Землянка ноты для трубы

Ноты к песне — В землянке — для гитары, фортепиано, баяна

Ноты к песне В землянке

В землянке
музыка К. Листова, слова А. Суркова
сопровождение для фортепиано, баяна, гитары, хора

Аккомпанемент — Гитара:

1. — О.Кроха из Любимые мелодии с надстрочным текстом
2. — переложение Н.Самуся для семиструнной гитары На досуге
3. — переложение П. Вещицкого Вокальные произведения с нотами для голоса
4. — переложение П. Вещицкого Концерт в сельском клубе вокал
5. — переложение Н.Иванова Произведения в сопровождении шестиструнной гитары и ноты для голоса
6. — обработка В.Колосова Хрестоматия шедевров популярной музыки
7. — переложение В.Сазонова для семиструнной гитары Репертуар гитариста и еще тут Альбом начинающего гитариста
8. — обработка В. Красного Альбом начинающего гитариста
9. — переложение Н. Недосекина для двух семиструнных гитар с голосом Искусство аккомпанемента

Аккомпанемент — Фортепиано (баян):

Аккомпанемент — Баян и Аккордеон:

Хор:

Партитура для ансамбля инструментовка Н.Истратова (домры, два баяна, ударные, солист, хор, балалайки) Из репертуара Краснознаменного имени ансамбля песни и пляски Советской Армии

Скачать ноты к песне

Текст песни:

Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.

Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.

Ты сейчас далеко, далеко,
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти не легко,
А до смерти — четыре шага.

Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.

Вначале были стихи, которые автор не собирался опубликовывать и уж вовсе не думал, что они станут песней. Это были шестнадцать «домашних» строк поэта Алексея Суркова из письма к жене, написанного им в конце ноября 1941 года после тяжелого боя под Истрой. При встрече с композитором Константином Листовым поэт вспомнил об этих строчках, отдал их композитору и уже через неделю в редакции газеты звучала под гитару песня «В землянке». После опубликования в газете «Комсомольская правда» стихов и мелодической строчки песню подхватили и запели всюду. И сейчас, спустя десятилетия, песня эта продолжает волновать сердца людей, остается нестареющим гимном любви и верности солдатскому долгу.
Из технических сложностей можно отметить игру терциями в 23-24-м тактах и там же ход баса в партии левой руки. Эти места желательно разучить отдельно, используя упражнения для игры терций, а в левой — аппликатуру гаммы до мажор.

Источник

ПЕСНИ МАЛЕНЬКИХ ЗВЕРЯТ

Ноты детских песен, видео танцев

В землянке

Песня «В землянке».
Музыка К. Листова. Слова А. Суркова.

Текст песни:
1. Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.

2. Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.

3. Ты сейчас далеко-далеко,
Между нами снега и снега-
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти — четыре шага.

4. Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови!
Мне в холодной землянке тепло
От твоей негасимой любви.

Скачать бесплатно ноты песни «В землянке» в полном размере:

Источник

Ноты в землянке для трубы

Ноты к песне — В землянке — для гитары, фортепиано, баяна

Ноты к песне В землянке

В землянке
музыка К. Листова, слова А. Суркова
сопровождение для фортепиано, баяна, гитары, хора

Аккомпанемент — Гитара:

1. — О.Кроха из Любимые мелодии с надстрочным текстом
2. — переложение Н.Самуся для семиструнной гитары На досуге
3. — переложение П. Вещицкого Вокальные произведения с нотами для голоса
4. — переложение П. Вещицкого Концерт в сельском клубе вокал
5. — переложение Н.Иванова Произведения в сопровождении шестиструнной гитары и ноты для голоса
6. — обработка В.Колосова Хрестоматия шедевров популярной музыки
7. — переложение В.Сазонова для семиструнной гитары Репертуар гитариста и еще тут Альбом начинающего гитариста
8. — обработка В. Красного Альбом начинающего гитариста
9. — переложение Н. Недосекина для двух семиструнных гитар с голосом Искусство аккомпанемента

Аккомпанемент — Фортепиано (баян):

Аккомпанемент — Баян и Аккордеон:

Хор:

Партитура для ансамбля инструментовка Н.Истратова (домры, два баяна, ударные, солист, хор, балалайки) Из репертуара Краснознаменного имени ансамбля песни и пляски Советской Армии

Скачать ноты к песне

Текст песни:

Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.

Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.

Ты сейчас далеко, далеко,
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти не легко,
А до смерти — четыре шага.

Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.

Вначале были стихи, которые автор не собирался опубликовывать и уж вовсе не думал, что они станут песней. Это были шестнадцать «домашних» строк поэта Алексея Суркова из письма к жене, написанного им в конце ноября 1941 года после тяжелого боя под Истрой. При встрече с композитором Константином Листовым поэт вспомнил об этих строчках, отдал их композитору и уже через неделю в редакции газеты звучала под гитару песня «В землянке». После опубликования в газете «Комсомольская правда» стихов и мелодической строчки песню подхватили и запели всюду. И сейчас, спустя десятилетия, песня эта продолжает волновать сердца людей, остается нестареющим гимном любви и верности солдатскому долгу.
Из технических сложностей можно отметить игру терциями в 23-24-м тактах и там же ход баса в партии левой руки. Эти места желательно разучить отдельно, используя упражнения для игры терций, а в левой — аппликатуру гаммы до мажор.

Источник

Землянка ноты для трубы

В ЗЕМЛЯНКЕ

Слова Алексея Суркова
Музыка Константина Листова

Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.

Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.

Ты сейчас далеко, далеко,
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти — четыре шага.

Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.

Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.

слова — ноябрь 1941
музыка — февраль 1942

Нам дороги эти позабыть нельзя. Песенник. Сост. А. П. Павлинов, Т. П. Орлова. СПб., «Композитор – Санкт-Петербург», 2005.

Песня известна также под заглавием «Землянка» и по первой строчке — «Бьется в тесной печурке огонь. «. Это одна из самых популярных и самых человечных песен Великой Отечественной (да и вообще, одна из лучших песен, созданных в советскую эпоху). Причем, и по другую сторону окопов, солдаты тоже предпочитали не патриотические гимны, а «антивоенную» песенку «Лили Марлен» — как ни накачивали народы патриотизмом, а они все равно пели о привычном: о любви, о доме, о конце войны. В итоге, и «Землянку» в СССР, и «Лили Марлен» в Германии пытались запретить к исполнению («Землянку» — за фразу «А до смерти четыре шага»). Но бойцы продолжали их петь. Входила в репертуар Лидии Руслановой.

Стихотворение было написано Алексеем Сурковым осенью 1941 на фронте как письмо жене — Софье Кревс, без заглавия. На публикацию Сурков не рассчитывал. Однако в 1942 году Константин Листов, автор «Песни о тачанке», решился положить текст на музыку.

Алексей Сурков (1899-1983)

Воспоминания Алексея Суркова:

КАК СЛОЖИЛАСЬ ПЕСНЯ

За мою довольно долгую жизнь в литературе мне привалило большое счастье написать несколько стихотворений, которые были переложены на музыку и стали всенародными песнями, потеряв имя автора. К числу таких песен относятся «Чапаевская», «Конармейская», «То не тучи, грозовые облака», «Рано-раненько», «Сирень цветет», «Песня смелых», «Бьется в тесной печурке огонь. » и некоторые другие.

Расскажу историю песни, которая родилась в конце ноября 1941 года после одного очень трудного для меня фронтового дня под Истрой. Эта песня «Бьется в тесной печурке огонь. «. Если я не ошибаюсь, она была первой лирической песней, рожденной из пламени Великой Отечественной войны, принятой и сердцем солдата, и сердцем тех, кто его ждал с войны.

А дело было так. 27 ноября мы, корреспонденты газеты Западного фронта «Красноармейская правда», и группа работников Политуправления Западного фронта прибыли в 9-ю гвардейскую стрелковую дивизию, чтобы поздравить ее бойцов и командиров с только что присвоенным им гвардейским званием, написать о боевых делах героев. Во второй половине дня, миновав командный пункт дивизии, мы проскочили на грузовике на КП 258-го (22-го гвардейского) стрелкового полка этой дивизии, который располагался в деревне Кашино. Это было как раз в тот момент, когда немецкие танки, пройдя лощиной у деревни Дарны, отрезали командный пункт полка от батальонов.

Быстро темнело. Два наших танка, взметнув снежную пыль, ушли в сторону леса. Оставшиеся в деревне бойцы и командиры сбились в небольшом блиндаже, оборудованном где-то на задворках КП у командира полка подполковника М.А. Суханова. Мне с фотокорреспондентом и еще кому-то из приехавших места в блиндаже не осталось, и мы решили укрыться от минометного и автоматного огня на ступеньках, ведущих в блиндаж.

Немцы были уже в деревне. Засев в двух-трех уцелевших домах, они стреляли по нас непрерывно.

— Ну а мы что, так и будем сидеть в блиндаже? — сказал начальник штаба полка капитан И.К. Величкин. Переговорив о чем-то с командиром полка, он обратился ко всем, кто был в блиндаже: — А ну-ка, у кого есть «карманная артиллерия», давай!

Собрав десятка полтора ручных гранат, в том числе отобрав и у меня две мои заветные «лимонки», которые я берег на всякий случай, капитан, затянув потуже ремень на своей телогрейке, вышел из блиндажа.

— Прикрывайте! — коротко бросил он.

Мы тотчас же открыли огонь по гитлеровцам. Величкин пополз. Гранаты. Взрыв, еще взрыв, и в доме стало тихо. Тогда отважный капитан пополз к другому дому, затем — к третьему. Все повторилось, как по заранее составленному сценарию. Вражеский огонь поредел, но немцы не унимались. Когда Величкин вернулся к блиндажу, почти смеркалось. Командир полка уже выходил из него: КП менял свое расположение.

Все мы организованно стали отходить к речке. По льду перебирались под минометным обстрелом. Гитлеровцы не оставили нас своей «милостью» и тогда, когда мы уже были на противоположном берегу. От разрывов мин мерзлая земля разлеталась во все стороны, больно била по каскам.

Когда вошли в новое селение, кажется Ульяново, остановились. Самое страшное обнаружилось здесь. Начальник инженерной службы вдруг говорит Суханову:

— Товарищ подполковник, а мы же с вами по нашему минному полю прошли!

И тут я увидел, что Суханов — человек, обычно не терявший присутствия духа ни на секунду, — побледнел как снег. Он знал: если бы кто-нибудь наступил на усик мины во время этого отхода, ни один из нас не уцелел бы.

Потом, когда мы немного освоились на новом месте, начальник штаба полка капитан Величкин, тот, который закидал гранатами вражеских автоматчиков, сел есть суп. Две ложки съел и, смотрим, уронил ложку — уснул. Человек не спал четыре дня. И когда раздался телефонный звонок из штаба дивизии — к тому времени связь была восстановлена, — мы не могли разбудить капитана, как ни старались.

Нечеловеческое напряжение переносили люди на войне! И только от того, что они были такими, их ничем нельзя было запугать.

Под впечатлением пережитого за этот день под Истрой я написал письмо жене, которая жила тогда на Каме. В нем было шестнадцать «домашних» стихотворных строк, которые я не собирался публиковать, а тем более передавать кому-либо для написания музыки.

Стихи мои «Бьется в тесной печурке огонь» так бы и остались частью письма, если бы в феврале 1942 года не приехал в Москву из эвакуации, не пришел в нашу фронтовую редакцию композитор Константин Листов и не стал просить «что-нибудь, на что можно написать песню». И тут я, на счастье, вспомнил о стихах, написанных домой, разыскал их в блокноте и, переписав начисто, отдал Листову, будучи абсолютно уверенным в том, что хотя я свою совесть и очистил, но песни из этого лирического стихотворения не выйдет. Листов пробежал глазами по строчкам, промычал что-то неопределенное и ушел. Ушел, и все забылось. Но через неделю композитор вновь появился у нас в редакции, попросил у фоторепортера Михаила Савина гитару и спел свою новую песню, назвав ее «В землянке».

Все, свободные от работы «в номер», затаив дыхание, прослушали песню. Всем показалось, что песня получилась. Листов ушел. А вечером Миша Савин после ужина попросил у меня текст и, аккомпанируя на гитаре, исполнил песню. И сразу стало ясно, что песня «пойдет», если мелодия ее запомнилась с первого исполнения.

Песня действительно «пошла». По всем фронтам — от Севастополя до Ленинграда и Полярного. Некоторым блюстителям фронтовой нравственности показалось, что строки: «. до тебя мне дойти нелегко, а до смерти — четыре шага — упадочнические, разоружающие. Просили и даже требовали, чтобы про смерть вычеркнуть или отодвинуть ее дальше от окопа. Но мне жаль было менять слова — они очень точно передавали то, что было пережито, перечувствовано там, в бою, да и портить песню было уже поздно, она «пошла». А, как известно, «из песни слова не выкинешь».

О том, что с песней «мудрят», дознались воюющие люди. В моем беспорядочном армейском архиве есть письмо, подписанное шестью гвардейцами-танкистами. Сказав доброе слово по адресу песни и ее авторов, танкисты пишут, что слышали, будто кому-то не нравится строчка «до смерти — четыре шага».

Гвардейцы высказали такое едкое пожелание: «Напишите вы для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а нам оставьте так, как есть, — мы-то ведь знаем, сколько шагов до нее, до смерти».

Поэтесса Ольга Бертгольц рассказала мне еще во время войны такой случай. Пришла она в Ленинграде на крейсер «Киров». В кают-компании собрались офицеры крейсера и слушали радиопередачу. Когда по радио была исполнена песня «В землянке» с «улучшенным» вариантом текста, раздались возгласы гневного протеста, и люди, выключив репродукторы, демонстративно спели трижды песню в ее подлинном тексте.

Вот коротко о том, как сложилась песня «В землянке».

Из сборника «Истра, 1941». М. «Московский рабочий», 1975

Письмо Алексея Суркова жене с текстом будущей песни

Источник