.

Да как во строю, во строю
Да на вороненьком коне.

Припев:
Раз, два, горе — не беда,
Да на вороненьком коне.

Припев.
Да на вороненьком коне
Да на казачьем, на седле.

Припев.
Раз, два, горе — не беда,
Да на казачьем, на седле.

Гуляй, Настя, в саду.

Гуляй, Настя, в саду,
Красавица, Настя, в зеленом.

Как бы Насте младой,
Пару коней, коней вороных.

Пару коней вороных,
Извозчичков Насте молодых.

Из молодца, молодца,
С атаманского дворца.

С атаманского дворца,
С офицерского полка.

А он ходит во полку,
Носит кивер на боку.

Носит кивер на боку,
Он по улице идёт.

Он по улице идёт,
Оглядается да он назад.

Оглядается назад,
Хочет Настю увидать.

Хочет Настю увидать,
Про здоровье ее распытать.

Вы казачки-казачки, военнаи люди.

Вы казачки-казачки, военнаи люди,
Военнаи люди, никто вас не любит.

Военнаи люди, никто вас не любит,
Полюбила казачка варшавочка-бабочка.

Полюбила казачка варшавочка-бабочка,
Взяла его за рученьку, повела в камору.

Взяла его за рученьку, повела в камору,
А с каморы во комнату, посадила в каравать.

А с каморы во комнату, посадила в каравать,
Посадила в каравать, сама стала целовать.

Посадила в каравать, сама стала целовать,
Целовала, миловала, раздушечкой назвала.

Целовала, миловала, раздушечкой назвала,
Раздушечка-душа мой, казак бравый, молодой.

Раздушечка-душа мой, казак бравый, молодой,
Ты учи меня по-русски, а я по-французски.

Ты учи меня по-русски, а я по-французски,
Что по-русски сказать «Подай, девица, чувяк!»

Что по-русски сказать: «Подай, девица, чувяк!»
По-французски сказать — «А юрли, юрли, юрли!»

По-французски сказать — «А юрли, юрли, юрли!»
Командир наш, командир, командир наш молодой,

Командир наш, командир, командир наш молодой,
Ты сыми мово милого с караула крепкого.

Ты сыми мово милого с караула крепкого.
Караулы крепки, перемены редки.

Караулы крепки, перемены редки.
На дворе морозно, стоять невозможно.

Близко к Дону, Близко к Дону.

Близко к Дону, близко к Дону,
Близко к тихому Дунаю.
Ой, ли, ой да, люли,
Близко к тихому Дунаю.
Близко к тихому Дунаю
Добрый молодец гуляет.
Ой, ли, ой да, люли,
Добрый молодец гуляет.
Добрый молодец гуляет,
Табун коней загоняет.
Ой, ли, ой да, люли,
Табун коней загоняет.
Табун коней загоняет.
Вороненьких залучает.
Ой, ли, ой, да, люли,
Вороненьких залучает.
Вороненьких залучает.
Им фуражечкой махает.
Ой, ли, ой, да, люли,
Им фуражечкой махает.
Им фуражечкой махает,
Фуражечкой голубой.
Ой, ли, ой, да, люли,
Фуражечкой голубой,
Фуражечкой голубой,
Девчоночке молодой.
Девчоночке молодой.
Ой, ли, ой, да, люли,
«Ах ты, девица, девица,
Будь названая сестрица.
Будь названая сестрица,
Пособи коней загнать.
Ой, ли, ой, да, люли,
Пособи коней загнать.
Пособи коней загнать».
«Я бы рада пособить,
Мне батенька не велит.
Ой, ли, ой, да, люли,
Мне батенька не велит.
Мне батенька не велит
За ворота выходить.
Ой, ли, ой, да, люли,
За ворота выходить.
За ворота выходить,
С молодцами говорить.
Ой, ли, ой, да, люли,
С молодцами говорить.
С молодцами говорить.
Не послушаю отца,
Распотешу молодца.
Ой, ли, ой, да, люли,
Распотешу молодца.
Распотешу молодца,
Что один сын у отца —
Родился в молодца.
Ой, ли, ой, да, люли,
Зародился в молодца».

Гимн Кубанского казачьего войска.

Ты, Кубань, ты наша родина,
Вековой наш богатырь!
Многоводная, раздольная,
Разлилась ты вдаль и вширь.

Из далеких стран полуденных
Из турецкой стороны, —
Бьем челом тебе, родимая,
Твои верные сыны.

О тебе здесь вспоминаючи,
Песню дружно мы поем.
Про твои станицы вольны,
Про родной отцовский дом.

О тебе здесь вспоминаючи,
Как о матери родной,
На врага, на басурманина,
Мы идем на смертный бой…

О тебе здесь вспоминаючи,
За тебя ль не постоять,
За святую землю русскую —
Жизнь свою ли не отдать?

Мы, как дань свою покорную,
От прославленных знамен,
Шлем тебе, Кубань родимая,
До сырой земли поклон.

Ляти, пташка, канарейка.

Ляти, пташка, канарейка,
Ляти в гору высоко.
Пропой песню, пропой нову,
Про несчастье, про моё.

Сядь на яблоньку кудряву,
Сядь на ветку зелену.
Да пропой, пропой мне песню,
Спой про горькую судьбу.

Редко, редко так бывает,
Чтоб летел орёл да пал.
Редко, редко так бывает,
Чтоб гулял, да замуж взял.

За окошком разметает
Белые снежиночки.
Кабы, жизнь начать сначала,
Не было б ошибочки.

Лети пташка, канарейка,
Ляти в гору высоко.
Пропой песню, пропой нову,
Про несчастье, про моё.

Духовный гимн казачества.
Слова В.Ходарева
Музыка В.Чернявского

«Слава Богу, что мы — казаки!» —
Вот молитва казачья святая.
Наши сотни и наши полки,
С нею крепнут — от края до края.

Слава Богу, что мы – казаки!
От Курильской гряды до Азова.
От сибирских рек до Дунай-реки –
Славься, воинство наше Христово!

Слава Богу, что мы – казаки!
С нами – братство, знамена и песни.
От Карпатских гор до Амур-реки,
Мы с молитвою этой воскреснем!

Слава Богу, что мы – казаки!
Слава богу, что мы – казаки!

Донской гимн времён гражданской войны.

Друзья, не бойтесь клеветы!
Тлетворный яд вас не отравит.
Чем ярче грязь их наготы,
Тем громче Дон себя прославит.

Коварный враг в былые дни
Сквернил московские святыни.
Он пал, исчез, как искони, —
Они не опустели.

Ныне, как встарь текут к стенам Кремля,
Гордясь столицей златоглавой!
Покинув мирные поля,
Сыны России величавой.

Как встарь, несётся перезвон
Её церквей во славу Бога, —
И чистых слёз, и веры много,
Могучий, пробуждает он.

Друзья, наш праздник – впереди!
Гроза нависла над Россией.
Вас долг зовёт: Спасать иди! –
Но не бежать, склоняся выей.

Вдали веков забрезжит свет…
Тернист наш путь борьбы и муки.
Но там, где вы – измены нет!
Да будет славен ваш завет!
Да помянут вас с честью внуки!

Я пока ещё живой.

Жизнь моя, как ветер,
Кто там меня встретит, —
На пути домой.
Конь, любимый вороной,
Ты, пока ещё со мной.
Русь да казачья воля —
Наша с тобою доля,
Не грусти родной.
Русь да казачья воля,
Наша с тобою доля,
Не грусти родной.
Не зови братца с собой,
Я пока ещё живой.
Жизнь моя, как ветер,
Кто там меня встретит —
На пути домой.
Жизнь моя, как ветер,
Кто там меня встретит —
На пути домой.
Ой, не стой надо мной,
Я пока ещё живой.

Гимн Забайкальского казачьего Войска «Батюшка-Забайкал».

Ой, ты наш, казачий Батюшка,
Наш, родимый Забайкал!
Никогда пред силой вражеской,
Ты папаху не снимал!
Ты вспоил рекой нас быстрою,
Дал нам крепость горных круч,
В синеву Байкала чистую,
Вшил лампасом солнца луч.
Спесь сбивали мы надменную
И с драконов, и с орлов.
Честь блюдем мы неразменную —
Забайкальских казаков!
С праотцов святою верой —
Живы мы, назло врагам,
Так отмерь нам полной мерою,
То, что любо казакам.
Мы храним Россию — матушку,
Помним имя мы свое!
Забайкал — наш славный батюшка,
Мы ручаемся за все!

Песня партизан Шкуровцев.

Полюшко, поле,
Полюшко, широко поле.
Едут по полю партизаны —
С красными бандами сражаться.

Едут, поедут —
Тихо запевают песню.
Про свою казачью славну долю,
О России-матушке, кручинясь.

Слышут, послышут,
Как земля родная стонет.
Как её вороги пленили,
Отары и хаты разорили.

Видят, да видят —
Во поле, во полюшке дымится.
Полыхает родная станица,
Как водица — кровушка струится.

Смолкли казаки,
Покрестившись, головы склонили,
Слёзы непрошены смахнули,
Да коней во поле повернули.

Вот показались —
Во поле широком продотряды,
Едут с комиссарами смеются,
Пьяные солдаты и матросы.

Пыль поднялася.
Шашечки казацкие сверкнули,
С свистом-гиком лавой пронеслися,
Засвистели над главами пули.

Били, рубили, —
Большевицки головы сносили,
За Россию Матушку отмстили,
Там где бились, вороны кружили…

Полюшко, поле —
Полюшко, широко поле.
Едут по полю партизаны,
С красными бандами сражаться…

Полюшко, поле —
Полюшко, широко поле…

Полюшко, поле
Полюшко, широко поле…

Ой, слава Богу, на небе!
А государю — на земле!
А нам — Донским казакам — на польской границе!

Пущай народ наш не боится,
что на Рось идеть война.
Ой, была польская граница, а теперь — наша земля.
Ой, была польская граница, а теперь — наша земля!
За кордоном полюбили не красотку, не жену,
Что любили — позабыли, любим службицу одну.
Что любили — позабыли, любим службицу одну.
Царь заслуги наши видит, он нас кормит и поит.
Никогда нас не обидит, всех достойно наградит.
Никогда нас не обидит, всех достойно наградит.
Царь распустит нас с границы, мы пойдем к своим женам,
В наши добрые станицы, к нашим дедам и отцам.
В наши добрые станицы, к нашим дедам и отцам.
Мы расскажем, как служили, как границу берегли,
Хотя денег не нажили, зато славушку нашли!
Хотя денег не нажили, зато славушку нашли!
Славу Русскую, большую, и гордимся ею мы!
А мы Родину святую сохранили от войны!
А мы Родину святую сохранили от войны!
За царя, за Русь святую, мы готовы умереть,
А за волю золотую — не хотим чинов иметь.
А за волю золотую — не хотим чинов иметь.

Ніч яка, Господи, місячна, зоряна

Ніч яка, Господи, місячна зоряна,
Видно, хочь, голки збирай.
Вийди, коханая, працею зморена,
Хочь, на хвилиноньку в гай!

Сядем укупочці, тут під калиною,
І над панами я пан!
Глянь, моя рибонько, — срібною хвилею —
Стелиться в полі туман.

Гай чарiвний, нiби променем всипаний,
Чи загадався, чи спить:
Ген на стрункiй, та високiй осичинi —
Листя пестливо тремтить.

Небо глибоке засіяне зорями, —
Що то за Божа краса!
Перлами ясними попід тополями —
Грає краплиста роса.

Ти не лякайся, що ніженьки босії
Вмочиш в холодну росу:
Я тебе, вірная, аж до хатиноньки —
Сам на руках однесу.

Ти не лякайся, що змерзнеш, лебедонько,
Тепло — ні вітру, ні хмар.
Я пригорну тебе до свого серденька,
А воно палке, як жар.

Ти не лякайся, що можуть підслухати,
Тиху розмову твою.
Нічка поклала всіх, соном окутала,
Ані шелесне в гаю.

Сплять вороги твої знуджені працею,
Нас не сполоха їх сміх.
Чи ж нам обкраденим долею нашею,
Й хвиля кохання за гріх?

Я веселый взор заметил.

Я веселый взор заметил,
Точно заприметил. 2р
На платочках-фартучках, да
Золотыя гребешки,
Они золотыя. 2р
Золотыя не простыя,
Разным шелком первятыя,
Они первятыя. 2р
На правой ручке колечко,
Веселись мое сердечко,
Сердце ретивое. 2р
Я божилася, клялася,
Полюбить дружка бралася,
Шельма обманула. 2р
Ой, обманула, не пришла, да
Во лясочек я зашла,
Шельма заблудилась. 2р
Обманула, заблудилась,
В парня бравого влюбилась,
Шельма-лиходейка. 2р
Приезжай, милой, скорее,
Нам с тобою веселее
С тобой веселее.
На платочках-фартучках, да
Золотыя гребешки,
Они золотыя. 2р

— Черный ворон, друг залетный,
Где летаешь далеко?
«Я летал, летал по свету
И кружился над бойцом.

Я кружился, вниз спустился,
Нашел рученьку с кольцом.
Запеклася кровь в кольце —
Слезна вестка о донце».

По колечку я узнала,
Чья у ворона рука:
То рука мово милого —
Он убитый на войне.

Он убитый, не зарытый,
В чужой дальней стороне.
В чужой дальней стороне —
На турецкой стороне.

Утром рано весной.

И раздул он фитиль догорелый.
Он у пушки стоит,
Сам на крепость глядит
Сквозь прозрачные волны тумана.
Вот мелькнул белый флаг
У высоких палат,
Удальца-молодца атамана.
И с веселым лицом,
Осенившись крестом,
Он над медною пушкой склонился.
Пламя всплыло струёй,
Дым разлился волной,
И по крепости гул прокатился.
«Чу, с редута палят, —
Знать, сбираться велят!» —
Казаки казакам закричали,
Сабли вмиг на ремень,
И папахи набекрень,
И на площадь бегом побежали.
«Что, ребята, палят?
Не в виду ль супостат?
Не в поход ли идти заставляют?
Наши сабли остры,
Наши кони лихи,
Наши ружья в мишень попадают!
Наш отец-удалец,
Атаман молодец,
Поведет нас своей головою,
С ним — и в зиму весна,
С ним — и смерть нам красна!» —
Казаки говорят меж собою.
«Тише! стройтесь в ряды!
Он поехал сюды!» —
Казакам, так хорунжий вещает;
Ходит взад и вперед,
Командирство ведет,
И в ряды казаков уставляет.
Как сибирский буран
Прискакал атаман,
А за ним есаулы лихие.
Он на сивом коне,
Карабин на спине,
При боках пистолеты двойные.
Кивер с белым пером,
Грудь горит серебром,
Закаленная сабля булатна.
Он коня осадил,
Черный ус закрутил
И сказал всем: «Здорово, ребята!
Завтра солнце — в восход,
Собирайтесь в поход
У степных дикарей жечь аулы.
Как на эту орду
Я вас сам поведу,
А за мною пойдут есаулы!»
Вдруг: «Ура, атаман!» —
Разнеслось по рядам,
И казачая кровь забурлила;
Громко сабли гремят,
Кивера вверх летят,
И вся площадь, как море, завыла.
На другой день с зарей
Грянул гул вестовой, —
Казаки лошадей выводили.
Гул второй разнесло,
Казаки — на седло,
А за третьим — на площадь спешили.
Шумно строятся в ряд,
Громко шашки гремят,
Развевается белое знамя.
Кони борзые бьют,
Пыль копытами вьют,
И в очах их свирепое пламя.
Все — как пламя огня,
Атаман — на коня,
И тяжелыми брякнул ножнами.
Вдруг, блеснул, как стекло,
Длинный меч наголо,
И пошел молодцом пред рядами.
Казаков обскакал, —
«С Богом, дети!» — сказал.
Казаки на седло поднялися.
Засверкали мечи,
И орлы-усачи,
Как на пир, на войну понеслися!

Тихий Дон наш батюшка.

Тихий Дон, наш батюшка,
Ой, да, тихий Дон.
Ой, и что же ты мутнехонек,
Мутнехонек течешь.
Наш батюшка тихий Дон,
Помутился тихий Дон,
Помутился Дон —
От вдовьих слез, от сиротских,
От горьких слез.
Помутился тихий Дон,
Тихий Дон наш батюшка,
Ой, да, тихий Дон.
Ой, что же ты мутнехонек,
Мутнехонек течешь,
Наш батюшка тихий Дон.

Там стояло дерево.
(Каждая строка повторяется два раза.)

Там стояла в поле древа,
Тонка высокаяя.
Тонка, тонка, высокая,
Листом — широкая.
Листом, листом широкая,
Корнем — глубокая.
Подъезжали к этой древе
Князья да бояре.
Они думали-гадали,
Как с древою быти.
Как с этою древой быти,
Как ее рубити.
Подрубили эту древу,
Под самый, под корень.
Разрубили эту древу
На четыре части.
Да сделали с этой древы
Гусли звончатые.
Заиграйте мои гусли,
Гусли звончатые.
Призабавьте маво гостя,
Гостя дорогого.
Гостюшенька дорогого,
Батюшку родного.
Он не часто в гости ездит,
Редко наезжает.
Редко, редко наезжает,
Одну ночь ночует.
Одну ноченьку ночует.
Всюю протоскует.
У окошка спать ложится,
Окно растворяет.
Окошечко отворяет,
Все свету желает.
Да что ж это свету нету,
Знать его не будет.
Запрягай, милой, карету,
Я сяду, поеду.
Запрягай, милой, другую.
Я сяду в любую.
Запрягай, милой, и третью,
Сядет кучер с плетью.

Скажем, лошади готовы.

Скажем, лошади готовы,
Скажем, лошади готовы,
Скажем, лошади готовы, калясычка у крыльца.
Скажем, лошади готовы, калясычка у крыльца.
Калясычка у крылечка, мой милёнык во пути.
Во пути ли, во дорожке, во матушке во Москве.
Во матушке во Москве, в чужедальней стороне.
Один бедненький мальчишка, он без долюшки родился.
Он без долюшки родился, на молоденькой женился.
Взял жану он неказисту, не по совести своей.
Как он с этой досады стал за речечку ходить,
Стал за речечку ходить, трех девчонычек любить.
Перву Сашу, втору Машу, третей Любашу.
Как он этим трем девчонкам стал подарычки дарить:
Первый Саше – алу ленту, а Машечке – голубу.
Своей милыю Любаше – кашемировый платок.
Как за этый за платочек поцалую раз пяточек.

Сила могучая встала.

По диким отрогам Байкала,
Сквозь бурю и вой Иртыша,

Как двинутся грозные тучи
В безмолвной тайге по снегам,
Минуя уральские кручи,
И к волжским идут берегам.

Где горы закрыли туманы,
Где злобно потоки ревут,
Встают удальцы атаманы,
Станичников гордых зовут.

И батюшка Дон всколыхнулся,
Щетиною пики стоят,
Ермак Тимофеич проснулся, —
Старинные песни гудят.

На Запад туманный, кровавый,
С востока степные полки —
Идут безудержною лавой —
За славой идут казаки!

Распрягайте, хлопцi, коней!

Розпрягайте, хлопцi, коней,
Тай лягайте спочивать!
А я пiду в сад зелений,
В сад криниченьку копать.

Копав, копав криниченьку
У зеленому саду,
Чи не вийде дiвчинонька,
Рано, вранцi по воду.

Вийшла, вийшла дiвчинонька
Рано, вранцi воду брать,
А за нею козаченько
Выйде коня напувать.

Вона ростом невеличка,
Ще годами молода,
Руса коса до пояса,
В косi лента голуба.

Знаю, знаю, дiвчинонька,
Чим я тебе огорчив,
Що я вчора из вечора
Кращу дiвоньку любив.

Розпрягайте, хлопцi, коней,
Тай лягайте спочивать,
А я пiду в сад зелений,
В сад криниченьку копать.

Родимая моя сторонка.

Ой, да разродимая моя сторонка,
Ой, да разродимая моя, моя да сторо…, ой, сторонка.
Ой, да не увижу больше тебе я.
Ой, да не увижу, голос не услышу,
Ой, да зык, да на зорьке, да в саду соловья.
Ой, зык на зорьке в саду соловья.
Ой, да еду, еду по чистому полю.
Ой, да сердце чувствует она во мне.
Ой, да, сердце чувствует она во мне.
Ой, да не вернуться мне младцу назад.
Ой, не вернуться мне младцу назад.
Ой, да летит пуля, она свинцовая,
Ой, да пронзила она грудь мою.
Ой, да пронзила она грудь мою.
Ой, да я упал свому коню на шею.
Ой, да всю гриву кровью я облил.
Ой, всю гриву кровью я облил.
Ой, да разродимая моя, моя, да мама… мамаша,
Ой, да не печальси, а ты обо мне.
Ой, да ведь не все друзья мои, да товарищи,
Ой, да погибають они на войне.

Полягала на шлях дорожка.

Пролягала на шлях дорожка,
Пролягала она всё широка
По чистому полю,
По чистому полю.
Ой, как по этой было по дорожке,
Ой, как по этой было по широкой
Стоял бел шатёрик,
Стоял бел шатерик.
Ой, как из этого да из шатрочка,
Ой, как из этого да из бялого, —
Выходил молодчик,
Выходил молодчик.
Ой, выходил-то он душа-молодчик,
Ой, выходил-то, а вот он веселый
Казачий полковник,
Казачий полковник.
Ой, по полку-то ходит он гуляет,
Ой, по полку-то ходит он гуляет.
Приказы читает.
Приказы читает.
Ой, все приказочки-то он читает,
Ой, все приказочки-то он читает.
Казаков пытает,
Казаков пытает.
Ой, отчего-то, а вы, казаченьки,
Ой, отчего-то, а вы, молодые,
На личико бледны,
На личико бледны?
Ой, оттого-то, а мы худы-бледны,
Ой, оттого-то, а мы худы-бледны,
Что мы люди бедны,
Что мы люди бедны.
День в походе, а ночь в карауле,
День в походе, а ночь в карауле,
На часах стояли,
На часах стояли.
Ой, а мы в ходе, али во походе,
Ой, а мы в ходе, али во походе,
Врага поджидаем,
Врага поджидаем.

Приехал казаченька ко Степочке в гости,
Он только приехал — опять уезжает.
Вышла, Степа за ворота — его провожает,
Она его провожает, все плачет-рыдает.
Молодого казаченька ночью зазывает,
Ночуй, ночуй казаченька,
ноченьку со мною.
Я бы рад бы ночевати — и три, и четыре,
Будут меня, казаченько,
товарищи ждати.
Будут товарищи ждати, за глаза ругати.
Хотя и дома заночую, буди меня рано.
Буди-буди меня рано,
чтоб не рассветало.
Люблю, люблю казаченьку,
люблю молодого.
Люблю молодого из полка любого.
Приехал урядничек ко Стопочке в гости,
Недавно приехал, опять уезжает.
А бедная Стопочка, все плачет-рыдает.
Все плачет-рыдает, на ночь оставляет,
Останься урядничек, хоть ночку со мною.

Посидите, гости, побеседуйте.

Посидитя, гости, побеседайтя!
Как и я, вам, гости, старину скажу.
Старину скажу, да стародавнюю.
В старину было: да всё вярблюд лятал,
Всё вярблюд лятал, да но поднебезью;
Он лятит, лятит, сам хвостом вяртит.

Посидитя, гости, побеседайтя!
Как и я, вам, гости, почудней скажу:
В старину было: да на дубу свинья,
На дубу свинья, да всё гнездо свила,
Гнёздушку свила, да яиц нанесла,
Яиц нанясла, да детей вывела —
Поросяточков полосатенькнх.
Полосатеньких да хорошеньких;
Они вверьх глядят, жёлуди едят,
Они вниз глядят, полететь хотят.

Посидитя, гости, побеседайтя!
Как и я, вам, гости, старину скажу,
Стародавнюю да, дюжа давнюю:
В старину было: по синю морю.
По синю морю — пожары горят,
Пожары горят, всё плуги орят.
Я пахал, пахал, щуку выпахал,
Щуку выпахал, икру выпорол.

Ой, полно, братцы, крушиться.

Ай, полна, полна, брацы, крушина,
Полна горя, горя гырявать.
Ой, полна го(е)ря, ей, ей, брацы, ей, а нам га. гарявать.
Ей, ей, ай, ай да, вот, полна го.
Ай, полна го(е)ря, ей, брацы, а нам га. гарявать.

Ай, легши, была б, брацы, висялица,
С горя песню, песню запоём(ы),
Вот(ы), с горя песню, ей, брацы, а мы, а мы запоём.
Ей, ей, ай, ай да, вот(ы), с горя пе.
Ой, с горя песню, ей, брацы, ей, а мы, а мы запоём.

Ой, запоём мы с горя песню,
Пра казачье, а мы пра житьё.
Вот(ы), пра каза(я)чье, брацы, ей, а мы пра житьё.
Ей, ей, ай, ай да, вот(ы), пра каза.
Ей, пра каза(я)чье, ей, брацы, а вот мы пра житьё.

Ой, жизнь казачья, ана была плохая,
Зато слава, слава хороша.
Вот(ы), зато сла(я)ва, ей, брацы, ей, ана ха. хараша.
Ей, ей, а-яй да, вот(ы), зато сла.
Зато слава, ей да ей, брацы, ай да была ана хараша.

По горам Карпатским метелица вьётся.

По горам Карпатским метелица вьется,
Лютые морозы зимою трещат.

Проклятый германец на нас наступает,
На нашу державу, на крест золотой.

А мой милый черный, черный, чернобровый,
С германцами бьется за веру свою.

Хотели германцы, чтоб наши казаки,
К ихнему престолу служить бы пошли.

А наши казаки, славные ребята,
К ихнему престолу служить не пошли.

Заиграли трубы, трубы-барабаны.
Отворились двери, и вышел басурман.

Закипела битва, битва беспощадна,
Полилась рекою горячая кровь.

Казак Бога просит, слезно умоляет,
Чтоб наши головушки в курган не сложить.

На этом кургане веселые пташки,
Весело играют за веру свою.

На этом кургане веселые пташки,
Весело играют за веру свою.

Ой, с Дону, с Дону.

Ой, с Дону, с Дону,
По синему, по морю,
По синему, по морю,
Шла девчонка по воду.

Ой, с Дону, с Дону,
Шла девчонка по воду.
Шла девчонка по воду.
В девятьсот восьмом году.

Ой, с Дону, с Дону,
В девятьсот восьмом году.
Ой, с Дону, с Дону,
В девятьсот восьмом году.

Стала к Дону подходить,
Стал солдат ее манить.

Ой, с Дону, с Дону,
Стал солдат ее манить.

Ой, ты, девица-душа,
Незамужняя жена,
Ой, с Дону, с Дону,
Незамужняя жена,

Незамужняя жена,
Выйди замуж за меня!
Ой, с Дону, с Дону,
Выйди замуж за меня!

Не пойду я за тебя,
Есть получше у меня.
Ой, с Дону, с Дону,
Есть получше у меня.

Есть попы, и есть дьяки,
Есть донские казаки!

Ой, да раз малым спалось.

Ой, да раз малым-мало
Мне, братцы, да спалось.
Ой, да вот и много
Да во сне ой виделось.
Мно, много во сне виделось,
Ой, да будто, будто
Да раздушечка, а он добрый коник,
Вот и разыгрался, а он подо мной.
Ой, разыгрался, а он подо мной
Ой, да разыгрался, да коник,
А он вот и расшутился,
Вот и под удалым коник молодцом.
Эх, под удалым коник молодцом
Ой, да сыпадала да его она черна шапочка,
Вот и с его буйной, она головы.
Ой, с его буйной, она головы,
Ой, да оборвался серенький да подсумочек,
С его правого плеча.
Ой, с его правого плеча,
Ой, да рассыпались ж они, они мелки стрелочки,
Ой, да вот и по сырой матушке-земле.
Ой, да загорелась она чисто-поле,
Не известно она отчего,
Ой, да не от тучи, ни от грома, от казачьего ружья.

О чём задумал, брат служивый.

«О чем задумал, брат служивый,
О чем тоскуешь, удалой?
Чи служба, да и матка да тебе надоела, да
Чи заболел твой конь гнедой?
Чи заболел твой конь гнедой. »
— Мой конь болезней, да он не боится,
Весяло да громко кони ржуть.
Весяло-громко кони ржуть.
Коням на месте, да им не стоится,
Копытами землю, да грозно, да и бьють.
Копытами эемлю грозно бьють.
— Скажи, товарищ, нас, ай, здесь двое,
Чи ты в красоточку, ой, влюблен?
Чи ты в красоточку влюблен.
— Я не в красотку, да я не в молодку, да
Люблю страну, свой край родной.

Не широкая, да ещё не широкая.

Не широкая, да еще не широкая
Доро. она доро. ой да дороженька.
Она чуть пробо.
Чуть. пробойная.

Да еще что никто, да ли никто
По этой по доро — дороженьке,
Да никто по ней не прое..
Ох, не проезживал.

Да, еще что никто, да ли никто
По этой да по доро. дороженьке,
Никто же по ней пеш — не ха-.
Пеш — не хаживал.

Да, еще там прое. зживал,
Вот да по этой по доро. да
Дороженька, ох удал добрый
Мо. Ох, добрый молодец.

Да, еще, что лоша. душка,
Под добрым она мо.
Ох, молодцем, она крепко припоте.
Припотеная.

Да, еще припотеная. ох, да.
Добрая, а, ну, лоша. лошадушка.
Да ж все приморе.
Ох, да примореная.

Да, еще подъезжает, ну молодец,
Ох, да мо. молодец, да ко ку. стичку,
Да горькому полы.
Полыночкою.

Да, еще ты дозволь. ты дозволь,
Добрый да ты мой ку. кустичек,
Дозволь ночку ночева.
Ночевати.

Да еще ты ночу. Ох, и ночуй,
Добрый ты мой мо. Ох, молодец,
Ночуй ночку не убо.
Не убойся.

Да, еще на мене, али куста,
Раздобрый, да мо. Ох, молодец,
На кустичка сильна не наде.
Не надейся.

Да, еще, что посте…люшка,
Тебе, ой, да вот раздоброму.
Ой, да мо. молодцу,
Да, ох, тебе ночка те.
Ночка темная.

Да, еще едеялице тебе ой,
Да раздорому
Мо. ой, да . молодцу,
Да, ох, тебе, ночка те.
Ночка темная.

Да, еще в изголовице
Тебе, раздоброму
Мо. молодцу,
Тебе бел…
Бел-горюч камень.

Да, еще часовые, ну тебе раздоброму
Мо… молодцу,
Тебе часты звё…
Часты звёздочки.

Ой, да ты, калинушка, размалинушка.
Ой, да ты не стой, не стой на горе крутой.

Ой, да ты не стой, не стой на горе крутой,
Ой, да не спущай листа во синё море.

Ой, да не спущай листа, да во сине море,
Ой, да во синём морю корабель плывет.

Ой, да во синём морю корабель плывет,
Ой, да корабель плывет, аж вода ревет.

Ай, да корабель, он плывет, аж вода ревет,
Ай, да, как на том корабле три полка солдат.

Ой, да на том корабле три полка солдат,
Ой, да три полка солдат, молодых ребят.

Ой, да три полка да солдат, молодых ребят,
Ой, да, как один то из них Богу молится.

Ой, да, как один то из них Богу молится,
Ой, да Богу молится, домой просится.

Ай, да ты, полковничек мой, отпусти домой,
Ой, да отпусти домой, к нам на Тихий Дон.

Ой, да отпусти домой, к нам на Тихий Дон,
Ой, да, к нам на Тихий Дон, с отцу с матерью.

Ой, да, к нам на Тихий Дон, с отцу с матерью,
Ой, да, к отцу с матерью, да к жене молодой.

Ой, да, к женёнке да молодой, к малым детушкам,
Ой, да, к малым детушкам, малолетушкам.

Как у нашей сотни.

Как у нашей сотни
Жизнь была веселая.

Припев:
Чернявая моя,
Чернобровая моя,
Черноброва, черноглаза,
Раскудрява голова!

Жизнь была веселая,
Командир хороший.

Командир хороший,
Офицеры бравые.

Офицеры бравые,
Вахмистры удалые.

Вахмистры удалые,
Уряднички лихие.

Как решил султан турецкий.

Как решил султан турецкий,
С нами шутку пошутить.
Он собрал господ пашей-начальников,
Стал им речи говорить.
Раз, два, три —
Стал им речи говорить:
«Господа паши-начальнички мои!
Я султан, султан турецкий,
Всему царству голова.
Я задумал думу крепку,
И хочу вам рассказать:
В семьдесят седьмом году,
Хочу с русским воевать.
Раз, два, три,-
Хочу с русским воевать.
У меня войска немало,
Есть прекрасны крепости.
Дунай-речка не малая,
Там есть горы и леса.
Подойдем с войском к Дунаю,
Будем место занимать.
Мы построим батареи,
Будем русского встречать,
Раз, два, три,-
Будем русского встречать.
Чрез Дунай пойдем в Россию,
Мы к Одессе подойдем,
После полночи на зорьке,
Вот Одессу мы возьмем.
Пускай русские не знают,
Что в Одессе мы стоим,
Пройдем Каменку и Киев,
Где наш дед шапку забыл,
Раз, два, три,-
Где наш дед шапку забыл!»
Солнце греет, месяц светит,
Заря алая встает.
Не туман с моря поднялся,
И не сильный дождик льет.
Растревожились солдаты,
Барабан тревогу бьет.
Войско русское поднялось,
На врага в поход идет.
Раз, два, три, —
На врага в поход идет.

Как Донские казаки царю верно, служат.
(Воинская частая Донских казаков.)

Как донские казаки, Царю верно, служат,
По границам разъезжают, ни о чем не тужат.

По границам разъезжают, ни о чем не тужат,
Есть вино — пьем вино, нет вина — пьем воду.

Есть вино — пьем вино, нет вина — пьем воду,
Ни на что не променяем казачию моду.

Ни на что не променяем казачию моду,
Сидит девка в терему — рученьки поджавши.

Сидит девка в терему — рученьки поджавши,
Перед ней стоит поляк, фуражечку снямши.

Перед ней стоит поляк, фуражечку снямши,
А я девка ни плоха, люблю донского казака.

А я девка ни плоха, люблю донского казака,
Люблю донского казака из Титовского полка.

Люблю донского казака из Титовского полка,
А Титов нам говорит, не велит в корчму ходить.

А Титов нам говорит, не велит в корчму ходить,
«Вы в корчёмочку пойдете — там все денежки пропьете.

Вы в корчёмочку пойдете — там все денежки пропьете,
Там, все денежки пропьете, с чем на Тихой Дон пойдете?

Там, все денежки пропьете, с чем на Тихой Дон пойдете?
Отец, мать будут встречать, что будите отвечать?

Отец, мать будут встречать, что будите отвечать?»
Мы напьемся попьяней, и ответим посмелей.

Мы напьемся попьяней, и ответим посмелей:
«Есть вино — пьем вино, нет вина — пьем воду,
Ни на что не променяем казачию волю!»

По Дону гуляет казак молодой.

По Дону гуляет,
По дону гуляет,
По Дону гуляет
Казак молодой.

А дева там плачет,
А там дева плачет,
А там дева плачет
Над быстрой рекой.

— О чем, дева, плачешь,
О чем, дева, плачешь,
О чем, дева, плачешь,
О чем слезы льешь?»

— А как мне не плакать,
А как мне не плакать,
А как мне не плакать,
Слез горьких не лить?

Была молоденькой,
Была молоденькой,
Была молоденькой —
Я в люльке спала.

Но в возрасте стала,
Но в возрасте стала,
Но в возрасте стала —
к цыганке пошла.

Цыганка гадала,
Цыганка гадала,
Цыганка гадала —
За ручку брала.

«Не быть тебе, дева,
Не быть тебе, дева,
Не быть тебе, дева,
Замужней женой.

Потонешь, девица,
Потонешь, девица,
Потонешь, девица,
В день свадьбы своей».

— Не верь, дорогая,
Не верь, дорогая,
Не верь, дорогая,
Не верь никому.

Поверь, дорогая,
Поверь, дорогая,
Поверь, дорогая,
Лишь мне одному.

Поедем венчаться,
Поедем венчаться,
Поедем венчаться,
Я выстрою мост.

Вот слышу-послышу,
Вот слышу-послышу,
Вот слышу-послышу –
Мосточки гудут.

Наверно, наверно,
Наверно, наверно,
Наверно, наверно —
Невесту везут.

Вот конь спотыкнулся,
Вот конь спотыкнулся,
Вот конь спотыкнулся —
И сшибся с моста.

Невеста упала,
Невеста упала,
Невеста упала —
В круты берега.

Сперва, закричала,
Сперва, закричала,
Сперва, закричала:
«Прощай, мать, отец!»

Второй раз вскричала,
Второй раз вскричала,
Второй раз вскричала:
«Прощай, белый свет!»

И в третий вскричала,
И в третий вскричала,
И в третий вскричала:
«Прощай, милый мой!

Наверно, наверно,
Наверно, наверно,
Наверно, наверно,
Не жить нам с тобой!»

Источник