Россия — ты моя звезда
Ноты для голоса и фортепиано
Современная детская песня о Родине. Также известна под названием «Звезда Россия». Автор музыки и слов — Юрий Таран:
Хохлома, волжский плёс,
Ширь полей, плач берёз —
Это ты, Родина моя,
Это ты, Россия!
По многочисленным заявкам, мы сделали ноты этой песни: несложное переложение для фортепиано с вокальным текстом «нота-слог».
  |
|
Ищете ноты других песен?
С аудиозаписи любой песни мы сделаем ноты профессионального качества. Можно заказать вокальные ноты, или версии любой сложности для голоса и фортепиано, голоса и гитары, и т.д.
При создании нот мы выполняем все пожелания наших заказчиков.
Заказать ноты песни
Источник
ЗВЕЗДА МОИХ ПОЛЕЙ, ЗВЕЗДА МОЕЙ РОССИИ.
Я люблю тебя, жизнь: Песни на все времена / Сост. Л. Сафошкина, В. Сафошкин. М.: Эксмо, 2004. С. 131-140.
«. Исполняет Сергей Яковлевич Лемешев». Знакомые, а когда-то привычные слова. Дальше — короткая пауза и. Звучный и одновременно нежный, неповторимый лемешевский голос наполняет собой воздушное пространство, с первых же нот проникая в сердца очарованных слушателей.
«. Серебристый голос драгоценного сплава лился словно сам собой, вызывая одновременно чувство радости и грусти, — так описывает впечатление от пения Лемешева народный артист СССР, дирижер Большого театра Б. Хайкин. — Оба эти, казалось бы, противоречивые чувства гармонично сливаются и как бы дополняют друг друга.
. Невозможно себе представить звучание русских песен более яркое, более взволнованное, берущее за душу, чем в исполнении Лемешева».
Да, Сергей Яковлевич Лемешев был замечательным, не знающим себе равных исполнителем народной песни — русской, украинской, неаполитанской. Но разве только песни? Это благодаря ему, его голосу, его вокальному искусству миллионы людей, далеких от «серьезной» музыки, узнали и полюбили оперу и классический романс. Певец величайшего артистизма и обаяния, он сделал популярными многие яркие произведения советских композиторов-песенников.
Музыкант, певец, чье творчество всегда было народным по своей сути, Лемешев и воспринимался своими современниками как частичка народа, плоть от плоти русской земли. В этом утверждении нет ни малейшего преувеличения, ведь Лемешев и появился на свет в деревеньке, затерявшейся в глухих тверских лесах. Там, в селе Старое Князево, в семье батрака и прошли детство и отрочество будущего корифея советской музыки. «Веселых песен мне запомнилось мало», — напишет потом в своих автобиографических записках Сергей Яковлевич, вспоминая о годах, прожитых впроголодь, однообразном бедняцком быте. Однако череда суровых будней не заслоняет от глаз впечатлительного мальчика доброй красы среднерусской природы, от его чуткого уха — красивого наигрыша, льющейся над полями песни.
Безусловную музыкальную одаренность голосистого крестьянского паренька замечают в семье архитектора Николая Александровича Квашнина, поселившейся в 1918 году на соседнем со Старым Князевым хуторе. Жена Квашнина, профессиональная певица, берется за музыкальное образование Сергея и. в течение года подготавливает с ним знаменитую арию Ленского. С этой арией, а также еще несколькими вокальными номерами, отрепетированными в доме Квашниных, семнадцатилетний Лемешев пешком приходит в Тверь (за пятьдесят верст) и появляется в рабочем клубе Третьего Интернационала. На дворе уже декабрь, но на госте из глубинки всего лишь «холодные» бумажные брюки и куцый ватничек. Обаятельно улыбаясь, паренек хватает кого-то за рукав.
— Вам что, товарищ?
— У вас тут концерт.
— Я. Я бы хотел выступить.
Дебют молодого Лемешева прошел более чем удачно, его вызывали «на бис», долго не отпускали со сцены. Эпизод появления Ленского из народа в рабочем клубе будет потом использован создателями популярнейшего фильма с Лемешевым в главной роли. «Музыкальная история» вышла спустя более десяти лет после подлинных событий, к тому же многое в фильме — и место, и участники, да и сами события — было изменено. Но зрители все равно узнавали в таксисте Пете Говоркове черты своего любимого певца Сергея Яковлевича Лемешева. Волшебная сила кино удвоила, а то и утроила популярность певца.
. По счастью, в реальной жизни публичное выступление Лемешева прошло более чем успешно. Небольшой, битком набитый рабочий клуб горячо аплодировал ариям Ленского, Надира и Левко в исполнении молодого тверчанина. А когда, согревая зрительские сердца, в промерзший зал полилась раздольная русская песня, слушатели пришли в такой восторг, что еще долго не отпускали со сцены смущенного дебютанта.
Не раз еще припомнит добрым словом Сергей Яковлевич своих наставников и друзей Квашниных. Эти замечательные люди, настоящие русские интеллигенты, сыграли в его судьбе примерно ту же роль, что сельские педагоги Власовы в жизни юного Сергея Есенина. Квашнины открыли перед любознательным сельским пареньком огромный и сложный мир искусства, научили ценить свой талант, приохотили к книгам. Привитая ими любовь к чтению помогла молодому Лемешеву и впоследствии — при поступлении в Тверское кавалерийское училище. Оценив хорошие знания абитуриента в русской литературе, экзаменаторы простили Сергею пробелы в других отраслях знаний.
Став курсантом Тверских кавкурсов, Лемешев продолжает занятия вокалом — поступает учиться в музыкальную школу, время от времени появляется на самодеятельных сценических подмостках. Постоянный и неизменный успех, сопутствовавший его выступлениям, укрепляет в правильности выбранного пути, вселяет в душу твердую уверенность: «Буду певцом!». В этом стремлении молодой талант поддерживают и городские власти.
Ходатайство губернского «подотдела искусств» удовлетворяется начальником училища — седоусым Никифоровым, заядлым конником и большим поклонником лемешевского пения. В сентябре 1921 года курсант Лемешев уезжает в Москву — сдавать экзамены в Московскую консерваторию.
«Едва приехав в Москву, — вспоминает артист, — мчусь в Большой театр. Идет «Евгений Онегин». Ленский — Собинов! Сбылась моя заветная мечта: на галерке, зажатый в толпе таких же рьяных поклонников великого артиста, я наслаждался пением Собинова».
Консерватория, Большой театр, мастерство Собинова производят на молодого провинциала такое сильное впечатление, что на прослушивание он является в смятенных чувствах и проходит его ниже своих возможностей — по крайней мере так ему кажется. Почти уверенный, что провалил экзамен, Лемешев все-таки приезжает на следующий день в Консерваторию и с тяжелым сердцем подходит к вывешенным на доску спискам.
«. Я был уверен, что моей фамилии там нет! — вспоминает певец об этой «роковой» в своей жизни минуте. — Стою перед доской и не смотрю. Потом, наконец, собрался с силами, глянул — мелькнуло что-то знакомое, всмотрелся уже внимательнее: принят! — запело в душе!»
Позади — экзаменационная пора, кружащая голову радость победы. Начинается учеба. Занятия в Консерватории требуют от Лемешева полной отдачи сил — он еще многого не знает или же знает понаслышке. Лемешев учится жадно, взахлеб, не обращая внимания на бытовые неурядицы. В стране догорает огонь гражданской войны, не хватает самого необходимого. Маленькую консерваторскую стипендию выдают натуроплатой — пшеничной мукой, приходится
по три раза в день печь себе блины — единственную в то время его еду. И все-таки Лемешеву хорошо как никогда — ведь он занимается тем, что должно стать делом всей его жизни. И как не петь душе, сопричастной великому чуду сотворения музыки, постоянно соприкасающейся с лучшими ее образцами. Все вечера Лемешев теперь проводит в Большом, слушая А. Пирогова, Д. Головина, С. Мигая. В это же время ему выпадает счастье услышать самого Ф. И. Шаляпина, и еще долгое время он будет находиться под обаянием могучего голоса и бесподобной игры великого оперного артиста.
Сценическое мастерство Шаляпина считается эталонным и в оперной студии К.С. Станиславского, куда Лемешев поступает после окончания Консерватории. Вновь — теперь уже под руководством прославленного режиссера — Лемешев берется за роль Ленского.
Партией Ленского дебютирует молодой певец на сцене одного из ведущих оперных театров страны — Свердловского. Покорив северян легкостью и ласкающим лиризмом своего голоса, природной пластичностью, скупой выразительностью сценического жеста, Лемешев в течение одного сезона представляет на суд зрителя еще одиннадцать работ — ответственных ролей первого плана. И все-таки Ленский остается лучшей и любимой ролью певца.
«. Ленский — Лемешев. 18-летний юноша с густыми кудрями, с порывистыми приемами молодого поэта а-ля Шиллер, — напишет в 1927 году рецензент эмигрантской газеты в Харбине, после того как увидит Лемешева на сцене тамошней русской оперы. — Прекрасно была проведена ария перед дуэлью, трудная для исполнения, дуэт в той же картине, но особенно удалась артисту сцена на балу у Лариных, «В вашем доме», где он блеснул дивным пиано. «
Два успешных сезона на сцене русской оперы в Харбине, два — в Тбилисской опере, известной своими превосходными певцами. За эти годы выросло вокальное и сценическое мастерство Лемешева, расширился его репертуар. А главное, стала близка к осуществлению заветная мечта его молодости: работа в главном оперном театре страны — Большом.
«. Большой театр всегда был для меня недосягаемой мечтой, храмом, под священную сень которого могли вступить только самые достойные! Помню, как, выступая в концерте, я долго не мог овладеть собою от волнения, что меня представили публике как солиста Большого театра!»
Право называться солистом Большого театра Сергей Яковлевич получает в феврале 1931-го, спев царя Берендея в «Снегурочке» и Джеральда в «Лакме», и с тех пор его творчество, вся его жизнь будут связаны с Большим. К 30-40-м годам наступает расцвет концертной деятельности Лемешева: он подготавливает и исполняет в течение пяти вечеров все романсы Чайковского, а это около ста произведений на слова десятков авторов. Уникальность этого беспримерного в истории вокального искусства опыта заключается еще и в том, что исполнителю потребовалось приспособить для голоса произведения, написанные для баса и меццо-сопрано.
«Но Сергей Яковлевич все преодолел, — свидетельствует в своих воспоминаниях замечательная русская певица Н. Казанцева, партнерша Лемешева на сцене Большого театра, — и многие романсы, сколько бы я потом ни слышала их в другом исполнении, вспоминаются мне только в звучании лемешевского голоса».
В колдовском звучании голоса Лемешева миллионам людей нескольких поколений навсегда запомнились романсы «Я помню чудное мгновенье», «Средь шумного бала», лишь один раз услышанные, они на- всегда остались в сознании как лемешевские: «На заре туманной юности», «Вдоль по улице метелица метет», «Скажите, девушки», «Ах ты, душечка». А сколько прекрасных старинных русских песен его талант вывел из забвения, вернул любителям музыки! Скольким новинкам, вошедшим потом в классику эстрадной песни, открыл дорогу. В лемешевские времена не принято было делить концертную эстраду на две части, лучшую и большую из них отдавая бессодержательным, безвкусным поделкам. Для исполнения с эстрады писали музыку такие композиторы, как Мясковский, Новиков, Хренников, а среди исполнителей легкого музыкального жанра были имена М. Рейзена, С. Преображенской, А. Пирогова. Не случайно в годы Великой Отечественной фронтовые патефоны крутили — наряду с «Синим платочком» К. Шульженко, «Валенками» Л. Руслановой и «Мишкой-одесситом» Утесова — также и пластинки с записями С. Лемешева.
«Необычайный слушатель пришел в наш театр, — писал в одной из газетных статей военного времени С. Я. Лемешев, — на спектакли приезжали зенитчики Подмосковной зоны, летчики, только что сбившие вражеские машины, люди, целый день рывшие противотанковые рвы, девушки с оборонных заводов. И эти суровые люди, многие из которых не раз смотрели в глаза смерти, слушали музыку Чайковского и Верди как-то по-особенному взволнованно.
Во время тревоги публика почти вся оставалась в зрительном зале, хотя рядом с театром есть. прекрасное бомбоубежище. Зрители терпеливо ждали продолжения спектакля. Отбой. И снова гремит оркестр и по сцене плывут в вальсе гости Лариных».
Выступления на сцене Большого, гастрольные поездки, концерты, грамзапись. Напряженный творческий поиск не в силах остановить даже тяжелая болезнь легких, настигшая певца в конце шестидесятых. Одолев тяжелый недуг, Лемешев снова выходит на сцену.
О том, что Лемешев выступит в Ленинграде с сольным концертом, я узнал от своего друга — коллекционера грампластинок Николая Калмыкова. На вопрос Николая, смогу ли приехать, отвечаю не задумываясь:
— Буду обязательно! Лишь бы были билеты.
Билетов, естественно, не было, но Коля сделал невозможное, и в урочный час мы с волнением и трепетом занимали свои места в зале Ленинградской филармонии. Волновались еще и потому, что прекрасно знали о перенесенной Лемешевым болезни. Вопросы «в какой форме Сергей Яковлевич» и «сохранил ли голос» буквально витали в наэлектризованном тревожным ожиданием воздухе.
И вот Лемешев снова на сцене. Прозвучала первая нота, затем — первая музыкальная фраза. Облегченный вздох проносится по рядам зрителей — голос Лемешева так же свеж и гибок, как в лучшие его годы. Что же касается интерпретации. В исполняемых им песнях и романсах на музыку Л. Бетховена и Ф. Шуберта, П. Чайковского и Н. Римского-Корсакова проникновенный лиризм и яркость красок подчеркнуты драматической глубиной образа. С каждой минутой зрители убеждаются, что присутствуют при рождении новой трактовки камерной классики.
По окончании концерта, потрясенные услышанным, проталкиваемся к окруженному зрителями певцу. Сбивчиво, с пятого на десятое, выражаем ему свой восторг. Узнав, что перед ним коллекционеры, Сергей Яковлевич дарит каждому по комплекту долгоиграющих пластинок со своими записями и автографом.
О событиях того вечера мне живо напоминает еще и серия фотографий, сделанных на концерте известным ленинградским фотомастером В. Никитиным. На всякий случай я запасся двумя комплектами, и ближайшее же будущее показало, что чутье меня не обмануло.
10 апреля 1973 года уже в Москве в Большом зале Консерватории состоялся концерт Лемешева, на котором певец исполнил цикл романсов на музыку М. Глинки, Н. Римского-Корсакова и Д. Шостаковича. По окончании концерта я с букетом цветов зашел в гримерную к Сергею Яковлевичу и, напомнив о концерте двухгодичной давности, навел разговор на никитинские фотографии. Сергей Яковлевич признался, что хотел бы иметь хотя бы несколько снимков, и я, внутренне ликуя, вручил ему весь комплект.
Лемешев, разумеется, не остался в долгу и тут же подписал мне на память свою книгу со знаменательным названием — «Мой путь в искусство».
Когда сейчас я вспоминаю Сергея Яковлевича Лемешева, на память невольно приходит фраза, божественно петая им: «Не счесть алмазов, не счесть жемчужин. » в душе и сердце этого великого Мастера.
Выступая в Большом театре на вечере в честь 70-летия С.Я. Лемешева, его директор Борис Покровский говорил:
«Очень важно понять, суметь ответить на вопрос, а что такое настоящий народный артист?
Я думаю, что самым коротким, самым точным ответом на это будет одно слово: ЛЕМЕШЕВ!»
Согласитесь, лучше не скажешь.
Сергей Лемешев. 60-е годы
Выступает Сергей Лемешев
Источник